Стратегия одиночки. Книга третья

Глава 18

Как только я шагнул с яркого песка арены в подтрибунные помещения, ко мне едва различимой на фоне столь резкого перепада освещённости тенью метнулся служка. Сохраняя образ, молча и с достоинством передал ему обломок копья. К чести молодого служителя, тот принял сломанное древко так, словно это было целое и к тому же боевое оружие.

— Проводи меня в комнату с моими вещами. — Приказал я.

Сегодня боёв с моим участием больше не планировалось, так что находиться в предоставленных алхимиками одеждах, тем более одеждах грязных после столь длительного поединка, мне не хотелось. На земле я бы сейчас пошёл в душ, но на Айне подобная роскошь была невозможна, и я был рад просто переодеться в чистое.

Служка довёл меня до комнаты и с помощью висевшего у него на поясной цепочке амулета снял с двери охранную печать. После чего глубоко поклонился и жестом пригласил меня войти.

Скинув с себя грязную турнирную форму, бросил её в угол. Здесь было так принято, если надо что-то постирать. Принюхался, так и есть, от меня вполне ощутимо разило потом. С точки зрения местных, в лёгком запахе пота не было ничего предосудительно, но от меня сейчас несло далеко не «легко». В комнате находился кувшин с питьевой водой, но я использовал эту воду не по прямому назначению. Смочил относительно чистый фрагмент турнирных одежд и протёр своё тело. Не душ, конечно, но, как говорится, «на безрыбье и рак рыба». Вот если бы я владел магией Воды хотя бы на уровне немногим выше минимального, то той воды, что была в питьевом кувшине, мне бы хватило, чтобы привести себя в полный порядок. Но, так как я пока не собирался тратить своё время на освоение иных Стихий, кроме Молнии, то мне и в будущем придётся терпеть некоторые бытовые неудобства. Неудобства, которые можно было бы решить, применив иные школы Магии. Тем не менее, когда я покинул комнату для переодеваний, от меня пахло вполне приемлемо. И запах моего пота можно было учуять, только находясь в паре шагов и активировав Ауру Восприятия.

Попросил ожидающего у входа служку, чтобы к завтрашним боям моя турнирная одежда была постирана, а затем приказал отвести меня на трибуны. По пути к зрительским местам меня нагнал один из турнирных распорядителей среднего звена и поинтересовался, нужна ли мне смена оружия прямо сейчас, или это может подождать до завтра. Для вида немного подумав, я сказал, что сегодня тренироваться с турнирным копьём не планирую, так что этот вопрос может подождать до следующего дня. Мой ответ явно порадовал распорядителя. Видимо, в арсеналах Арены не было оружия полностью идентичного сломанному. А по турнирному регламенту замена, в случае утраты вооружения, должна быть копией утраченного. И своим ответом я дал организаторам время сделать эту копию в спокойном режиме, а не суетиться и бегать туда-сюда, решая срочную и непредвиденную проблему.

Перед тем, как выйти из подтрибунных помещений на трибуну, ненадолго остановился и приготовился к резкой смене освещения. После чего сделал шаг вперёд. Как и думал, моё появление в секторе тут же привлекло всеобщее внимание. И это внимание мне было важно отследить. Изменилось ли что-то во взглядах, бросаемых на меня, после устроенного мной представления, или всё было зря? Пока шёл за служкой к выделенной мне скамье, сохранял равнодушное выражение лица, но на самом деле наблюдал за реакцией окружающих.

Возможно, мне показалось, но на меня и правда смотрели несколько иначе, чем ранее. Теперь люди «знали», что у меня есть не гипотетические и предполагаемые, а вполне заметные недостатки. Такие как излишняя любовь к театральности и боязнь потери лица. И, скорее всего, многие думали: «Раз есть подобные недостатки, то наверняка есть и другие, а значит этот Рэйвен не так силён, как хочет это показать». В принципе, чего-то подобного я и добивался, разыгрывая свой поединок с Такром Бударом. И теперь остаётся надеяться, что подобное изменение во взглядах на меня отразится на коэффициенте ставок.

