Ступень третья. Часть вторая

Глава 25

Возвращаться в поместье смысла не было: Ефремов сказал, что заедет в «Липовый цвет», после чего мы все вместе отправимся к Глазьевым, поэтому мы с Постниковым засели за столиком, зарезервированным еще «Иваном Ивановичем», который радостно потащил главе клана в клювике не совсем честно купленное, и сделали заказ. Ни Постников, ни я не ожидали никаких неожиданностей, сидели почти молча, изредка перебрасываясь нейтральными репликами. Были пара серьезных вопросов, которые следовало обсудить, но не в таком месте и не тогда, когда в любой момент могут дернуть и придется прерываться на полуслове. Зато в кои-то веки можно было спокойно посидеть никуда не торопясь, и уже это было прекрасно.

Но расслабились мы рано, потому что Иван Иванович появился куда раньше Ефремова и выглядел как жертва стихийного бедствия: волосы дыбом, глаза горят, а физиономия и одежда слишком грязные для того, кто спокойно вышел из ресторана и сел в собственную машину, как утверждал Постников.

— Вы! — заорал он, подбежав к нашему столику и тряся над ним кулаками. — Вы!

Я посмотрел на Постникова, он ответил столь же недоумевающим взглядом. Не могли Глазьевы выяснить за столь короткое время, что им всучили подделку, значит, возмущение было связано с чем-то другим. Но Кочергин словно потерял дар речи и единственное, на что сейчас оказался способен, — трясти кулаками.

— Что у вас случилось? — спросил я, сообразив, что если его не подтолкнуть, он так и будет разбрасываться одними местоимениями и портить нам аппетит, которого и без того не было.

— Приличные люди так не поступают! — с ненавистью бросил он. — Верните мне украденное.

— Эээ, — протянул Постников. — По моим данным, вы благополучно добрались до машины и на ней же отбыли.

Машину мы решили не сопровождать, чтобы не спугнуть Глазьевых раньше времени, поскольку было в точности известно, куда Кочергин отбывал, да и метки на журналах стояли. Вспомнив о них, я тут же проверил: никуда не делись, стоят и удаляются от нас в сторону резиденция Глазьевых. Точное расстояние я определить не мог, но и направления было достаточно.

— Благополучно?! — взвыл Кочергин. — Верните либо деньги, либо записки!

— А не обнаглели ли вы? — удивился я. — Я не вселенское зло, за все грабежи в этом городе не отвечаю. Мы с вами совершили сделку, после которой ответственность за сохранность купленного перешла к вам. Мы вам ничего не должны даже в случае, если вас действительно обокрали, а не вы имитировали нападение.

— Какое там имитировал! — в сердцах выдохнул Кочергин, глядя с ненавистью почему-то на меня. — Сразу после первого перекрестка отсюда прижали к обочине, наставили артефакт, открыли дверцу и выдрали пакет, сволочи. Еще и пересчитали, что все журналы на месте.

— Кто? — спросил Постников.

— А я знаю? Под личинами были.

— Номер машины вы тоже не запомнили?

— Серый «Вал», номер грязью заляпан. — Кочергин тяжело опустился на стул и схватился за голову. — За что мне это? Егор меня убьет, как есть убьет.

— Вместо того чтобы страдать, вы бы сообщили ему о происшествии, — заметил Постников. — В ваших интересах остановить похитителей. Нам-то уже все равно.

— Я был уверен, что это вы.

— Даже в этом случае вы должны были в первую очередь проинформировать Егора Дмитриевича, — заметил я, — а не бежать к нам. Если бы мы решились вас ограбить, то вашего укоризненного «ай-яй-яй» было бы недостаточно, чтобы вернуть вашу собственность.

Похоже, Кочергин был уверен в обратном, и то, что мы не имели отношения к ограблению, оказалось для него весьма неприятным сюрпризом.

— А вы… — он помялся, но все же выдавил из себя: — Вы мне не поможете?

