Стажер Ли Су Джин

Глава 40 Игра на фортепиано и новое задание для шоу

Развлекательное агентство RM, второй этаж, класс клавишных.

За партами сидят семеро подростков и, обернувшись друг к другу, весело болтают. Внезапно дверь распахивается, и все ученики моментально замолкают, выпрямляются и кладут руки на парту, демонстрируя прилежность и готовность впитывать новые знания. Однако Тхэ Гён — актёр, посещающий уроки по собственной инициативе, бросает краткий взгляд на дверь и, увидев там Су Джина вместо преподавателя, с облегчением выдыхает.

— Ложная тревога, — произносит парень с крашеными волосами, и растерянные взгляды стажёров устремляются в мою сторону.

— Господина Гю Бо ещё нет? — интересуюсь, чтобы узнать подробности.

— Нет, до конца перерыва ещё минут пять осталось, — ответил парень с рыжими волосами.

— Прекрасно, — довольный тем, что успел, сразу же направляюсь в самую дальнюю часть аудитории к белому роялю.

— А ты чего тут забыл? — спрашивает меня девушка, имени которой я не знал. — Твой демарш не одобрило руководство, и развернули обратно, проходить повинность?

— Что-то в этом роде, — ответил я и под удивлённые взгляды подростков сел за стул у рояля.

Открываю крышку и смотрю на чёрно-белые клавиши.

Занимаясь каждый день у себя в комнате, я с завидной стабильностью возвращал свои навыки. Но, даже с той необычной скоростью, с которой пальцы моей шкурки привыкали к движениям, я был ещё очень далёк от своей лучшей формы.

Прогресс, несомненно, был. И зная, сколько времени он мог в нормальных обстоятельствах занять, я справедливо, считал его пугающим. Но для мелодии, которую я хотел исполнить сегодня, этого оказалось мало. Поэтому прошлая ночь и выдалась для меня бессонной.

Вступление? Его я с уверенностью мог сыграть.

Середину? Со скрипом и до боли в суставах я и её «оттенировал» за первую половину ночи.

Но дальше мои «таланты», а, вернее, их временное отсутствие, столкнули меня с реальностью, в которой я был не способен продолжить.

— Может, ты всё-таки займёшь место где-то рядом? — услышал я снова тот же женский голос, но промолчал.

Столкнувшись с тем, что продолжать нет смысла, всё остальное время, которое у меня оставалось до рассвета, я потратил на написание нотной записи, в которой были представлены все партии инструментов оркестра.

— Эй, ты меня вообще слышишь?

— Слышу, — просто сказал я, так и не сдвинувшись с места.

С партитурой тоже не всё было так просто. Я не помнил её наизусть, и как минимум половину композиции мне пришлось воссоздавать по памяти, ну или хотя бы постараться, чтобы она не так уж сильно отличалась от оригинала. И с этим я кое-как справился.

— Она права, — произнёс крашеный парень. — Если господин Гю Бо увидит, что ты без разрешения сел за рояль…

Его голос прервала открывшаяся дверь, и в аудиторию зашёл учитель Гю Бо.

Сегодня на нём был тёмно-зелёный костюм в клетку, блестящие туфли и помятое выражение лица с мешками под глазами. Последнее явно было последствием от его вчерашних возлияний со звенящей в моём телефоне гостьей.

Ученики сначала выравнивают спины, сидя за партой, потом одновременно встают.

Преподаватель, не испытывающий сейчас хоть каких-то положительных эмоций, окидывает класс, натыкаясь на меня взглядом.

Мужчина морщится и прищуривает один глаз, выглядя сейчас так, будто пытается что-то вспомнить.

— Точно, Су Джин, — с нежеланием он обращается ко мне. — Давай мы после урока поговорим, а сейчас отойди от этого многострадального инструмента и… — он останавливается, морщась от своего же громкого голоса и говоря уже тише, неопределённо взмахивает рукой в воздухе. — Выбери пустое место и займи себя чем-то.

