Стажер Ли Су Джин

Глава 24 А теперь, играй!

[Дом семьи Ли. Гостиная. Вечер. На диване сидят мать, сестра и дед Су Джина. Телевизор тихо гудит на фоне, показывая новости.

Боковая дверь, ведущая в гараж, открывается, и из нее показывается макушка Су Джина. Вид у подростка взъерошенный и слегка уставший. Волосы в пыли, взгляд целеустремленный, а действия сопровождались движением губ, в которых сведущий человек мог бы узнать ряд обрывистых и лаконичных фраз из не менее дюжины различных языков.]

Три пары глаз сейчас следили за Су Джином, который, неся в руках большую доску от старого стола, поднимался из гаража на второй этаж к себе в комнату.

Эту картину они уже видели не впервые. До этого парень отнес наверх четыре ножки и остальные доски, которые между собой объединялись в один пусть и не новый, но довольно прочный и массивный предмет мебели.

— Какие есть мысли по поводу… — сделал паузу Ним Сок и хмуро кивнул подбородком в сторону скрывшегося на втором этаже парня. — Всей этой затеи?

— Мне не нравится, — моментально и нисколько не раздумывая, ответила Ми Ен.

— Почему? — повернувшись от лестницы, посмотрела на свою дочь Су Ен. — Тебе не нравится, что Су Джин снова начал интересоваться музыкой?

— Я не об этом. Мне не нравится, что он снова стал сидеть постоянно в своей комнате и не высовывается, — ответила Ми Ен, надув губы.

— Ну, это всего второй вечер, — задумчиво подметила её мать. — Да и вашей хальмони не будет все выходные, так что дорамы мы будем смотреть в повторе. — Затем она улыбнулась и развела руками. — Зато он хотя бы перестал пропускать семейный ужин.

— Нашли, чему радоваться, — недовольно буркнул Ним Сок.

— Кстати, — вспомнила что-то Со Ен и обратилась к отцу. — Ты же говорил, что попробуешь что-то сделать со стажировкой Су Джина.

— Я и попробовал, — сжав губы непривычно для себя, ответил Ним Сок.

Со Ен с немым вопросом уставилась на своего отца. Но мужчина молчал.

— И? — не выдержала долгой паузы самая младшая из троицы.

— Всё сложно, — на выдохе ответил мужчина. — Помощница Джан Ди оформила его по всем правилам, причём не как обычного стажёра-стипендиата, а фактически как наёмного работника сразу после вуза. Из семей-основателей в возрасте школьника он вообще единственный, кто сейчас получает в Сиа Груп зарплату.

Закончив фразу, он сразу повернулся в сторону внучки, которая, пытаясь сдержать смех, фыркнула в кулак.

— Очень смешно, — с сарказмом сказал мужчина, нахмурившись. — До такого даже глава конгломерата не додумался. Сейчас его внук работает помощником руководителя среднего филиала, в глуши Сеула. А Су Джин сидит в офисе Джан Ди на зарплате. Догадываетесь, что обо всех нас теперь думают?

— Что ты сговорился с семьей Пак, чтобы выглядеть лучше в вашей дурацкой гонке наследников? — тоже найдя это смешным, улыбалась его дочь.

— Именно, — коротко подтвердил Ним Сок.

— Я даже не знала, что у моего брата такие способности, — важно покивала Ми Ен и, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, спросила: — Мам, может, нам всё-таки стоит послушать деда и уговорить Су Джина работать в фирме? Такой талант в агентстве для айдолов пропадает… — грустно покачала она головой.

Посмотрев на внучку, мужчина только скривился.

— Слушай, — Со Ен демонстративно подняла брови, изображая возмущение. — А почему это из нас двоих именно ты выглядишь недовольным? Ничего, что это вообще твоя идея была — его туда отправить? И что насчёт его перевода? Ты же говорил, что попробуешь что-то с этим сделать.

Матери Су Джина действительно не нравилась перспектива работы её сына на конгломерат, но сейчас все возмущения, которые она высказывала, были больше по инерции. Она видела, что Су Джин вовсе не против посещать офис, и, если её сыну было комфортно, то она точно ничего против этого не имела. Однако работа на женщину, которая имела неопределенные планы на её сына, действительно вызывала тревогу.

— Я и попробовал, — неохотно буркнул Ним Сок. — Лично подошел к Джан Ди с предложением договориться о его переводе.

— И что? — нетерпеливо поторопила отца Со Ен.

— Женщина вскинула вверх подбородок и гордо провозгласила, что никому его теперь не отдаст, — нараспев произнесла Ми Ен и, прикрыв глаза, прижала руки к груди… А затем получила шлепок от матери по бедру. — А-ай!

— Перестань кривляться, — строго сказала ей мать и повернулась к Ним Соку. — И что она сказала?

