Сумрачный гений князя Андрея

Глава 6

На рассвете, несмотря на тревожную ночь, князь Андрей готовился к выходу в море на «Победоносце». На палубе суетились матросы, инженеры проверяли паровые котлы, а офицеры сверяли последние распоряжения. На берегу, среди высокопоставленных гостей, допущенных на пирс верфи, выделялась фигура адмирала Чичагова. Морской министр беседовал с военным министром Аракчеевым, время от времени бросая презрительные взгляды на «Победоносец».

— Ну что, князь, — громко сказал Чичагов, обращаясь к Андрею, когда тот пришел на пристань перед отплытием, — надеюсь, ваше «чудо техники» не взорвется на глазах у всей публики?

Андрей улыбнулся, проговорив:

— Не беспокойтесь, Павел Васильевич. Мы учли все возможные риски.

— Риски? — усмехнулся Чичагов. — Вы называете просто риском то, что ваша паровая игрушка может утопить сотни людей, если взорвется?

Рядом стоящие чиновники зашептались. Андрей почувствовал, как напряжение нарастает.

— Если вы так уверены в ненадежности моего корабля, — спокойно сказал он, — может, рискнете подняться на борт и лично убедиться в его безопасности?

Чичагов на мгновение стушевался, но, все-таки нашел, что возразить:

— Я не намерен подвергать себя и своих помощников опасности из-за ваших игр в кораблики!

— Тогда, прошу вас, не сейте панику без оснований, — холодно парировал попаданец.

В этот момент раздался сигнал горниста на берегу к началу испытаний, и Андрей поднялся на ходовой мостик, глядя на облака, собирающиеся на небе. Погода портилась. Холодный ветер, налетевший с Финского залива, бил в лицо. Но попаданец знал: сегодняшний день решит многое.

— Ваше сиятельство, — обратился к нему Степан Коротаев, — матроса Василия Лунина отпустили, как вы велели. Он сразу же вернулся на борт со своим «сюрпризом».

— Хорошо, — кивнул князь. — И как там его «сюрприз» для нас?

Коротаев доложил:

— Этот Лунин поверил в то, что мы купились на его версию, будто бы мешочек с порохом и флягу с горючим для розжига он приготовил ради фейерверка на празднование свадьбы своего друга, как он нам рассказал. И он уверился, что мы так глупы, что не только поверили в его выдумку, но и вернули ему найденное. И он оказался настолько неосторожным, что, вернувшись на борт, все равно заложил этот свой «сюрприз» в угольном трюме «Победоносца». Но, мы, конечно, подменили содержимое. На вид тот же порох, но влажный. Он не загорится. К тому же, за Луниным постоянно следят. И при попытке поджога его сразу схватят. А концентрацию угольной пыли, которая может вспыхнуть в угольном трюме, не допускают постоянно включенные дополнительные вентиляторы, как вы и приказали.

Андрей усмехнулся.

— Отлично. Теперь подождем развития событий.

«Победоносец» готовился к выходу в море. Слухи уже разнеслись, и набережные были заполнены зрителями — чиновниками, офицерами, дворянами, мещанами, купцами, священниками и простым людом, пришедшими посмотреть в очередной раз на чудо инженерной мысли. Ведь каждый выход на открытую воду от причала такого большого корабля по-прежнему был событием для горожан. Среди них, конечно, находились и те, кто жаждал провала князя Андрея.

А сам Андрей стоял на мостике рядом с капитаном Раевским. Тот выглядел внешне спокойным, но внутри тоже был, как и попаданец, напряжен до предела. Они оба понимали, что сегодня решается будущее не только «Победоносца», но и всего парового флота. Быть пароходам в России или не быть? Так, получалось, поставлен вопрос.

— Все системы проверены? — спросил капитан Раевский у главного механика.

— Так точно, ваше благородие. Машина в полном порядке. Паровые котлы под штатным давлением, все подозрительные трубы были заменены.

— Что там угольный трюм? — спросил Андрей.

— Под особым контролем, ваше сиятельство. Аварийные команды с пожарными рукавами постоянно следят за обстановкой, готовые залить водой любое возгорание, — ответил главный механик.

