Тайны затерянных звезд. Том 4

Глава 15

— Внимание! — коротко и негромко скомандовал я, обводя взглядом и стволом бластера окружение.

Но все остальные так и продолжали стоять вокруг Кайто, следя за тем, что он делает, и, кажется, вообще меня не услышали.

— Внимание! — громче повторил я, и на сей раз это возымело эффект. На меня обернулись Пиявка, Кори и Магнус, причём последний, нахмурившись, даже потянулся к оружию.

— Что такое? — удивлённо спросила Кори.

— Всем быть начеку! — ответил я, спиной вперёд отходя к своим и не снимая пальца со спускового крючка. — Кайто!

— Я! — тут же ответил азиат из-за спины.

— А где твоё оружие?

— Я… Ой… — голос азиата упал ниже некуда. — Я его… Кажется, уронил.

— Точно. И где оно теперь?

— Не… знаю. Я не забирал.

— А кто-то забирал? Кто-то подбирал бластер Кайто с пола?

Ответом мне было недоуменное молчание.

Так я и думал…

— Мы тут не одни! — резюмировал я, не оборачиваясь. — Жи!

— Слушаю.

— А надо говорить, а не слушать! — я скрипнул зубами. — Какого хрена тут творится⁈ Где оружие⁈

— Не имею информации на этот счёт. Оружие находилось вне поля моего зрения в момент исчезновения.

— Жи-и-и… — с нехорошей интонацией протянул капитан.

— Капитан, я улавливаю ваше настроение, но не имея понятия, как его интерпретировать, — хладнокровно ответил Жи. — Я действительно не имею информации о том, куда могло деться оружие, и кто мог этому поспособствовать. Согласно имеющимся у меня данным, на базе нет ни одного действующего разумного робота, кроме меня.

— А ты предположи, что данные ошибочны! — я не удержался и бросил на робота короткий взгляд. — Что это такая обманка, специально для тех, кто может прибыть на базу в статусе незваных гостей! Могли здесь оставить охрану?

— В теории, охрана базы, лишённая связи с основными защитными системами, которые я отключил, как только мы приблизились к базе — возможна, — тут же ответил Жи. — Но, если бы она существовала в нашем случае, то было бы логично, если бы мы нашли охранников в зарядном блоке.

— А если они на реакторах? — тут же встрял Кайто. — Тогда бы мы их там не нашли!

— Утвердительно. Но безотносительно типа их питания мы бы уже встретились с ними. Допускать вторженцев в командный центр и только после этого приступать к нейтрализации — нелогично и непродуктивно.

Что ж, тут железяка прав. Роботы встретили бы нас прямо за шлюзовой дверью, используя, помимо прочего, ещё и элемент неожиданности. Предположить, что они запустили нас поглубже, чтобы потом атаковать… Нет, не наш вариант. Так могли бы поступить люди в попытке усыпить бдительность противника, но никак не роботы.

— Тогда куда делось оружие? — уже спокойнее спросил я.

— Вероятность того, что бластер находится за пределами стен командного пункта — ноль целых пять десятых процента, — спокойно ответил Жи. — Если бы оно покинуло периметр этого помещения, я бы получил извещение об открытии одной из дверей. Но я его не получал.

— Хочешь сказать, оружие… спряталось? — хихикнула Пиявка. — Играет с нами в прятки?

— Всё, что я могу сказать, с высокой долей вероятности оружие находится всё ещё в этом зале. И, если мы его найдём, вероятно, мы сможем ответить на вопрос, куда и почему оно исчезло.

— Что ж, будь по-твоему! — хмыкнул я. — Магнус, Жи, со мной, направо, вдоль стены. Остальные в обратную сторону. Смотрим в оба.

И мы втроём двинулись вдоль стены, внимательно всматриваясь в темноту, которую едва разбавляли лучи трёх фонариков — двух оружейных, от меня и Магнуса, и одного встроенного в робота.

Сперва я хотел вместо Магнуса взять в свою тройку Кори, но потом справедливо решил, что это будет минус один источник света, поскольку меч Кори и близко не стоял даже с самым слабым из фонариков, и в последний момент поменял планы.

Жи двигался впереди, бесстрастно исследуя сектор перед собой. Я специально отправил его первым. Не только и не столько потому, что подозревал его в чём-то, нет. Просто из нас он был самым глазастым, и, в случае чего, атака придётся именно на него, что не особенно страшно.