Он делает глубокий, тяжёлый вздох и поворачивается к ученикам.

— Теперь вы…

(авт. прим. Чтобы лучше представить сцену, авторы настоятельно рекомендуют открыть примечание в конце главы, и, перейдя в блог, обновить в памяти начало композиции Эдварда Грига «В пещере горного короля».)

Я так и остался сидеть на месте, а преподаватель, сменив фокус внимания, меня даже не замечал. И в этот момент я ещё больше убедился, в правильности выбора композиции. Хотя в этом выборе я не раздумывал и секунды.

Вспоминая эту аудиторию и учителя, мне на ум сразу же пришло только одно произведение — Эдвард Григ «В пещере горного короля».

— Когда я говорю о том, что вы должны…

Я отключил внимание от смысла его слов и сосредоточился только на звуках шагов, когда каблуки туфель сталкивались с деревянным паркетом, и отслеживал каждый такой удар. Синхронно с одним из них я левой рукой нажал на клавишу инструмента.

По аудитории разнёсся низкий звук басового регистра фортепиано.

А в классе сразу же повисла оглушительная тишина.

— Су Джин, — обернулся в мою сторону преподаватель. — Я же сказал тебе занять место…

Он сделал ещё один шаг, и по всему классу снова прозвучала та же низкая октава.

В этот раз, вместо тишины от подростков послышались тихие смешки.

— Если ты считаешь это смешным… — он продолжил идти в мою сторону, и я наконец-то начал играть.

В самом начале произведения мелодия имела повторяющийся ритмичный рисунок, который состоял из низких октав. Ритм нельзя было назвать сложным, и это действительно могло выглядеть со стороны, будто я над ним издеваюсь.

Я слышал всё ближе приближающиеся шаги и смех стажёров. Но вступление закончилось, и композиция стала становиться сложнее.

Теперь я перестал обращать внимание как на шаги господина Гю Бо, так и на всё своё окружение и сосредоточился только на игре. Мелодия становилась сложнее, а мои пальцы, несмотря на усталость, продолжали отбивать нужный ритм.

Хотя бы начало и середину я хотел сыграть идеально.

Дело было не только в желании впечатлить учителя. И уж точно не в попытке похвастаться мелодией, которая в оригинале даже мне не принадлежала. Истинная причина была в том, что мне искренне нравилась музыка и сам процесс игры.

В своей прошлой жизни я практически отказался от своего увлечения, оставив его только как хобби. Возможно, это и было правильно, если учитывать, как ограничено было моё время. Но сейчас я не имел таких препятствий и мог заняться тем, что по-настоящему любил.

Возможно, что в будущем это действительно останется только моим хобби. Но если это и произойдёт, это будет моё личное решение, совершённое без какого-либо давления и обстоятельств извне.

Сейчас я наслаждался этой игрой, потому что играл для себя.

Композиция достигла своей середины, правая рука играла ту же тему, но с мелодией громче и активней.

Левая рука должна была усиливать акцент, появилось больше форте, а темп ускорялся. Основная сложность была удерживать ровный ритм при увеличении темпа и силы звука. Приближаясь к финалу, я уже чувствовал, как начинали деревенеть запястья.

Где-то здесь я и планировал остановиться, чтобы просто передать учителю партитуру. Лучше было бы оставить о себе положительное впечатление, а не сбиться с ритма и где-то и налажать.

Но начался финал, и несмотря на то, что мои руки так и не смогли за всю ночь его правильно сыграть, я продолжал.

Темп в этой части достигал максимума, руки должны были двигаться гораздо быстрее. Моя левая рука продолжала ритм, но должна была стать агрессивней, а правой приходилось играть резкие аккорды.

Сложнее всего было удержать контроль над руками при высокой скорости и громкости, чтобы не было грязи в звуке.

Но именно сейчас в моих ушах стоял почти что белый шум.

Кульминация представляла собой фортиссимо — быстрое нарастание громкости и финальный аккорд.

