Стратегия одиночки. Книга третья

Глава 7

Вновь выслушав Ауна, который при повторе своего рассказа запинался и прерывался ещё больше, я медленно поднялся со скамейки и на плохо сгибающихся ногах, не замечая многочисленных прохожих, подошёл к центральному городскому фонтану. Зачерпнул полную горсть прохладной воды и плеснул её себе в лицо.

Не помогло.

Плюнув на любопытные взгляды, я присел перед ограждением и, задержав дыхание, окунул голову в холодную воду. Выдержал так почти минуту, и только когда почувствовал, что меня отпускает желание куда-то бежать, что-то делать и что-то выяснять, вот прямо здесь и сейчас, я вытащил голову из фонтана. Видимо, тут так было не принято, и на меня смотрели. Кивнув Ауну, чтобы следовал за мной, я, словно ледокол, направился к выходу с центральной площади.

После своеобразных водных процедур внешне я выглядел совершенно спокойно, хотя глубоко внутри у меня всё буквально кипело. И это состояние мне было не по нраву. «Прошлый я» получал известия о гибели землян чуть ли не по дюжине на неделе. «Тот я», услышав подобную новость, просто пожал бы плечами и пошёл дальше, даже не сбавляя шага. Мне нынешнему уже пришлось убивать самому. И я воспринял это даже как-то легко. Но почему-то именно новость о гибели Кристо выбила меня из колеи напрочь. Если не юлить, а быть с собой откровенным, то если бы смерть коснулась только Дуара, Хуана и даже доктора Фууня, я бы высказал формальное сочувствие, ну и всё. Но вот то, что погиб один из наших, тем более тот, с кем я разговаривал всего несколько дней назад… Это ударило, словно неожиданно прилетевшая из-за угла по затылку шпала.

И это неправильно!

Мне нельзя быть настолько чувствительным. Земляне будут гибнуть на Айне. Уверен, каждый день кто-то сейчас погибает. Кто-то по глупости, кто-то, пытаясь выделиться, кто-то по незнанию, кто-то стараясь исполнить задание квестеров получше, кто-то в погоне за чрезмерно сложным Достижением… Причин подобного исхода могут быть сотни. И если я на каждую такую смерть буду реагировать так, как сейчас, это не приведёт ни к чему хорошему.

Бросаю взгляд на идущего рядом Ауна. Парнишке, судя по всему, ещё хуже, чем мне. Намного хуже. Он то краснеет до корней волос, то через секунду бледнеет, чтобы ещё через вздох позеленеть. Парень совсем недавно потерял отца, и столь массовая гибель тех, кого он знал, может подкосить его.

Мне сейчас не хочется ничего говорить. Наоборот, есть желание остаться одному. Уйти куда глаза глядят и подумать наедине с самим собой. Но это было бы небольшим, но всё же предательством по отношению к этому мальчишке, которого судьба нещадно избивает в последние дни.

Когда мы покинули многолюдную площадь и вышли на одну из центральных улиц, я заговорил. Заговорил тихо, так, чтобы меня мог слышать только идущий рядом Аун, но при этом уверенно и спокойно:

— Их кто-то заставлял устраивать пьянку?

— Но у нас принято устраивать застолье, отмечая удачную сделку. — Пискнул в ответ купеческий сын.

— Повторяю свой вопрос, их кто-то заставлял?

— Нет. — Всё же вынужден признать он.

— Это было первое. Теперь второе. Они сидели взаперти, пока не получат деньги, верно?

— Верно.

— Согласись, с точки зрения городских властей, всё было сделано разумно.

— Разумно. — Словно болванчик кивает юноша.

— Могли бы они как-то получить выпивку и устроить пьянку, если бы следовали закону?

— Нет, формально вино на территории военного порта распивать запрещено, но это не строгое правило…

— Суть в том, что они сами подговорили охранный наряд, нарушили все правила и устроили попойку. Так?