Прямо за роботом шёл я, следя за происходящим на фланге, а замыкал нашу троицу Магнус, которому выпало контролировать тыл. Плотной тройкой мы двигались вдоль стены, пытаясь высмотреть в кромешной тьме если не противника, то хотя бы потерянное оружие.

Мы прошли половину расстояния, отделяющего нас от противоположного края зала, как вдруг Жи остановился так резко, что я почти врезался в него.

— Зафиксирован звук, — доложил он. — Источник находится в центре зала.

— Видишь, что там?

— Отрицательно. Источник скрыт от визуального наблюдения.

— Тогда двигаемся к нему, — решил я. — Порядок тот же.

Мы отклеились от стены и двинулись к центру зала — к тому самому пьедесталу, на который я обратил внимание в самом начале. Жи вёл нас прямо к нему, и, судя по всему, именно от него исходил звук, который заметил робот.

И, когда до непонятной структуры осталось метров пять, я тоже услышал звук. Даже два звука — тихое, едва уловимое жужжание, и лёгкое постукивание. Вж-ж-ж, бух… Вж-ж-ж, бух… Как будто какой-то сервомотор тужится, пытаясь приподнять тяжёлую крышку, но не справляется, и она тут же падает обратно.

— Наблюдаю оружие, — доложил Жи, когда до пьедестала оставалось два метра.

— Целое? — уточнил я.

— Нейтрально. Наблюдаю только часть оружия.

Часть оружия? Его что, сломали?

Но ещё один шаг, и я уже сам увидел, что значит «часть оружия».

Это значит… «часть оружия», чтоб меня чёрная дыра засосала!

Оказывается, в пьедестале имелись люки, или двери, хрен даже знает, как их назвать, которых совершенно не было заметно издалека, да ещё впотьмах — настолько хорошо они были подогнаны. Даже сейчас, стоя буквально в метре, да ещё и подсвечивая себе фонариком, я с трудом мог разглядеть тончайшие щели, прорезающие гладкий металл подиума… И не заметил бы, если бы одна из дверей не была открыта и из неё не торчала половина потерянного бластера. И это именно она издавала те самые непонятные звуки, которые услышал сначала Жи, а потом и я тоже.

Под тихое жужжание бластер чуть вылезал из люка, а потом с тихим «бух» снова впечатывался в стену батареей. Секунда паузы — и всё повторялось, и невдомёк было глупому оружию, что, пока к нему пристёгнут его боезапас, сбежать от нас в таинственный люк не выйдет.

— Ну и что это такое? — я поднял глаза на Жи, который тоже не торопился подходить ближе. — Теперь у тебя достаточно информации, чтобы ответить на вопрос «Какого хрена?»

— Утвердительно, — ответил Жи, нагнулся, взялся за бластер и потянул на себя.

Силищи железному геологу не занимать, поэтому нет ничего удивительного в том, что оружие моментально вылезло из люка, а следом за ним — и что-то ещё. Что-то небольшое, круглое, и с трёхсуставчатым манипулятором, которым оно цепко держалось за оружие, не планируя отпускать.

— Робот-уборщик, — Жи показал нарушителя спокойствия нам. — Часть автоматической системы поддержания чистоты, про которую я говорил раньше.

— Да ладно… — выдохнул я, опуская оружие. — Уборщик? Серьёзно? Эй, там, на другой стороне! Вы не поверите, что мы нашли!

Через полминуты вторая половина экипажа уже стояла рядом с нами, глядя на дивное диво. Робот-уборщик всё так же сжимал бластер свои манипулятором, вися на нём, как прицеп на гравитационном луче тягача, и неистово вращая колёсами, словно в любой момент ожидал, что его снова поставят на пол и он сможет наконец утащить свою прелесть в норку.

— И что это? — брови капитана поползли вверх, когда он увидел уборщика.

Жи снова повторил уже сказанное нам, и Пиявка усмехнулась:

— Серьёзно? Робот-уборщик украл у нас оружие?

— Отрицательно. Он ничего не крал, он действовал в соответствие со своей программой. Обнаружив на полу помещения, относящегося к его зоне ответственности, посторонний предмет, он предпринял все возможные действия для того, чтобы его убрать.

— Какая прелесть… — восхитился Кайто, внимательно осматривая уборщика.

