Стажер Ли Су Джин

Глава 21 Голос Су Джина и первая песня

Если бы кто-то задал мне этот вопрос: «Как прошёл твой день в школе?»

Я бы вообще никак не ответил. И не потому, что не хочу, а просто — не помню.

Первая половина дня для меня прошла, как в тумане.

Уроки, скрежет мела на доске, бубнёж одноклассников. Всё слилось в один комок, чего-то невнятного и не имеющего для меня абсолютно никакого значения.

После вчерашней бурной ночи, которую я организовал в собственной комнате, я чувствовал себя, будто вернулся во времена Била третьего. Бедняга попал, в самую бурную часть начала моей карьеры, и быстрее всех остальных загремел в больницу с нервным срывом.

Да ещё и организм Су Джина явно не привык к тому, что ночью он не спит.

А спать мне сейчас действительно хотелось.

Однако занятия в агентстве никто не отменял.

Поэтому, как только захожу в автобус и сажусь на свободное у окна место, тут же пытаюсь чем-то занять свой взгляд и мысли, чтобы не проспать остановку.

Первое, что бросается в глаза — несколько подростков, моего возраста, которые остались ждать другого автобуса на остановке. Одна из девушек уставилась в свой телефон, а её остальные друзья о чём-то оживлённо болтают.

Они даже не подозревают, что сейчас готовит для них коварные Apple и Ха Рин. Очень скоро, вместо того чтобы общаться друг с другом, они, как и их подруга, все разом уткнутся в свои телефоны.

Умные гаджеты, уже скоро, заполонят все аспекты жизни обычных людей.

Уведя взгляд в окно, я задумчиво разглядываю пролетающие мимо высотные дома.

Создание подарка для Ха Рин шло не так быстро, как я представлял себе изначально.

То, что я хотел предложить для её проекта, — это визуальный стиль современного смартфона. Графические элементы, иконки приложений, элементы интерфейса на экране и, конечно же, возможность свайпа страниц вбок.

На мой взгляд, именно это могло натолкнуть её на мысль, что смартфон — это не просто гаджет для менеджеров с толстым кошельком, а воплощение будущего стиля жизни, для каждого, в самом широком смысле этого слова. От самых маленьких детей до их родителей любого достатка.

К тому же то, что я увидел в её презентационном буклете, было… Мягко говоря, — плохо. Не говоря уже про первый айфон, это было плохо даже для Самсунга, который, опоздав на два года от первого яблока, умудрился сделать интерфейс хуже, чем в нём.

Так что да, если ей понравится мой дизайн, я был готов к сотрудничеству. Ну а если нет… Что ж, это её дело.

В процессе работы я постепенно начал понимать, что слегка переоценил свои силы.

Во-первых, взяв в руки блокнот и карандаш, я осознал, что для того, чтобы лучше донести идею «смартфона для всех», мне нужно создать не один эскиз, а как минимум два.

Это автоматически добавляло в проект ещё одну концепцию — «заменяемые темы интерфейса».

В будущем такие «темы» для смартфонов станут отдельным небольшим рынком, где каждый пользователь сможет выбрать понравившийся дизайн и, купив его, заменить интерфейс так же просто, как обои на рабочем столе компьютера.

Так что да, работы стало при самом лучшем раскладе раза в два больше.

Ну и во-вторых. Я не то чтобы хорошо рисую… Рисовать я раньше умел, но на уровне неплохого любителя — навыки, оставшиеся с тех времён интерната, когда я перепробовал множество курсов. Нельзя было сказать, что у меня это плохо получалось, но и выдающимся мастерством я похвастаться точно не мог. В какой-то момент я понял: либо нужно тратить на это гораздо больше времени, либо оставить как есть. В итоге рисование отошло на второй план, уступив место многочисленным курсам иностранных языков и музыке.

Что же до моих способностей сейчас…? Ну, если они и стали хуже, то не на много. На мой взгляд, мой талант, а вернее, его отсутствие, было слишком незначительно, чтобы новое тело на него как-то повлияло. Эскиз я нарисовать точно мог, но с деревянными руками Су Джина, которые я только начал разрабатывать, времени на это уходило изрядно.