— …

— …

— …

Шум из ушей медленно уходил, и его заменяла звенящая тишина. Единственное, что я слышал сейчас, это эхо последней ноты, изданной роялем, которая всё ещё гуляла по просторной аудитории и медленно затухала.

Я открыл глаза, даже не понимая, сколько времени они оставались закрытыми, и посмотрел на свои пальцы. Они дрожали.

— Это вообще что? — услышал я голос мужчины где-то сбоку и обернулся.

Гю Бо сейчас стоял и пристально смотрел в мою сторону. Измученное выражение лица, которое осталось от вчерашней попойки, сменилось изумлённым, и мужчина однозначно сейчас ждал ответа.

Ещё раз посмотрев на свои дрожащие руки, я просто пожал плечами:

— Эта мелодия пришла ко мне в голову, когда я вспомнил эту аудиторию и вас.

— Меня? — удивился он.

— Она называется в пещере… — я задумался, что слово «король» здесь не очень подходит по контексту и изменил её. — В пещере горного великана. Ну… То, как вы ходите здесь и ругаете всех вокруг в высокопарном стиле и всё такое.

Договорив, я практически скопировал его жест, неопределённо взмахнув в воздухе правой рукой.

Услышав мою фразу, стажёры, все ещё сидящие за своими столами, слегка рассмеялись.

— Чего скалитесь? — пришёл в своё обычное состояние учитель и развернулся к классу. — Встали и вышли, у вас перерыв.

Спорить с ним никто не стал, и уже спустя минуту мы остались в классе только вдвоём.

— Это то произведение, из-за которого ты мне звонил? — с энтузиазмом в глазах спросил он сразу, как дверь за последним учеником закрылась.

— Да, — ответил я и достал из рюкзака папку. — Вот партитура. Эта композиция написана для оркестра.

Мужчина потянулся к ней рукой, но внезапно застыл.

— Ты… — начал он и запнулся, а затем снова посмотрел на белый рояль и обернулся ко мне. — Ты действительно написал это сам?

— Ну, — вопрос был не то чтобы сложным с моральной точки зрения, но я не особо любил врать. — Ещё вчера этой мелодии в мире не существовало, и вы можете быть уверены, что оказались первым человеком, который её услышал.

Ответ я выбрал самый нейтральный.

На самом деле, меня не особо заботила моральная дилемма того, что люди будут считать меня создателем этих произведений, хотя настоящим автором я не являлся. Я уважал и ценил букву закона и принципы, на которых он был основан, и понимание того, что я никому не делаю зла или вреда, полностью закрывало эту тему.

— И что ты планируешь с ней делать? — всё ещё выглядя взволнованно, спросил Гю Бо, так и стоя с застывшей рукой.

— Отдам её вам, — пожал я плечами.

— Отдашь? — нахмурился он и перевёл взгляд с папки на моё лицо. — Для чего?

— Я же вам объяснил вчера по телефону, — теперь уже я начал волноваться, потому что от его ответа сейчас зависело слишком много. — Я отдаю вам произведение, а вы договоритесь с Клер Лоран, чтобы я с Ю На выступил вместо вас на показе.

Услышав мой ответ, его лицо отразило полное непонимание. Казалось, он мысленно раскладывал каждое слово по полочкам, отчаянно пытаясь добраться до сути.

— Ты вообще в своём уме⁈ — спустя время вскрикнул он. — Хочешь отдать «В пещере великана», только чтобы что-то там спеть со своей певичкой?

— Это для меня важно, — произнёс я довод, который явно не нашёл отклик у Гю Бо.

— Важно⁈ — воскликнул мужчина. — Чёрт, да ты и сам не понимаешь, ценности того, что сейчас сыграл. Это…

Я наблюдал сейчас очень редкий момент, когда господин Гю Бо не мог найти слов.

— Чёрт, зачем тебе вообще понадобилось выступление на показе? — решил он подойти к вопросу с другой стороны. — У тебя что, весна в заднице заиграла, и ты захотел впечатлить девочку или что-то в этом роде?

