Ступень третья. Часть вторая

Глава 11

Серый почему-то возбудился и сразу после отбытия Мальцевой заявил, что нам нужна нормальная защита на стройку. До сих пор мы там особо защитой не морочились, считали, что купола хватит, чтобы отвратить как празднолюбопытствующих, так и тех, кто не прочь поживиться чужим имуществом. Жалко было тратить время на создания защитного и оповещающего контуров: все равно воровать у нас, кроме стройматериалов, пока нечего, как и нечего подсматривать, а после завершения стройки накроем общей защитой с поместьем.

Но Серый внезапно уперся и заявил, что если Мальцевы заинтересовались, то и остальные скоро косяками попрут, а поскольку не все смогут у себя найти симпатичных девчонок для внедрения, то могут интересоваться так, чтобы мы об этом не знали. А если мы об этом знать не будем, то высока вероятность, что подкинут какую-нибудь пакость. Под пакостью он подразумевал устройство или артефакт для слежения, на что-то посерьезней даже его воображения не хватило.

Пришлось задержаться и как временную меру установить стазисную ловушку по периметру стройки. Стазис не срабатывал на тех, кто проходил через купол в нужном месте, а вот те, кто пытался пролезть не там, где положено, в него должны были влипнуть. По поводу защитного контура я решил взять паузу до завтра и рассчитать его так, чтобы потом с минимумом потерь вписать в защиту поместья. Экономить ману необходимости не было, но и делать лишнюю работу тоже не хотелось. К тому же я собирался модернизировать сам защитный контур, вывести все датчики на пункт наблюдения, совместить, так сказать, последние достижения магии и программирования. По последнему пункту Стас с Деном уже вовсю что-то готовили, по первому я пока думал и считал.

Теперь пришлось включать и другие расчеты, и до позднего вечера я прикидывал, что делать со стройкой. Почему-то слова Серого внушили уверенность в том, что вскоре нас ждут очередные неприятности, к которым желательно хоть как-то подготовиться, но которые, как обычно, придут неожиданно и нагадят по максимуму.

Я даже не удивился, когда наутро Постников разбудил меня сообщением, что на стройке сработала стазисная ловушка. То есть сработала-то она ночью, но поскольку я сигнал на себя не выводил, то первым увидел застрявшего нарушителя охранник, который добросовестно водил прожектором по периметру. Он же и сообщил Глазу, а тот — Постникову, решив не нарушать иерархию. Постников же посчитал, что мужик в стазисе спокойно повисит до утра, не протухнет, а мне нужен полноценный отдых, а не сон кусками.

Но будить ему меня все равно пришлось рано, чтобы убрать нарушителя до начала работ. Завтракать мы не стали, решили — ехать здесь всего ничего, быстро обернемся. В крайнем случае заберем злоумышленника с собой, допросим в поместье.

Машину подручные Постникова к этому времени идентифицировали: мелкий «Вал» уже полночи стоял в отдалении на пустынной дороге так, чтобы камеры со стройки его не засекли. Сейчас с этим нарушителем разберемся, а потом и в его машине пошарим.

Купол, который больше исполнял декоративную функцию, чем защитную, был варварски вскрыт, и из дыры шел поток теплого воздуха. Придется этому предприимчивому гражданину еще наши накопители зарядить, прежде чем отправим его в полицию. Или нанимателям — это уж как договоримся.

Экипирован мужик был знатно. Кроме десятка артефактов, солидных по весу и не слишком хороших, при нем был еще прибор ночного видения, огнестрел и несколько ножей, которыми он точно неоднократно пользовался — слишком ухоженными выглядели лезвия при потертых рукоятках. А вот документов не нашлось ни одного. Вообще ничего лишнего не было: ни использованного билета, ни квитанции, ни клочка ненужной бумаги. Постников возлагал некоторые надежды на найденную камеру, но не слишком уверенно. Мне тоже казалось, что она будет пустой: сфотографировать здесь злоумышленник ничего не успел, а все другое наверняка стер.