Князь кивнул. Если их план сработает, то заговорщики сами попадутся в ловушку. Андрей стоял на капитанском мостике, напряженно всматриваясь в чиновничью толпу на пирсе верфи. Где-то там рядом с морским министром находились те самые главные заговорщики, ожидающие взрыва в угольной яме и катастрофы корабля. Но теперь попаданец знал: взрыва не произойдет.

Корабль отшвартовался и медленно отошел от причала под нарастающий гул паровой машины и плеск невысоких волн. Небо заволокло кучевыми облаками, но ветер все-таки был не слишком сильный, хотя порывы и обдавали холодом. Благодаря хорошей выучке и опыту капитана Раевского, пока удавалось обходиться без буксиров, хотя первый из подобного класса очень нужных портовых трудяг, — паровой буксир «Богатырь», — уже вовсю строили на верфи.

Отойдя от причала, «Победоносец» уверенно начал набирать ход. И скорость движения постепенно возрастала. Андрей перевел взгляд на толпу людей на берегу. Они ждали чего-то невероятного. Граф Ростопчин через своих людей заранее распустил слухи, что корабль князя Андрея непременно взорвется. Это, разумеется, только подхлестнуло интерес к пароходу. Но, если бы не бдительность Степана Коротаева, то сейчас в угольном трюме уже полыхал бы огонь, а там, глядишь, прогремел бы и взрыв. Вместо этого корабль шел по воде ровно, дым из его труб стелился по ветру, а на палубе матросы спокойно выполняли свои обязанности, продолжая кто уборку, кто покраску.

— Ваша светлость, все в порядке! Хорошо идем! — доложил капитан Раевский.

— Поглядим еще, что будет дальше, — бросил князь.

С пирса Новой Верфи за испытаниями по-прежнему внимательно наблюдали государственные чиновники высокого ранга и даже министры из правительства. Сам адмирал Чичагов стоял на причале с каменным лицом в окружении морских офицеров и сжимал в пальцах подзорную трубу, чтобы видеть все детали предстоящей катастрофы. Но, пока ничего особенного не происходило.

— Ваше превосходительство, — обратился к нему один из его подчиненных, — неужели вы верите, что эта железная посудина сможет соперничать с нашими великолепными парусниками?

— Я верю только в то, что вижу, — холодно ответил Чичагов. — А пока я вижу лишь очень дорогую игрушку князя Андрея. Этот его пароход пригоден только для того, чтобы играть в моряков, но не быть моряками, потому что настоящие моряки ловят ветер, а не дым!

В этот момент «Победоносец», отойдя от причала, дал длинный гудок, и могучий гул потряс воздух. Корабль медленно, но уверенно начал движение, разворачиваясь против ветра — так, как ни один парусник не смог бы. И в толпе на берегу началось оживленное обсуждение этого маневра. Зрители на городских набережных одобрительно загалдели.

А чиновники из Морского министерства, сопровождавшие адмирала Чичагова, перешептывались на пирсе верфи, бросая недоуменные взгляды на огромный корабль, который так легко боролся с ветром. Сам Чичагов в это время хмурился, ожидая пожара со взрывом на новом корабле. Но, ничего подобного не произошло. И потому морской министр выглядел разочарованным.

Когда паровой фрегат, сделав большой круг по акватории под парами, вернулся к причалу, Чичагов, встречая князя Андрея, спустившегося по трапу, натянуто улыбнулся:

— Поздравляю, князь. Ваш корабль, кажется, не развалился на этот раз.

— Да, весьма странно, не правда ли? — усмехнулся Андрей. — Особенно учитывая, что один из ваших людей пытался подложить пороховой заряд в угольный трюм.

Чичагов побледнел, воскликнув:

— Это… клевета!

— Есть доказательства. Вашего человека взяли с поличным, — спокойно сказал Андрей и кивнул Коротаеву.

Тот вывел вперед снова схваченного матроса Васю Лунина. Теперь уже он попался при попытке поджога пороха в угольной яме. И Лунин, дрожа, все подтвердил.

— Мне приказали… офицер из Морского министерства. Вон тот! — и матрос при всех указал пальцем на одного из помощников министра.

В толпе встречающих на пирсе поднялся ропот. А туда допустили лишь самых высокопоставленных лиц. И это пахло серьезным скандалом. Чичагов попытался возражать, но тут же вмешался Аракчеев, тоже наблюдавший за испытаниями.