Подводя итоги моим стараниям, — эскиз интерфейса, который я планировал сделать, всего за один вечер, был готов едва ли на треть. Плюс ко всему у меня в чехле лежала не распакованная рабочая музыкальная станция.

Отложив блокнот с карандашом, я потянулся к синтезатору…

А дальше всё как в тумане.

Искра, буря, безумие. И когда я вернулся в реальность, взглянув на часы, стрелки показывали начало пятого ночи, а в телефоне у меня были загружена, пусть очень серая, но сделанная мною с помощью одних лишь клавиш фортепиано мелодия.

«RM Enterteiment» — сонными глазами вижу вывеску на одном из зданий.

Поднимаюсь на ноги и выхожу на своей остановке.

Долго автобус не ждёт. С шумом закрыв двери, он быстро направляется вдаль.

«Не проспал и на том спасибо», — стоя на остановке, пытаюсь собраться с мыслями, пока провожаю взглядом автобус.

Ну и возвращаясь ко вчерашнему даже не вечеру, а ночи, первую главу книги я тоже выложил. Вот только времени, чтобы следить, как её там встретили, у меня не было совершенно.

///

[Агентство RM Enterteiment. Второй этаж. Кабинет класса по фортепиано]

Су Джин, сидит за клавишным тренажёром и отрабатывает одному ему известное упражнение. В это время учитель Ян стоит возле преподавательского стола и одухотворённо ругает своих учеников. Ученики, в свою очередь, словно зашуганные кролики, направили свои испуганные глаза в сторону преподавателя.

В их мыслях был лишь патриотизм и искренняя благодарность государству Корея, которое так вовремя изъяло из образовательного процесса, такой механизм наказания, как розги.

— Perdonami, Santa Maria [итал. Прости меня, Святая Мария], — со вздохом и без единой надежды на светлое будущее неожиданно произносит учитель Гю Бо, после чего с прищуром смотрит на свой класс. — Кто написал?

После целой ночи практики на синтезаторе я уже не «выпадал» из реальности во время упражнений. Так что, разрабатывая гибкость пальцев и положение кисти, я изредка оглядывался и слушал занятный концерт, который устраивал наш учитель по клавишным, ругая своих учеников.

— А-Альчато… — доноситься тихий и дрожащий женский голос. — Фр…

— Нет! — резко обрывает её господин Яна и тяжело вздыхает. — Альмото Францеско!

— Ну-у, — протягивает, парень, кажется, по имени Тхэ Гён. — Он ведь тоже испанец, почти правильно.

— Почти правильно? — голос учителя просто сочиться пренебрежением. — Это ты в своих дорамках, будешь рассказывать, что почти правильно отыграл характер своего персонажа. А ты! — даже сидя спиной, я слышу, что звонкое направление его голоса изменилось. — Будешь лажать на своей волынке, или на чём ты там играешь в оркестре, и рассказывать, что почти правильно попала в нужную ноту! Теперь…

Разбор полётов, который сегодня происходили с привычной для этого учебного зала экспрессией, продолжался. А я в очередной раз прислушался к своим ощущениям.

Это было невероятно! Чем больше я тренировался или играл, тем лучше чувствовал, ту скорость адаптации, с которой мои руки привыкали, к порядку сигналов, которые им посылает мой разум.

Даже, взяв в пример вчерашнюю ночь… Если вначале я стал наигрывать мелодию, неуклюже нажимая на клавиши, словно новичок, то вот потом… Нет, чуда не произошло, я всё так же играл как бездарность. Но прогресс был!

Неуклюжесть движений постепенно исчезала, пальцы всё реже промахивались по клавишам. Да и скорость игры, пусть медленно, но росла. Это воодушевило меня настолько, что я решил попробовать записать свою игру на компьютер, а потом скачать на телефон.

Но даже выбрав наугад не самую сложную мелодию, для реализации этой идеи, мне пришлось отыгрывать её где-то на скорости ноль-три, а потом с помощью рабочей станции ускорять. Так что да, полноценно играть я до сих пор не мог. Но, пусть и с помощью костылей, и только со звуками фортепиано, я всё-таки смог записать первую в своей новой жизни мелодию.

— Значит, так, — уже обессиленно произносит господин Ян. — Мне надоело с вами бодаться. Вы меня совершенно не слышите. А знаете почему? — спрашивает он в тишину. — Всё потому, что вы вредители! Музыкальные вредители. Все до единого. Особенно ты! — оборачиваюсь и смотрю, как он указывает в Тхэ Гёна. — Ты у них здесь точно главный!