— Меня очень… — сделал он акцент на втором слове. — Уважительно послали. И что странно, уважения было даже больше, чем следовало, а вот отказа в просьбе я не ожидал, — мужчина снова нахмурился и поджал губы.

— Блин, да я же почти угадала, — потирая верхнюю часть бедра, обиженно подметила Ми Ен.

— Перестань говорить глупости, — замахнулась на нее Со Ен, но дочка в этот раз была быстрее и отскочила на другую часть дивана.

— Нет! — искренне и вслух задался вопросом Ним Сок. Впрочем, ни к кому он конкретно и не обращался. — Я категорически не понимаю, зачем ей понадобился наш Су Джин?

— Только попробуй слово сказать! — сразу поняв, что сейчас крутится на языке дочери, пригрозила пальцем Со Ен.

— А у нас есть средства для выведения пятен с мебели? — спросил Су Джин, спускаясь с лестницы.

«Уже в эти выходные в Dongdaemun Design Plaza стартует Seoul Fashion Week. Модные дома Шанель и Диор обещают удивить своими новыми коллекциями, сделав это событие главным модным акцентом сезона!» — громкость телевизора начала увеличиваться, и Ми Ен обернулась, выгнувшись, и достала из-под себя пульт от телевизора.

— Братик, — задумчиво переводя взгляд от экрана на пульт и на Су Джина. — А ты не хочешь невестку сводить на показ мод?

— Ну всё, теперь ты у меня точно получишь, — раздражённо прошипела Со Ен и резко встала с дивана.

— Да я же пошутила. Кья-я! — вскрикнула Ми Ен и, успев надеть только один тапок, убежала вглубь дома, когда за ней погналась разгневанная мать.

— …

— Пожалуйста… — скривившись, попросил дед своего внука. — Можешь не спрашивать?

Парень в ответ только пожал плечами.

≡≡≡=

[Третий этаж агентства RM Enterteiment. В зале по сценическому мастерству собрались трейни, четвёрка айдолов и трое членов администрации, включая долговязого учителя с аккуратно подстриженной, козьей бородкой]

Трейни здесь собрались по приказу господина Бо, который обещал что-то нам сообщить.

Пока подростки, вместе с группой Эклипс и их менеджером, молчаливо ждали, когда остальные трейни выстроятся в ряд и успокоятся, я незаметно окинул взглядом помещение.

Впервые я оказался здесь, в зале по сценическому мастерству.

Нужно признать, обстановка была довольно достойной.

Широкий зал с деревянным полом, покрытым специальным нескользящим покрытием, чтобы минимизировать риск травм во время тренировок. Вдоль стены напротив нас расположены несколько стульев рядом с двумя массивными шкафами из дерева.

Справа от меня стена полностью занята панорамными зеркалами, словно это танцевальный зал. Однако в противоположной стороне возвышается небольшая сцена, с обеих сторон которой висят плотные шторы, скрывающие хаотично расставленное оборудование: стойки для микрофонов, колонки разных размеров и педали для музыкальных инструментов.

— Итак, перед тем, как мы начнём занятия, — наконец произносит руководитель, хлопнув легонько в ладоши, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания. — У меня для вас есть одна новость…

Пока господин Бо, словно выжидая реакции подопечных, делает паузы между словами, я замечаю, как преподаватель по сценическому мастерству, что стоит поодаль от всех присутствующих подзывает к себе одного из операторов и что-то начинает у него расспрашивать. О чём именно они говорят, я не слышу. Но судя по кивающей голове оператора и жестикуляции преподавателя, речь идёт явно о предстоящих съёмках на занятиях.

Как только я переступил порог зала, мой взгляд сразу привлек господин Чан Ми Ран, о чём недвусмысленно напоминала табличка на входе.

Помимо яркой внешности, он отличался специфическим вкусом в одежде: бордовый пиджак поверх белоснежной рубашки, дополненной круглой брошью цвета рубина. Его лакированные чёрные туфли отражали свет, будто только что из витрины. Всё это дополнялось выражением лица — надменным, с прищуром, словно он был императором, осматривающим свои владения.

— Вскоре, — продолжает руководитель Бо. — Самых талантливых из вас, — он указывает руками в сторону стоящих перед ним трейни. — Ждёт особый приз. Скажем так. Это будет что-то в роде неплохого поощрения.

Подбирая слова, господин Бо задумывается перед тем, как что-то произнести. Словно пытается сохранить интригу.

И ему это удаётся.

Сразу с двух сторон я слышу вздохи других трейни, которые с завораживающим взглядом начинают оглядываться друг на друга. На лицах девочек из Эклипс тоже появляется загадочная улыбка. И только менеджер Мун продолжает стоять со спокойным выражением лица, скрестив руки на груди и оглядывая присутствующих трейни.

