Ступень третья. Часть вторая

Глава 12

Серый оказался прав: Ефремов примчался буквально через полчаса, мы даже из-за стола не встали. Засели в столовой, пили чай и предавались размышлениям, чей засланец умудрился у нас сдохнуть. Серый ставил на Мальцева, Постников же был уверен, что погибший был связан с давними делами Вишневских, и заметил, что при наличии внучки, готовой выполнить любой приказ деда и беспрепятственно пропускаемой почти на любой наш объект (тут он выразительно на меня посмотрел), Мальцеву вообще нет никакого смысла платить постороннему мужику. Пришлось напомнить, что нам с Дианой вместе учиться и я не хочу, чтобы она отыгрывалась на Тимке Дене и Полине. Да еще и наверняка не одна — группа поддержки у нее приличная, это по дню рождения было прекрасно видно.

Тема развития дальше не получила, потому что нам сообщили о прибытии Ефремова, которого я приказал впустить, а вскоре и появился и он сам в сопровождении капитана Рябова и еще пары незнакомых магов.

— Вот скажи мне, Ярослав, почему вокруг тебя всякая фигня происходит? — с ходу начал он наезжать.

— Почему это вокруг меня? — не согласился я. — Вокруг вас, Дмитрий Максимович. А меня уже так, краем задевает, как вашего ученика.

— Моего ученика? — выпучился он на меня, пораженный моей наглостью.

— Вы же мой учитель, — напомнил я официальную версию. — Вот и задевают меня ваши проблемы. Не были бы мы связаны — не лез бы к нам никто.

— Ага, ага, а то, что это — бывшая собственность Вишневских, никак к делу не относится?

Вопрос косвенно подтверждал версию Постникова, но ответил я бодро, как будто такую версию мы не обсуждали:

— Нет, конечно, мужик же не сюда полез.

Ефремов хмыкнул и сказал куда более мирным тоном:

— Ладно, показывайте свой труп.

— Мой труп, я надеюсь, еще не скоро кому-то придется показывать, — не удержался я.

— Шути побольше вместо того, чтобы действовать, — и это случится куда раньше, чем ты думаешь, — усмехнулся Ефремов.

— Может, чая выпьете? — проявил я гостеприимство. — Или кофе?

— У меня не настолько сильный желудок, чтобы в него что-то пихать перед осмотром трупов, — отказался полковник. — Да и времени, признаться, нет. Пойдемте.

Спускались мы всей дружной толпой, даже Серый не отказался еще раз посмотреть на нарушителя. Правда, в его случае это было наверняка что-то типа мантры: «Кто на нас наедет — тот так и упокоится».

— Почему он голый? — сразу с подозрением спросил Ефремов.

— Раздели, — ответил Постников. — Хотели посмотреть, нет ли других знаков. Этот, видите, на шее.

— Только для этого?

Ефремов подозрительно осматривался, наверняка соображая, для чего нам это помещение. Не занимаемся ли мы вивисекцией и не продолжаем ли дело Вишневских. Отсутствие режущих инструментов говорило в нашу пользу, но присутствие металлических закрытых шкафов уже играло против нас.

— Одежду тоже проверяли.

— Есть что интересного?

— Сами смотрите. — Постников указал на коробку, в которой было свалено имущество. — Одежда чистая, в ней ничего не осталось.

Ефремов сунул нос в коробку и решил:

— Забираем.

— Под опись и с выплатой компенсации, — всполошился Серый.

— Разумеется. Все под опись и под протокол. Не каждый день нам передают трупы. Вы с ним точно ничего не делали? Стол такой подозрительный…

— Это операционная. Какой здесь еще должен быть стол?

— Разве что…

Тем временем остальные гвардейцы вовсю суетился вокруг трупа, ворочая его в разные стороны, а Рябов даже успел кому-то отправить фотографию, потому что, когда тренькнуло сообщение и Ефремов с вопросом на него посмотрел, капитан отрицательно покрутил головой. Понятно, значит, в их архивах мужик тоже не засветился.