На это парень, только скромно опускает глаза вниз.

Господин Ян снова замолкает буквально на секунду, после чего продолжает:

— Так, — снова повторяет он. — Вы трое! Как самые одарённые бездари в этом рассаднике музыкальной ереси, — указывает он на центральных учеников. — Будете отрабатывать учебную программу номер пять, по метроному.

— Опять? — жалостливо протягивает девушка с короткими волосами. Вот только, столкнувшись со строгим взглядом Гю Бо, тут же прикрывает рот ладонями, словно сама не ожидала, что это сорвётся с её уст.

— Вы меня услышали? — проигнорировав вопрос девушки, уточняет господин Ян.

— Да, господин Ян, — синхронно ответили ему ученики и поклонились.

— Отлично. Теперь вы, — окидывает он взглядом остальных. — Быстро достали тетради.

По залу слышится звук неспешного перелистывания страниц.

— Живее, говорю, — повторяет он громче.

— Но, господин Ян, — робко пытается подать голос Тхэ Ген. — Мы не будем сегодня больше тренироваться?

— Тренировочные инструменты и так от вас настрадались за это время. — размеренно произносит он, прохаживаясь между рядов. — У них стресс! Дайте им хоть немного времени отдохнуть, от ваших кривых пальцев.

— А от этого… — слышу, что голос сейчас направлен в мою сторону. — Не устали?

Господин Ян замолкает и, скорее всего, сейчас тоже обернулся ко мне. Впрочем, я их игнорирую, так как сразу договорился с учителем, что на время своего наказания, могу спокойно тренироваться за болванкой без струн. Главное его условие, — это вести себя тихо и не создавать, в его и так непростой жизни, ещё больше проблем.

— Этот, — отвечает ему. — Он как бы с нами, но… — голос учителя становиться вкрадчивым громким шёпотом. — Вжух! И его здесь нет. Он как таинственный хищник в джунглях, Тхэ Гён, или извилины в твоём мозгу. Эфемерная фраза, о которой все слышали, но её присутствия никогда не замечали. Понимаешь?

— Не совсем, — честно признаётся парень.

— Я бы хотел сказать, что это пройдёт, — произносит господин Ян, но драматично замолкает. — Однако не могу. Как и моё бремя, заключающееся в том, что в ученики достался мне именно ты. Так твой недуг… Такие отвратительные ситуации, в нашей жизни, чаще всего надолго.

[Спустя двадцать минут]

Пока большинство учеников, занимались письменными занятиями, по аудитории раздавались только глухие и тихие удары пальцев по клавишам трёх электронных пианино и моего тренажёра.

Сбоку от себя слышу шаги и неожиданно, чья-то ладонь накрывает мою левую руку, тем самым останавливая тренировку.

Оборачиваюсь и вижу хмурое лицо господина Яна. Учитель осматривает мои пальцы и кисть.

— Ты где-то ещё начал тренироваться, кроме моих занятий? — потрогав мои пальцы, интересуется он.

— Да, — не стал скрывать я. — У себя дома.

— Ясно, — кивнув сам себя, он отпускает мою руку. — У тебя перенапряжение. Тебе нужно отдохнуть. Если будешь тренироваться в таком же духе, то раньше, чем научишься играть, ты получишь травму запястья.

Выслушав наставления учителя, я сжал руку в кулак и медленно разжал, ощущая усталость своими одеревеневшими пальцами.

На самом деле, я понимал, о чём он говорит, но это чувство, когда сознание и тело начинает работать вместе и мои навыки возвращаться просто на умопомрачительной и видимой глазами скорости… Были слишком волшебны. Даже испытывая постоянный дискомфорт в руке, я не хотел останавливать этот процесс, стремясь вернуть хотя бы малую долю своих умений как можно скорее.

Но, как бы да… Спорить с преподавателем было бессмысленно, хотя бы потому, что он сейчас действительно прав.

— Следующие двадцать минут я запрещаю тебе прикасаться к инструменту. — строго произносит он. — Иначе все следующие три занятия будешь переписывать все симфонии, которые есть в нотной тетради. Понятно?

