Специалист по кадрам

Глава 28

Маленький Акихиро закончил рисовать окружающий антураж в виде ряда ресторанных столов и стоящих вокруг них стульев и вернулся к центральной пока только контуром обозначенной фигуре своего рисунка. Немного подумав, в круг лица врисовал два глаза, затем вывел закорючку носа. Переместил кончик карандаша ниже и снова задумался.

Почему-то мы следили за его действиями, затаив дыхание. Он отложил черный карандаш, взял в руку красный и нарисовал под носом улыбающийся рот.

— Я так понимаю, — сказал я осторожно, — Акихиро дал понять, что он за проведение обряда.

— Пожалуй, что так, — согласился крепыш, — Можете проводить свой обряд. Акихиро дал согласие.

Шоушан тут же на столе начал выкладывать из походного мешка нужные для обряда предметы: глиняная чашка, маленькая цепочка, монета, позеленевшая от времени, старый нож с костяной ручкой и фигурка бога Хотэя, жизнерадостного лысого толстячка в сандалиях на босу ногу.

— Кое-что мне досталось от Резчика, а недостающее изготовил сам, — пояснил он.

Чинами ему помогала. Расставляла по углам стола свечи разных цветов и, позаимствовав у Акихиро карандаши, рисовала на столе знаки и иероглифы.

— Что нам нужно будет сделать? — спросил я.

— Все просто. Мы вчетвером сядем за этот стол, возьмёмся за руки и заключим новое соглашение между людьми и екаями, — ответила Чинами так запросто, словно речь идет о легком завтраке, — У нас все готово, Каратоси-сан, уже можно.

Я подтащил к столу недостающий стул и уселся. Я оказался напротив Акихиро, по левую руку от меня Чинами, по правую — Шоушан.

Однако взяться за руки мы не успели. Крепыш подал нам предостерегающий знак, а через несколько секунд в обеденный зал поднялся альбинос собственной персоной. Я своим глазам поверил не сразу.

— Я думал, вас уже сожгли, — вырвалось из меня невольно.

— Должны были, да, — согласился альбинос, — Но у меня нашлось, что предложить Накамуре.

— И я так понимаю, вы пришли нас убивать?

— Вообще-то мне достаточно убить мальчика, но вы же не будете просто стоять и смотреть.

— Не сомневайся, просто стоять не будем, — с угрозой пообещал крепыш и одним движением сорвал свой пояс. Химик сделал то же самое

Альбинос воспринял это, как призыв к действию.

— О, я смотрю, здесь боевой екай, — он ухмыльнулся, отбросил меч в сторону и тоже сорвал пояс.

— Эй, послушайте, — я попытался потянуть время, — Скорее всего здесь какая-то ошибка. Если вы убьете мальчика, компания Шода отойдет государству. Давайте, я позвоню Накамуре и сам все объясню…

— А вот это и есть то, что я смог предложить Накамуре, — охотно сообщил альбинос, мягко вкруговую двигаясь по залу, видимо рассчитывая момент и точку старта своей атаки, — Мальчику остались акции на предъявителя. Шода только делали вид, что в конец обеднели, а сами продолжают владеть очень крупными активами.

— У нас нет никаких акций, — заявил химик.

— Есть, — с полной убежденностью возразил альбинос, — Если не хотите крови, отдайте акции, и я уйду.

— Нет у нас никаких акций, — возвысил голос химик, — Но даже если бы были, тебе они не достанутся.

В следующий миг альбинос, крепыш и химик сбросили свои одежды и превратились в зверей. Я полагал, что крепыш-медведь окажется крупнее, сильнее и мощнее волка-альбиноса, но они стали не совсем зверями, разница в габаритах оказалась совсем небольшой.

Я видел перед собой мутантов, сочетающих черты человека и зверя. Они не встали на четыре лапы, а остались прямоходящими, хотя в каждом с легкостью угадывался его оборотень. Крепыш и альбинос бросились друг на друга. Альбинос сразу смог переиграть крепыша. Нырнул под мощную когтистую лапу, вцепившись противнику зубами в плечо.

Химик, ставший похожим на охотничью собаку, пришел на помощь товарищу, вонзив в альбиноса когти. Волку пришлось разжать челюсти, чтобы отбросить от себя химика. Кровь, клочки шерсти и шкуры летели во все стороны. С треском ломались столы и стулья. Схватка была бескомпромиссной не на жизнь, а на смерть, и явного преимущества ни у одной из сторон пока не наблюдалось.

