Стажер Ли Су Джин

Глава 3 Ценность знаний из прошлой жизни

— Фуф, — оказавшись у себя в комнате, в которую меня привела сестра, и, закрыв за собой дверь, я шумно выдохнул.

Экскурсия по дому с Ми Ён мне понравилась. У них здесь есть даже симпатичное пианино из тёмного матового дерева. А так, дом представлял из себя древнюю постройку, переделанную на современный лад из камня и дерева. Сестра сама не знала, сколько лет этому дому, так что мои догадки о том, что ему больше времени, чем современной разделённой Кореи, вполне могут быть верны…

— Так, стоп! — воскликнул я от пришедшей неожиданной мысли и уже тише, прошептал сам себе. — А Корея здесь вообще разделённая? С чего я вообще решил, что нахожусь в том же мире?

Пробежав глазами по комнате, я увидел компьютер и сразу же направился к нему, надеясь, что он не на пароле. И да, с этим мне повезло.

Системный блок загудел, в точности как и мои мозги, придумывая, что первым спросить у Гугла.

— Может исторические даты сравнить, или того известные мне книги попробовать най…

Я резко замолчал, уставившись на окно загрузки, у меня на экране. Какой к чёрту, гугл⁈ Я вообще не в ту сторону думал! Вместо знакомого четырёхцветного окна меня встретил распустившийся четырёхцветный цветок. А операционная система бескомпромиссно заявила, что её зовут Bloomos.

— Блум, цветение, а ОС — операционная система, — прошептал я догадку.

Разглядывая рабочий стол, с незнакомыми мне значками, я наткнулся взглядом на привычную иконку браузера. На удивление это, действительно, оказался Хром.

— Что-то здесь совсем всё странно — прошептал я, вбивая в поисковик «KDA». Аббревиатуру своего самого успешного проекта из прошлой жизни, и Гугл его не нашёл.

Спустя двадцать минут, я перепробовал большинство того, что первое пришло мне на ум. Убедившись, что сейчас всё тот же две тысячи двадцать первый год, нашёл как совпадения, так и кардинальные отличия с моим прошлым миром.

Собственные имена иногда совпадали. К примеру, Википедия или Гугл названия не поменяли, как и названия стран с марками некоторых товаров. Но в большинстве своём здесь было всё по-другому. Мировые войны здесь состоялись, приблизительно в тех же годах, что и у нас. Но события, которые к ним привели, были другими.

Но самым большим отличием были… Книги. А точнее, вообще всё, что связано с творчеством. Стихи, фильмы, музыка, книги. Всё, что относилось к знакомому мне творчеству, здесь попросту не существовало. Хотя те же фильмы об эльфах и драконах я найти смог. Однако все с незнакомыми мне названиями и от неизвестных создателей.

— Так, и что эта информация мне даёт? — спросил я у самого себя, задумчиво жуя нижнюю губу.

С одной стороны, мне стоит ожидать кучу проблем с собственными именами.

— Вот взять даже тебя, — я поднял белый светящейся кусок пластика, называвшейся Лори Теч, обращаясь к ней. — Ты же мышка?

Левой рукой я вбил вопрос в браузере, и он ответил, что таки да, механический грызун своё название не поменял. Да и вообще, судя по тому, что я увидел, то, чем больше изобретения имели функциональный характер, тем больше было совпадений, и чем больше творческий, тем больше отличий.

Конечно, это не спасает меня от того, что я могу не знать самых базовых и рядовых фактов об этом мире, которые известны и детям, но в большинстве бытовых вопросах проблем ожидать не стоит. Максимум, что мне грозит, это несколько неловких ситуаций, где я не буду понимать контекст разговора с упоминанием, всеми известных фильмов или книг.

Но вместе с тем, есть и другая сторона. Если здесь нет того, что было популярно в моём прошлом мире, то… Перспективы открывались огромные.

