Стратегия одиночки. Книга третья

Глава 1

В третий раз за последние полчаса непослушная швейная игла едва не проколола мне палец, но сейчас я был внимательнее и не позволил ей этого. Напротив меня в жёстком кресле за массивным столом сидел юный Аун и монотонным голосом зачитывал вслух деловые бумаги своего отца, которые ему удалось найти. Таким образом он пытался понять, кто стоит за покушениями на его жизнь. Я же слушал вполуха, и не потому, что не хотел спасти паренька, а потому, что мне мало что говорили эти договора, так как я не разбирался в специфике деловых законов Триеса. Меня больше занимал свежий разрез на новой дорожной сумке, тот самый разрез, который я и старался сейчас зашить.

В моей земной жизни мне бы и в голову не пришло что-то зашивать, я бы или купил новую вещь взамен порванной, или отдал ту в ремонтную мастерскую. Но память будущего мне подсказывала, что мелкий ремонт своих вещей — это тот навык, который значительно облегчит твою жизнь на Айне. Так как «будущий я» освоил эту науку, то теоретическими знаниями «я нынешний» владел в полной мере, и трудностей вроде ничего не предвещало. Но подлая швейная игла, казалось, обладала собственным весьма изощрённым сознанием и от каждого моего движения так и норовила перевернуться немного иначе или соскользнуть, да так, чтобы проколоть подушечку моего пальца. Теория теорией, но моторные навыки в данном деле оказались столь же важны, как и в военном мастерстве. И когда Аун предложил мне помочь в зашивании нанесённого ножом неизвестного убийцы разреза, я отказался, о чём сейчас, по прошествии почти получаса, начал жалеть. Опытный портной справился бы с этой работой за пару минут, у меня же ушло намного больше времени.

— И всё же подобные мелочи… — Оторвав глаза от бумаг, Аун взглянул на довольно кривой, хотя и надёжный, шов, получившийся в результате моих трудов, но не договорил и замолчал.

— Продолжай. — Вздохнул я. — Не люблю такого: начал говорить — договаривай.

— Ну. — Паренёк опустил взгляд, словно подбирая правильные слова, а потом заговорил вновь. — Подобные мелочи вас выдают… С головой выдают.

— Продолжай? — Не понял я его.

— Вы выдаете себя за простого странника, но опытному взгляду, по вашим движениям и манерам, становится понятно, что вы благородного происхождения. А когда вы начинаете говорить, то ваша речь ещё более убеждает вашего собеседника в этих выводах. А ваше неумение обращаться с простой швейной иглой развеивает последние сомнения в вашем происхождении.

— Что не так с моей речью? — Я специально стараюсь говорить просто, иногда даже перегибаю в этом палку, и это замечание юноши меня задело.

— Да, слушая ваши речи, вначале вас можно принять просто за образованного человека, не обязательно благородного, но… — Как меня бесит его привычка прерываться на середине предложения и замолкать иногда почти на минуту, подбирая слова, но сейчас я его не тороплю. — Не столь важно, что вы говорите, куда важнее, как вы это делаете.

Меня буквально переполняет желание встать со стула и отвесить пареньку несколько увесистых затрещин, потому как он, по его мнению, договорил и дальше объяснять свои слова не собирается. Сделав шесть глубоких вдохов, я досчитал до дюжины и нарочито медленно и аккуратно упаковал швейные принадлежности в специальный дорожный пенал. И только после этого поднял тяжёлый взгляд на Ауна и как мог спокойно спросил:

— И как же я говорю?

— А? — Отложив бумаги, удивлённо уставился на меня мальчишка.

Его выражение лица сейчас напомнило мне взгляд Шерлока Холмса на доктора Ватсона, который удивлён, что человеку нужно пояснять столь очевидные вещи.

— Объясни подробнее, что не так с моей речью. — Это важный элемент моей мимикрии под местного уроженца, и мне надо понимать, в чём мои ошибки, поэтому я так настойчив.

— Вы говорите не так. — Отложив бумаги в сторону, Аун сцепил пальцы в замок. — Не сами слова, не произношение, а то, как вы говорите. Когда будете на улице, приглядитесь к тому, как говорят простые люди. Даже образованные и торговый люд. Мы все жестикулируем. Мне сейчас, чтобы не махать руками в такт словам, приходится сцепить ладони, и то трудно удержаться. А вы… Вы разговариваете, словно ожившая древняя статуя, будто у вас нет этой потребности, сопровождать свои слова жестами. Причём, вы не прилагаете к этому никаких усилий, для вас это естественно! А значит вы росли в окружении людей, которые привыкли так общаться. Впитали это с молоком матери. — Парень повысил голос, увлекшись своими доводами, при этом, словно в подтверждение слов, его пальцы разжались и он принялся активно жестикулировать. — А подобные манеры свойственны только высшей аристократии! Я знаю многих богатых и влиятельных людей, которые пытаются разговаривать так же. Так они стараются показать собственную значимость. Но сразу видно, как трудно им это даётся, и как неестественно для них подобное поведение. Меня отец тоже пытался учить говорить именно так. Аргументируя это тем, что, общаясь с благородными, я так произведу на них куда лучшее впечатление, а значит получу лучшие контракты. И я пытаюсь, честно, даже в этот момент пытаюсь. Но мне это даётся безмерно тяжело. Вы же совсем другое дело.

