Танат 3

Глава 18

Вашу за ногу, да кто скажет, а каким чудом мы ещё живы? На миг вылетаю из слияния, ощущая чужое злорадство, смотрю на приближающееся дно, испещренное отверстиями, а потом группируюсь, подтянув ноги и руки к телу. Одновременно успеваю про себя грязно выругаться, послать через кимбар спраксу мысль, что он кусок дерьма, а потом уже Дим вернул нас в слияние. Вот только где-то в далеке ощущаю невероятно злые эмоции кучи созданий, что полны самодовольства. Вот, значит, вы какие, самозванные боги?

Это уже не важно. Мы летим вниз, так как через свою марионетку эти твари нас достали. Ловушка грамотная. Тойли не дотянутся до края провала или потолка. Оттуда нам навстречу и вовсе летит град камней. Так что дорога у нас лишь одна — вниз.

Целимся в одно из отверстий в нижнем уровне. Когда пролетаем через него, то разводим руки в стороны и тормозим предплечьями, что резко упираем в стенки. Чувствуй мы в слиянии боль, уже оба орали благим матом. Конечности чуть из суставов не вылетели.

Снова руки груди, прыгаем с небольшой высоты вниз, пружиним ногами и перекатываемся аккуратно в сторону. Следом за мной летят куски сталактитов. Потом под их весом начинает трещать каменный свод. Ходу отсюда.

Пригнувшись бежим вперёд, стараясь убраться до обрушения подальше. По краям полости есть какие-то щели. Видимо, эту полость промыл текущий ранее здесь поток воды. Всё такое гладкое, что можно поскользнуться.

Мы и поскользнулись, но специально. Разогнавшись и присев пониже, скользим последние метры до сужающейся щели, что убегает под скалу. За нами осыпаются тонны камней, но в последний момент падаем на бок и ввинчиваемся в узкую щель. Сразу же правый локоть чуть не сносит тяжеленной глыбой. Лежим лицом вниз и тяжело дышим. И для димортула эти гонки со смертью не прошли бесследно. Даже бой с тем кильмом-мусорщиком со всеми скачками по потолку не был таким энергозатратным, как этот дикий забег.

Вдох-выдох, усилием воли дышим неглубоко и включаем звуковую маскировку. Панцирь димортула тихо вибрирует, и это вовремя. Ощущаем чужую эховолну. Спракс не ушёл, а прыгнув с потолка сканирует толщу камней. Один раз, второй, третий, и вскоре надоедливый зуд исчезает. Защиту мы не снимаем, как и не выходим из слияния. Это состояние блокирует мыслефон, который чует призрачный охотник. Ждём.

Через пару минициклов ощущаем ещё один звуковой удар через толщу камней над нами. Не зря ожидали этого. Спракс не ушёл, а решил проверить, точно ли мы погибли. Пусть он не может до нас добраться, но сам факт нашего выживания заставит дрегов снова попытаться прихлопнуть помеху.

Лежим, ждём, но никто больше не проверяет толщу камней живым сонаром. Надо рискнуть, потом прерываем слияние, и я прислушиваюсь. Никого в голове не слышно. Ушёл ли спракс? Вероятно. Всё-таки, как бы ни был крут вестник в димортула, тонны камней есть тонны камней. Вот только нас с Димом спасла скорость реакции и умение подмечать мелочи. Пусть мы и заперты в каменном мешке, но мы живы. Правда, есть одна новая и неожиданная проблема.

Тут тесно. Меня это не просто пугает, а вгоняет в ужас. Моя оболочка дрожит от страха, а Дим не понимает, что со мной происходит. Пусть память о том, кем я был, и вернулась, но некоторые вещи, особенно плохие, остались похоронены глубоко внутри. Истина простая — я страшный клаустрофоб.

Вот вроде и в шахтах был, и скафандр закрытый и тесный носил, но такого эффекта не было. Но это, как говорится, другое. Там меня не хоронили под грудой камней. Десятки тонн породы надо мной, они сжимаются…

Тут я получаю нечто наподобие мысленной оплеухи. Спасибо, Дим. Чтобы я без тебя делал, напарник. Моя клаустрофобия своеобразная. Не помню, как это по-научному точно называется, но я боюсь быть погребённым заживо без возможности выбраться.

Да, брат, мы ещё живы. Не всё потеряно, работаем. Для начала займёмся ранами. Не считая перенапряжения от нагрузок на мышцы и связки при падении и торможении, есть только небольшие ушибы у димортула, но это вообще смешно.

Лечение Дим начал почти сразу, как мы вышли из слияния. Плечи и в целом руки до кончиков пальцев, ноги и поясницу сначала холодило, а потом начало покалывать. Пошло заживление, ощущение от которого вскоре сменилось приятной теплотой. Всё, мы в норме. Даже запас энергии не особо просел.