Допустим, классические книги стоит сразу отмести. Они ценны своим стилем и тем, что были написаны в своё время. Но вот что-то из современного, что ценно не стилем, а сюжетом, вполне себе может быть популярно и здесь.

— Или музыка, — откинувшись на кресле я уставился в потолок и стал размышлять.

Написание книг — это, конечно, хорошо. Но я ни разу не писатель. А вот музыкой я занимался, всю прошлую жизнь. Пусть и воспринимал это как хобби, которое помогало мне иногда по работе, но так или иначе, сейчас в моей голове было огромное множество музыкальных произведений. От классических шедевров до хитов современности. И всё это принадлежит в этом мире одному мне.

— И как же удачно, сложилось, то, что я будущий айдол, — сказал я вслух, и в этот раз мой голос сочился сарказмом.

Да, можно сказать, что мне сам мир говорит, садись за синтезатор и пиши песни для своей группы. Вот только у меня язык не поворачивается назвать айдолов простыми исполнителями песен. Я с ними несколько раз работал, я знаю. Корейский музыкальный рынок, хорош как картинка, которую в прошлом я мог использовать, чтобы выгодно показать людям товар. Но если говорить о чём-то большем, то всё становилось гораздо сложнее.

Да и самый важный вопрос, хочу ли я этого всего?

— Су Джин?

Повернув голову в сторону звука, я увидел торчащую из дверей голову Ми Ён.

— Пора ужинать, — сказала она с интересом вертя головой, как будто увидела мою комнату чуть ли не впервые. — Мама уже стол накрыла.

— Хорошо, сейчас спущусь, — ответил я и, когда сестра закрыла за собой дверь, сам осмотрелся по сторонам, так как, оказавшись здесь, голова была занята совершенно другим.

— Ну и бардак, — вслух подвёл я итог увиденному.

Разбросанные тут и там вещи, дешёвые постеры каких-то музыкальных групп на стене и… Пакет от чипсов?

— Ладно, с этим разберусь позже, — сокрушённо помотав головой, я отправился к шкафу на поиски домашней одежды.

Спускаясь по лестнице, я внутренне готовился к новому раунду взаимоотношений с семьёй. А ещё надеялся, что поскорее ко всему этому привыкну. Внизу меня встретил заставленный едой стол и три пары глаз, которые пристально смотрели, как я прихрамываю, переступая с ноги на ногу.

— Может, тебе купить ещё одну трость для дома? — спросила мать, проявляя заботу.

— Нет, всё нормально, — голень у меня действительно неприятно тянула, но это было в сотню раз лучше, чем совершенно не чувствовать ноги, так что даже такой опыт ходьбы воспринимался мной как восхитительное занятие.

Сев на свободный стул, я уставился на то, что здесь предлагалось в качестве ужина.

— Хьюстон, кажется, у нас проблемы, — беззвучно прошептал я одними губами.

— Приятного аппетита, — сказал Ним Сок, дождавшись, чтобы вся семья была в сборе и только потом, остальные взяли в руки железные палочки.

Я же, в свою очередь, вообще не понимал, как это всё нужно есть. И дело было, не только в непонятной еде, хотя и в ней тоже. Просто сейчас передо мной на столе, было множество маленьких тарелочек и плошек, в которые вмещали в себя совсем крошечные порции еды и отсутствовала даже обычная тарелка, куда я бы мог себе что-то сложить.

— У вас уже начались съёмки? — спросила Ми Ён свою мать.

— Нет, на второстепенную мужскую роль ещё не утвердили актёра, а Мей Лин задерживается на премьере в Китае…

Пока люди общались между собой за столом, я начал исследование этого самого стола. Эта вот красная штука, скорее всего, кимчи, её я видел довольно часто, но так никогда и не пробовал, а вот эта зелёная… Ладно, стоит признаться хотя бы себе, что, кроме кимчи, мяса и риса, я здесь ничего больше не узнаю.