Лезть в бой я сам смысла не видел, меня просто переломят как спичку. Шоушан уже слишком стар, а Чинами, насколько я понял по вырезанным Шоушаном фигуркам, была существом скорее водоплавающим. В этой драке с нее толку не будет. Нам осталось только одно, мы взялись за руки и начали ритуал.

К моему огромному удивлению, Акихиро проявил потрясающее хладнокровие. Не дрогнув, он вложил свои руки в руки Шоушана и Чинами. Чинами начала проговаривать слова ритуала. Я почувствовал, как через мои руки заструился жар.

Чинами начала говорить быстрее, не потому что торопилась, а потому что так требовал сам обряд.

— … перед лицом твоим, бог Хотэй, мы заключаем новый договор. Оябун, екай, ханта и человек с неопределенной аурой взялись за руки, чтобы закрепить соглашение…

В следующий миг у меня включилось магическое видение, и я снова почувствовал присутствие той сущности, что атаковала меня. Теперь я уже понял, что это вовсе не екайская сущность альбиноса. Жадный Накамура оставил его в живых. Видение показало мне, что это вообще не екайская сущность. Это что-то странное и непостижимое даже для моего видения.

Впервые я попробовал с нею заговорить.

— Кто ты? — задал я беззвучный мысленный вопрос.

— Бог Хотэй, разве сам не догадался? — сущность как будто рассмеялась.

— Что тебе нужно от меня?

— Грядут перемены, которые сам ты запустил. А мне нужен новый посланник на земле.

— Но у тебя есть целая куча оябунов, — возразил я.

— Все они с гнильцой, — призналась сущность, — Власть и богатство портят людей, а ты не такой. С тобой мы бы могли сделать многое.

— Прости меня, Хотэй. Я пришёл из иного мира. У меня уже есть другие обязательства. Сделай своим посланником Акихиро. У него отважное и чистое сердце.

— Ты думаешь, иномирец, с другими было иначе? — с грустью возразил бог, — Все они были честны, храбры, бескорыстны. Но никто не смог устоять от соблазнов, хотя… ты натолкнул меня на одну мысль, иномирец. Я принимаю твой совет. Акихиро станет моим доверенным лицом.

— А новый договор? Ты принимаешь его?

— Да легко, — бог по-свойски усмехнулся, — Считай, новый договор вступил в силу.

Сущность исчезла, и я смог перевести взор на происходящее снаружи. Чинами закончила говорить, ритуал завершился, мы расцепили руки, но радоваться было рано. Химик валялся в углу без сознания, крепыш сопротивлялся из последних сил. Альбинос повалил его на пол и тянулся клыками к горлу.

Я перевел внимание на его ауру, как это делал в спортзале. Снова почувствовал, что аура является частью его тонкого состава. И я опять послал ту силовую волну. Так же как и в спортзале, альбинос просто отрубился. Крепыш перевалил его на спину и вонзил в сердце медвежьи когти. Альбинос умер почти мгновенно.

И опять мне стало нехорошо, пришлось приложить предельное усилие, чтобы не отключиться. Хорошо еще, сидел на стуле, а то бы точно грохнулся.

Крепыш, покачиваясь, поднялся на ноги.

— Будьте так любезны, Чинами-сан, помогите сделать перевязку моему другу. Медикаменты там, на кухне.

Чинами бросилась за перевязочными материалами. Екаи вернулись в человеческий облик, в том числе мёртвый альбинос, только не так быстро как живые. Когда мне стало лучше, мы с Шоушаном стащили его тело вниз на первый этаж и закинули в какую-то кладовку.

Химик очень быстро пришел в себя.

— Да на мне как на собаке, — беспечно сказал он.

Екаи Шода, получив помощь, снова оделись. А потом мы сели пить чай, который приготовила на кухне Чинами. У каждого в сознании стучался вопрос, но никто не решался произнести его вслух: «что делать дальше?»

Маленький Акихиро вдруг поднялся со стула и обвел всех нас серьёзным взглядом.

— Вы больше не мои рабы, — сказал он, глядя на химика и крепыша, — Отныне вы мои друзья.

— Вы снова заговорили, Акихиро-сан, как я рад.

Мальчик кивнул с тем же серьезным видом.