Выход есть. И он состоит отнюдь не в том, чтобы пробиваться через гранитную кучу над головой. Ведь эта полость, куда мы упали, отчасти образовалась из-за потока воды, который промыл и расширил естественный ход в камне. И раз мы частично сюда влезли, то сможем и мы проползти.

Проползти сквозь эту каменную могилу, когда над головой десятки метров породы. Так, соберись, Нико, ты справишься. Вот только вряд ли эта промытая под скалой щель будет выше полуметра. Местами и сильно уже. Можно зацепиться и застрять.

Меня всего передёрнуло. Увы, но сейчас на мне очередная разгрузка с шипами и дисками, плащ, кефл и подаренное Стрелком оружие в кожаном чехле за спиной. Надо их снять, а тут не развернешься.

Извиваясь змеей стаскиваю со спины чехол с винтовкой и кефл. Вовремя его Стрелок подарил, а ещё и положил на всякий случай парк костяных сабель, которыми в Шпиле орудовали эльфиды из числа Знающих. Хорошо, что я повесил оружие на плечо, а не поперёк спины. А ещё говорят, что в Танате везения нет.

Сложно согнуть руки и развязать тесёмки подаренного плаща. Тут пришлось повозиться. Так потом ещё кожу на поле, как оказалось, прижало упавшей каменюкой, но я её вырвал.

Вот разгрузку пришлось подрезать. И не руками, а острыми шипами, что выросли из панциря димортула. Вот не везёт мне с ними. В биошахте и амфибии её изодрали, так ещё и собственной кислотой ремни обжог.

Наконец я свободен. В плащ с большим трудом заматываю порезанную портупею. Потом отремонтирую. Чехол с оружием тяну за ремень левой, а свёрток с одеждой в правой. Вдох-выдох, закрываю глаза, поворачиваюсь и ползу, стараясь сильнее прижиматься к полу. Каждое касание спиной о потолок вызывало чувство паники. Знаю, что скала на меня раньше упала, но самый большой страх… Такой страх лишает контроля, а это подводит тебя на шаг ближе к смерти.

Если бы не Дим, то не уверен, что смог бы справиться. Мы вошли в слияние, но страх, который пришёл из глубин моей памяти, старался его нарушить. Напарник взял контроль на себя, и мы ползли. Десять метров в ширину справа и слева, до полуметра в высоту и под двести в длину. И мы, чего греха таить, так разобрались на мясе мобов, что тут едва пролезаем.

Полчаса, примерно восемнадцать местных минициклов, мы ползли вперёд. Смещаясь то вправо, то влево. Там, где был потолок повыше. Иногда, видя, что впереди совсем нет пути, мы медленно отползали назад и искали другой путь. Состояние слияния отгоняли страх, что потолок впереди опуститься так низко, что мы не пролезем. Мой личный страх.

Наконец потолок внезапно пополз вверх, а наклон пола ушел вниз. Поднимаю голову и выпадаю из слияния. Мы смогли, прошли. Тело просто обмякает после такого ползучего марафона.

Валяюсь какое-то время. Не дай бог, Танат или кто-то ещё придётся такое повторить. Мне хватило. Медленно поднимаюсь и сажусь. На рефлексах накидываю через голову порезанную портупею, потом плащ, на плечи вешаю кефл и чехол, а потом…

— Национальную индейскую избу вам, говноеды! — кричу я вдруг во весь голос.

Ударяю другой рукой по бицепсу правой. Вверх, в потолок, взлетает сжатый кулак. Следом убираю большой палец под указательный, демонстрируя кукиш. Следом чуть разворачиваю кулак и распрямляю средний палец.

Демонстрируя небесам неприличное тройное движение, я продолжаю извергать по-русски такой мат, такой боцманский загиб, что даже шум воды где-то внизу будто стал тише. Однако вскоре слышу шелест рядом.

Замолкаю и смотрю в сторону шума. Впервые виду летающего мата или моба здесь. Этакая птичка колибли, но с головой ящера, наклонённой набок, машет крыльями и задумчиво меня рассматривает. Мне вдруг внезапно стало так стыдно.

— Извините, — говорю я летающему монстрику. — Наболело. Работа нервная.

Что я несу? Но монстрик меня понимает и каким-то образом пожимает плечами, паря над пропастью. Будто понял меня и сказал, да с кем не бывает. Как Макс.

Мут явно чистал мои мысли, а потому кивнул головой. Понятно. Ну, если ты настроен дружелюбно приятель, то не подскажешь, а не ошивается ли неподалёку один невидимый говнюк?

Интересный у нас разговор. Спракса рядом нет, но на другом берегу были разы. Они повздорили. Почему? Да кто их знает. Вы вечно из-за непойми чего деретесь. Подняться наверх? Направо, проползти по стене немного, подняться выше и там провал сужается. Можно перепрыгнуть.