— Ты что забыл, как нужно есть? — в шутку спросила сестра, увидев, как я занёс палочки для еды и не могу определиться с выбором.

Я, в свою очередь, только направил на неё свой взгляд, и с недовольством думал, что на это ответить.

— Это не смешно.

— Ма-ам, — обратила на себя внимание Ми Ён. — Су Джин забыл, как нужно кушать.

— …

— …

После её фразы, палочки деда и матери застыли, и они оба уставились на меня.

Замечательно. Такая ситуация даже для меня звучит как полная чушь.

— Технически, — начал я объяснять, чтобы ситуация обрела хоть какой-то смысл. — Я не забыл как есть. Я забыл, что с чем, нужно есть.

— Теперь я определённо согласна, что ему нужно менять школу, — внезапно сказала Со Ён.

— А может и город, — задумчиво добавил дед, за что словил недовольный взгляд со стороны своей дочери.

— Перевод? — услышал я и заинтересовался.

Я так-то и от перевода в другой город не против. А если не придётся ещё и в агентство ходить, вообще буду счастлив.

— Мы подумали с твоим дедушкой, — бросила она взгляд на отца. — Что информация о потере памяти… Не лучшим образом скажется на твоей репутации, и это нужно скрыть.

— И вы хотите, чтобы я перевёлся в другую школу, так? — на самом деле, это действительно решало множество проблем. К примеру, отсутствие необходимости общаться с бывшими знакомыми или друзьями Су Джина.

— Да. Кроме того, начать с чистого листа, в новой школе будет неплохим выходом, — подтвердила мать, что-то похожее, о чём я и сам подумал.

— Я только за, — кивнул я, и снова обратил внимание на стол, только в этот раз подсматривая за Ми Ён.

Так, по всей видимости, тут предлагалось взять одну из тарелок с рисом, и уже в неё накладывать сверху то, что понравится.

— Нет, это нельзя есть вмест… — сестра видела, что я подсматриваю за ней, и сама наблюдала, за тем, что я беру со стола. И в какой-то момент решила меня остановить, но уже было поздно. — Нельзя есть токпокки с обжаренными анчоусами.

— Почему это? — удивился я. Остро кислые палочки, и обжаренные крошечные рыбки, которые прикольно хрустели на зубах мне, даже очень зашли. — Мне нравится.

— Да? — сестра какое-то время с интересом смотрела за тем, как я жую, а потом и сама решила это попробовать.

Положив на шапку из риса рисовую палочку, она привычным движением схватила горстку анчоусов и, объединив, отправила это всё себе в рот. И невыразительно прожевав, проглотила.

— Ну как?

— Это ужасно, — подвела она итог опыту. — У тебя точно, что-то не так с головой, и я сейчас не о потере памяти.

С этим я даже согласен. В прошлом, я бы в жизни не смог съесть что-то подобное. Как вариант, вкусовые рецепторы Су Джина, объединились с моими предпочтениями. И теперь, кроме любви к привычной еде для нас обоих, у меня ещё и появились странные вкусы.

Когда наш ужин уже подходил к концу, Со Ён, отложила палочки для еды и, выразительно посмотрев на своего отца, обратилась ко мне.

— Су Джин, есть ещё несколько вещей, которые нам нужно сказать.

— Да? — сейчас самое время сказать, что я приёмный, и отправить меня в интернат. — Я приёмный?

— Что…? Нет! — даже растерялась мать. — Как ты вообще о таком подумал?

А что? Вполне себе, дорамное развитие событий, которые так любит эта семья, да и если меня отправят в интернат, то большинство моих переживаний перестанут существовать сами по себе.

— Ну нет и нет, — пожал я плечами. Вариант был бы не таким уж и плохим.

— Мы с дедушкой, хотели тебе предложить, устроиться на стажировку в конгломерат, в котором он работает, — недовольно насупившись, Со Ён вернулась к разговору.

Даже так?