Конечно, проводя столь долгий бой, я невольно показал некоторые свои возможности, которые не демонстрировал ранее. Чем, несомненно, дал много пищи для анализа знатокам поединков. Но подобных знатоков, которые по продемонстрированному мной могли определить мой реальный уровень, не так много. К тому же, не думаю, что они поделятся своими выводами с другими. Каждый стремится заработать больше для себя любимого и не рвётся осчастливить незнакомых ему людей. Да и основное влияние на коэффициент ставок оказывают не они, а многотысячная толпа, в которой каждый второй мнит себя непревзойдённым специалистом по анализу поединков.

Усевшись на предоставленное мне место, упорно делал вид, что не замечаю направленных на меня любопытных взглядов, позволяя тем самым всем желающим разглядывать меня без стеснения. В комнате для переодевания я привёл себя в порядок, поправил прическу и сейчас был уверен, что выгляжу если не на все сто, то на девяносто пять из ста точно и впечатление произвожу именно то, которое мне и нужно. А когда ты имеешь дело с малознакомыми людьми, то именно внешнее впечатление — это фундамент того, как эти люди будут к тебе относиться.

К тому же, это внимание к моей персоне было не столь и долгим. Главный распорядитель объявил следующую пару бойцов, и все развернулись к арене. Мне предстоящий бой тоже был интересен. В первую очередь потому, что именно на его исход Аун должен был сделать ставку. Я даже немного нервничал, потому как не был полностью уверен в своём анализе возможностей Таяня Квариша. Больше всего меня в нём впечатлило не то, что он управлял в равной степени тремя Стихиями, а то, как он владел своим посохом. На три полных Звезды Таланта он, по моему мнению, не дотягивал совсем немного, но на две с половиной, пожалуй, тянул уверенно. И этот аспект, вкупе с действительно неплохим для своего ранга арсеналом разнообразных заклинаний, делал его, опять же с моей точки зрения, сильнейшим из оставшихся на Бронзовой сетке Турнира участником. Сильнейшим после меня, разумеется.

Но я наблюдал слишком мало боёв в участием Таяня и был не полностью уверен в своих выводах. Да и бой — это всегда бой, в нём по определению имеется элемент непредсказуемости. Есть множество примеров, когда проигрывают и самые надёжные фавориты. Это в себе и в Ронине я был уверен почти на сто процентов, а вот Таянь Кваришь у меня подобной уверенности не вызывал. И, тем не менее, я рискнул и поставил на него свои деньги. Отчего сейчас мысленно ругал себя за проявленную жадность и немного нервничал, наблюдая за разворачивающимся на песке поединком.

Маг-самоучка сражался с классическим мечником. И этот мечник показывал себя неплохим бойцом с упором на скорость и пластику, а не на силу и выносливость. Пожалуй, для мага Бронзы это был довольно неприятный соперник, особенно с учётом ограниченного пространства самой арены. Но, к моему облегчению, Таянь Кваришь явно знал, что противопоставить подобному противнику. Он с помощью заклинаний, бьющих по площади, лишил своего оппонента манёвра, а затем вынудил того на неподготовленную атаку. Чем и воспользовался, проведя стремительный контрвыпад и завершив поединок одним ударом.

У продемонстрированной Таянем манеры боя правда был и один, но очень существенный недостаток. Можно сказать, критический. К концу поединка его Ядро наверняка было близко к истощению, так как массовые заклинания требуют для реализации просто прорву энергии. Если бы мечник был поумнее, то мог попытаться затянуть бой, а затем взять мага практически голыми руками, так как даже магическое истощение Ядра приводит также и к физической усталости. Но не догадался и проиграл. А если бы догадался? За время этого поединка я буквально кожей ощущал, как были близки мои денежки к тому, чтобы уплыть в чьи-то чужие руки.

Когда распорядитель объявлял Таяня Квариша победителем, я был сосредоточен на том, чтобы не показать окружающим своего внутреннего облегчения. Терять деньги мне никогда не нравилось. Одно дело — расходы на нужные вещи, в этом вопросе я никогда не страдал излишней жадностью, и совсем другое — это финансовые потери из-за желания получить побольше золота.