— И близко нет, — нахмурился я.

— Если это так, — продолжал он, проигнорировав то, что я произнёс. — То я лично пойду и пожалуюсь твоему директору. Хотя нет! — взмахнул он рукой. — Сначала я добьюсь отмены твоего долбанного дебюта, потом перевода ко мне на стажировку, а затем пожалуюсь директору и твоим родителям, чтобы они выбили из тебя всю подростковую дурь!

— Господин Гю Бо, — слегка повысил я голос, чтобы до него достучатся. — Выступление нужно не девушке, а лично мне. Она сама не уверен, что хочет там появляться.

— А агентство? — спросил он, прыгая с темы на тему. — Я же тебе вроде бы вчера говорил, что без разрешения…

— Я уже добился разрешения, — перебил я учителя.

Он посмотрел на меня и, успокоившись, вздохнул.

— Ладно, я готов услышать причину всего этого беспорядка.

— Это… — задумался я.

У меня не было в планах ему все рассказывать, и я не хотел делать из него непредсказуемую фигуру, которая могла помешать.

— Мне не нравится моё сегодняшнее положение в агентстве, — начал я, очень вдумчиво произнося каждое слово. — И я не хочу сейчас дебютировать. По крайней мере, не так и не на таких условиях.

— Тогда в чём проблема? — развёл он руками. — Мы сейчас же пойдём с тобой к директору и сделаем всё, чтобы ты стал моим личным стажёром. После того, что я сегодня услышал, я теперь точно убеждён, что тебе нечего делать у этих тренеров по сценической клоунаде. Если придётся, то я даже смогу найти чем надавить на твоё руководство.

— Но это же не изменит условия контракта? — с кривой улыбкой спросил я мужчину.

— А ты хочешь, чтобы его изменили? — с интересом спросил Гю Бо. — Подожди, ты долгое время особо ничем не выделялся в агентстве, а теперь пишешь музыку… — вслух начал размышлять он с задумчивым выражением. — И теперь столкнулся с тем, что если это станет постоянным, то процент авторских отчислений слишком мал?

— Ну приблизительно так, — покачал я ладонью параллельно полу, показывая, что он попал с ответом где-то рядом.

— Так это вообще не проблема, — с удивлением напополам с убеждённостью сказал преподаватель. — Авторы современной классической музыки зарабатывают не засчёт роялти или авторских отчислений, а засчёт концертов и конкурсных наград. К композиторам это также относится.

— А если говорить о Поп-музыке? — спросил об очевидном минусе.

— А зачем тебе о ней говорить? — не думая ни секунды, задала она встречный вопрос.

— Этот разговор между нами уже был, господин Гю Бо, — с улыбкой сказал я мужчине. — Я не хочу сосредотачиваться только на классической музыке и пришёл к вам совсем не для этого.

Подойдя ближе, я передал ему папку с партитурой.

— Я отдаю эту композицию вам, — произнёс я, ничуть не жалея. — Если хотите, мы можем как-то это даже оформить у юристо…

— Мне этого не надо! — воскликнул он и, забрав с моих рук папку, открыл её, чтобы всё-таки пролистать бумаги. — Ты думаешь, я буду забирать у тебя то, что… — вновь запнулся он, бегая глазами по строчкам. — Чёрт, здесь же распределение партий под полный оркестр.

Он поднял на меня глаза, смотря как на какую-то нелепицу, которая сейчас стояла с ним рядом.

— Су Джин, одумайся, — произнёс он. — Тебе с таким талантом совершенно нет никакого смысла идти в айдолы, даже с одной этой композицией у тебя уже есть возможность участвовать в конкурсах и побеждать.

— Вы мне поможете? — прямо спросил я.

— …

Гю Бо снова посмотрел на листы с распределением партий и спустя время поднял глаза.

— Хорошо, — кивнул он и плотно сжал губы. — Я тебе помогу. Но просто так, забирать эту работу я не собираюсь. Я уже давно не занимаюсь исполнением музыки, я этому учу! И больше всего желаю найти, таких учеников, как ты!