— Что еще за безобразие? Почему ваши подчиненные совершают подобное? — грозно спросил военный министр.

Андрей не стал публично обвинять Чичагова в шпионаже в пользу Англии. Поскольку для этого пока не имелось у него неопровержимых улик. Но факт саботажа со стороны Морского министерства уже был налицо. Потому Андрей громко сказал, обращаясь к Аракчееву:

— Алексей Андреевич, как видите, мои опасения были не напрасны. Кто-то в Морском министерстве очень не хочет, чтобы Россия имела паровой флот!

При этом, Андрей мрачно посмотрел на Чичагова. Адмирал попытался выкрутиться, взваливая всю вину на офицера, приказавшего Лунину устроить поджог, но его слова уже никто не слушал. Скандал вокруг морского министра был неизбежен.

Очередные испытания «Победоносца» завершились без происшествий. Паровой фрегат показал себя с лучшей стороны, и даже скептики вынуждены были признать: будущее — за подобными кораблями. А вечером Андрей наконец-то навестил Пьера и Марью, приехав в большой дом графа на Невском проспекте. Выяснилось, что роды прошли тяжело, но ребенок, — мальчик, — родился здоровым. Марья чувствовала себя неважно, но опытные врачи, давние соратники князя Андрея еще по мятежу в Моравии, уверяли, что она вскоре поправится. И опасности для ее жизни нет.

— Как назвали малыша? — спросил Андрей.

Пьер, сияя, сказал:

— Дали имя Александр. В честь государя.

Андрей не удивился, кивнув.

— Хорошее имя.

Все-таки Пьер вспомнил и о делах, попросив рассказать, как прошли очередные испытания. И, когда Андрей рассказал, толстяк воскликнул:

— Ты снова доказал всем, что паровой флот — это будущее России!

Но, Андрей пока не разделял излишний оптимизм своего друга, проговорив:

— Ну, не знаю, насколько убедительно доказал. Аракчеев вот сказал мне, что ветер бесплатный, а уголь стоит денег. И это, конечно, сильный аргумент за паруса, который нельзя сбрасывать со счетов.

Пьер проговорил:

— Ничего. Я думаю, что адмирал Чичагов будет отстранен от руководства Морским министерством. А наш «Победоносец» станет первым в большой серии пароходов, которые мы еще построим за свою жизнь.

Андрей кивнул. Он в душе уже продумывал новые планы по поводу развития паровой техники, собираясь построить в ближайшее время не только пароходы, а еще паровозы и железные дороги. Да и настоящую электростанцию построить не мешало бы. Лучше даже гидроэлектростанцию с плотиной. И тогда прогресс пойдет поступательно и достаточно быстро. Во всяком случае, попаданец надеялся на это. Но, сейчас он собирался сосредоточиться на делах семейных.

И потому он спросил у Пьера:

— Ну, как там моя сестрица? Можно на нее взглянуть?

— Разумеется! — улыбнулся Пьер и повел гостя за собой по коридорам своего огромного дома-дворца.

Войдя в комнату, где лежала его сестра с новорожденным сыном на руках, попаданец изобразил огромную радость. Впрочем, он действительно был рад, что роды прошли благополучно, и что у Пьера и Марьи теперь появился наследник.

— Все хорошо, дорогой брат, — устало улыбнулась Андрею Марья.

Пьер присел на кровать рядом с женой, осторожно взяв у нее запеленатого младенца. С ребенком на руках Граф выглядел довольным и счастливым.

— Как там твой «Победоносец»? — спросила сестра.

— В полном порядке, — усмехнулся Андрей. — И кое-кто из недоброжелателей теперь в очень неудобном положении. По крайней мере, в отношении адмирала Чичагова будет разбирательство.

Пьер воскликнул:

— Наконец-то у нас настоящая победа!

— До победы далеко, но успехом назвать, пожалуй, можно, — согласился Андрей.

— Я так рада! — искренне проговорила Марья.

За окном темнело. Где-то вдали, на верфи, стоял «Победоносец» — символ нового времени. А впереди были новые победы. Андрей же, несмотря на маленькую победу этого дня, понимал: это только начало. Дальше борьба за будущее парового флота лишь обострится. И она будет идти все ближайшие годы за новые технологии, за место России в мире, уклад которого стремительно менялся с архаичного способа производства на индустриальный. Но главное — попаданец теперь точно знал, что враги прогресса не остановятся. А значит, и он не сможет расслабиться в этой реальности никогда.