Мой взгляд упал на сидящую в трёх рядах передо мной Парави Малик. И по тому, как была напряжена спина девушки, понял, что она заметно нервничает. Это вызвало непроизвольную улыбку на моём лице. Потому как любимица публики нервничала не зря. Её стиль боя мало подходил для противостояния магу, специализирующемуся на массовых заклинаниях. В основе стиля Парави лежал напор и прекрасно отработанные блоки. И то, и то как раз легко контрилось ударами по площади. Судя по реакции красавицы, она это прекрасно понимала и явно не желала в следующем туре встретиться именно с магом трёх Стихий. Впрочем, по быстрому взгляду, который она бросила на меня, со мной она желает пересечься в бою ещё меньше. Думаю, девушка сама понимала, что прошла несколько дальше, чем могла рассчитывать, исходя из её реальных умений, и от этого нервничала ещё больше.

Подняв взгляд, увидел проплывающую на недосягаемой высоте Дневную Сестру и вознёс ей молитву, чтобы в следующем туре руки главного распорядителя свели между собой именно Парави и Квариша. А вдруг сбудется? Насколько я «помнил», Дайрин благосклонно относилась к тем, кто был избран её Сестрой, что было верным и в обратном случае. Так что, возможно, моя молитва будет всё же услышана.

Мысли о двух Небесных Сестрах, развернули мой разум в иную сторону. Я так и не решил проблему с неудовольствием Отголоска Сегуны. А это была не та проблема, от которой можно просто так отмахнуться. И хорошо бы решить её пораньше. Но, несмотря на то, что теоретически я примерно представлял, как заслужить прощение Ночной Сестры, как это воплотить на практике без больших рисков, убытков или временных потерь пока не представлял.

Самый «простой путь» снять неудовольствие Ночной Сестры, это нанести формальное оскорбление символу Антареса. Но символу не формальному, типа чьего-то рисунка на стене, а символу Истинному, к примеру, Солнечному алтарю в Храме Триеса. Но подобный поступок я искренне считал чрезмерным риском и хотел найти какое-то иное решение проблемы. Беда в том, что не находил. А все иные пути, которые могли бы изменить отношение Сегуны ко мне, были на порядки сложнее, как, к примеру, паломничество по Пяти Алтарям Тени. Нет, когда-нибудь я эти пять Алтарей так и так посещу, хотя бы в рамках выданного мне квестерами личного задания. Но это требует времени и времени немалого, а мне хотелось снять этот дебаф побыстрее и получить доступ к заклинаниям Тени.

Меня настолько захватили эти мысли, что следующий поединок я наблюдал, что называется, с «полузакрытыми глазами». И, наверное, зря, так как в нём победил вовсе не тот боец, которого я считал сильнее. Но это было не очень важно, так как помимо Квариша и частично Парави в Бронзовой сетке Турнира для меня сложных противников не осталось.

Мой взгляд плавно перетекал с Дайрин на арену и обратно, словно следуя за мыслями. И в один из таких переходов я заметил то, на что должен был обратить внимание давно. А именно на посох, который держал в руках главный распорядитель, и которым он благословлял начало каждого боя. Навершие этого посоха и то сияние, которое от него исходило — всё это явно указывало, что данный артефакт был посвящен Антаресу. И если это не просто артефакт, а артефакт Истинно Благословлённый, то есть несущий в себе «память» о том времени, когда боги ещё не Пали, то…

У меня тут же созрел план, как избавиться от неудовольствия Сегуны. Правда, для этого мне надо выиграть Турнир. Но я и так собирался это сделать, так что из общих планов моя задумка не выбивалась. Осталось только узнать, Истинно Благословленный артефакт Света в руках распорядителя или просто людская поделка, пусть и очень могущественная. Выяснить подобную деталь на самом деле обычно не так легко, если обладатель артефакта сам не желает что-то показать. Но в моем случае, из-за полученного мною Сродства со Светом, данный вопрос решался довольно просто. При следующей жеребьёвке мне надо встать поближе к главному распорядителю и «потянуться» к его артефакту. И если Свет в нём не рукотворный, а Благословлённый, то он отзовётся на моё Сродство.

Пока я размышлял на эту тему, закончился ещё один поединок, завершивший на сегодня бои Бронзовой сетки. После совсем небольшого перерыва, за который я успел только попросить служку принести мне кувшин морса, распорядитель объявил о старте поединков Стали. Это объявление вызвало на трибунах заметное оживление. Многие сегодня пришли на Арену именно за этим зрелищем, и мне было подобное вполне понятно. Потому как, чем выше ранг Ядра участников, тем более разнообразны применяемые в боях приёмы, заклинания, стили. Следовательно, с точки зрелищности такие поединки были более привлекательны для основной массы зрителей.