Замечаю, как он останавливается на мне, как только мы сталкиваемся с ним взглядом. Правда, через несколько секунд, дёрнув губой, он снова уводит взгляд на остальных.

— Господин Бо, — внезапно подаёт голос невысокая девушка по левую сторону от меня. — Скажите, а что за приз нас ожидает?

Руководитель расплывается в хитрой улыбке, словно выжидал этого вопроса.

— А вот это уже будет сюрпризом для вас, — довольно отвечает он. — Но думаю, это станет отличным стимулом для наших лучших из лучших, — пытается он будто подбодрить трейни, но заметно, как некоторые расстраиваются, не услышав чёткого ответа. — Что ж, — продолжает господин Бо. — Если вам всё понятно, то приступим к занятиям, — он поворачивается к господину Чану, который быстро прерывает разговор с оператором, как только замечает направленный на него взгляд. — Господин Чан, прошу вас.

— Да, да, — расторопно отвечает учитель и направляется в нашу сторону. — Благодарю, — он кротко кланяется господину Бо и останавливается напротив нас. Натянув улыбку, произносит: — Что ж, начнём…

[Спустя полчаса]

— Ну, нет! — эмоционально вскрикивает учитель, воздушно поднявшись со стула, на котором сидел перед сценой, наблюдая за эмоциями Цин. — Нет, нет и нет! — снова повторяет он. — Ты должна прочувствовать страсть, — он жестикулирует руками, пытаясь объяснить бедному и непонимающему покемону, что именно от неё хотят. — Ты должна стать самой страстью.

— Стать… Тростью? — удивлённо смотрит, а затем смирившись что будет изображать трость с готовностью кивает. — Поняла!

— Да не тростью! — уже не выдерживает учитель. — Страстью! Представь, что ты дикая кошка, которая пытается соблазнить, — он артистично демонстрирует плавные жесты. — Поняла?

— Угу, — кивает Цин, но по её взгляду становится понятно, что она вообще ничерта не поняла.

— Давай, — рукой сигналит ей учитель.

Цин сжимает зубы и демонстрирует свой грозный оскал залу. После чего вытягивает перед собой руки и сжимает пальцы в жесте кошачьих лап.

— Хр-хр-хр, — из-за нечёткого произношения буквы «Р», Цин пусть и похожа на кошку, но слегка подгулявшую.

— Ладно, я понял, — тяжело вздыхает учитель и жестом прогоняет Цин со сцены. — Иди. Хорошо. Только уйди.

Цин выпрямляется и напоследок с улыбкой кланяется учителю, который потирает двумя пальцами переносицу от безысходности.

«А как по мне получилось забавно» — подумал я.

Хотел же кошку? Цин возможно так вообще всех кошек видит. Ей еще по возрасту, может, не положено играть сексуальных.

Да и Цин старалась. К тому же, у нас занятие по проектированию образа, и он сам вначале говорил, что каждую эмоцию можно описать жестом так, как ты себе представляешь сам. Считаю, что моя коллега довольно хорошо справилась с заданием.

Да ещё и некоторых трейни повеселила. А то за эти полчаса ничего интересного так и не произошло. Кроме, одной маленькой детальки, которую я успел заметить.

— Су Джин, — требовательно произносит учитель, глядя в мою сторону.

— Да? — откликаюсь.

— На сцену, — указывает он в сторону выступа.

Я поднимаюсь на сцену и внимательно смотрю на учителя, выжидая его указаний. Краем глаза замечаю, как камера оператора, быстро сменив ракурс, направляется от одного из трейни ко мне.

Сегодня операторы уделяют особое внимание максимум семерым трейни, а также, конечно, айдолам из группы Эклипс. Интересно, связано ли это с недавним заявлением господина Бо?

— Что бы ты хотел нам сегодня показать? — сев снова на стул полубоком и перекинув ногу на ногу, учитель кладёт одну руку на спинку, а второй продолжает жестикулировать. — Всё, что хочешь. Даю тебе полный полёт фантазии. Кого ты именно хочешь изобразить?

— Вообще что угодно? — с искреннем интересом уточняю я.

Получаю кивок от учителя.

— Тогда… — задумываюсь что же выбрать, при таких широких опциях. — Камень в лесу!

— …

Со стороны трейни и операторов слышаться смешки. А вот выражение лица учителя слегка исказилось. Но кажется после своей речи, он не хотел брать слова обратно.

— Л-ладно, — кивнув сам себе смирился мужчина. — Начинай.

— …

— Су Джин, можешь начинать.

— …

— Су Джин, — помахал он передо мне рукой.

Но к сожалению, камень в лесу так и не смог ему ответить.

///

[Спустя два часа. В том же агентстве. В кабинете по занятиям на клавишных].