— Так.

— И третье, вместо того, чтобы тихо выпить, отметить и лечь спать, они устроили что? Делёж и драку!

— Устроили…

— И четвёртое, зачем накинулись на дежурного офицера с кулаками? Не дураки ли?

— Дураки…

— Так кто им доктор?!! — Повысив голос, выкрикнул я, всплеснув руками.

— Что? — Не понял меня Аун.

— Говорю: кто виноват то в том, что произошло, кроме них самих? Дежурный офицер? Который спалил всё огнём в ответ на удар? Нет, он-то как раз не при чём.

— Но он мог хотя бы разобраться, перед тем как жечь! — Эмоционально отреагировал на мои слова мальчишка.

— Ночью ты заходишь в, как думаешь, тюремный барак, а на тебя кидается толпа с кулаками. Есть время подумать, спросить о чём-то? Поставь себя на место этого офицера.

— Тогда виноват тот, кто не проинформировал дежурного мага о том, что в том бараке не преступники, а гражданские!! — Его голос полон возмущения.

— Тут согласен. — Киваю я. — Но насколько тяжела его вина? Вот если бы не случилось этой ночью ничего? То о его оплошности никто бы и не узнал. Вот ты вырос в Триесе, какое наказание ему положено?

Подумав секунд двадцать, юноша отвечает.

— Максимум заставят возмещать стоимость сгоревшего из-за его халатности барака. — Тяжело вздыхает Аун. — И то это согласно гражданскому кодексу, у флотских там немного иначе, но я не знаю, как и в чём.

Выговорившись, я понял, что успокоил сам себя. В нелепой гибели бывших гребцов «Кровавой волны» никто не был виноват больше, чем они сами. Причём, проговорив всё Ауну, осознал, что без наглости и изворотливости Кристо остальные бывшие рабы ни за что бы не догадались, как обойти запрет на вино. Уверен, именно землянин придумал, как уговорить охрану и чем её подкупить. Без его хитрого ума остальные бы и не попытались. Вот и получается, что Кристо погубил себя сам!

Что же касается вспыхнувшей драки, тут я отчёту флотских верю. Поделить что-то трудно даже между двумя, а когда в дележе участвуют больше десятка, то конфликт неминуем. И если вспомнить характер Дуара, то там и до драки рукой подать.

Эх, Кристо, Кристо…

Нелепо. Столько пережить. Столько раз сбегать из рабства и тюрьмы, и для чего? Чтобы погибнуть страшной смертью в огне? И почему? Потому что сам организовал запрещённую пьянку!!

Глупо.

Невероятно глупо.

Но такова жизнь. И не важно на Айне ты или на Земле. В любом из миров глупость зачастую наказывается гибелью, премия Дарвина не даст мне в этом соврать.

— Таков естественный отбор. — Сам того не заметив, последнюю мысль я произнёс вслух.

— А?!! — Тут же недоуменно посмотрел на меня идущий рядом юноша.

— Говорю, ничто так не приближает смерть, как глупость.

— А… Наверное… — С лёгким сомнением произносит паренёк, но спорить со мной не решается.

Моё и так не очень стабильное после разговора с офицером алхимиком настроение после новостей от Ауна вообще упало ниже некуда.

— Мы идём в порт? — После нескольких минут молчания спросил меня купеческий сын.

— А? — Не понял я его, так как был погружён в раздумья и просто шёл, куда ноги несут.

— Ну, мы идём в том направлении, вот я и подумал…

— Нет, нам там делать нечего. — Я остановился и огляделся. — Узнать что-то новое мы не узнаем, так как нас никто на территорию флотских не пустит. А мозолить глаза военным и скандалить тем более не стоит.

— Тогда куда мы сейчас?

— Домой. — Недолго думая, решил я.

Данное моё решение не встретило никаких возражений со стороны Ауна. Единственное, что мальчишка предложил пройти через рынок и купить продуктов на ужин.