Мне же эти бои были не столь интересны, как большинству сидящих на трибунах. По той причине, что противники на Стальной сетке подобрались очень равные. Опять же с точки зрения зрелищности и непредсказуемости это было для Турнира хорошо, даже великолепно. Но я искал возможности безопасных ставок, и для меня данный факт был скорее разочаровывающим. Потому как я так и не рискнул выделить кого-то из бойцов и поставить на него свои деньги. Даже считающийся фаворитом Стальной сетки флотский офицер и тот не произвёл на меня сильного впечатления. Он выделялся скорее опытом реальных боёв, чем какими-то уникальными навыками или заклинаниями. Да, реальный опыт — это совсем немало, и флотский пока выигрывал, но ни одна из его побед не была, что называется, «уверенной». Победил он и в этот раз, причём победил, получив достаточно серьёзную рану. Настолько серьёзную, что о том, сможет ли он продолжить выступать дальше, представители Цеха Алхимиков, после длительных совещаний с жрецами Ишии, объявили только через полчаса. В итоге вынесли вердикт, что сможет, и это вызвало бурную и продолжительную овацию трибун. Я же со своего места оценил полученную флотским рану, как серьёзную. Уверен, алхимикам пришлось изрядно тряхнуть своими запасами и использовать очень редкие и дорогие препараты, чтобы поставить бойца на ноги в столь короткий срок. Да и то, без помощи адептов Ишии даже у столь влиятельного Цеха не получилось бы залечить перерубленную ключицу, сломанное плечо и широкую рану на боку менее чем за сутки. После такого я окончательно уверился, что флотский офицер не ведёт никаких игр с занижением своих возможностей, чтобы, подобно мне, заработать на ставках. Судя по всему, он в каждом из своих поединков выкладывался полностью.

Продолжая смотреть за боями Стали, я всё же надеялся найти «тёмную лошадку», на которую можно было бы поставить без сильного риска. А ещё я начал немного нервничать, так как, по моим расчётам, Аун должен был появиться рядом уже без малого час назад, но его всё не было.

Когда поединки Стальной сетки дошли до своего экватора, я всерьёз задумался над тем, что надо бы пойти и поискать мальчишку. Но не успели эти мысли перейти в действие, как на входе в сектор я заметил знакомую фигуру и с трудом сдержался от заметного вздоха облегчения.

Ещё до того, как Аун сел рядом и открыл рот, я уже понимал, что у него всё нормально, и ничего страшного не произошло. Помня характер юноши, не стал его расспрашивать ни о чём, просто кивнул, что заметил, что он пришёл, этим и ограничился. Аун елозил по скамье минуты две, после чего наклонился ко мне и прошептал:

— Я тут кое-что узнал… Любопытное!

Мне это было ясно сразу по его блестящим глазам и немного дёрганым жестам. Этого паренька хлебом не корми, а дай почесать языком.

— Продолжай. — С трудом удержавшись от усмешки, кивнул я.

— Стою я, значит, в небольшой очереди к букмекерам, чтобы получить наш выигрыш за победу Таяня Квариша, и у меня возникает странное ощущение… — Паренёк пощёлкал пальцами в воздухе. — Ну, такое, будто вы что-то упускаете. Я сперва немного напрягся, подумав вначале «а не подкрадывается ли ко мне в толпе убийца!», но это оказалось не так. Уже моя очередь подошла, а я всё понять не мог, что же не так⁈ Вот вроде всё нормально, всё как обычно, а интуиция не даёт покоя, долбит в макушку «ты что-то пропустил». — Мне такое ощущение знакомо, и я киваю, показывая тем самым, что понимаю, о чём говорит юноша. — И… И я оказался прав!! Помните о моём кузене, который работает здесь на Арене?

— Помню.

— В общем, мне не зря интуиция подсказывала! Мой кузен стоял в той же очереди, а не узнал я его сразу, так как он замаскировался и даже применил что-то из магии Иллюзии.

— То есть работник Арены в тайне делает ставки на бои и не желает быть при этом узнанным? — Уточнил я.