— Спасибо, — киваю я. Мутант, помохав напоследок крылышками, улетает. Дим замечает, что в его время, мы бы сломали маленькому уродцу крылья, а потом отнесли его Творцам. Для опытов.

Я уже и забыл, какой этот мир милый. Тэй тогда в шахте сказала, что Танат меня поприветствовал. Только тут на самом деле во всём виноваты Творцы, которые, хоть и не убили меня, но пендаль отвесили ощутимый. Кажется я разозлился.

Потом меня захватило ещё одно чувство. После встречи с потаенным страхом, приступом ярости меня посетила паранойя. И эта вредина начала мне шептать, что я дурак. Вдруг этот чешуйчатый мут-колибри с башкой летучей мыши на самом деле что-то вроде развед дрона из моего мира? И его вместо спракса прислали проследить, что некий умник в теле вестника точно умер. Может такое быть? Да легко.

— Блин! — произнёс я с чувством.

Потом встряхнулся и подошёл к краю. Сделанного не воротишь, а значит будем проявлять осторожность и драться со всём, что пошлют против нас. Расслабился я на фоне побед. Сильно расслабился.

Протянув руку, зацепляюсь за каменную стену и перемещаюсь в сторону. Одновременно постепенно поднимаюсь наверх. При этом по полной использую круговое зрение димортула, ожидая очередного сюрприза. Однако меня никто в полёте не атакует. Сверху ещё никто камни не кидает и кислоту на голову не льет.

Вот только местные хищники нападали без всяких хитрых планов. Стены ущелья с этой стороны были испещрены отверстиями ближе к верху. Сначала я не предал этому значения, шума не было, но в последний момент едва успел сместить тело в сторону. Из дыры в стене выскочило нечтто напоминающее толстую чёрную змею. Только с каким-то шипом на конце. После промаха щупальце не стяналось в стену, а развернулось и нацелилось на меня.

Время проведённое в Танате не прошло даром. Секунда удивления, из предплечья выскакивает клинок, который перерубил щупальце до того, как оно проткнули меня насквозь. Одновременно просвечиваю эхалокацией стену. Вот это нифига себе! Это что за тварь?

Не чувствую мыслей твари, которая напоминает что-то вроде здоровенной пластины из мяса. Да и живое ли это существо? Склрее некая спящая ловушка, которая не пойми как попала внутрь скалы. И всю его поверхность покрывали различные отростки. Как то щупальце, что пыталось проткнуть мою многострадальную тушку.

— Чтоб вас разорвало! — шепчу я. Безмозглая тварь просыпается, а я тут прямо как кусок мяса в тарелке. Все щупальца, особенно если они атакуют разом, мне не перерубить.

Упираюсь обеими ногами в стену, глубокий вдох и толчок. Моё тело стрелой летит в противоположную сторону. Из дыр в стене вылетает куча щупалец. Одна часть с шипами, а другая с какими-то костяными пилами, когтями и бог знает чем ещё. В плохом фильме ужасов они бы царапнули меня за пятки, но в моей реальности они нквероятнл удлиняются и преследую меня. Прямо тот самый лес рук. Точнее щупалец.

Противоположная стена метрах в сорока. Мне не долететь, начинаю падать вниз, но под углом. Два метра вниз и на метр ближе к стене. На расстоянии десяти метров выпускаю тойли, которые притягивают меня к противоположному склону ущелья.

Все-таки падая вниз я не слабо разогнался, а потому удар о стену выбивает из лёгких весь воздух. Рёбра и панцирь димортула от удара чудом не треснули, но больно было. Тут я пускаю в стену импульс и понимаю, что и тут есть такая тварь.

— Надоели, — хриплю я. Тойли у меня теперь крепкие, до края обрыва метров сорок. Вот и проверим. Правую руку вверх, запускаем живой гарпун, зацепляется и подтягиваемся. И быстрее, так как снизу тоже показались щупальца ещё одного непонятного местного монстра или живой ловушки.

Повторяем сделанное уже левой рукой, снова пускаем в ход правую, цепляемся ладонями за край, подтягиваемся и перебрасываем свою тушку наверх и отползаем от края. Но щупальца живой ловушки ниже и не преследуют меня. Проваливаюсь к камню и бью сонаром вокруг. Никого нет, можно отдышаться.

— Тафофобия! — произношу неожиданно вслух. Именно так называется мой страх быть похороненным заживо. Это вовсе не клаустрофобия. И зачем я вспомнил это сейчас? Да мут его знает.

Спракс чуть не закопал меня живьём, а потом непонятные твари проснулись и захотели разорвать меня на части и съесть. Здравствуй, Танат. Это я о мире, а не его разуме. Спасибо за напоминание, что тебя создали конченные выродки с комплексом Бога и ростом некоего корсиканца. Что дальше?