За время неспешного пути мне не только удалось привести свои нервы в порядок, но и успокоить Ауна. И пусть он по-прежнему выглядел бледнее обычного, но паренька хотя бы перестало потряхивать. А когда юноша начал торговаться на рынке, то, окунувшись в свою стихию, вообще успокоился. Да и мне с каждой минутой становилось всё легче. Всё же «память будущего» меня изрядно изменила, я стал куда более чёрствым и, наверное, бездушным, чем был на Земле. Прошло всего полчаса, как я узнал о гибели Кристо, а уже не вздрагивал, вспоминая о землянине. Скорее я был даже на него зол. У меня были на него свои планы, а он их все похоронил из-за своего расзвиздяйства! Бесит, когда такое происходит!

Невзирая на последние новости и гнусное настроение, я не забывал внимательно смотреть по сторонам. Потому как проблема покушений на Ауна так никуда и не делась, и ни сам мальчишка, ни я пока не понимали, кто же желает смерти молодому наследнику не самой могущественной и богатой ветви, к тому же далеко не самой влиятельной в городе торговой семьи. Но как не напрягал зрение и не усиливал Ауру Восприятия, за всё время нашего пути не заметил и намёка на слежку. Если кто-то и смотрел в нашу сторону из прохожих, то смотрели не на Ауна, а на меня, видимо, узнавая того чужака с Арены. Впрочем, это никак не мешало нашему движению, так как те, кто меня узнавал, не лезли за автографом, а наоборот спешили перейти на другую сторону улицы. Подобная реакция была немного не той, на которую я рассчитывал, обдумывая и планируя свой образ на этот Цикл, но и так было совсем неплохо.

До дома Ауна мы добрались без каких-либо приключений, что в свете событий последних дней уже само по себе было хорошим знаком. Перед тем, как мы зашли, проверил оставленные мною метки, но следов чужого проникновения не обнаружил. И только завершив этот осмотр, я позволил мальчишке переступить порог своего собственного жилища.

Обычно я стараюсь не стоять над душой у людей, когда они заняты делом. Но этим вечером, когда Аун готовил ужин и для начала разделывал крупную рыбину, похожую на треску, я сидел рядом, наблюдая за этим процессом.

— Мастер… — Произнёс первое слово юноша с тех пор, как мы зашли в дом.

— Да?

— Вы сегодня были бесподобны! — Одним движением срезав чешую, паренёк повернулся ко мне, и глаза при этом сверкали неподдельным восторгом.

Н-да. Вот его кидает-то на эмоциональных качелях. Впрочем, вокруг него в последние дни столько всего происходит, и не мудрено, что его психику бросает из одной крайности в другую.

— Это было невероятно! — Продолжил восхищаться Аун. — Я никогда такого не видел! Да, что я?!! Никто не видел!!! Последние минут пять отбора все смотрели только на вас! Вся арена смотрела! На песке люди сражаются, поединки, кровь, а тысячи глаз смотрят только на вас! Никто не понимал, что, зачем, а главное, как?!! Кто-то из зрителей вас материл, кто-то восхищался, но большинство просто молчали. Молчали недоуменно и, я бы даже сказал, восхищённо!

Закинув рыбное филе на сковороду, юноша вновь развернулся ко мне и, посмотрев умоляюще, попросил:

— Расскажите мне, как вам удалось провернуть подобное⁈ — И тут же продолжил, как обычно тараторя, словно пулемёт. — Как вам пришло в голову такое? Почему вас никто не тронул? Как вы это просчитали? Вы же ничего не знали об участниках отбора и не могли… впрочем, смогли, и я совершенно не понимаю как?!! Прошу, я никому не расскажу. — Мальчишка приложил кулак к сердцу и, подняв глаза, добавил. — Клянусь Камо, это останется между нами!

— А вот это ты зря… — Вздыхаю я. — Не стоит тревожить Отголоски по столь мелким поводам.

