Специалист по кадрам

Глава 25

Объявив исполнителей, конферансье ушел со сцены, уступив площадку танцорам. А я, вместо того, чтобы радостно хлопать в ладоши и наслаждаться праздником, лихорадочно соображал. Сопоставляя все эти черзвычайно странные совпадения, вдруг обнаружил одно несоответствие, на которое раньше не обращал никакого внимания.

Я как-то принял как само собой разумеющееся, что некий могущественный конкурент корпорации Техиро, преследуя свои коммерческие интересы, совершал всю эту череду кровавых злодеяний для того, чтобы расстроить сделку по слиянию Техиро и Шода-групп. Но я совершенно не задумывался, зачем нужно было убивать еще и младших Накамуровских оябунов?

Ведь убить юриста было более, чем достаточно. Накамура сам сжег все мосты, отправив Маюми в дом владельца Шода. Сделка и так была расстроена. Таких грустных и расстроенных сделок еще пойди поищи. Но!… но зачем-то этот скрытый враг разделался еще и с оябунами, хотя в этом уже не было никакой необходимости.

А отсюда напрашивается вывод, что и убийство оябунов не было заключительным ударом врага. Остается понять, какую цель преследует враг своей многоходовой игрой? И если Нагата сегодня приехала в театр, возможно враг именно этого и добивался? Она ведь не просто так сюда приехала. Нагата — одна из фигур в шахматной игре, которую ведет Накамура с невидимым противником.

Что если враг просчитал этот ход Накамуры? Знал, что Нагату отправят именно сюда и именно сейчас. Возможно такое? Вполне возможно. И какой свой ход заготовил этот враг? Я вдруг увидел весь этот праздник другими глазами. Я вдруг мгновенно сообразил, какой именно ход мог задумать, если бы сам был на месте врага.

Сделка с Шода — это важно, но не критично. У Техиро таких партнеров вагон с телегой. Ну одним больше, одним меньше. Не огромная потеря. Подставить под удар Маюми — тоже слишком мелко для такого могущественного противника. При всем моём уважении, Маюми — всего лишь один из боевиков клана Техиро. Если не пешка, то легкая фигура.

А вот важная, ключевая фигура — это Мэй Нагата. Она универсальный инструмент в руках Накамуры. Она проворачивает такие фокусы, какие не под силу никакому другому екаю. Я понял, что именно затеял враг. Враг хочет подставить Нагату еще раз. Он предпринял попытку ровно год назад, но в тот раз вышла осечка. Накамура умудрился замести все следы под ковер.

Теперь враг спланировал новую атаку. Ведь когда убили двух оябунов, во всем сразу обвинили Маюми, которая сидела в клубе неподалёку и к этим оябунам даже не подходила. Если сейчас кто-то устроит резню, кого обвинят?..

Внезапно я почувствовал настолько мощное магическое воздействие, что тонкое видение включилось мгновенно. Я бы даже сказал, на каком-то новом уровне оно включилось. Потому что я прямо сквозь стены здания стал видеть, как танцует Мэй Нагата. Она светилась подобно звезде, затмевая все.

Хорошо, что когда у меня включается видение, я становлюсь полностью отрешенным наблюдателем. Иначе наверное не смог бы оторваться от такого зрелища. Я перестал наблюдать за танцем Нагаты в здании театра и переключил внимание сюда в спортзал.

И первое, что увидел, как поднимается со своего места тот самый седой дядечка в традиционной одежде типа кимоно. И уже начал вытягивать этот дядечка из-за пазухи что-то смертоносное за длинную рукоять. И смотрит прицельным холодным взглядом прямо на Есико, которая танцует как раз в трех шагах от него, будто уже выбрал свою первую жертву. В следующий миг я осознал, что дядечка этот вовсе не седой. Он чертов альбинос. И дядечка этот екай. И оборотень его — белый волк.

Время замедлилось для меня. Я хотел закричать, но не смог. Есико будто почувствовала нехорошее. Перестав танцевать, сорвала с себя плюшевую лисью голову. В ее глазах застыл ужас, как будто увидела того самого белого зверя из своих кошмаров.

Я отдавал себе отчет, что не успеваю ничего сделать. Но каким-то образом так же знал, что яркая аура альбиноса — это часть его энергетического тела. Я послал какую-то волну, прокатившуюся по его ауре, сминая ее свечение, перемешивая цвета. Не знаю, что это была за волна, но аура альбиноса зарябила и резко поблекла, а сам он рухнул на пол, будто лишился всех сил.

От резкого перенапряжения мне тоже стало нехорошо. Из носа хлынула кровь. Есико, не выдержав нагрузки на психику, грохнулась в обморок. Весь зал повскакивал с мест. Только что было все хорошо. Было весело и с танцами. А тут в один миг двое валяются без сознания, а у третьего кровь из носа.