— Мне прям интересно, что он тут собирался нафотографировать? — не удержавшись, спросил я, когда все, снятое с мужика, нашло место в подготовленной коробке. — Яма и яма.

— Скорее всего, с расчетом на будущее планирование, — ответил Постников. — Что куда заложить, чтобы не было видно.

— Проще было бы кого из рабочих нанять провезти и спрятать на нужном месте.

— Ярослав, ты меня совсем за идиота не держи, — внезапно разозлился Постников. — Никто ничего постороннего сюда не провезет, пока я за это отвечаю. Проверку здесь проходит все: и люди, и машины. И кто попало здесь не работает, уж поверь. И тот, кто сюда этого мужика отправил, это прекрасно знает.

— Короче, проще его расспросить. — Я кивнул на застывшего мужика. — Чем делать предположения. Ты, часом, не знаешь, откуда он?

— Знал бы, уже сказал. Экипировка не клановая, но я его среди неклановых спецов ни разу не встречал. Так что только после допроса что-то узнаем. Но допрашивать будем не здесь, — решил Постников и достал наручники. — Снимай стазиз, я его сейчас упакую.

Стазис я снял, но паковать никого не пришлось, поскольку мужик, захрипел, выкатил глаза, а из его рта полилась пена вперемешку с кровью. Опять набросить стазис я не догадался, решил, что придуривается наша добыча. А когда понял, что не придуривается, на земле уже лежал свежий труп, пусть и упакованный в наручники. И с него развеивались следы весьма нехорошего заклинания, относящегося к разделу, который я знал, но который использовал только для рассеивания.

Почти тут же до нас донесся взрыв.

— Похоже, и машина того, — обреченно сказал Постников. — Вот ведь…

Он витиевато выругался.

— Я решил, что он сразу понял, что попался, и начал ломать комедию.

— Представь, я тоже. Я на таких комедиантов насмотрелся в своей жизни. Но конкретно такое, чтобы задержанный сразу сдох, даже не успев ничего сказать, — первый раз вижу.

— Гадкое заклинание, — согласился я. — Интересно, он сам согласился или на него поставили без его ведома?

— Взрыв машины наверняка на свою смерть сам завязал, так многие делают, если не хотят, чтобы их секреты вылезли после смерти. А первое только он знал.

Я задумался. Теоретически душу можно вызвать и разговорить. Я даже знал, как это делается, хотя и не был специалистом. Но практически было непонятно, как к этому относятся тут. Не зря же Серый говорил, что заклинание, которым он выдернул мою душу, почти вселившуюся в Дамиана, — запрещенное.

— Я могу попробовать его допросить, — осторожно сказал я Постникову. — Но не уверен, что что-то выйдет и что это разрешенная практика.

— То, что происходит внутри клана, остается в нем же, — неожиданно обрадовался он. — Вопрос, не повредится ли при этом тело?

— Нет, конечно.

— Труп возможно, придется сдать, — пояснил он. — Либо в полицию, либо в Императорскую гвардию. Подумать надо: смерть явно с нехорошим душком. Можно и не сдавать, сообщить, что испепелили. Главное — узнать хоть что-то.

Он огляделся, явно прикидывая, нельзя ли провести здесь, пришлось намекнуть:

— При работе с такими заклинаниями отвод может слететь. Время терпит. Призвать можно в течение нескольких часов.

— Ладно, тогда грузим.

Затащил он тело в багажник на удачно нашедшуюся там пленку. Как вариант, она там могла и специально лежать ради таких вот случаев. Уточнять я не стал. И без того чувствовал себя идиотом. Наверное, даже большим, чем Постников: он-то с таким не сталкивался, а вот я — да. Да, на человеке в стазисе заклинания не проверишь, но первое, что нужно сделать, когда он оттуда вываливается, — просканировать.

Труп успели убрать вовремя, кроме охраны никто не видел, а Постников уверил, что они не проболтаются. Да и проболтались бы — убили не мы.

До поместья мы домчались за пару минут, внутри нам никто не встретился, и мы спокойно отволокли труп в подвал.