— Обычно запрета на ставки для работников нет. — Поясняет Аун. — Но Алхимики на время своего турнира, оказывается, ввели запрет на ставки для тех, кто здесь работает.

— И несмотря на запрет и большой риск, твой кузен всё равно делает ставки? И ты же говорил, что он не совсем азартен?

— Да, всё верно, он не азартен. — Кивает Аун с ещё более довольным видом.

— И что же тогда его сподвигло на подобное? — Мне и правда любопытно.

— В общем, я показал, что его узнал, и когда мы отошли в сторону, надавил на него. — Юноша буквально лучиться самодовольством. — Он упорно отнекивался, рассказывал какие-то байки, но мне всё же удалось вывести его на чистую воду…

— Давай к делу, на кого он ставил и почему? — Задал я тот вопрос, который меня во всей этой истории интересовал больше всего.

— Как и мы, на Таяня Квариша! — Улыбка мальчишки была очень довольной.

А я же наоборот мысленно выругался, так как рассчитывал узнать инсайд о каком-то из бойцов, кто прошёл мимо моего внимания. А на Квариша я и так уже ставил, так что радости и довольства Ауна не разделял.

— И что же твоего кузена всё же сподвигло на эту ставку? — Тем не менее Аун старался, и его надо было поощрить хотя бы своим любопытством, что я и сделал.

— Оказалось, что мой кузен и Таянь Кваришь живут на одной улице, буквально через дом. И… — Мальчишка взял театральную паузу, и я опять ему немного подыграл, приподняв брови. — И оказывается… Кваришь вовсе не самоучка, как о нём все думают. Ещё полгода назад на него обратил внимание сам Киим Сийджон! — Аун замолчал с таким видом, словно это всё объясняло.

— Я не местный. — Наклонив голову, улыбнулся я.

— А… Да! — Спохватился юноша. — Киим Сийджон — глава магического конклава Триеса! Маг Авалониевого ранга!

— Обратил внимание — это значит взял в ученики? — Уточняю я, это бы объяснило великолепную технику исполнения заклинаний Кваришем.

— Да! Взял в ученики, но сделал это тайно.

— Тайно? Зачем такие сложности? — Не очень понял я.

— Киим Сийджон учит Квариша бесплатно, и если об этом узнают другие его ученики, которые в основном из очень богатых и влиятельных семей…

— Которые платят очень большие деньги, чтобы учиться у такого мастера… — Подхватил я.

— То получится очень неудобно. — Как заведённый болванчик принялся кивать Аун, радуясь, что его понимают.

— Ты поэтому задержался, ничего больше не произошло? — Уточнил я на всякий случай.

— Мой разговор с кузеном был долгим, он очень не хотел делиться тем, что знает. — Кивнул мальчишка. — Но когда он узнал, что я и так ставил на Таяня, он всё рассказал. — Юноша отвёл взгляд от боя, происходящего на арене, и посмотрел на меня с ещё большим уважением, чем обычно. — Мастер, как вы поняли реальные возможности Таяня Квариша⁈

— Опыт. — Ответил я односложно.

— Мастер, мы же будем продолжать ставить на Таяня Квариша? — Увидев мой кивок, юноша продолжил. — И мне не следует никому рассказывать о том, что удалось сегодня узнать.

— Верно, — снова кивнул я, но затем поднял указательный палец вверх и продолжил, — за одним исключением…

— Исключением? — Не понял меня Аун, но так как я не пояснил, то он задумался почти на полминуты, затем его глаза блеснули, и он затараторил скороговоркой. — Исключение — это если жребий сведёт Таяня Квариша с вами, мастер? Я ведь прав?

— Именно. И когда такое произойдёт, ты, стоя в очереди к букмекерам, наоборот «по страшному секрету» поделишься этой информацией с тем, кто стоит рядом.

— Это будет не очень красиво. — Сморщил нос мальчишка, которому мои слова пришлись не по душе.

— Ты обещал кузену, что будешь держать рот на замке? — Спросил я.

— «Рот на замке»? — Вместо ответа Аун сильно удивился тому, что я сказал, но затем он понял значение фразы и расплылся в улыбке. — Нет, о моём молчании по поводу ученичества Квариша речи не шло. Я только обещал не говорить его начальству и представителям Цеха Алхимиков, что он делает ставки… Ничего более.