К счастью, тренировка по сценическому мастерству прошла без особых проблем. На мой взгляд, причин было две. Первая — банально низкие требования к этому предмету для трейни. Вторая — операторы, которые сегодня вели себя до странности необычно. Сегодня у них были избранники, которых учителя явно не хотели позорить.

Меня, к слову, вызывали на сцену ещё два раза, хотя, например, про нашего ирландца забыли совсем. Парень, кажется, особо не расстроился, но коситься в мою сторону начал.

Ну а, сейчас, я мог сконцентрироваться на уже привычном мне клавишном тренажере.

И если на прошлых занятиях я уже привык абстрагироваться от криков господина Яна, то в этот раз он особенно разошёлся. Настолько, что даже мне было трудно не прислушиваться к его очередным отсчитыванием Тхэ Гёна.

— Хватит! — не выдерживает Гю Бо, стоя рядом с Тхэ Гёном, которого сам же попросил исполнить сонату на белом рояле. — Всё. Стоп. Я больше не вынесу этого.

— Сонсэнним, — слышится робкий голос одной из девушек, что сидят за центральными инструментами. — Мне кажется, что Тхэ Гён очень старался. И сейчас…

— Девочка моя, — проникновенно сказал он, перебив ее. — Поверь, если бы все зависело только от стараний, то любой дурак смог лбом стену разбить, я не мучался рядом с вами бестолочами, а бедный Сантьяго не переворачивался в гробу, каждый раз когда эта извращенная пародия на музыканта, — указал он одним пальцем на парня. — Садиться играть его труд. Дело не в том что он не старается, а в том, что он музыкальный вредитель. Вредитель и бездарность.

— Это слишком жестоко, сонсэнним, — бурчит в ответ Тхэ Гён, опустив взгляд на клавиши.

— Жестоко — издеваться над инструментом, который тебе ничего не сделал… — на секунду он замолкает и задумывается. — Слушай, а может тебя в прошлой жизни рояль убил?

В зале зависает гробовая тишина.

— В смысле? — спустя несколько секунд раздумий, Тхэ Гён поднимает удивлённо взгляд на учителя. — Почему?

— Ну, говорят же, что когда душа переселяется в новое тело, то она начинает ненавидеть то, что её убило. Огонь, воду… Рояль, — словно гладя, проводит он рукой по белоснежному выступу инструмента.

От его слов слышится задумчивая тишина, которую прерывает юношеский голос.

— Господин Ян, — подаёт снова голос Тхэ Гён. — Я же правда стараюсь. Просто…

— Просто жизнь — жестокая штука, и в любой момент может придавить тебя тяжёлым инструментом, — кивает он. — Понимаю. Теперь точно понимаю.

— Но, сонсэнним…

— Так. Хватит с меня этого безобразия. Твоя ненависть к клавишным не должна отражаться на моём здоровье, и на здоровье окружающих, — он тяжело вздыхает. — Больше не могу. Иди отсюда и перепиши всю симфонию Сантьяго.

— Но, господин Ян…

— Быстро.

Сразу после этого Тхэ Гён поднимается с белоснежной банкетки и идёт в сторону парт, опустив голову, словно получивший выговор от директора школьник.

— Та-ак, — со вздохом произносит господин Ян, оглядывая свой класс. — Как же вы мне все… — он пробегается взглядом по присутствующим и, столкнувшись со мной взглядом, когда я повернулся к нему из любопытства, перестав играть на тренировочном инструменте, замолкает на несколько секунд. — Отлично, — произносит он, наконец. — Су Джин.

— Да? — удивлённо отвечаю ему.

— Иди-ка сюда, — пальцем приманивает он меня к себе.

Я поднимаюсь со стула и иду в сторону белоснежного рояля.

— Садись, — указывает пальцем на банкетку.

— Зачем? — не понимаю я.

— Меньше вопросов, больше дела, — произносит он и снова указывает на банкетку. — Садись.

— Ладно, — пожав плечами, сажусь на банкетку и сразу опускаю взгляд на аккуратные, гладкие клавиши рояля, за которыми явно очень тщательно следят.

— Так, — учитель берёт в руки нотную тетрадь и начинает листать. Остановившись на одной из страниц, он произносит: — О, в самый раз, — и ставит тетрадь передо мной на пюпитр, встроенный в инструмент. — Читай, — его указательный палец направлен на название, что большими буквами напечатано в начале страницы.

— Теодор Виллан, — читаю текст со страницы. — Тени минувшего.

— Так. Отлично. Читать ты умеешь — просто восхитительно, — кивает учитель. — Дальше, — он указывает на третью ноту внизу. — Это что за закорючка с палочкой?

— Соль-ди…

— И правда не соврал, — не дав мне договорить, перебивает он меня. — Значит, и нотный лист прочитать сможешь. А теперь, играй!