— Но тогда писать тоже будет неудобно, — задумчиво произношу в ответ. — Разве нет?

— Верно. — тоже изобразив мысленную деятельность на лице, соглашается он. — Получается… Ты будешь первым моим учеником, которого я научу писать на нотном листе ногами, — кивает он, придя, к выводу. — Так что у тебя есть возможность сделать осознанный выбор, как поступить. Но, ты не подумай, я на тебя не давлю.

— Хорошо, сонсэнним, — слегка улыбнувшись в благодарность, делаю поклон мужчине.

///

[Полтора часа спустя. Третий этаж. Зал для тренировки вокала]

— Ты, впрочем, как всегда, Су Джин, без изменений, — скривив губы, произносит преподаватель. — Два балла из пяти, господа, а вы что скажете?

— Согласен с вашей оценкой, — произнёс руководитель преподавательского состава, господин Бо. А стоящий рядом менеджер Мун, только кивнул.

Занятия по вокалу проходили в большом зале, в котором стояло несколько музыкальных инструментов и встроенная в стену комната для звукозаписи. Хотя в данном случае, она служила, как экзаменационная комната для прослушивания трейни, и была оформлена под минимум для таких функций.

Я же, выйдя из комнаты со звукоизоляцией, испытывал довольно сложные чувства.

Начать стоило с того, что первым заданием на уроке были дыхательные упражнения и распевка, после чего под сопровождение камер, господин Бо объявил новое командное испытание, которое в этот раз должно было пройти в индивидуальном формате.

Заходим, поём с листочка под музыку, получаем балы и сваливаем. Всё просто.

Но для меня всё было несколько по-другому. Я только что впервые пробовал, голосовыми связками Су Джина что-то спеть или испытать вокальными упражнениями его голос.

И… Очевидно, подозревал, что ничего нового не услышу. Однако в процессе занятия, начал замечать всё больше и больше интересных деталей.

Когда я только попал в этот мир, слышать свой собственный голос было до ужаса непривычно. Но со временем я перестал зацикливаться на этом. Сейчас же я внезапно осознал, что разговариваю почти в том же тембре и манере, что и в своей прошлой жизни. Возможно, это не настолько очевидно, чтобы окружающие заметили, но вполне достаточно, чтобы найти некий баланс — нечто среднее между собой прежним и нынешним.

Но самое первое несоответствие, которое я словил ещё в больнице, было связанно с особенностями голоса Су Джина и моего.

В прошлом я бы мог похвастаться только его глубиной и… Да и всё, мне он казался не особо-то интересным, поэтому, походив где-то месяц на занятия, я их забросил и по большей части умел работать с вокалом, только на этапе, даже не записи, а всего лишь аранжировки.

Но вот тембр Су Джина… Он был, как и прошлый владелец тела, слишком нестабилен. Или лучше сказать… Гибок?

Да, он был очень гибок, но вместе с тем слово «расшатан» ему даже подходит больше.

Как и прошлый хозяин тела, характер которого напоминал мне невротика, так и его голос отражал его состояние.

Когда я пытался хоть что-то спеть, звуки из гортани постоянно хотели перейти на хрип и дрожание. Словно сейчас случится надрыв и я враз охрипну. Но по внутренним ощущениям, я понимал, что со мной всё в порядке и это не так.

Я не испытывал никакого напряжения и внутренне понимал, что это скорее отсутствие практики, чем что-то ещё. Глубину и бас я мог поддерживать просто по привычке, но вот со всем, что выше начинались одни проблемы.

У Су Джина был мощный и яркий баритон, который укладывался ещё и в диапазон тенора, который… Хреначило во все стороны. По-другому я это описать не мог. Никакой постоянности или академической постановки. Неудивительно, что местный учитель только кривился от такого.

Но я помнил, у кого был похожий голос. Пусть и сравнение было ужасным, потому что это была певица, а не певец. Но похожие особенности голоса я слышал у Ado, японской исполнительницы. С яркой эмоциональной окраской в её вокале. Не считая того, что голос Су Джина охватывал ещё и бас и был, очевидно, мужским, самую ближайшую аналогию я мог привести только с ней.

И да, с таким голосом Су Джин, действительно много чего мог исполнить.