— А можно немного больше информации? — на самом деле перспектива понаблюдать изнутри, как работают крупные компании в этом мире, была для меня очень даже кстати. Но это предложение вызывало у меня слишком много вопросов, и несколько моментов хотелось уточнить. — Я не совсем понимаю, чем занимается наша семья? И как вообще мы связаны с корпорацией, если по разговору в машине у нас вроде бы как есть собственный бизнес?

— По большей части бизнес и есть то, что нас связывает, но не только, — сделала паузу Со Ён, подбирая слова. — Как ты уже мог слышать, нашей семье принадлежит сеть магазинов. Это пять ювелирных бутиков. И хотя основали их мы, но это происходило при полной поддержке семейного конгломерата Сиа Груп, и по договору они владеют контрольным пакетом акций нашей компании.

— Эмм, — как бы это спросить, чтобы никого не обидеть. — А поддержка была по обоюдному согласию или…

— Ты думаешь, нас заставили пойти на такие условия под давлением? — хмыкнув, вмешался дед. Но, договорив, задумался. — А знаешь? Если посмотреть на ситуацию комплексно, то так и есть. Только вот давление шло не со стороны Сиа Груп, а страны, в которой мы живём. В Корее невозможно что-то самостоятельно построить с нуля, чеболи… Ты же помнишь, кто это такие? — увидев мой кивок, он продолжил. — Они полезны для государства, а государство полезно им. Так что любой частный бизнес, который разрастается во что-то крупнее, чем семейный ресторанчик в экосистеме Кореи, так или иначе, становиться частью какой-то крупной семьи. Ну или перестаёт существовать. На огласку — всё это происходит в рамках рыночной экономики, но за ширмой, будут скрываться сорванные сроки поставок, давление конкурентов и что угодно ещё.

— Кажется, я понимаю, — когда в прошлой жизни я приехал в Корею, меня такие нюансы слабо волновали. Но даже я слышал, что в Корее моего мира, тот же хлеб производит только две фирмы, и обе принадлежат одной семье.

— В нашем случае, всё не настолько драматично, — продолжила уже Со Ён. — Наша семья Ли это одна из семей основателей конгломерата Сиа Груп, так что мы просто воспользовались этой связью, чтобы построить свой бизнес, а не…

— Подожди, — не понял я. — Ты хочешь сказать, что наша семья основала этот конгломерат, тогда ювелир…?

— Нет, не так, мы только одна из семей, и даже не основная, — поправила меня мать Су Джина.

— Ты помнишь, кто такие чеболи, но не знаешь, кто такие семьи-основатели? — растерявшись спросил дед.

— Ну да, — чего я точно не собирался делать, так это тратить своё время и силы на конспирацию.

Пусть привыкают, что у меня вот такая вот амнезия… Избирательная. Им ещё нужно будет свыкнуться с мыслью, что у меня и навыки с характером поменялись.

— До поступления в универ я и сама об этом мало что знала, — вставила Ми Ён и махнула в мою сторону ладонью. — Что там говорить о Су Джине?

— Те компании, которыми владеют чеболи, не появились просто так. Это была спланированная политика государства, чтобы поднять экономику страны, которая была после войны полностью разрушена, — стал объяснять дед. — В те времена компаниям, которые имели хоть какой-то потенциал, государство предлагало финансирование и льготы. Грубо говоря, есть у тебя два магазина по продаже обуви — вот тебе деньги, открывай ещё десять. Но президент хотел для себя гарантий, так как вкладываться в одного продавца уловной обуви очень рискованно. Что случиться, если он банально умрёт? Поэтому республика выдвинула требование о создании собрания соучредителей. И в случае эксцессов права на компанию передавались кому-то из них. Такими соучредителями становились обычные рабочие, и, так как контракт был бессрочным, он действует и по сей день. Семьи, возглавляющие эти фирмы, которые сейчас переросли в крупные конгломераты, стали чеболями. А семьи первых соучредителей называются семьями-основателями. За вторыми сейчас осталась только размытая доля акций, которая в масштабе конгломерата ничего не стоит, и наследственный статус.