— Ты ничего не слышал? — уловили мои чуткие уши. Помяни проблемы, так они сразу нагрянут. И кого ко мне принесло?

По крайней мере, это разы. Муты общаются мысленно, но кроме Ури никто больше не говорит. Так что осталось узнать, кто это такие? Может опять бойцы Даргула или Резаков каких? Сейчас узнаем.

— У обрыва кто-то шумел. Явно не ветер, — подал голос второй.

— Думаете, что кто-то из караванщиков спрятался? Кочевники ведь бьются до конца.

О, вот и третий нехороший, судя по их разговорам, раз.

— Не всегда, — снова подал голос первый участник неизвестной банды. — Может одиночка прибился или перерожденный. Эти и убежать могли.

— А перерожденные бывают?

— Редко, — заметил первый, видимо вожак банды, — но случается. Пойдём посмотрим, кто это. Только тихо.

— Может там эльфидка. Ребята Хура неплохую взяли. Сейчас её поди раскладывают уже.

— Ничего, — хмыкнул вожак. — Сейчас и нам может что перепадёт. Если там не баба, продадим этого раза в рабство на шахты. Или Верующим.

— Лучше в шахты, — сплюнул на землю второй. — Ублюдки Вальта сначала заплатят, а потом нас самих к ритуалу подготовят. Ну нафиг. И чего они тут забыли.

— Танат его знает, — задумчиво сказал вожак банды. — Но что-то происходит. Я столько Знающих никогда не видел. Всё, тихо, а то спугнем. Двинули.

Они говорили шёпотом, но я их слышал. Метрах в шестидесяти и судя по звукам приближаются. Крадутся, но я ощущаю вибрацию их шагов.

Если раньше я не хотел драться с разумными, то речи этих уродов, как и действия боевиков Даргула, быстро изменили моё мнение. Был разбой, убийство местных кочевников, а авдившую пленницу некий Хур с его бандой собираются изнасиловать. Или уже насилуют. Оно мне надо, влезать? Да.

Отросшими когтями отрываю от камня кусок и кидаю в сторону. Потом ещё один. Налётчики купились и пошли в другую сторону. Зайду им за спины.

Вижу троицу разов. Тут есть ящер и пара человек. Вооружены костяными ножами и малыми иршерами. У человека–вожака на руке жукоподобный вечерние, он же онишер. Так и называется кристаллическая кислота — они.

Никаких предупреждений и предложений сдаться. Закатываю рукава и выпускаю клинки. Быстро и бесшумно, как может лишь димортула и спракс, сближаюсь с будущими мертвецами. Нет, я не судья, но эти разы показали мне, что у меня нет права оставить их в живых. Против шакалов Таната на арену вышел матёрый хищник.

Подскакиваю со спины к вожаку и резким ударом отрубаю ему руку с вениником выше локтя. От удивления тот сначала смотрит на фонтан крови из культи, а лишь потом орёт. Но я уже несусь к тому, кто справа. Даже без погружения в слияние мои способности на голову превосходят навыки этой шушеры.

Ящер только лишь развернулся, с мои клинки крест на крест перечеркнули его тушку. Рука улетает в сторону, как и часть головы и верхняя часть тела. Минус. Разворот и прыжок с места вверх. Пропускаю под собой шип из иршерами второго человека, а потом обрушиваюсь на него сверху.

Ранее плащ забрызгало кровью твари из стены, а теперь струи крови из множества рае кричащего раза окатили меня. Просто проверка навыка. Крик прервался почти сразу. Не поорешь особенно с отрубленной головой.

— Что ты такое? — дрожащим голосом кричит вожак, пытающийся зажать рану. Он похож на Тигса, только Искатель не был такой мразью. Лицо одно, а поведение разное. Этот раз перепуган и пытается отползти от меня подальше. Слабак, трус и падальщик. Страшен только для более слабых обитателей Таната, но не для меня. Дим, хоть что-то в моих действичз его и печалит, в целом одобряет эту расправу.

— Я твой самый страшный кошмар, — говорю я приседая рядом с последним бандитом. — А ещё не передаваемая боль.

— Я…

— Труп, — перебиваю я дрожащего бандита. — Но сначала ты мне расскажешь, кто такой Хур, сколько у него разов, куда они потащили пленницу? Тогда ТВ умрёшь без мучений.

Знаете, что удивило эту мразь? Не моц облик или смертоносные навыки, а то, что мне не наплевать на неизвестную пленницу. Ну трахнут её толпой и убьют. Чего тут плохого?

Начинаю понимать Даргула и его манию всё разрушить. Этот мир омерзителен.

Голову бандитского вожака сразу после коротаого допроса я просто сжал и как следует сдавил. Мышцы у нас крепкие. Череп лопнул, как гнилой плод, забрызгав мозгами всё вокруг. Ну наврал я насчёт лёгкой смерти.