Андрей понимал, что впереди ждут годы труда, преодоления бюрократических барьеров и постоянных интриг недоброжелателей. Что же поделать, если движение по пути прогресса требует жертв? Главное, что он готов был принести этих жертв столько, сколько потребуется. И это придется делать постоянно, если, конечно, он не хотел, чтобы враги принесли в жертву его самого. Тихая война за индустриализацию внутри Российской Империи только начиналась.

Комната Марьи была залита мягким светом ламп, новорожденный Александр мирно посапывал на руках у Пьера, а сама Марья, несмотря на усталость, с теплотой смотрела на брата.

— Ты выглядишь озабоченным, — тихо заметила она.

Андрей вздохнул. Устроившись в кресле напротив кровати, он проговорил:

— Не без того. «Победоносец» — лишь первый шаг. Впереди — борьба за каждую техническую новинку. Граф Ростопчин и его сторонники не сдадутся просто так.

Пьер покачал головой.

— Но, ты же не один! Мы вместе. И у нас есть поддержка не только среди промышленников, а даже кое-кто при дворе…

— Пока что этого мало, — отрезал Андрей. — Нужны не просто сторонники, а очень влиятельные люди, готовые не только вкладывать деньги, но и рисковать своей репутацией ради прогресса. И, самое главное, — нам нужен доступ к государственным заказам. Потому что без них наше предприятие ждет крах. Наши средства не безграничны. Мы и так слишком сильно вложились в проект большого парохода. И будет ли от него толк в реальном бою, пока сказать трудно. «Победоносец» все-таки недостаточно маневренный. Да и орудие главного калибра на нем пока единственное, экспериментальное. И оно не в поворотной башне. Корабль, конечно, надо довооружать. Работы в этом плане еще очень много.

Марья слабо улыбнулась.

— Ты говоришь так, будто готовишься к войне.

— Так оно и есть, — серьезно ответил Андрей. — Россия воюет с той же Англией. Но, дело даже не только в этом. Боюсь, что основная наша война предстоит с предрассудками. И война эта — тихая, подковерная. Она ведется не снарядами и пулями, а с бумагами и интригами.

Пьер задумался, а затем внезапно оживился, предложив:

— А что, если нам устроить новую демонстрацию для государя? Не просто испытания для лицезрения, а пригласить самого Александра Павловича не на показ корабля, а на его борт, чтобы наш император проехался на «Победоносце», почувствовав всю его мощь в сравнении с парусными кораблями!

Андрей прищурился, проговорив:

— Интересная мысль, Пьер. Но рискованная. Если что-то пойдет не так…

— Тогда мы потеряем все, — закончил за него Пьер. — Но, если все пройдет хорошо, то получим мощного союзника в лице самого императора! Это того стоит!

Андрей задумался. Действительно, Александр I хоть и был консервативен, но интересовался техническими новшествами. Он уже оценил по достоинству новое многозарядное стрелковое оружие. Да и строительство парохода пока одобрил. И, если удастся его заинтересовать еще сильнее, то, возможно, можно будет рассчитывать на государственный заказ, которого пока не предусматривалось даже на новое вооружение, которым и государь, и военный министр Аракчеев и даже Сперанский, отвечающий за государственную экономику, восторгались, но денег из казны не спешили выделять.

— Хорошо, — наконец сказал Андрей. — Но подготовка должна быть безупречной. Никаких случайностей.

Пьер сиял от воодушевления, он воскликнул:

— Я беру это на себя! У меня есть связи в придворных кругах. И я на этот раз ими воспользуюсь в полной мере!

Марья тихо рассмеялась, заметив:

— Вы оба, словно дети, затевающие опасную игру.

— Зато какую интересную! — парировал Пьер, тоже рассмеявшись.

Андрей улыбнулся, но в глазах его читалась решимость, когда он сказал:

— Да, сестрица, игра опасная. А ставка в ней высока — мощь Российской Империи. Одновременно на кону и наше собственное благополучие, поскольку отныне оно напрямую связано с промышленной корпорацией «Андрей и Пьер». Тем не менее, мы в эту игру сыграем.