— И вы тоже мои друзья, Чинами-сан, Шоушан-сан, Каратоси-сан.

Он подошел к цветастому ящику и стал обрывать с него остатки упаковочной бумаги.

— Вы хотите поиграть в ваши игрушки, Акихиро-сан? — спросил химик.

— Нет, я хочу, чтобы вы помогли мне кое-что посчитать.

Он открыл ящик. Вместо игрушек, он был забит акциями крупных компаний на предъявителя.

— Здесь же немыслимое состояние! — воскликнул химик.

— Это еще только начало, — сообщил мальчик с недетской заботой в голосе.

Химик хотел что-то переспросить, но у него зазвонил телефон. Он ответил на звонок и долго слушал в трубку. Потом отключился, взгляд его был шалым.

— Что-то случилось? — крепыш нахмурился.

— То самое лекарство, которое я синтезировал, — пояснил химик, — Испытания прошли…

— Успешно?

— Пожалуй, слово успешно здесь неприменимо. Это фурор! Американские миллиардеры уже обрывают телефон нашего офиса. Готовы купить лекарство за любые деньги…

Едва он договорил, телефон зазвонил снова. Химик выслушал еще одну порцию новостей.

— Это звонил наш брокер, Акихиро-сан, — доложил он мальчику так, будто такие доклады обычное дело, — На фоне новостей о нашем лекарстве акции Шода-групп взлетели в сто тридцать шесть раз и уверенно продолжают рост. Он спрашивает, что делать?

— Пусть выкупает, что может по текущей цене, — невозмутимо ответил Акихиро, — Когда акции повысятся в двести раз, покупку пусть прекращает.

Химик передал брокеру указания владельца и убрал телефон, как мне показалось, с опаской. Слишком радикальные перемены кого угодно выбьют из колеи.

Акихиро вдруг покачнулся и начал садиться на пол. Из носа у него потекла кровь. Химик успел подхватить мальчика на руки.

— Что с ним? Стресс? Переволновался? — спросил он испуганно.

Никто из присутствующих ничего не понимал, а я ответил не сразу. Я наблюдал, как меняется аура Акихиро. Правая сторона оставалась обычной человеческой, а левая — становилась аурой магического существа.

— Он стал екаем, — сообщил я, когда трансформация завершилась, — Теперь он белый волк.

— Разве такое возможно? — спросил потрясённый химик, — Я никогда не слышал, чтобы оябун становился екаем. Вы наверное ошиблись, Каратоси-сан.

— Не ошибся. Я вижу точно. А его преображение доказывает, что правила изменились. Новый договор вступил в силу.

— М-да, начинаются колоссальные перемены, — констатировал крепыш, — Что теперь будет?

— Не знаю, но нужно быть готовыми ко всему…

Кажется, я понял, что имел ввиду бог Хотэй, когда говорил, что я натолкнул его на мысль. Он решил сделать мальчика екаем. Оябун не станет жестокосердным к екаям, если он сам екай.

В зал храма собирались оябуны, чтобы принять участие во внеочередном совете. В этот день стало твориться что-то странное. Екаи шушукались между собой про некий новый договор. Даже фиксировались случаи прямого неподчинения, чего не было никогда.

Одна из опор оябунской власти закачалась. Место оябуна в рейтинге определялось не только богатством и положением в обществе, но и наличием екаев. Чем больше у тебя екаев, тем выше рейтинг. И вот екаи начали массово заявлять, что подчиняться больше не желают.

Конфликт между Накамурой и кланом Оками отошел на второй план. Сейчас не до конфликтов. Под угрозой вся система власти.

— Мы кинем клич всем ханта Японии, — грозно вещал один из собравшихся, — Всех, кто проявит хотя бы толику неповиновения, будем ловить, жечь на кострах и топить в водах великого озера. Мы должны показать екаям, что шутить с нами слишком дорого.

— Вырежем хоть всех, — кровожадно поддержал другой, — Поголовье от этого не убудет.

— Мы слишком много стали им позволять. Они хотят новый договор? Будет им новый договор. Такой, что прежний покажется за счастье.

Старый Чоро молчал, поглядывая на воинственных крикунов с брезгливым снисхождением. Он давал им время выпустить пар. Пусть успокоятся, а потом можно будет обсуждать дело по существу.