— Господа, ничего страшного не случилось, — я повернулся лицом к залу, прикрывая нос ладошкой, — Это от волнения и духоты. Мы очень долго репетировали и, видимо, перенапряглись… кто-нибудь, откройте окно… и помогите перенести дядюшку вон туда на маты… я уже звоню в скорую, прошу вас не загружать линию и не звонить самим.

Я набрал номер Нагаты. Я видел, что она закончила свой танец, значит должна взять трубку. На пятом гудке она ответила.

— Вы немного не вовремя, Каратоси-сан, — Нагата тяжело дышала, танец отнял у нее много сил.

— К сожалению, дело не терпит отлагательств. Возьмите пару ребят покрепче и идите в соседнее здание спортзала.

— Откуда вы знаете… хотя неважно… иду.

Я поднял Есико на руки и перенес в угол зала на стопку спортивных матов. Кто-то уже открывал настежь окно. Еще двое взяли за руки и за ноги альбиноса и тоже потащили к матам. Музыка стихла. Танцоры остановились, водя туда-сюда в растерянности плюшевыми головами.

Не прошло и минуты, как в спортзал вошла Нагата в сопровождении двоих охранников.

— А вот и доктор, — сообщил я громко не столько для зрителей, сколько для самой Нагаты, — Пожалуйста не волнуйтесь. Сейчас мы перенесем пострадавших в соседнее здание. Там есть все необходимое для оказания медицинской помощи.

Нагата сориентировалась мгновенно. Жестом показала охране забрать тело альбиноса. Двое молодцов в черном кинулись выполнять. Я снова поднял Есико на руки, и капая из носа красной кровью на ее рыжий сценический наряд, понес к выходу.

Нагата задержалась в спортивном зале буквально на минуту. Она начала отстукивать ритм и хлопать в ладоши. Зрительный зал тут же приковался к ней вниманием.

— Праздник продолжается, уважаемые господа, — сказала Нагата, — Давайте поддержим наших танцоров аплодисментами… музыку… включайте музыку.

Зрители дружно захлопали. Кто поднялся с места, тот уселся обратно. Из динамиков снова раздался мотив. Танцоры ожили, снова начали исполнять свою квадроберную самодеятельность. Нагата кинула на танцоров снисходительный взгляд и тоже вышла из спортзала.

Пока я нес Есико к зданию студенческого театра, видел, как шишки из Техиро рассаживаются по своим дорогим машинам. Встретился взглядом с директором Кантимой и улыбнулся ему. Кантима почему-то в ответ не улыбнулся. Быстро сел в машину, захлопнув дверь.

В фойе театра я уложил Есико на гардеробную стойку. Альбиноса усадили в кресло. Все остальные посетители театра разошлись. Кроме нас и двух охранников никого не осталось.

— Что с Есико? — спросила Нагата тревожно.

— Обморок, — ответил я.

— А это кто?

— А это альбинос, он собирался устроить резню в спортзале.

— Альбинос? — переспросила Нагата, — Тот самый?

— Тот самый. Проверьте его, он вооружён.

Один из охранников обыскал альбиноса, забрав спрятанный за пазухой короткий меч и устрашающего вида нож.

— Он одет как боевой екай, Нагата-сан, — со знанием дела доложил охранник, — Такую одежду можно сбросить одним движением.

— Он и есть боевой екай, — ответила Нагата, — Вяжите его покрепче и везите храм. Сегодня в камере Маюми, полагаю, сменится постоялец.

Охранники очень профессионально и быстро спеленали альбиноса, закинули в черный Гелендваген и укатили. Мы остались втроем.

Я осторожно похлопал Есико по щекам. Она открыла глаза, в которых по-прежнему стоял животный ужас.

— Все в порядке, Есико-сан, вы в безопасности, — попытался успокоить ее я.

Узнав меня, Есико расплакалась. Я гладил его голове и заверял, что все уже позади. Нагата стояла рядом в молчаливой задумчивости.

— Я узнала его, — всхлипывая, призналась Есико, — Этот самый оборотень. Это он убил людей в спортзале. А я… как я могла это забыть?

— Есико, девочка моя, — сказала Нагата, — Мне пришлось стереть тебе память. Но когда ты снова увидела альбиноса в том же самом спортзале, печать забвения слетела. Прости меня, Есико, у меня не было другого выбора.

— В глубине души я всегда помнила, что вы и есть лисица-кицунэ, Нагата-сан, — сказала Есико, — Это вы меня тогда спасли.