Сейчас, когда мне выгодно то, что меня считают скрывающим свое происхождение отпрыском благородного рода, замеченное Ауном играет мне на пользу. Но если я решу сменить свою «легенду», то подобная мелочь может мне всё поломать.

Этот паренёк, сидящий напротив, меня удивляет. Иногда он подмечает такие детали и делает настолько неожиданные выводы, которые неочевидны даже мне. Но, в тоже время, он не заметил четыре покушения на свою жизнь.

— Значит, больше жестов? — С усмешкой спросил я и сопроводил свой вопрос тем, что развёл ладони в стороны.

— Да, уже лучше. — Натянуто улыбнулся Аун в ответ.

По его выражению лица стало понятно, что над этим мне надо поработать более серьёзно. Несмотря на то, что в основную сборную страны мне пробиться так и не удалось, но на некоторые международные соревнования я всё же отбирался. Не показал там ничего сверхординарного и только раз побывал на пьедестале, да и то на последней его ступени, да и турнир тот был местечковый. Но до сих пор помню итальянскую команду, и как размахивал руками, словно вертолёт, заходящий на посадку, их капитан, когда открывал рот. Пожалуй, мне надо примерить на себя подобное поведение. Вначале, конечно, будет немного наигранно, да и итальянцем по импульсивности речи мне не стать никогда, но это «копирование» привнесёт в моё поведение недостающую экспрессию.

Вывернув дорожную сумку наизнанку, ещё раз проверил прочность сделанного мной шва и остался удовлетворён данной проверкой. Да, получилось немного коряво, несколько стежков явно выбивались из единой линии, но шов вышел, тем не менее, вполне нормальным и не должен был расползтись от предполагаемых нагрузок.

Всё это время я продолжал слушать, как Аун зачитывает деловые документы. Иногда честно пытался вникнуть, нет ли в них какого подвоха, но быстро сдавался, так как, не зная местных торговых обычаев и законов, просто был не в состоянии уловить многие нюансы. Единственное, чем я реально мог помочь мальчишке, это попытаться обезопасить его, пока находился рядом. На роль детектива в незнакомом городе и чужом мире я объективно подходил плохо. Если бы дело касалось землян, я бы честно постарался вникнуть и раскрутить клубок загадочных покушений. Но, в данном случае, найти заказчика убийства я мог разве что случайно. Да и, по правде, для меня было куда важнее добиться своих целей. К тому же Аун сейчас мне полезен, да и нравится мне этот смышлёный мальчишка, но жизнь свою ради его спасения я положить не готов.

— Надо светильник подготовить. — Отложив очередной документ в сторону, произнёс юноша. — Договоров тут ещё много. — Он тяжело вздохнул и пнул ногой открытый сундук, полный различных бумаг и свитков. — Даже до утра не успеем всё прочитать.

— Не стоит. — Прервал я его размышления.

— А? — Удивился мальчишка.

— У меня на этот вечер и ночь другие планы. — Пожимаю плечами, упиваясь своей мелкой местью и недоговаривая, как он это делал совсем недавно. Мелочно, понимаю, но мне приятно смотреть на его лицо сейчас. Пусть посмотрит на своё поведение со стороны, ему полезно будет.

— Но разве изучение этих документов не самое важное? — Попытался возразить купеческий сын.

Конечно, я мог придумать много правдоподобных отговорок, но сейчас всё это показалось мне неуместным. Поэтому не стал врать, а сказал всё, как есть.

— Для тебя изучение этих документов, и правда, может быть самым важным. — Пожав плечами, я демонстративно развёл руки в стороны, добавляя тем самым жестикуляции. — Но у меня есть свои планы на этот вечер и ночь. Планы, которые для меня не менее важны, чем твои для тебя.

Юноша ненадолго подвис, переваривая мной сказанное. На его лице за несколько секунд пронеслась целая гамма чувств от полного непонимания, до обиды и страха, которые потом всё же сменились на некоторое злое понимание, причём злость он постарался быстро спрятать.

— По мне этого не скажешь. — Не знаю почему, но то, что я увидел на лице юноши, заставило меня быть с ним немного более откровенным, чем ранее. — Но на самом деле мы с тобой находимся в очень похожем положении. И моя жизнь также висит на волоске.