Впрочем, оябунам пришлось заткнуться раньше, чем рассчитывал чоро. За дверями послышался шум, а затем дверь открылась, чего на памяти чоро не случалось. Никогда никто не смел открыть снаружи дверь, пока шло заседание совета.

В зал вбежал старый служитель, бухнувшись на колени.

— Что случилось, Киджи? — ровным голосом спросил чоро.

— Екаи. Они идут сюда.

— Много их?

— Много, оябун. Несколько десятков. Они ведут сюда мальчика.

— Ну так пригласи мальчика в зал, — сказал чоро.

Киджи не успел выйти за дверь, как в зал зашел Акихиро. За его спиной толпились екаи.

— Подождите за дверью, — прикрикнул на екаев чоро, — Не надо создавать толпу у алтаря бога.

— Ждите здесь, — сказал екаям Акихиро, — Я сам справлюсь. А ты, — велел он старику Киджи, — Неси коробку со свечами.

Мальчик прошел в зал и занял место среди оябунов. Киджи вышел, закрыв за собой дверь. Екаи остались снаружи. Кто-то из оябунов хотел возмутиться, но чоро придавил его взглядом.

— Представься, как тебя зовут. Зачем ты сюда пришел? — обратился он к мальчику.

— Меня зовут Акихиро Шода. Я пришел, потому что мое месте в совете по праву.

— По какому праву? — чоро изогнул бровь.

— По праву благоволения бога Хотэя, — спокойно ответил Акихиро.

В зал снова вошел Киджи с коробкой свечей и вопросительно посмотрел на чоро.

— Вноси.

Служитель прошелся с коробкой, каждый оябун выбрал свечу. Все свечи зажгли одновременно. Свечи оябунов сгорели очень быстро, когда свеча, которую держал Акихиро не выгорела даже наполовину.

— Бог Хотэй в самом деле благоволит тебе, оябун Акихиро Шода.

— Раз вы все в этом убедились, я передам вам послание от него, — сообщил мальчик.

— От кого?

— От бога Хотэя, — пояснил мальчик, — Между людьми и екаями заключен новый договор. Екаи больше не рабы. Екаи вольны сами выбирать, кому служить или не служить вовсе.

Оябуны начали поднимать недовольный ропот, но чоро не обратил на это внимания.

— Ты славный мальчик, Акихиро Шода, — сказал он, — Но нам не достаточно одних только твоих слов. Как ты докажешь, что бог Хотэй говорит с тобою?

— Левый глаз статуи, — ответил мальчик, — Назови цвет.

— Белый, — не раздумывая сказал чоро и глаз засветился белым цветом.

— Зелёный, — следом потребовал другой оябун, и глаз засветился зеленым.

— Красный…

— Желтый…

Глаз статуи загорался тем цветом, который требовали оябуны.

— У меня не осталось сомнений, — чоро поднялся с места и низко поклонился мальчику, — Ты посланник бога. Что еще хотел передать для нас Хотэй?

— Больше ничего. Но я хочу сказать от себя.

— Мы слушаем тебя, посланник Акихиро Шода.

— Двое присутствующих здесь оябунов грубо нарушили договор.

— Какой договор, новый или старый? — уточнил чоро.

— Кое-что в договоре осталось неизменным, — ответил Акихиро, — Оябун не должен злоумышлять против других оябунов, тем более если это может привести к раскрытию тайны существования екаев.

— Может быть, ты пояснишь?

— Я покажу… Киджи! — крикнул Акихиро в сторону двери.

— Старый служитель тут же появился.

— Принеси голову, — распорядился мальчик.

Киджи вышел буквально на несколько секунд, а вернувшись, держал в руках отрубленную беловолосую голову. Он положил голову перед чоро и вышел. Рассмотрев голову альбиноса, чоро покачал головой.

— Ты, — он ткнул пальцем в оябуна Оками, — Должен был сжечь его тридцать лет назад… а ты, — чоро перевел указующий перст на Накамуру, — должен был сжечь его сегодня ночью. Ваша жадность не знает границ.

Оками и Накамуре пришлось понести наказание и каждому выставить на игру очень большие активы. Акихиро с легкостью переиграл всех. Оябунам сегодня не везло как никогда. У них выпадали двойки и тройки, а мальчик швырял кости, почти не глядя, и неизменно выбрасывал две шестерки. С этого заседания совета он ушел еще богаче, чем пришел сюда.