Ну, что-то похожее, происходило и в Корее моего мира. Только здесь они с этими семьями-основателями пошли дальше.

— А как это работает на практике? — общую концепцию я понял, вот только в этой схеме были явные лазейки. — Что если кто-то из таких семей задастся целью нанять убийц и просто выкосить все семьи вместе с глав…

Я остановился, потому что на меня сейчас все за столом очень странно посмотрели.

— Что? Я имею в виду, что если все остальные семьи перестанут существовать? — сформулировал по-другому. — То даже такая семья, как мы, может получить в наследство огромную фирму?

— Фактически да, — ответил дед. — Но чеболи — это основа всей экономики Кореи. Ничего подобного правительство не допустит. И это, не говоря уже об акционерах, заинтересованных в стабильности компаний, в которые они вложились. У семей-основателей преимущественно есть только общественный и социальный статус. А сама компания принадлежит главной семье и акционерам.

— Взять даже нашу семью, — подключилась мать. — Первым соучредителем нашей семьи был твой прадед, который тогда работал в доках. Семья Чон, которая ими владела, получила дотации от государства, и он выбрал, моего деда, как одно из соучредителей. Так что пока кто-то из семьи Ли занимает пост в совете правления, как сейчас твой дед и его брат, и продолжает исполнять обязанности, то за нами остаётся статус семьи, основавшей конгломерат. Но как только они перестанут там работать, этот статус исчезнет. Ну и гарантом соблюдения прав всех сторон является правительство Кореи.

Итак. Выходит, что я попал в семью, которая имеет небольшую сеть магазинов, поколениями работает на корейский конгломерат и… Чёрт, теперь я вообще перестаю понимать, как так вышло, что они отдали Су Джина в агентство для будущих айдолов?

— Ладно, общую концепцию я понял, но для чего туда идти мне? — спросил я, посмотрев на деда.

Мне было совершенно неясно, какой здесь может быть смысл, посылать семнадцатилетнего внука в фирму? Он же не рассчитывает, что я действительно проникнусь делами компании и пойду по его стопам? Да и вообще, в его представление, я даже опись контрактов за квартал не смогу составить, будучи обычным школьником. И это всё, не говоря об успеваемости в прошлом и амнезии.

— Кстати, да. Почему вы хотите, чтобы стажёром пошёл работать Су Джин, а не я, к примеру? — вмешалась молчавшая всё это время Ми Ён. — Не то чтобы я горела желанием, но я и так учусь на финансовом. Такое предложение имело бы хоть какой-то смысл.

— Ты… — начал было говорить дед, но его перебила Со Ён.

— Просто несносные старики на работе твоего деда решили, что их внуки должны пойти работать стажёрами и показать, что они из себя представляют, — говоря это, женщина от недовольства чуть ли не пыхтела.

— И поэтому пойдёт Су Джин? — в удивлении распахнув глаза, сестра даже показала на меня пальцем.

«Су Джин, кажется, в тебя даже твоя старшая сестра не верит», — мысленно подумал я, обращаясь к своей новой шкурке.

— Эта стажировка рассчитана, чтобы показать таланты, не просто детей, а именно наследников семей-основателей, — объяснил дед. — Ты как девушка не можешь наследовать этот статус, в отличие, от Су Джина.

— Значит, как поступать на финансовый факультет, «ты наследница». А как допускать к работе в фирмы, то сразу девушка? — показушно взмахнув руками, возмутилась сестра. По её виду было понятно, что она веселится.

— Не драматизируй, — не ведясь на провокацию, махнула рукой в сторону своей дочери Со Ён. — Если Су Джин согласится, от него нужно только участие. Ваш дед договорится со своим другом, чтобы практику он проходил у него. И ни с чем сложнее ксерокса и кофе машины, он там не столкнётся.