— Я тебя не спасала, Есико. Я пришла позже, а ты пряталась в раздевалке. Тебе повезло, что альбинос тебя не нашел.

— Да, повезло… вдвойне повезло, — согласилась Есико, — Ведь я встретила вас, Нагата-сан. Теперь я знаю, что екаи существуют.

— Да, девочка, — вздохнула Нагата, — Теперь ты все знаешь.

— А вы, Масима-сан? Вы тоже екай? Екай из России?

— Нет, — я рассмеялся, — Я обычный человек. Не екай…

Вдруг дверь театра распахнулась и вошёл Накамура. Настроение у него было приподнятое.

— Нагата, ты танцевала не зря, — увидев Нагату, начал он с порога, — Этот говнюк Оками выбросил четыре и шесть. У меня выпало две пятерки. Ничья, все остались при своих… так… я вижу все ваше агентство в сборе…

Вся веселость с Накамуры слетела.

— Так получилось, господин старший секретарь, — при посторонних Нагата не стала называть его оябуном, — Каратоси-сан и Ямасаки-сан оказались случайными свидетелями.

— Свидетелями чего? — жестко уточнил Накамура.

— Они были в спортзале. Видели как… как маньяк попытался напасть на людей.

— Так, — Накамура уселся в кресло и закинул ногу на ногу, — Значит, вы, Ямасаки-сан, и вы, Каратоси-сан, видели маньяка. Расскажите, будьте добры, что там произошло?

— Он сидел в первом ряду, — начал я, — Вот так… через два кресла от меня. И вдруг он поднялся с места, и я увидел, как он достает меч.

— Любопытно, — Накамура тонко улыбнулся, — Что случилось потом?

— Он сделал шаг и упал.

— Сам?

— Что сам?

— Сам упал?

— Ну да.

— Хм… — Накамура забарабанил пальцами по подлокотнику, — А как вы поняли, что он маньяк?

— Ну… Ямасаки-сан его очень испугалась, — сообщил я.

— Какой-то странный рассказ, не находите? — усмехнулся Накамура.

Тут я с Накамурой согласен. Версию я выдал шитую белой ниткой. Но теперь уж придется ее придерживаться.

— Возможно я упустил какие-то подробности, — выдал я, — Я же сидел сбоку…

— А мне кажется, Каратоси-сан, вы знаете больше, чем пытаетесь показать, — заявил Накамура, — А чтобы не тратить попусту наше с вами время, я открою вам один маленький секрет.

— Любопытно.

— Еще бы не любопытно, — Накамура снова усмехнулся, — На территории клуба Тотус есть несколько внешних видеокамер, про которые никто не знает. А я знаю. Я просматривал записи с этих камер. Угадайте, кого я увидел на этих записях.

— Теряюсь в догадках.

— Вас, Каратоси-сан. В день, когда произошел несчастный случай с нашими сотрудниками, и в день, когда полиция поймала гиену. Не подскажете, как она оказалась в вашем багажнике?

Я пожал плечами. Дальше врать не имело смысла, но и наговаривать на себя не собирался.

— Скажи мне, Мэй, — Накамура повернулся к Нагате, — Ты меня ослушалась в тот день, когда произошел несчастный случай с двумя нашими сотрудниками?

— Нет, оя… нет, господин старший секретарь, я станцевала для Каратоси-сан.

— Что-то мне все сегодня врут… или как минимум чего-то недоговаривают, — Накамура демонстративно изобразил расстройство на лице и даже поцокал языком, а затем перевел взгляд на Есико, — Ну а вы, Ямасаки-сан, насколько мне известно, учились в этом самом университете?

Есико, хоть еще не отошла от шока, встала и глубоко поклонилась, — Училась, господин старший секретарь.

— Год назад, когда в спортзале произошел другой… несчастный случай, у вас как раз были назначены занятия в этом самом зале. Надеюсь, вы не будете отпираться? Камеры зафиксировали, как вы вошли на территорию университетского кампуса за десять минут до начала занятий.

Перепуганная Есико стояла перед Накамурой и молчала.

— Да что ж такое, — посетовал Накамура, — Никто не хочет рассказать мне правды. А я очень не люблю, когда от меня что-то скрывают. Боюсь, мне придется принять меры.

Последние слова Накамуры прозвучали как угроза. А в том, что Накамура свою угрозу способен осуществить, я не сомневаюсь. Он что-то уже разнюхал, что-то подозревает и рано или поздно докопается до правды. Стоит ли мне дальше отмалчиваться, продолжая подставлять Нагату и Есико, которые выгораживают меня как могут?