— В операционную? — предложил Постников.

— Годится, — согласился я. — Там как раз стол хороший для рисования.

Распорядившись полностью раздеть неизвестного, я почти побежал до бывшего кабинета Вишневского, а теперь моего. Пусть я до сих пор временами ощущал там тень Моруса, но в сейфе лежало почти все, что нужно. Остальное было не столь ценным и лежало в шкафах.

Время терпело, поэтому я потратил минут пятнадцать на приготовление зелья связи. Без него можно было обойтись, но с ним успех куда вероятней. Души на такое зелье летят как мухи на мед, если не на что поинтереснее. С зельем душа прилетает быстрее и держится дольше, а значит, мы сможем больше узнать. Хотя нам и надо всего лишь имя заказчика, но мало ли что выяснится в процессе.

Когда я пришел в операционную, тело было полностью без одежды, и это был плюс, минусом было то, что, кроме Постникова, там находился еще и Серый.

— Даня мне рассказал про ваш улов, — с ходу выдал он. — Теперь представь, какие толпы там бегали до того, как мне пришла в голову светлая мысль поставить защиту.

— Никакие. Я на магию и артефакты проверяю при каждом посещении. Вчера там ничего не было, — отрезал я и принялся чертить, не обращая внимание на ворчание финансового директора.

Отвлекаться не хотелось, ритуал такой я проводил впервые, и вероятность ошибки никто не отменял даже без зудения над ухом. Впрочем, символы там были простейшие, большую часть я могу изобразить, даже не просыпаясь, и только на паре повернутые не туда хвостики рун грозили серьезным осложнениями. Поэтому я проверил раза три, после чего присыпал притащенными из кабинета порошками, и мы взгромоздили тело на стол. Зельем я намочил грудь трупа так, чтобы не осталось ни единого сухого пятнышка, и лишь после этого произнес формулу призыва.

Душа должна была появиться через пару секунд, максимум секунд тридцать, но сколько я ни вглядывался на магическом плане, я не смог углядеть ее появления. На всякий случай я повторил формулу, уже понимая, что что-то пошло не так. А потом запустил сканирования на потусторонние сущности. Пустота: никакого, даже самого завалящего, духа на территории поместья не обнаружилось.

— Не получилось? — первым догадался Серый. — Обрезали связь, значит.

Пришлось поверить ему на слово: у него за плечами была как минимум одна призванная душа, в то время как мои знания этого плана были теоретическими.

— Никак не достать теперь, получается? — разочарованно спросил Постников.

— Никак, — подтвердил Серый. — Если заклинание не только убило, но и связь тела с душой перерезало, через тело никак.

— А не через тело? — сразу зацепился он за слово.

— Не через тело нужно знать, кто это и где живет, — проявил недюжинные познания в некромантии Серый. — Причем гостиничный номер не пойдет. Нужно именно место, которое этот считал домом, а такого может вообще не быть. И там тоже могли привязку обрезать. Не смотри на меня так, Ярослав, это те два запрещенных заклинания, которые я знаю. От деда достались. Только толку от них…

Я его ничуть не осуждал, не знаю, с чего он вдруг решил. В моей голове было куда больше запрещенных методик. Айлинг считал, что знание лишним не бывает, а уж как ты это знание используешь — вопрос твоей совести.

— Сейчас и узнаем, сколько толку, — деловито сказал Постников, ничуть не переживая о неправомерности использования. — Сроками насколько ограничено?

— Сутки после смерти.

— Тело же нам не нужно?

— Нет, оно связь с душой насовсем потеряло.

— Тогда вызываем Императорскую гвардию и сдаем. Только одеть надо и вытереть вот от этого. — Он ткнул пальцем в бутылек с зельем, которому не удалось себя сегодня показать.

Я прошелся очищающим заклинанием, уничтожившим всякие следы магии как на трупе, так и на столе, и спросил:

— А почему гвардии, а не полиции?

— А вот поэтому.