— О! — Глаза Ауна расширились, словно блюдца, и было видно, что он сразу мне поверил.

— Поэтому я готов помогать тебе, но приближать при этом собственную гибель… — Мои руки вновь разошлись в стороны, а губы скривила немного злая усмешка. — Извини.

Моё извинение даже звучало полностью формально. Как бы хорошо я к этому мальчишке не относился, но ставить его проблемы выше своих не собирался. Что было разительной переменой, по сравнению с моим земным поведением. До того, как на меня свалилась «память будущего», я был из тех кто наоборот часто ставил чужие проблемы выше своих. Но то, через что прошёл «прошлый я», изменило мою психику и мировосприятие. Причём, я осознаю это, но считаю, что так даже лучше. Спасать мир, будучи альтруистом, прерогатива просветлённых и пророков, и ко мне совершенно точно отношения не имеет.

Уже более-менее зная Ауна, я не ждал от него взрыва эмоций после моих слов. Но паренёк всё же удивил меня. Отложив свиток в сторону, он размял пальцы и спросил деловым тоном, практически не переигрывая:

— И какие у нас планы на этот вечер и ночь?

С трудом удержавшись от ответного уточнения «у нас?», я немного удивлённо поднял левую бровь и наклонил голову. Юноша мою пантомиму понял прекрасно и тут же добавил:

— Не думаю, что оставаться ночью одному в этом пустом доме будет для меня лучшим выбором. — Он откинулся на кресле и демонстративно уставился в окно. — На дом, конечно, наложено сторожевое заклинание, но оно самое простое и остановит разве что пьяниц или охотящихся за едой беспризорников. — Его губы дрогнули в лёгкой усмешке — Ну или если кто-то обнаглеет настолько, что решит за раз вынести весь склад. А вот от проникновения профессионального убийцы, боюсь, не спасёт. — После чего тяжело вздохнул. — А ставить новую — это не только дорого, но и долго, да и надо ещё найти незанятого мага, что за оставшееся до темноты время мне точно не успеть. — Парень ненадолго задумался, после чего продолжил уже более грустным тоном. — Да и, если быть честным, никакая магическая защита от настоящего профессионала не спасёт.

— Если бы на тебя охотились «настоящие профессионалы», — немного пародируя его интонации, ответил я, — то ты был бы уже давно мёртв, невзирая даже на благословение.

Так как в «прошлом Цикле» я не раз пересекался с представителями Гильдии Убийц Дейтрана, то знал, о чём говорил. После пары неудач Гильдия к выполнению заказа подключила бы специалиста на Виток выше цели, и невероятная удача «клиента» уже бы не имела значения.

— Да, вы так думаете? — С лёгким облегчением выдохнул Аун.

— Поправь меня, если я ошибаюсь. — Сложив ладони в замок, я, не вставая со стула, наклонился к юноше. — В Триесе есть Гильдия Воров, это, впрочем, не такой большой секрет.

— Да, — кивает мальчишка, — торговцы это знают, мой отец даже им платил, как он выражался, «взносы».

— Но вот единой Гильдии Убийц в вашем городе нет. — Об этом мне говорил ещё Эндер, когда рассказывал о городах-государствах на побережье.

— Я слышал, что три десятка лет назад Гильдия Убийц сцепилась с Храмом, и это противостояние закончилось для головорезов весьма плачевно. — После небольшой паузы он добавил. — И головорезы сами лишились голов. Причём, как поговаривают, обезглавили всех, даже осведомителей. И с тех пор в Триесе нет этой Гильдии. Но это слухи, и как обстоят дела на самом деле, мне не ведомо. Да и наемные убийцы, не объединённые в единую организацию, в городе есть. — Добавил он уверенно.

— Точно? — Переспросил я.

— Дядя при мне случайно один раз обмолвился… — Начал рассказывать юноша, но опомнился и завершил свой несостоявшийся рассказ словами, — впрочем, это дело семейное.

— Это укладывается в мои выводы. — Киваю я на слова мальчишки.

— Выводы?

— Я не знаю, кто заказчик твоего устранения…

— Устранения? — Удивился Аун, а затем цокнул языком, — Я понял! Как лаконично и иносказательно. Извините, что прервал, продолжайте.

— А вот о возможном исполнителе у меня уже есть предположение. — Тема была такая, что в этот раз я решил не издеваться над юношей и воздержался от театральных пауз и нагнетания. — Скорее всего это не организация, а одиночка. Но одиночка хорошо подготовленный и как минимум Бронзового ранга. Впрочем, вряд ли его ранг выше Стали.

— Почему вы так решили?

Подняв сумку, я продемонстрировал разрез, который только что зашил.

— Я видел удар, но вот разглядеть нападавшего не смог. — Поясняю пареньку. — Выпад убийцы Сапфира и выше в такой толпе я бы вообще не заметил, а будь он ниже Бронзы, я бы наоборот успел рассмотреть. Да и боец на Виток Спирали выше тебя не промахнулся бы столько раз подряд, несмотря даже на твоё благословение.