Признаться, от его наглости я несколько прифигел и не сразу нашел что ответить. За меня это сделал Постников:

— Увы, у нас нет возможностей крупных кланов, к одному из которых вы принадлежите. Чем скорее поставите в известность Глазьева, тем выше вероятность, что вернете свое.

— Почему Глазьева? — фальшиво удивился он.

— Олег Федорович, прекратите ломать комедию, — поморщился я. — У вас каждая секунда на счету, а вы теряете время на ерунде.

У нас тоже была каждая секунда на счету, но я не мог позволить себе звонить Ефремову при посторонних, поэтому делал вид, что меня не волнует ровным счетом ничего. Хотя… А чего мне волноваться? Деньгу у меня теперь при любом раскладе никто не отнимет. Разве что Ефремову выделить придется, как обещали, пятьдесят миллионов. Зато теперь не придется беспокоиться о том, что Глазьевы прибегут раньше меня. Нет, все складывается не так уж и плохо, а что журналы бесконтрольно гуляют, так по ним ничего не сделать. Работающего, разумеется.

— И давно вы поняли?

— С самого начала. Двойная личина — не панацея, знаете ли, Олег Федорович.

— А чего ж не сказали?

— Вы хотели сохранить инкогнито, мы вам подыграли. Лишние деньги, знаете ли, никому не лишние. — Я демонстративно зевнул. — Время уходит, вашу собственность увозят все дальше и дальше.

Кочергин наконец это осознал, подскочил и понесся на выход, прижимая телефон к уху. Я тоже набрал нужного человека.

— Дмитрий Максимович, планы меняются. Кочергина ограбили.

— Кто?

— Он не знает. Я не исключаю имитации, чтобы сбить нас со следа. Запросите записи с камеры первого перекрестка, как ехать от «Липового цвета» к Глазьевым, может, что высмотрите. Серый «Вал» с заляпанными номерами, сразу за машиной Кочергина должен был проехать. Если что узнаете, сообщите и нам, пожалуйста. Мы выезжаем, ориентируясь на метки, будем на месте — отзвонимся.

Я не торопился, был уверен, что журналы от нас никуда не денутся. В чем я не был уверен, так это в том, что их нужно брать целыми. Возможно, будет лучше, если они пострадают при отнимании. Доказать теперь, что Глазьевы их купили и собирались использовать, будет почти невозможно, зато при тщательном изучении станет понятно, что это фальшивка. Слухи пойдут — не отмоемся.

— Вопрос: откуда нападавшие знали о том, что везет Кочергин. — Повернулся я к Постникову. — От нас утечки быть не могло: слишком мало посвященных.

— Разумеется, от них: либо кто-то из причастных слил, либо телефон прослушивают. Потому что Кочергин Глазьеву звонил при тебе, так ведь? Значит, решали вопрос по телефону. За то время, что переводили деньги, сюда десять «Валов» можно было подогнать. Обычно такие вопросы по телефону стараются не решать, именно потому, что результат переговоров может стать достоянием посторонних.

— Я бы еще не стал исключать, что нападение — фарс. Метки в стороне глазьевского особняка.

— В стороне еще не значит в нем, — возразил Постников. — Рядом с глазьевским столичным особняком есть и другие от крупных кланов, которые вполне способны как отследить, так и отнять то, что им приглянулось. Точно можно будет сказать, только когда окажемся на месте. Поехали?

Я махнул рукой, призывая официанта со счетом, мы расплатились и пошли на выход. По ощущениям метка больше не удалялась, стояла на месте. Вот к этому месту мы сейчас доберемся и будем ждать Ефремова.

Кочергина было не видно, убежал, наверное, выбивать из похитителей ценные документы с помощью глазьевских боевиков, но рассчитывать на то, что он найдет потерю раньше нас, я бы не стал. Да и в принципе на то, что он что-то найдет.

Метки фонили хорошо, четко, поэтому, когда они вдруг погасли все разом, я даже не поверил своим ощущениям, решил, что сбойнуло заклинание, и отправил новое. Но новое показало то же: метки пропали. А это значит, что либо их снесли, либо экранировали. И то, и другое для меня было одинаково плохо. Кажется, пришло время паниковать по-настоящему.