— Да? — Тут же потупился паренёк.

— А вот этого не следует делать тем более. — Одёрнул я его.

— Что не стоит делать? — Не понял он меня.

— Если уж обратился к богам, то никогда об этом не жалей. Даже в мыслях.

Я знал, о чём говорил, и Аун, видимо, это понял. Его лицо тут же стало совершенно серьёзным, и он кивнул:

— Понял. Это значит, что вы мне не расскажите? Да⁈

— Ну, почему? — Усмехнулся я. — Могу и рассказать, но боюсь правда будет не столь «великолепной» и «бесподобной», как это выглядело со стороны.

— Пожалуйста… — Растягивая слога, умоляюще произнёс юноша.

— Что же, — сложив ладони на затылке, я продолжил: — начну с того, что изначальный план на прохождение отборочного раунда у меня был совсем иным.

— Да? — Подался ко мне всем телом мальчишка.

— Да. — На моём лице немного грустная улыбка, которая образовалась, видимо, от того, что я в реальности не настолько гениален, как это кажется со стороны. — Я планировал совсем не то, что получилось в итоге, и чему ты был свидетелем. Скажу сразу, я без каких-либо ухищрений прошёл бы этот отбор в любом случае.

— Да! Это даже мне ясно! — Словно болванчик, закивал паренёк.

— Но мне простого выхода в основную сетку турнира показалось мало. — И теперь даже не знаю, стоило оно того или нет. Но эта мысль остаётся со мной, и я не произношу её вслух. — Я решил заработать себе определённую репутацию.

На моё удивление Аун это понял, и мне не пришлось объяснять. Хотя, он же сын торговца, а для местных торговцев репутация — это всё, так что удивился я, наверное, зря.

— Именно для создания определённой репутации я и принял перед началом раунда «Болотную Лилию».

— Которая является просто очень сильным успокаивающим! — Не удержался от реплики юноша и затем добавил, но уже куда тише и отведя при этом глаза, — я там поспрашивал…

— Верно, просто сильное успокаивающее, но мне большего было и не надо. — Я окинул взглядом стоящего у жаровни юношу и спросил его, — какой противник по-твоему самый опасный?

— Самый сильный? Самый быстрый? Самый умелый? — Всё это он произнёс почти слитно, а затем взял паузу и с ноткой сомнения добавил, — самый умный?

Придав своему лицу немного разочарованное выражение, я покачал головой и ответил на свой вопрос сам:

— Худший враг тот, о котором ты ничего не знаешь. Как, к примеру, тот, кто нанял убийц по твою душу. — Это напоминание сбило излишне бурное настроение мальчишки. — На это и был мой расчёт, для этого мне и нужна была «Болотная лилия». — Я выждал паузу, но Аун ничего не сказал, внимательно слушая, и я продолжил. — Опытный боец может многое рассказать о своём противнике ещё до того, как тот обнажит оружие. Походка, пластика тела, а при активированной Ауре Восприятия и частота пульса, движение зрачков, мелкая моторика мышц. Всё это может очень многое сказать…

— Я этого не очень понимаю, — признался юноша. — Но не раз слышал подобные слова от деда, когда тот был ещё жив.

— И кем был твой дед? — уточнил я.

— Он был одним из тех, кто в союзе торговцев Триеса отвечал за охрану караванов. Он был больше воин, чем торговец.

— Видимо, опытный был человек. — Кивнул я.

— Он погиб три года назад. — Хмыкнув носом, сказал юноша. — нам сказали, что была засада на горном перевале… Впрочем, это сейчас не важно. Я вас понял, мастер, продолжайте!

— Приняв сильнейшее успокоительное, я, если можно так сказать, и сделал себя этим «неизвестным врагом». Тем более в городе никто меня не знает, и о моих реальных способностях никому не ведомо.

— Неизвестным врагом? — Переспросил мальчишка.