Так, продолжая раздумывать над очередным открытием о самом себе, я прошёл к скамейке, где сидели остальные трейни и айдолы.

///

Я прохожу в зал, где сидят остальные айдолы.

— Ю Ран, — слышу, как учитель подзывает к себе следующего стажёра.

Первое на что натыкаюсь — сверлящий меня взгляд Ю На, которая, скрестив руки и поджав губы, словно сосредоточенно ведёт мысленный процесс на мой счёт.

— Хочешь что-то сказать? — сев на свободное место, интересуюсь у неё.

— Хотела подбодрить, — говорит она, не спуская с меня взгляда.

— И как?

— Ощущение, что чтобы я не сказала, тебе и так плевать на свои балы.

— Ну что ж, — пожимаю плечами, доставая из кармана своего рюкзака телефон с наушниками. — Ощущения тебя не подводят.

— Пф, — фыркает она и уводит взгляд в сторону. — Ещё бы. Всё-таки я уже столько лет состою в группе. Имеется опыт.

— Молодец, — киваю ей в ответ и надеваю наушники. После чего откидываюсь на стену и пока очередная девушка-стажёр пытает выбить себе высокие баллы, чтобы вытянуть свою команду, включаю свою же мелодию.

Да, она была довольно сырая и вместо полноценной группы инструментов, сыграна только на фортепиано. Но даже так, мне было полезно её послушать, чтобы лучше разобрать сделанные ошибки, и подумать какие ещё костыли я могу придумать, чтобы её улучшить.

«Промахнулся с ритмом», — слегка скривившись, даю сам себе оценку в одном моменте.

— Дай, — внезапно выцепив у меня один из наушников, Ю На садиться рядом на скамейку. — Мне тоже скучно. Да и ты кривишься так забавно.

— А вдруг у меня играет, один из последних треков вашей группы? — подняв бровь, спрашиваю я, девушку, которая неприлично близко для здешнего общества, устроилась возле меня. — И я кривлюсь из-за того, что его сейчас слышу?

— Ну, — фыркает она. — Если это одна из наших последних песен, то это действительно всё объясняет.

— Самокритично, — уважительно покивав, подмечаю я. На что девушка только закатывает глаза и, откинув волосы, вставляет в ухо наушник.

Не было смысла врать, хотя бы самому себе. Мне действительно стало любопытно, что она скажет о мелодии, которую я написал этой ночью. И если даже абстрагироваться оттого, что она айдол, она была первым человеком в этом мире, кто услышит песню из моего прошлого.

Нажав на телефоне, кнопку «Play» в ушах заиграла Dance Monkey, полностью исполненная на звуках фортепиано.

Что же касается Ю На, то она сначала нахмурила брови, и я подумал, что ей не понравилось то, что я наколдовал на своём синтезаторе, возможно, из-за того, что я где-то схалтурил с ускорением. Но потом она вытащила наушник и уставилась на меня, не отрывая взгляда.

— Это что вообще? — спросила она меня, словно в чём-то обвиняя.

— В смысле? — не понял я, что она от меня хочет сейчас услышать. — Игра на фортепиано.

— Ага, уже догадалась, что не тромбон, — фыркнула она. — Ты где это взял?

— Так, — начал я, решив свести диалог в более предметное русло. — Ты можешь последовательно задавать вопросы, чтобы они обрели хоть какой-то смысл?

— Ладно, — соглашается агдан. — Я слышу, что это кустарная запись, и поэтому спрашиваю, кто создатель этой мелодии? Ты её просто из интернета где-то скачал или…

Останавливается она, не озвучивая очевидный вопрос.

— Или, — пожимая плечами, говорю я. — Понравилась?

— Ты это и правда сам написал? — спросила девушка и посмотрела на меня так, словно видит впервые.

— Ага, — криво улыбнувшись, ответил я и добавил уже про себя. — «По крайней мере, в этом мире, другого автора у этой мелодии, не существует.»

Как и у всех других песен, которые я напишу.

— Это только мелодия или у тебя есть и остальные партии инструментов и слова? — быстро спрашивает она у меня.

— Нуу, — затрудняюсь я с ответом и выбираю, чтобы не сильно врать, что-то среднее. — Из сравнительно готового, у меня только мелодия, остальное всё лежит дома.