— Документов при нем никаких не было?

— Все, что было, — в коробке. Если что у него было с собой — осталось в машине.

— Что ж вы там не пошарили? — страдальчески спросил Ефремов.

— Что, совсем никаких зацепок? — спросил Серый без всякого сочувствия. — На нас наезжают с непонятной целью неизвестные бандитские формирования, а Императорская гвардия ничего не может сказать. Ничего удивительного, все как обычно.

— Мы можем сказать, — отрезал Ефремов, — но у вас нет нужного допуска. Не только у вас конкретно, но и ни у кого в этой комнате. Поэтому да, ничего не скажу.

Честно говоря, я заподозрил что громкой фразой про допуск он замаскировал свое полное непонимание ситуации, но обострять не стал.

Тем временем Рябов переписал все вещи покойника, вплоть до дырявого и не очень чистого носового платка, распечатал опись на портативном принтере и отдал нам на проверку. Серый внимательнейшим образом изучил, убедился, что ничего не упущено, и только после этого дал добро на подпись.

Выяснив, что мы не сможем рассказать больше, чем уже рассказали, Ефремов и компания наконец отбыли, прихватив с собой как покойника, так и его вещи.

— Ох, не нравятся мне намеки полковника, — сказал Серый, стоило им убраться. — На то, что труп связан с делами Вишневских. Вопрос, что этому типу могло понадобиться надо было на стройке?

— Думаю, неактивный маячок для телепорта хотели поставить. Мы же не скрывали, что собираемся единую систему защиты ставить на все, — ответил Постников. — И кстати, зря не скрывали. Вообще, Ярослав, старайся поменьше болтать о вопросах безопасности с посторонними.

— То есть когда мы сделали бы общую систему защиты, то при телепортации на маячок, нарушитель оказался бы сразу внутри? — проявил понятливость Серый.

— Именно.

— Тогда надо делать двумя контурами, — предложил он.

— Мы собирались делать стационарный телепорт между лечебницей и поместьем, — напомнил я. — Смысл тогда ставить два контура?

Серый потер нос.

— Выходит, нельзя. Телепорт должен быть односторонним, только в лечебницу, на экстренный случай.

— Я с Сергеем согласен. Я сам хотел поднимать этот вопрос, потому что как раз вчера мне Иван сообщил, что на лечебницу накладывается обязательство по приему пациентов по скорой, если мы ближайшие, а они могут умереть, пока их довезут в другое место. Когда приходится запускать посторонних, защиту лучше разделить на два контура.

— Не нравится мне это. Это только на нашу лечебницу? — подозрительно спросил Серый.

— Это на все так, как оказалось. У Баженовых своих медицинских учреждений не было, поэтому я таких тонкостей не знал.

— Тогда останавливаемся на двухконтурной защите, — решил я. — Ее всегда можно прикрыть одним общим контуром для надежности. Тянуть с этим нельзя. Если не будете дергать меня по ерунде, до обеда я сделаю артефакты для охраны стройки, после обеда их установим.

— Прослежу, чтобы не лезли, — решил Серый.

— Дань, с этими значками нужно как-то активизироваться, — переключился я на Постникова. — Чую, разгадаем — хоть что-то поймем. Хоть откуда ветер веет.

— Мы с них не слезаем, — ответил Постников, — но пока никак. Роем упоминание знаков, потому что они использовались не только Вишневскими. И тоже пока никак.

— Не факт, что туда стоит лезть, — внезапно сказал Серый. — Вляпаемся в какую-нибудь запрещенную гадость, помяните мое слово.

— Мы в нее уже вляпались — напомнил я. — Но не понимаем, куда именно. А человек, который не понимает, очень уязвим. Его легко обмануть.

— Вот-вот, — проворчал Постников.