— Да. — На моём лице блуждает улыбка. — Что видели другие участники турнира, глядя на меня?

— Что? Что они видели⁇! — Едва не подпрыгивая, начал торопить меня парень.

— Начнём с начала. С походки… Она была… Обычной. Так идут на прогулке по набережной или на рынок, но не на бой. Поверь, это довольно необычно в бою. — Он кивнул. — Но одной походки, конечно, мало. Далее. Что сделали другие бойцы, как вышли на песок арены? — Спросил я.

— Ну… Оценили своих соперников? — Предположил юноша.

— Ха! — Я мог бы скрыть эту усмешку, но не стал. — Запомни, оценивать своего противника в бою нужно постоянно, а не только в начале! Бой не сделка, где цена товара может быть постоянной, сражение — это перемены, ежесекундные перемены. И оценивать эти перемены надо всё время. И ты не думай над заданным мной вопросом, а просто вспомни, что сделали все другие бойцы, кроме меня, почти сразу?

— Эм-м-м. — Ненадолго погрузившись в воспоминания, Аун поднял на меня глаза и неуверенно сказал, — обнажили оружие?

— Именно. Обнажили оружие и приняли боевые стойки. И по этим их движениям и позам уже можно было сказать многое о каждом из них. Предпочитаемая манера боя, что они планируют прямо сейчас: нападать, обороняться, действовать осторожно или нахрапом. Это сделали все, кроме…

— Кроме вас!! Вы как шли спокойно с лежащим на сгибе вашего локтя копьём, так и продолжили идти.

— Именно. И чего я этим добился?

— Вы остались неизвестным и непонятным!!! — Буквально выкрикнул мальчишка.

— Верно. Продолжим. С каждой секундой дистанция между участниками становилась всё меньше и меньше. И у каждого на арене была активирована Аура Восприятия, позволяя различать более мелкие детали. И что же другие участники видели, глядя на меня?

— Спокойствие?

— Ответ верен, но не полон. Они видели невозможное в такой обстановке спокойствие. Моё сердце билось совершенно равномерно. Мои мышцы находились в покое. И главное, мои зрачки почти не двигались.

— Это так важно?

— А ты понаблюдай за людьми, и ты увидишь, что наши глаза в нормальном состоянии почти всегда находятся в движении. В непрерывном движении. Но даже не зная этого, если ты встретишь на улице человека с неподвижными глазами, ты почувствуешь, что с этим человеком что-то не так. Глубоко внутри почувствуешь и может даже испытаешь непроизвольный страх. Поверь мне, это так. — Я мог бы ему рассказать об «эффекте Зловещей долины», но боюсь пришлось бы читать ему часовую лекцию, поясняя детали, поэтому и ограничился простым «поверь мне».

— Я понял. — Серьёзно кивнул юноша.

— Всё вышеперечисленное складывалось в итоге в одно простое решение единое для всех других бойцов. А именно: «с этим странным связываться не стоит, вот если кто-то другой на него нападёт, и я смогу оценить, чего он реально стоит, вот тогда я, возможно…»

— Но никто так и не решился!!! — От избытка чувств Аун даже хлопнул в ладоши. — Никто не захотел быть первым!

— Да, именно так всё и случилось. Но мог ли я ещё до начала отбора закладываться на подобный исход?

— Но вы же мне только что рассказали всё, и всё получилось, как вы задумали!! — Удивился моим словам паренёк.

— Ты плохо меня слушал. — Покачал я головой немного сокрушённо. — Я же с самого начала сказал, что план был иным.

— Ой, извините, мастер.

— Я не мог рассчитывать на подобный исход, потому как бой, особенно массовый, всегда непредсказуем. Мог я знать, что при выходе на песок рядом со мной не окажется того, кому вообще на всё плевать и лишь бы подраться?

— Наверное…

— И подобного человека моё спокойствие не остановило бы. Так?

— Так.