На последней фразе он немного неприятно ткнул меня в грудь папкой и почти что плотоядно улыбнулся.

— Так что прошу… — он замолчал и с угрозой прищурил глаза. — Нет, не прошу, а требую. Требую, чтобы ты остался автором этой композиции и, когда придёт время, выступил с ней.

— Можете уточнить, что вы имеете в виду? — поинтересовался я, чтобы внести для себя ясность, на что вообще я сейчас буду соглашаться.

— Не могу, — отрезал он и пожал плечами. — Тем более, кроме меня, в аудитории уже были люди, которые слышали, как ты играешь. Это полностью твоё произведение, так что ты возьмёшь за него полную ответственность. А если не хочешь… — сделал он намеренно паузу. — Можешь уходить.

///

Я и ушёл.

Согласился, конечно, сначала, так как показ был уже завтра и ушёл.

Гю Бо пообещал сам договориться с госпожой Клер обо всём и сделает всё, чтобы нам позволили выступить.

А вот каким ещё бардаком это могло мне грозить, осталось неизвестностью.

[ «RM Enterteiment». Конференц-зал.]

Как только подхожу к двери, слышу бурлящий шум, доносящийся изнутри.

Открываю дверь и, оказавшись на пороге, сталкиваюсь с несколькими недовольными взглядами трейни, которые тут же оборачиваются в мою сторону.

Кланяюсь всем присутствующим, включая и группу Эклипс, айдолы которой стоят в отдалённом углу от остальных.

И если остальные трейни либо, недовольно фыркнув, игнорируют, либо отвечают коротким кивком, то девочки из группы Эклипс помимо кивка в качестве приветствия, как-то странно начинают себя вести и ухмыляться.

На всякий случай нахожу глазами зеркало у стены и окидываю себя взглядом: может что-то не так с одеждой? Но не найдя ничего необычного, прохожу дальше на свободное место где-то в десяти шагах от агдан.

Однако ухмылки и прикованные ко мне взгляды айдолов никуда не исчезают. Краем глаза замечаю какое-то движение. Эн Би, что-то прошептав на ухо Ю На, начинает её подталкивать в мою сторону. Лицо Агдан же кривится и становится недовольным. Девушка скрещивает руки на груди, оборачивается к макнэ, которая продолжает хихикать, и сверлит её злобным взглядом. Понимая, что это не помогает, она стискивает зубы и буквально шипит на неё:

— Ой, да иди ты!

От её слов Эн Би буквально прорывает на смех, который она уже не в силах сдержать. Впрочем, ледяная королева Хё Джин и лидер Су Мин поддерживают макнэ своим фырканьем в рукав.

«Кажется, им весело», — проскальзывает в мыслях.

Пока я стою в ожидании с другими, решаю достать телефон и глянуть, что происходит с моей книгой. Кажется, я уже давно не заходил на сайт, чтобы просмотреть статистику.

Но в этот момент, несмотря на гул со стороны остальных, до моего уха долетает обрывистый разговор девушек из группы Эклипс, которые расположились не так далеко от меня.

— Ладно, ладно, — с улыбкой в голосе произносит Су Мин. — Нам нужно быть серьёзнее.

— Серьёзнее? — в голосе Эн Би звучит сначала удивление, а после обида: — Нам и так повеселиться некогда. Так, хоть можно немного отвлечься. Правда, Ю На?

Ю На не отвечает на вопрос Эн Би, зато после этого я слышу шлепок, ойканье от Эн Би, а потом и вовсе её звонкое хихиканье.

— Нет, ну правда, — голос Су Мин становится серьёзнее. — Нам нужно больше сосредоточиться на продвижении нового альбома и фан встрече после окончания шоу, а после них… — вздох. — «Корея Айдол», «Бегущий человек», «Попался» и всё, что ещё взбредёт в голову PR отделу, — она явно сейчас перечисляет название телешоу с иронией в голосе, а после снова слышится тяжёлый вздох. — Нам нужно быть готовыми и собраться. Поэтому нужно снова привыкать к привычному и рабочему ритму.