На этом совещание закончилось, и мы разошлись, каждый по своим делам. В принципе, вчера я защиту обдумал, изменения туда, в связи с автономностью, внести было несложно, так что все три артефакта до обеда я собрал, осталось их установить и откалибровать на стройке. И делать это желательно без присутствия строителей, которым незачем знать о дополнительной защите.

За обедом Серый не выпускал из рук артефакты, вертел их, удовлетворенно хмыкал, в общем, выглядел магом в теме, разве что не предлагал внести туда улучшения. На самом деле до полного понимания ему еще далековато, знаний не хватает, но производить впечатление финансовый директор умел и любил. Я ему мешать не стал, пусть наслаждается чужой завистью.

Идиллия продолжалась ровно до того момента, как Постников, которому позвонили с проходной, сказал:

— Однако. Нас почтила визитом госпожа Лапина с адвокатом.

— Что этой твари надо? — зло спросила Марта.

— Кто это? — поинтересовался Серый. — Не помню такого клана.

— Это жена Стаса, — ответил Постников. — С адвокатом, значит, за разводом.

— Или за деньгами, — предположила Марта.

— Тогда нужно его представить безруким инвалидом, — предложил Серый. — Чтобы содержание потребовать с нее. Жена она ему или не жена? Не ухаживает сама, пусть платит. Не все же за наш счет.

Он так возмущался, как будто мы на Стаса тратили огромные суммы, неподъемные по нашим меркам. На самом деле в уходе он сейчас не нуждался, а тогда, когда нуждался, ничего особо затратного там не было. А сейчас, вообще можно сказать, с него уже шла чистая прибыль.

Постников отправил Марту за Стасом и распорядился пропустить Лапину с адвокатом, но без машины, тем самым подчеркивая отношение к визитерше. Поэтому пришла она уже взведенная и сразу напустилась на виновника своего плохого настроения:

— Ну ты и скотина, Постников! Попробуй сам на каблуках походить по скользкой дороге, посмотрю я на тебя. Где Стас?

Руками она бестолково размахивала, как будто продолжала двигаться по дороге и пыталась удержать равновесие. Шуба на ней была та же, что и при нашей последней встрече, — то ли она и была одна, то ли к этому времени только одна осталась. Еще при ней оказалось два артефакта, неактивных, но на удивление относящихся не к защитным. Один был сканирующий, а второй пишущий. Я вопросительно посмотрел на Постникова, он еле заметно кивнул. В курсе, значит…

— Зачем он тебе, Рита?

— Хочу убедиться, что жив-здоров, — агрессивно ответила девица. — И вообще, у меня дело к нему, а не к тебе. Я не понимаю, зачем ты собрал такую толпу? На меня полюбоваться?

— Конечно. Каждому интересно посмотреть на ту, что считает Склянкина идеалом мужчины. Как он там? Регулярно передачи носишь? — с деланым сочувствием спросил Постников.

Рита взглянула на него с такой ненавистью, как будто именно Постников был виной всех ее бед.

— Руслан всяко лучше тебя, — все же ответила она. — И его временные трудности пройдут, а вот твои проблемы никуда не денутся. И я еще схожу плюнуть на твою могилу. Специально как-нибудь заверну.

— Я бы ответил, что неизвестно, кто на чью плевать будет, вот только нет желания прикасаться к таким, как ты, даже в виде могилы, — брезгливо сказал Постников.

Она снисходительно улыбнулась, уверенная в своей неотразимости.

— Короче, Даниил, я хочу видеть мужа. Он у вас тут на всем готовом, так? А мне приходится оплачивать квартиру. Мы подготовили документы на развод и раздел имущества.

Адвокат тихо стоял за ее спиной и криво улыбался, показывая смущение и непричастность. Но зря старался: если уж взялся за эту работу, так не под дулом же пистолета? Хотя он мог быть и из баженовских, и ему просто-напросто приказали. Одно можно было сказать точно: за клиентку ему было стыдно.