[Спустя тридцать секунд]

— Странно…

— Что именно?

— Ну-у, — протягивает она, уведя взгляд в сторону. — Если вспомнить все твои баллы, то можно сказать, что ты бездарь.

Да её нужно с моим учителем Гю Бо познакомить.

— У нас же нет отдельного занятия игры на инструментах, — пожимаю плечами. — Так, откуда тебе знать, как именно я играю?

— Ну-у, — снова протягивает она. — Учитывая то, как ты пе-ел.

— А это как-то связано? — не совсем понимаю.

— Нет, просто… Если честно, — она вздыхает и вытягивает губы в тонкую линию. — Я думала, что у тебя совсем нет музыкального слуха. Прости, — она складывает ладони перед собой вместе и наклоняет голову.

Странно, что айдол извиняется перед стажёром.

— Ничего, — спокойно отвечаю ей. — Всё нормально.

— Слушай, а если это твоя музыка, можно, — она достаёт свой телефон из сумочки и натягивает фирменную айдоловскую улыбку. — Я себе их скачаю.

— Зачем? — улыбнувшись, спросил я, хотя уже принял решение согласиться.

Да, эта песня действительно могла стать хитом. Но, во-первых, она была только обычной мелодией, сыгранной на пианино. И ей ещё предстояло пройти полноценную аранжировку и получить слова.

А во-вторых, где-то для таких целей я и хотел её использовать. Мне нужно было так или иначе, показать себя как композитора.

Но чтобы использовать это «во-вторых» мне её ещё предстояло доделать. В данный момент, эта заготовка для песни «Танцующая обезьянка» никакой ценности, для такого айдола как Ю На не представляла.

— Просто она мне очень понравились, — продолжает она.

— Понравилось? — нет, была, конечно, возможность, что она не договаривает, но если она меня попытается кинуть, вместо того чтобы получить полную песню, с её стороны это будет максимально глупо. — Конечно, скачивай.

— Спасибо, — кивает она, принимая у меня из рук телефон.

///

Спустя час. Третий этаж агентства RM Enterteiment. Стажёры выходят из тренировочного зала и кланяются на выходе девушкам из группы Эклипс в качестве прощания. Предпоследним выходит Су Джин, которому Ю На, застывши, смотрит в спину. Менеджер Мун и руководитель по персоналу Бо Гиль покинули зал за несколько минут до окончания занятий.

— Как же я уста-ала, — выгнувшись, словно кошка, потягивается Эн Би.

— Угу, — скрестив руки на груди, кивает в ответ Су Мин, подтверждая слова своего макнэ уставшим вздохом. — Сейчас бы горячий душ принять.

— Или поесть курочку в кляре, — слыша их разговор, вклинивается Хё Джин.

— Ну вот, курочка точно мимо, — кривит губы Су Мин. — Иначе нас ждёт ещё один провал на дебюте.

— Думаешь, менеджер Мун всё-таки не сможет выбить нам больше финансирования у директора? — грустным голосом спрашивает у неё Эн Би.

— Директор и сам не особо хочет провала, — вздыхает Су Мин. — Как видишь, даже вот договорился на сотрудничество с другим агентством и выпуском шоу… — она замолкает и поджимает губы. — В любом случае я уверена, что менеджер Мун обязательно что-то придумает, — девушка обняла Эн Би за плечи, чтобы немного приободрить подругу. — Так что, не переживай.

Когда девушки уже собираются уходить, Ю На останавливает их лидера Су Мин, и, пропуская остальных двух вперёд, они остаются в коридоре наедине.

— Су Мин, — смотря на неё с серьёзным лицом, обращается к ней агдан и одновременно с этим главный вокалист их группы. — Ты веришь в мой музыкальный вкус, интуицию?

[Спустя десять минут около микроавтобуса группы Эклипс.]

— Менеджер Мун, — произносит Су Мин, рядом с которой стоит Ю На, подойдя к своему менеджеру. — У нас есть дело, которое мы бы хотели обсудить.

///

От авторов: С этой главы к книге добавляется постоянно обновляемый блог, с FAQ (информацией) по музыке и творчеству, которые использует Су Джин в новом мире. С блогом вы можете ознакомиться, пройдя по ссылке в разделе «От автора» под этой главой, или найти ее в последних комментариях.