Слыша их разговор, все трейни, стоящие рядом, тоже притихли и с завистью смотрели на девушек.

— Менеджер Мун разве уже говорил нам расписание? — интересуется Хё Джин.

— Пока нет, — отвечает Су Мин. — Но договор с медиакомпаниями наше агентство уже подписало, так что нам остаётся лишь надеяться, что в графике выделят время хотя бы на еду и сон.

— Очередные соревнования на камеру, — шикает недовольно Ю На. — Это выматывает сильнее, чем выступления.

— А-а, — протягивает Эн Би. — Ты поэтому, перед тем как загрузить себя, решила своеобразно разгрузиться? — в голосе девушке слышится язвительность.

— Ах ты, мел…

Последняя фраза вызывает недоумение в глазах окружающих стажёров, но, видя, как макне с агдан дурачится, они начинают улыбаться.

Ю На не успевает договорить, а остальные дослушать, как дверь в зал открывается.

Камеры операторов тут же направляются в сторону руководителя Бо Гиля и менеджера Муна. Толпа, что распределилась по залу, начинает стекаться ближе к сцене, на помост которой проходит Бо Гиль вместе с менеджером Муном. Трейни группируются и встают в широкую линейку. А перед ними выстраиваются их капитаны.

— Приветствую вас, наши молодые дарования, — с широкой улыбкой произносит руководитель.

— Добрый день, — разливается по залу синхронный ответ трейни, сопровождающийся поклоном.

— Итак, сегодня мы сообщим вам задание третьего и заключительного выпуска нашего шоу, — он обводит всех присутствующих взглядом, делая интригующую паузу в несколько секунд. — Изначально мы хотели посмотреть, к чему вы пришли за время совместной с айдолами обучения и чему смогли у них научиться. Мы не делали из этого тайну и вы уже давно знали, что темой будет ваше выступление. Но то, как это будет оформлено, даже для нас долгое время оставалось под вопросом. И только сегодня утром, — он оборачивается в сторону менеджера Муна, на что тот кивает ему в ответ. — Мы окончательно пришли к той форме, которое примет ваше последнее испытание.

В этот момент по залу пронеслись шепотки. Кто-то с удивлением оборачивался в сторону своего соседа. Кто-то с волнением в глазах, сглатывал слюну после такой новости. А кто-то оставался спокойным и просто продолжал слушать правила, даже не поведя бровью.

Я же чувствовал только удовлетворение оттого, что сейчас услышал.

— Ваша задача: совместно с вашими капитанами создать и подготовить полноценную кавер-версию. Песня может быть взята любая, но, думаю, наши дорогие айдолы из группы «Эклипс» будут рады, если исполненная вами композиция будет взята из их репертуара, — он многозначительно смотрит на айдолов, на что те с улыбкой согласно кивают. — После того как вы выберете произведение, которое будете исполнять, и измените его под себя, у вас появится следующая задача: самостоятельно выбрать место, где именно вы будете исполнять вашу песню.

Снова поднимается гул.

— Господин Бо Гиль, — поднимает руку девушка, которая чаще всего задаёт вопросы по заданию.

По взгляду руководителя он не был доволен тем, что его прервали, но, быстро сменив недовольство улыбкой, он позволил продолжить: — Да?

— Я правильно понимаю, что мы должны исполнить её вне пределов нашего агентства вместе с капитанами?

— Именно. Причём вы должны найти как можно больше зрителей. А само выступление должно быть записано на камеру, видеозапись которой вы сдадите нам в качестве доказательства о выполненном задании.

— Значит, нас не будут снимать, и мы должны это сделать сами? — снова задумчиво задаётся она вопросом.

— Именно так, — кивает с улыбкой руководитель Бо Гиль. — Это и есть третье условие, которое я должен был озвучить — обращается напрямую к ней, мягко указывая, что она его перебила.