— Ты хотела сказать «отъем»? — уточнил Постников.

— Что хотела сказать, то и сказала, — отрезала она. — Стасу ничего уже не нужно, а мне жизнь устраивать.

— Ему тоже.

— Да ладно? — она картинно взмахнула руками. — Какую ему жизнь устраивать? Кому он теперь нужен? Идиот, поперся, куда не нужно было, вот и получил.

— Его твой любовник отправил на убой.

— Не надо на меня наговаривать! — Она картинно подбоченилась. — Если я и решила уступить любви Руслана, то только из-за невыносимости существования в одной квартире с инвалидом. Сейчас этого нет, значит, и Склянкин мне ваш не нужен, понятно?

Она огляделась, решила, что достаточно выступила, и продолжила почти без агрессии:

— Даниил, мне хотелось бы решить дело миром, понимаешь? Без заявления в полицию, что вы тут насильственно удерживаете моего мужа и проводите на нем опыты. Мне всего лишь нужно согласие Стаса. Я запишу его на артефакт. — Она достала из сумочки один из замеченных мной. — И мы расстаемся довольные друг другом, чтобы больше никогда не встречаться. На твою могилу, так и быть, плевать не буду. Если и приду, то принесу какой-нибудь цветочек.

— Уворованный с соседней могилы? — усмехнулся Постников.

— Тебе-то не все равно будет? Где Стас, в конце концов?

Она топнула ногой, и как будто в ответ на этот жест двери распахнулись и Марта вкатила инвалидное кресло со Стасом. Выглядел он очень даже неплохо, потому что Тимофей восстановлением рук не ограничился, он еще назначил пациенту диету и ежедневные прогулки на свежем воздухе, на которые Стаса выкатывал Ден ровно по часам.

— Какие люди к нам пожаловали, — сказал Стас с широкой искусственной улыбкой.

— Я тоже тебя рада видеть, дорогой, — заворковала Рита. — Смотрю, о тебе тут прекрасно заботятся. Я так рада.

— Неужели ты приехала меня навестить?

— Ты так меня обидел в нашу последнюю встречу что я бы вообще к тебе не приехала, если бы не необходимость решить некоторые вопросы.

— Достаточно было бы прислать адвоката. Что там нужно подписать?

— Погоди, Стас, — встрепенулся Постников. — Она собралась отжать твою квартиру. А ее ты до брака покупал.

— Постников, что ты такой злой? — обиженно нежным голоском сказало Рита. — Стасу квартира не нужна, а мне — напротив, так почему бы ему не пойти на небольшую уступку в мою пользу?

— Почему вдруг не нужна? — возмутилась Марта. — Ему пригодится, когда личную жизнь устраивать будет. Главное — развестись с тобой.

Не знаю, точно ли Рита рассчитывала отжать квартиру. Мне показалось, что она допускала вероятность такого события, но считала ее достаточно низкой. Действовала по принципу «Вдруг прокатит». И приехала она отнюдь не для того, чтобы получить согласие Стаса. Для этого и адвоката было достаточно.

— Стас ничего не будет подписывать без консультации с нашим юристом, — вмешался в разговор Серый.

— Какие вы отвратительно токсичные, — бросила Рита, выдернула у адвоката бумаги и сделав пару шагов к мужу, положила ему на колени. — Изучайте, если уж так приспичило. Но в следующий раз в суде будет только мой адвокат. Мне противно на вас смотреть. В вас нет эмпатии к страдающим.

Она несла всякую пургу, пытаясь замаскировать свои действия, а именно: срабатывание сканирующего заклинания рядом со Стасом. Отошла она, только когда дезактивировала, и с вызовом нас оглядела.

— Не буду желать хорошего дня. Пусть он будет таким, какого вы заслуживаете.

После чего щелкнула пальцами в сторону адвоката, призывая следовать за собой, и они оба нас покинули.