— Ну и пусть, — ответила её дочь. После чего встала из-за стола и, собрав часть грязной посуды, отправилась к кухне, говоря на ходу. — Ну что, братик, ты не против поработать в серпентарии, укротителем кофемашины и ксерокса? Только учти, без своевременной дозы кофеина местные обитатели могут перекусать друг друга, и может достаться даже тебе.

— Это действительно так важно для семьи? — спросил я Ним Сока и Со Ён, не обращая внимания на кривляния сестры.

— Да, — кивнул дед. — Но если ты откажешься, я уже обещал твоей матери, что настаивать не стану.

— Ну-у, почему бы и нет? — пожал я плечами. — Я согласен.

Если я хочу здесь чего-то добиться, то мне в любом случае нужно с чего-то начать. Сомневаюсь, что что-то новое узнаю в школе, то же самое в перспективе относится и к универу, а вот посмотреть, как ведут бизнес в этом мире, может быть крайне полезно. Пусть хотя бы и в качестве стажёра. Когда-то я начинал точно так же.

///

Вернувшись к себе в комнату, первое, что я сделал — это убрался. Разложил разбросанную одежду, снял постеры со стен и выбросил всё это в мусор, вместе с обёртками от чипсов и бумажными пакетами.

И только после того, как закончил, наконец-то сходил в душ.

— А может, и нет ничего странного в том, что Су Джина устроили в музыкальное агентство? — произнёс я, стоя в ванной и смотря на отражение нового себя в зеркале.

Идеально гладкая кожа, на которой я не мог разглядеть пор, точёный овал лица, с узким подбородком и даже есть намёк на двойное веко, над серо-голубыми глазами.

(Су Джин)

Не знаю, кто наш отец, но внешность Су Джин унаследовал точно от матери. Только в варианте корейского бисенена. Конечно, и прошлая внешность меня вполне устраивала, но…

— Чёрт! Прошлая, нынешняя… Как бы тут с ума не сойти, — выругался я на свои же мысли и, открыв дверь ванны, оказался в своей комнате.

Пусть вся эта ситуация и похожа на абсурд, но мне нужно поскорее привыкнуть к мысли, что нет Су Джина в отрыве от меня. Иначе мне, действительно, понадобится помощь психолога, и уже совсем не из-за амнезии. Сейчас нужно сосредоточиться на том, чтобы просто жить. Вот новый мир, новое тело, новый шанс. Есть даже крутые перспективы, пусть одна из них и связана с ненавистной мне торговлей лицом на сцене.

Причём торговать благодаря генам матери мне и правда есть чем, — подумав об этом, я саркастично скривился.

Да и, кроме музыки, мне есть чем заняться. Я всегда могу построить карьеру с нуля. Точка старта у меня, действительно, выгодная. И дело даже не в семье, а в моём прошлом опыте. Да и семья…

— По ним действительно видно, что они любят Су… — я себя остановил, не договарив фразу. — Кажется, чтобы осмыслить, подобное мне, понадобится больше времени.

Последние слова прозвучали от меня, уже лёжа в кровати.

Завтра нужно побольше узнать об этом мире. Та же литература и фильмы только на первый взгляд кажутся незначительными вещами, но в повседневном разговоре мы упоминаем их постоянно. К тому же, пусть я и не до конца определился, что делать с музыкой и книгами у меня в голове, но эту возможность просто так отбрасывать точно не стоит.

Зная себя, я уверен, что офис мне ближе. Я знаю, как прийти в нём к успеху, но на этой дороге я уже был. Да, мне понравилось, и я был бы не прочь повторить. Но знать, что у меня есть просто умопомрачительные перспективы написать для всего мира популярную книгу или музыкальный хит и не воспользоваться? Я так не умею…

— Но всё завтра, — тихо сказал я себе, уже засыпая. — А токпокки с анчоусами действительно были вкусными.