Девушка после его вопроса слегка поджимает губы, вытягивая их в тонкую линию.

— Надеюсь, что каждая из команд покажет себя в лучшем свете, — снова обращается к аудитории. — На всё задание вам даётся два дня. Сегодня четверг, а в субботу мы ждём ваших записей. Всю подготовку по аранжировке вы можете провести здесь, как и репетицию, оборудование мы вам предоставим, но как только вы выйдете из этого здания, все организационные моменты лягут только на ваши плечи. Ну и, конечно, удачи всем вам.

После того как Бо Гиль заканчивает свою речь, камеры операторов снова направляются на трейни. Каждая из команд отходит в сторону, подальше от конкурентов, чтобы обсудить условия, и что им делать дальше.

Однако по лицам и испуганным глазам, я понимаю, что не все готовы к массовому выступлению, даже под руководством известных айдолов. Впрочем, некоторые из новичков наоборот — даже слишком вдохновились этой идеей.

— Два дня? — возмущённо произносит ирландец, как только мы со своей командой отходим в сторону. — Они, правда, думают, что за два дня можно поставить полноценный номер?

— Ну даже не знаю, — как-то растерянно произносит Ю На и её фраза, как мне показалось, совсем не была ответом для рыжего. — Это совсем не сходится с тем, что изначально говорил менеджер Мун.

Девушка выглядела как-то слишком задумчивой.

— Вам говорили заранее о предстоящем задании? — с интересом спросил парень.

— Нет, но когда Эн Би приставала к менеджеру с вопросами, он, чтобы она отстала, давал нам намёки, — скривилась она. — И он намекал совсем на другое.

— Может, слегка приврал, — пожал я плечами.

После моих слов она внезапно обернулась на меня и очень подозрительно посмотрела.

— Я не знаю почему, но у меня такое предчувствие… — многозначительно начала она.

— Ага, и у меня тоже, — кивает ирландец, совсем не понимая окружающего контекста. — Например, что у нас, в отличие от остальных, — он окидывает взглядом другие команды. — Намного меньше людей. К тому же, — с презрением смотрит на покемонов, скрещивая руки на груди, и останавливает взгляд на мне. — Ещё и таких себе людей.

— Так сильно не веришь в наш успех? — интересуюсь у него.

— А ты сам как думаешь? — недовольно кривится. — Мы по способностям явно проигрываем, вон, — он кивает в сторону противоположной команде.

— Кому же? — изгибает бровь Ю На.

— Да всем, — с возмущением отвечает он. — Один не участвует нигде, — кивает на меня. — Эти, — кивает на покемонов. — Вообще, по-корейски не говорят.

— Говорят, — кивает Цин. — Я говорю на корейском, — и в этот раз правильно, но со всё тем же ужасным акцентом сказала девочка и недовольно поджала губы.

— Ага, — недовольно фыркает ирландец.

— Ну, в их защиту могу сказать, что они неплохо выполнили прошлое задание, — пожимаю плечами.

— А ты? Что ты сделал? Вообще, за всё это время? — слышу в его голосе обиду.

— Даю ценные указания, — отвечаю так, чтобы просто его позлить и развлечься.

— А мы их просили?

— Скажу больше, — с преувеличенной убеждённостью произношу. — Вы в них жизненно нуждаетесь.

— Прекратите, — раздражённо произносит агдан. — Давайте придумаем, что нам делать, ну или хотя бы для начала определимся с мелодией.

— А не с чем определяться, — спокойно говорю я и достаю свою раскладушку.

Найдя записанную с Ю На песню, я вытягиваю руку вперёд.

Ирландец продолжает смотреть на меня с недовольством и недоверием:

— И что это? — спрашивает он.

— Наше задание, — отвечаю ему и включаю мелодию на телефоне.

Звучит первая нота и в этот момент Ю На резко поднимает глаза и впивается в меня взглядом.

— Так это ты всё подстроил? — в шоке спрашивает она, а остальные просто непонимающе на нас смотрят.

На это мне остаётся только пожать плечами.