Нагата и так уже проштрафилась перед своим оябуном, умолчав про мои способности. Есико тоже может не поздоровиться. Накамура, гад, уже свел все концы, уже прекрасно понимает, что Ексико свидетель резни годовалой давности. Единственное, чего он пока точно не знает, что к Есико вернулась память о том событии. А как говорит тетя Ева «сегодня живой свидетель, завтра большая проблема». Сильно сомневаюсь, что Накамура гуманней тети Евы. Скорее наоборот. Как бы он чего доброго не задумал избавиться от свидетеля. Эти оябуны те еще параноики в вопросах соблюдения режима секретности.

— Послушайте, Накамура-сан, — решился я, — Нагата-сан и Ямасаки–сан тут не причем. Дело в том, что я видящий.

— Какой?

— Не какой, а кто. Я видящий. Умею видеть магические энергии. Могу определить екая по ауре.

— Ну наконец-то, — Накамура изобразил облегчение, — Вы поступили достойно, Каратоси-сан, честно признавшись. Негоже мужчине прятаться за женскими спинами. А раз так, я думаю, Нагате-сан и Ямасаки-сан мы позволим отправиться отдыхать, ну а мы с вами прокатимся в одно место.

— Какое?

— Вам понравится. Не будем портить сюрприз.

Ехать пришлось не очень далеко. Черный лимузин Накамуры привез нас с ним к старому особняку, чем-то похожему на офис или дом какого-нибудь большого чиновника.

— Что это за здание, Накамура-сан?

— Храм бога Хотэя.

— На храм не похоже.

— Снаружи не похоже, — согласился старший секретарь.

Какие-то люди в черных монашеских одеждах молча открывали перед нами двери и так же молча исчезали. Накамура провел меня в небольшой зал. Единственным украшением этого зала была статуя веселого лысого пузатого толстячка в сандалиях на босу ногу.

— Как видите, Каратоси-сан, левый глаз выполнен не из золота, как вся остальная статуя, а из обработанного драгоценного камня.

— Вижу. Выглядит немного нелепо. Как будто бог одноглазый.

— Не в этом дело, — Накамура поморщился, — Я хочу, чтобы вы заглянули в этот глаз.

— Как заглянуть?

— Приблизьте свой левый глаз к левому глазу бога и посмотрите в зрачок.

— Зачем?

— Для проверки, — с какой-то наигранной обыденностью пояснил Накамура, — Вам же несложно.

Мне, может, и не сложно. Только мое магическое видение пока еще не отключилось. Вижу, что этот глазик пусть и слабенький, но магический артефакт.

— Может быть, вы всё-таки поясните, в чем суть проверки?

— Ну хорошо, — покладисто согласился Накамура, — Вы ведь уже выяснили, Каратоси-сан, что у нас в Киото живут магические оборотни екаи?

— Выяснил, — честно ответил я, понимая, что отпираться будет глупо.

— Так вот, я подозреваю, что вы тоже екай, Каратоси-сан.

— Вы шутите, Накамура-сан?

— Нисколько. Вы либо екай, либо ханта, либо простой человек. Вот я, к примеру, простой человек, — Накамура изобразил улыбку, которая, видимо, должна была выглядеть открытой, но больше походила на оскал.

— Ханта? Это еще кто такой?

— Ханта — это охотник на екаев. У Ханта тоже встречаются магические способности. Так уж устроил бог Хотэй. Магия екаев уравновешивается магией Ханта. В мире должен быть баланс.

— И как этот глаз определит, кто я?

— Глаз засветится. Как светофор на улице, — сравнение со светофором показалось Накамуре забавным и он улыбнулся, — Зеленый — цвет человека, желтый — цвет екая, красный — цвет ханта. Вы разве сами не хотите узнать, кто вы?

— Честно говоря, не очень.

— Да ладно, Каратоси-сан, где ваша тяга к новым открытиям? Вы же не хотите, чтобы я наказывал ваших коллег, Нагату-сан и Ямасаки-сан?

— Не хочу.

— И я не хочу. Но если вы будете упорствовать, мне придется.

— Позвольте вопрос, Накамура-сан.

— Спрашивайте, чего уж, — благодушно разрешил Накамура.

— Как вы приняли меня на работу?

— Один старый приятель с севера за вас попросил, — Накамура хмыкнул, — Я думал, вы спросите что-то более важное.

— Спросил первое, что пришло в голову. Извините…

— Не томите, Каратоси-сан, я теряю терпение.

Я пожал плечами, приблизился к статуе и слегка наклонился, потому что статуя хоть и на постаменте, но все равно ниже меня ростом. Вздохнул и заглянул в левый зрачок бога Хотэя. Артефакт засветился глубоким синим цветом.

— Он синий! — пораженно воскликнул Накамура, — Это еще что за новости⁈