Постников перевернул тело на живот, и я увидел в основании шеи татуировку в виде одного из тех символов, которые нам так и не удалось расшифровать, несмотря на то что часть книг в каталоге были записаны именно этими кракозябрами. Причем те книги, что были так записаны, — выявили, но соотнести ни одно название со строчкой в каталоге не получилось. Две книги начинались на одну букву, но ни одной строчки, записанной этим шрифтом, не начиналось одинаково. Кроме того, создавалось впечатление, что при записи ставились дополнительные пробелы по каким-то пока непонятным правилам. Я еще когда смотрел записи Соколова, подумал, что много слишком коротких слов, возможно, используются сокращения. Сколько мы ни сидели над этой загадкой, но к отгадке не придвинулись пока ни на шаг. Стас выдвигал идеи по расшифровке, но ни одна не подошла. Сами зашифрованные таким образом книги я укутал кучей заклинаний и засунул в сейф кабинета, который не только был самым защищенным помещением в здании, но к нему даже близко никто не подходил.

Ефремов позвонил сам, не дожидаясь, пока мы ему сообщим о свалившимся счастье. Судя по голосу, он недавно проснулся и не прочь был бы поспать еще, но дела, дела…

— Ярослав, что там у вас взорвалось? Полиция сообщила, что по нашей части.

В его голосе отчетливо прозвучало пожелание, чтобы полиция ошиблась.

— У нас ничего не взрывалось. С чего вы вообще на нас подумали? — ответил я, решая, как лучше сообщить о трупе.

— С того, что они обнаружили магический фон с импульсом от вас, — пояснил Ефремов. — Кого вы там устраняли?

— Мы — никого Дмитрий Максимович. Но у нас сегодня был интересный для вас улов в стазисную ловушку. Как только мы выдернули мужика из стазиса, он сразу умер, а следом взорвалась его машина.

— А почему вы решили, что нам будет интересно? — недовольно спросил Ефремов.

— Потому что мы решили осмотреть тело и нашли символ из той же серии, что на схеме у Вишневских.

— Думаешь? — засомневался полковник. — Перешли-ка мне фотографию. Посмотрим, сравним, решать будем, подключаться или нет.

Он оборвал звонок, я сообщил своим итог разговора, сделал пару снимков и отправил полковнику.

— Если гвардия заберет, можно труп не одевать, — предложил Постников.

— Спросят, зачем раздевали, — возразил я. — Этот знак на шее можно было случайно увидеть.

— Раздели, чтобы поискать другие знаки, — предложил вариант Серый. — И вообще, не их дело, что мы искали на трупе. Может, знаки, может, артефакты, может, тайные письма в тайных отверстиях. Мы даже о результатах поиска не обязаны сообщать. Уже выдать тело — это наша добрая воля, а уж в каком виде — дело десятое. Даже полиции можем голого сдать. Ну на фиг одевать еще его. Я в ритуальные услуги не нанимался. А уж когда за это не платят — вообще глупо работать. Ждем, что гвардия скажет. Я почти уверен, что они прискачут в течение получаса и заберут гаврика. Захотят — сами оденут, он еще не закоченеет. Так что пока предлагаю позавтракать. Чую, сейчас как притопают к нам подручные Ефремова, как начнут расспрашивать, поесть не удастся.

Ни у меня, ни у Постникова тоже не возникло энтузиазма по одеванию покойника, поэтому он так и остался лежать голый на столе. Дверь в операционную я не просто прикрыл, но и запечатал заклинанием. А то кто знает, вдруг туда принесет кого в неурочное время. Того же Тимофея, который решит, что раз прошло так мало времени, то можно оживить в порядке эксперимента, и получим мы бездушного зомби. Не то что меня теперь беспокоило запрещенность данных мероприятий, но сам по себе зомби — сомнительное приобретение: потребляет много магии, не слишком подвижен, воняет, а со временем еще начинает разваливаться. Так что нет, пусть уж лучше его Ефремов заберет. Может, опознает заодно и скажет, если не кто на нас покушался, то хотя бы кого нанимали.