— Да? — Приободрился юноша. — Значит вы думаете, что за мной охотится одиночка от Бронзы до Стали?

— По поводу одиночки я не так уверен, а вот ранги предполагаемого убийцы или убийц скорее всего определил верно. — Поднимаю вверх указательный палец, тем самым привлекая дополнительное внимание к тому, что скажу. — Но! На твоем месте я бы не расслаблялся. Тот, кто нанёс этот удар… — Мои пальцы пробежали по свежему шву на сумке. — Совершенно точно знает своё дело. Хорошо знает.

— Я понял. — Улыбка пропала с лица мальчишки, и его губы сжались в тонкую линию. — И тем не менее, остаюсь при своём мнении, — он обвёл комнату широким жестом, — Оставаться одному в доме на ночь с моей стороны будет не разумно. Так что какие у нас планы на этот вечер и ночь? — Повторил он свой изначальный вопрос.

Тяжело вздохнув, я внимательно всмотрелся в лицо юноши, взвешивая то, что ему нужно знать, а что нет. И чем больше думал, тем отчётливее понимал, что угрозы со стороны Ауна мне ждать не следует. Пока есть опасность его жизни, и не закончился Турнир, он не пойдёт против меня. Это ему банально не выгодно. А вот после того, как все проблемы мальчишки будут решены, он, возможно, и расскажет кому-то что-то обо мне. Но для меня это уже не будет иметь значения. К тому моменту я уже буду далеко от Триеса. А вот скрывать от него всё будет проблематично, так как мы часто будем находиться рядом. И моя скрытность может заставить его подозревать, что я задумал что-то нехорошее по отношению к нему, а уже это недоверие может привести к совершенно непредсказуемым выходкам с его стороны.

Эти мысли пронеслись в моей голове, словно одно дуновение ветра. И «привкус» этих размышлений мне не понравился. Неужели я теперь обречён на такую жизнь? Вечное недоверие ко всем, постоянный просчёт поведения даже тех, кому хотел бы доверять? От подобного вывода заломило в затылке. Передо мной сидит юноша, который считает меня своим спасителем и единственной надеждой, при этом я вижу, что он относится ко мне чуть ли не как к старшему брату. И тем не менее, я сижу и взвешиваю, как он может меня предать, и во что это предательство мне выльется. Неужели из-за «памяти будущего» я превращаюсь в аморальное чудовище? И тихий шёпот на задворках сознания поддакивает: «если это потребуется для спасения мира, то превращусь.» И если вспомнить, как я вполне серьёзно рассматривал вариант убийства Мастера по камню только для того, чтобы завладеть мелким предметом, то процесс этого превращения уже давно запущен…

— Кхе, кхе. — Прокашлялся Аун, возвращая меня из тяжёлых размышлений в реальность.

— Первое, я бы хотел навестить Кристо и узнать, как у него дела. — Начал я издалека, на самом деле прогулка до порта была не более чем поводом выйти из дома на долгое время. Хотя землянина и правда неплохо было бы увидеть и, возможно, подтолкнуть в верном направлении.

— Это лучше перенести на утро. — Возразил мне юноша и тут же добавил. — Я узнавал, всех восставших с 'Кровавой Волны’поселили в одной из флотских казарм, пока не найдётся покупатель на галеру и бесхозные товары, и они не смогут оплатить жильё в городе.

— Да? — Удивительная предусмотрительность местных чиновников. На Западе всех бывших рабов просто выкинули бы на улицу.

— А в часть порта, принадлежащую флоту, после заката посторонних не пускают. — Пояснил парень. — Так что этот визит лучше отложить до утра.

— Завтра уже начало турнира. — Поморщился я в ответ.

— Начало в полдень, да и начнётся всё с общего боя на Железе, так что времени после восхода, дойти до порта, у нас будет достаточно.

— Убедил. — Киваю я, принимая его доводы.

И это простое слово действует на мальчишку, словно заклинание Воодушевления, у него расправляются плечи, и даже взгляд немного светлеет. Неужели для него так много значит моё, даже столь мелкое, признание? Я же для него, по сути, чужой человек, случайный попутчик.

— Если визит в порт было первым, то что «второе»? — Наклонив голову, спросил этот умник.

— Меня интересует участок между Седьмой и Восьмой городскими башнями. — Откладывая в сторону сумку, я встаю на ноги.

— И что же там такое интересное? — Также поднимаясь с кресла, спрашивает Аун.

Мой взгляд, словно точка от лазерного прицела, сводится на переносице юноши. Мой голос холоден, как внезапный порыв ветра на зимнем сахалинском побережье:

— Я ещё не решил, стоит ли тебе это знать…