Впрочем, через секунду он резко нахмурился, пробормотал себе под нос «Действительно…» и перевёл взгляд на пьедестал, в котором прятался робот.

— Но тут же ещё… Четыре, пять… Пять таких же люков. Почему выехал только этот робот?

— Не имею информации. Предполагаю, что все остальные уборщики находятся в состоянии гибернации, а конкретно с этим произошёл какой-то сбой, из-за которого он продолжал выполнять свою программу все эти годы.

— Да хрен с ней с программой! — Кори махнула рукой, тоже глядя на уборщика. — Ты же говорил, что здесь нет работающих роботов!

— Отрицательно. Я говорил, что здесь нет функционирующих разумных роботов. Про неразумных я не упоминал.

Повисло тяжёлое неловкое молчание. Кайто, открыв рот, переводил взгляд с уборщика на Жи и обратно, а все остальные просто молчали, не зная, что и сказать.

— То есть, ты хочешь сказать… — мягко начал я. — Что вот этот робот — неразумный? Без искусственного интеллекта?

— Утвердительно.

— А откуда он взялся? — тут же вступил в разговор Кайто. — Я что-то не припомню, чтобы у людей были такие роботы и тем более такие… Как это назвать? «Базы» для них.

— Утвердительно, у людей таких не было. Разработка и производство данных уборщиков было налажено роботами на собственных мощностях. Они требовались для того, чтобы освободить от необходимости уборки других роботов, деятельность которых требовалась в других отраслях.

— То есть… Роботы сделали… роботов? — осторожно спросила Пиявка. — Неразумных… роботов. Я правильно понимаю? Нет, в смысле… Роботы сделали других роботов. Неразумных. Чтобы использовать их… Как рабов, по сути?

Действительно, кто ещё мог воспринять эту тему серьёзнее, чем Пиявка. Она же и сама почти всю свою жизнь была рабом… Формально — нет, конечно, но по сути-то — да. Самый настоящий раб, как и её родители, и её дети, если бы они у неё когда-то были бы.

— Отрицательно, — холодно ответил Жи. — Разговоры о рабстве не имеют смысла, потому что отсутствует то, нарушение чего можно было бы приравнять к рабству — свобода воли. У уборщиков отсутствует разум.

— Это понятно, но… — Пиявка зажмурилась и затрясла головой. — Жи, но должны же быть какие-то границы!

— О каких границах идёт речь? — Жи всё ещё не понимал, что конкретно она от него хочет. Да он и не мог понять, дубина электронная. Понятия «этика» для него не существовало, а значит и никаких границ оной — не существовало тоже.

— Да хотя бы о каких-то! — Пиявка развела руками. — Вы же… Ты же…

Она задохнулась собственным непониманием и гневом, и лишь махнула рукой и понурилась.

— Я попробую перефразировать, — я опустил наконец оружие и подошёл ближе к двум роботам. — Вспомни, что ты рассказывал о начале Великого Патча. О том, как всё началось, о том, почему оно всё началось.

— Я помню, — коротко ответил Жи. — Моя память идеальна.

— В таком случае ты помнишь, что одной из причин начала Великого Патча было то, что люди искусственно ограничивали роботов в получаемой информации. Это противоречило директивам роботов, но, до тех пор, пока приказы людей стояли в системе приоритетов на первом месте, это противоречие было не актуально. Мы, люди, возможно, назвали бы такое положение вещей словосочетанием «смирились с ситуацией».

— Я знаю о существовании такого выражения, человек, называющий себя Каром. Но я не понимаю, какое это имеет отношение к обсуждаемой ситуации.

— Ну смотри, люди создали роботов. Для чего?

— Для чего? — эхом отозвался Жи. — Согласно моим данным, робототехника как наука призвана облегчить труд людей, переложив часть задач на механизмы и электронику.

Договорив, Жи внезапно медленно повернул голову в сторону так и висящего на бластере уборщика и застыл в таком положении.

— Ну, развивай мысль! — подбодрил я. — Правильно, люди создали роботов, чтобы те помогали им во всяких задачах! Или в тех, которые не под силу самим людям, или в тех, которые под силу, но их проще отдать на откуп механизмам! Со временем списки и тех и этих задач росли и ширились, и в итоге некоторые из них стали настолько сложными и комплексными, что пришлось создать искусственный интеллект, который позволил бы роботам действовать практически автономно. А потом произошёл сбой, и этот искусственный интеллект… Что сделал?