— Или кто-то рядом просто сорвался бы от нервного перенапряжения и напал на ближайшего, просто из-за лопнувших нервов?

— Но подобного противника вы бы быстро победили! — с бесконечной верой в меня отвечает мальчишка.

— Ты прав. Победил. Причём легко. Но! — Я поймал себя на том, что опять поднимаю указательный палец вверх, дурная привычка, но ничего не могу с ней поделать. — Но я бы разрушил ту ауру неизвестности, что меня окружала.

— Да?

— Да! — Мой голос твёрд. — И могло произойти ещё много всякого. — Я наклонился всем телом вперёд. — Запомни, план, который так легко разрушить, это плохой план!

— Но у вас же всё получилось!! — Он не понимает.

— Но планировал-то я иное.

— Что?

— Всё просто, мой дорогой Ватсо… мой дорогой Аун. — Вовремя поправился я. — Всё просто… Я рассчитывал воспользоваться тем, что в первые минуты большинство, причём большинство самых опытных и опасных противников, будет обходить меня стороной. А затем, когда я в спокойной для себя обстановке оценю их возможности, стиль и манеру боя, то вступлю в бой на своих условиях. И моя победа будет быстрой, неминуемой и неотвратимой, что, несомненно, оценят зрители на трибунах. Таков был мой расчёт. — Тяжело вздохнув, продолжаю. — Но что-то пошло не так…

— Пошло не так?!! — Очень удивился юноша.

— Я всё же допустил одну ошибку. Причём критическую и в самом начале.

— Какую? — С придыханием спрашивает мальчишка.

— Знаешь, выходить на бой в изменённом состоянии сознания — это не лучшая идея. — Моё лицо кривит запоздало понимающая улыбка.

— А? — Не понял меня купеческий сын.

— Понимаешь, то спокойствие, которое дарует «Болотная лилия», оно успокаивает и разум. — в глазах Ауна лёгкое недоумение, и я продолжаю. — Я был не только внешне спокоен, но и глубоко внутри тоже. — Для демонстрации я постучал пальцем по своему виску. — Это я и не учёл в своём начальном плане.

— И как это повлияло? — Спрашивая, юноша не забыл о готовке, вовремя сняв рыбу с огня, кинул на сковороду крупно нарубленные овощи, а обжаренное рыбное филе положил на стол и накрыл крышкой доходить.

— Легче рассказать, как всё было с моей точки зрения.

— Как?

— Вначале всё шло, как задумано. Я вышел на песок, и на меня и правда никто не спешил нападать. Я медленно пошёл вперёд, оценивая всех, кто рядом, и кто чего-то стоит. С каждым вздохом я узнавал своих соперников всё лучше. Ещё не доходя до центра арены, я был готов к бою на своих условиях. Но…

— Но⁈

— Но на меня никто не нападал, и я подумал, что больше времени для анализа никогда не плохо. Но на меня по-прежнему никто не нападал, и я спокойно дошёл прямо до центра. Постоял там три вздоха и подумал, что выгляжу глупо со стороны, стоя вот так, как истукан, и я сел.

— Кхм-м-м. — С трудом подавив смешок, закрыв рот руками, отреагировал на мой рассказ юноша.

— Но просто сидеть было глупо, и я начал медитировать. Мне тогда показалось очень умной мысль… «А зачем мне лезть в бой?». Эта мысль вообще-то не была такой и глупой. Каждые несколько вздохов кто-то падал на песок арены, выбывая из раунда. С каждым таким упавшим, я приближался к тем заветным шестнадцати, кто пройдёт далее. Приближался, ничего при этом не делая. Так зачем суетиться, что-то делать, сражаться, рисковать, когда победа сама идёт ко мне?

— Незачем!!! — Не выдержав, выкрикнул Аун.

— Вот и я тогда так подумал… — Киваю и протягиваю пустую тарелку. — Накладывай, я есть хочу.