— Тогда не понимаю, что тебе не нравится в моём предложении? — Пожимаю плечами.

— Ну… Это просто некрасиво. Таянь — не богатей, он обычный служащий не самой высокой ступени. Ему повезло найти мудрого, опытного и уважаемого наставника, и если его тайное обучение раскроется, это может ему поломать жизнь.

Если бы не «память будущего», я бы, скорее всего, согласился в данном случае с Ауном. Но прямой телепорт из Триеса в Дейтран стоит просто космических денег, и мне нужна каждая медная, которую я смогу выжать. Поэтому я поворачиваюсь всем корпусом к юноше, окидываю его внимательным изучающим взглядом и спрашиваю:

— А ты точно из рода торговцев?

— Я… — Вскинулся было Аун, но, поняв смысл моего вопроса, замолчал, грустно вздохнул, и его плечи опустились.

— Тебе не нужны деньги? — Продолжаю давить я.

— Нужны, на свадьбу. Очень.

— Так что для тебя важнее, твоё счастье или неудача того, кого ты практически не знаешь?

— Я… Я не знаю… — Паренёк явно потерялся.

И я могу его понять. Он ещё молод, и, несмотря на то, что рос в семье торговца, где прибыль — это всё, юноша сохранил остатки совести. Мне самому подобный план не нравится, он, словно наждачкой по коже, оставляет след на моей душе. Но чем раньше я попаду в Пятиградье, тем выше мой шанс на конечный успех. В «прошлый раз» я сломал себя, переступая через свои принципы и свою совесть. В этот раз я не желаю подобного. И не только потому, что мне так жалко себя любимого, хотя и не без этого. Основная причина в том, что я искренне считаю, что в «сломанном состоянии» мне не под силу выполнить основную задачу и остановить Вторжение. Может это иллюзия, своеобразная проекция страха потерять себя, но у меня где-то очень глубоко в душе есть полная уверенность, что эта мысль верна, и мой духовный слом равен окончательному поражению. Мне не хочется рушить жизнь этому мало мне знакомому магу, я не получу от этого никакой радости. Но, в отличие от убийства Мастера по Камню ради получения доступа к артефакту с возможно истинной Руной, данный поступок я считаю приемлемым. Да, меня будет немного мучить совесть, но сон я не потеряю.

— Аун, — в моём голосе проскальзывают скучающие нотки, — как считаешь, хороший учитель должен поддерживать своего ученика в трудную минуту?

— Да. Ведь учитель — это духовный отец! — Выпалил заученное с детства юноша.

— Ты называл Киима Сийджона хорошим учителем. — Продолжаю гнуть свою линию. — И если он таковым является, то, если раскроется, что у него есть тайный ученик, он не бросит Таяня.

— А если бросит? — Дёрнул плечами Аун.

— То значит это не тот учитель, который нужен Таяню Кваришу. — Мои слова полностью укладываются в канву основной философии востока Айна и, кажется, нашли отклик в сидящем рядом мальчишке. — А если Киим Сийджон считает Квариша достойным учеником, то ни за что не отвернётся от него из-за такой мелочи.

— Мелочи?.. — Взвился Аун, но я его заткнул резким жестом.

— Именно мелочи, потому как раскрытие того, чьим учеником является Кваришь, ударит не по юному магу, а по его учителю. И доставит неприятности не Таяню, а главе магического конклава. Это же он учит какого-то бедняка бесплатно. — Я понизил голос до шёпота. — Как считаешь, Киим Сийджон достаточно могуществен и силён, чтобы справиться с подобными проблемами и урезонить недовольство платных учеников и их семей?

— Достаточно. — Кивает мальчишка, и его взгляд немного проясняется.

— Поэтому… — Начал я и замолчал, не сводя глаз с Ауна.

— Хорошо, мастер. Вы меня убедили. — Юноша не в восторге, но я нашёл те слова, которые успокоили его совесть. — Если жребий сведёт вас с Кваришем, я расскажу о том, кто его учитель.

— Не если, а когда. — Поправляю мальчишку.

Сейчас я в очередной раз добился своего, но радости по этому поводу не испытываю.