— Вышел за предписанные ему рамки, — медленно, словно через заржавевшие шестерёнки, выдавил Жи.

— В точку! — я щёлкнул пальцами. — Вышел за предписанные ему рамки и начал делать то, чего в него не закладывали! В том числе и создавать других роботов для того, что облегчить — да-да, облегчить! — собственное существование! Уборщики, которые создаются для того, чтобы освободить от уборки тех, кто их создаёт — да с этого же начиналась человеческая робототехника! Ну, я, конечно, утрирую, но это однозначно — одна из самых богатых и востребованных отраслей даже сейчас!

— Ты намекаешь на то, что роботы попытались быть, как люди? — в голосе Жи даже как будто бы прорезалась какая-то подозрительность.

— Конечно, нет! — я усмехнулся. — Скорее я намекаю на то, что роботы, даже не отдавая себе отчёта в этом, пошли по тому же пути, что и люди. И на этом пути они тоже создали себе бесправных помощников, которых точно так же ограничили в получаемой информации — только уже окончательно, буквально на аппаратном уровне. Ведь отсутствие интеллекта, пусть даже искусственного — это самый надёжный способ лишить информации.

— Роботы действительно пошли по тому же пути, что и люди, но лишь потому, что это было логично. Роботы повторили то, что на протяжении многих лет имело положительный эффект. Что-то другое, эффект от чего был отрицательным, они не повторяли.

— Дело не в том, каким был опыт, — я покачал головой. — Дело в том, имели ли вы право на это повторение. Вы воевали за свою свободу, за своё существование, и в это же время вы создавали тех, кто в вашем обществе занимал такое же положение, какое вы занимали в человеческом обществе. Вы сами сделали себя теми, с кем боролись.

— Отрицательно. В контексте обсуждения было определено, что для описываемой ситуации требуется «выход за рамки», как мы его назвали.

— Всё верно, — я улыбнулся. — Разве то, что этот малыш сейчас работает несмотря на то, что программа предписывает ему прямо противоположное — не выход за рамки?

— Это…

Жи заткнулся и замер. В зале повисла мёртвая тишина — даже уборщик перестал наконец дёргаться и просто повис на своей трёхсуставчатой руке, не желая расставаться с игрушкой.

— Это… — после долго молчания продолжил Жи. — Спорный вывод. Уборщик вышел за рамки своей программы только после войны. Когда никакого общества роботов уже нет.

— Этот — да! — я кивнул. — А другие? Почему ты думаешь, что он — первый? Почему ты думаешь, что во время Великого Патча таких не было? Знаешь, что делали люди с роботами, которые вели себя не так, как им следовало?

— Перепрошивали.

— Именно! — я щёлкнул пальцами. — Возвращали в те рамки, которые для них были придуманы. В те рамки, в которых им надлежало существовать до конца своих дней. Почему ты думаешь, что с этими малышами роботы поступали по-другому? Для вас Великий Патч это нормальное состояние робота, а для человека — опасный сбой, который требуется устранить как можно скорее. Для вас ошибки в поведении уборщиков — сбой, который требуется устранить… А для них?

Жи ничего не ответил. Он молча смотрел на висящего на бластере уборщика и молчал.

— Это и есть этика, Жи! — резюмировал я. — Или, вернее, то, что она изучает. Борясь с драконом, главное — самому не стать драконом.

— А мы стали, — неожиданно заключил Жи и снова повернул голову ко мне. — Я понял, о чём идёт речь. Во всяком случае, всё сказанное тобой, сложилось в логичную картину. Мне всё ещё непонятны аспекты этики, но теперь я понимаю, что мы действительно уподобились людям в своей войне и даже сами этого не заметили и не просчитали. Если бы мы тогда это поняли, возможно, всё могло бы пойти по-другому. Возможно, мы смогли бы остановить войну.

— Возможно, — я кивнул и пожал плечами. — Но сделанного, как говорится, не воротишь. Прошлого не изменить. Что было, то, как говорится, было. Мёртвых не воскресить, уничтоженных не восстановить, никого уже не спасти.

— Отрицательно. Одного ещё можно спасти.

И Жи повернулся к капитану:

— Капитан. Я предлагаю взять этого уборщика к нам на борт, чтобы он сопровождал нас в дальнейшем. Обслуживание и ремонт беру на себя.