Союз Тигра и Дракона

Глава 13 «Дин». 鼎 Треножник

Чем достойнее цель, тем большим

можно ради нее пожертвовать.

Чень Сюаньжень, увидев своё имя первым в списке, побледнел до синевы. Тихо пробравшись обратно сквозь толпу, он на полусогнутых ногах отошёл к памятнику Кун-цзы, и с размаху плюхнулся на скамью рядом с монументом. Ван Шэн выглядел тоже удивленным и растерянным, а, заметив состояние Сюаньженя, поспешил к нему.

Тот несколько минут сидел, тупо разглядывая свои пустые ладони, словно ожидая, что на них проступят таинственные знаки Дао.

— Как? Как это могло случиться? Разве я был недостаточно глуп? Где я проявил ненужный ум? Что я сделал не так, боги? Я же специально в иероглифе 通 не довёл до конца нижнюю черту! Кого там сажают проверять работы⁈ Слепые тупицы!

Ван Шэн вздохнул.

— Я тоже ничего не понимаю. Я писал всё по шаблону, но использовал каллиграфию империи Цинь, чтобы они подумали, что какой-то умник выпендривается! Как я мог стать «образцом для подражания во всём государстве»?..

Сюаньжень продолжал стенать, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Это мне урок на всю оставшуюся жизнь! Запомни, Сюаньжень, всегда полезно подумать перед тем, как сделать глупость, и никогда нельзя не быть таким дураком, чтобы считать себя достойным стоять в одном ряду с истинными глупцами! Но кто бы мог подумать, что люди кажутся умными, когда валяют дурака?

— Полно, не шуми, старший! Сделанного всё равно не воротишь. Что делать-то будем?

Оба они знали, что в течение второго лунного месяца, после того, как оглашали результаты экзаменов, император чествовал победителей и в зале «Цуцзян» устраивал банкет в их честь. Победителей везли туда в высокой карете, запряженной четвёркой лошадей, впереди шли знаменосцы, а сзади следовал конный эскорт. По обе стороны дороги собиралась толпа, чтобы посмотреть и завистливо вздохнуть. Некоторые в волнении бросались вперед, падая ниц в пыль, поднятую экипажем и лошадьми. Разве это не восторг для ученого, и не удовлетворение его амбиций? Этого мало! После чествований новоиспечённые «цзиньши» должны были начертать своё имя на стеле, высившейся возле Башни диких гусей!

Путь к степени цзиньши был долгим, а конкуренция жесточайшей. Получившие же степень до двадцати лет считались чрезвычайно удачливыми. Однако сейчас у двоих счастливцев, занявших первые места, вид был унылый.

— У меня денег осталось на неделю проживания здесь и на обратную дорогу. А теперь придётся тратиться на банкеты, на благодарственные подарки экзаменаторам и на чаевые персоналу. А я уже подсчитал расходы на открытие конторы… — Сюаньжень вздохнул.

За минувшее время он нашёл в своих познаниях существенные пробелы. Он различал несколько сотен благовоний, легко распознавал тысячи бытовых запахов, но был совершенно несведущ в ядах! Между тем, при расследовании преступлений знание ядовитых веществ было необходимым. Где в столице можно было перенюхать десятки ядов, чтобы запомнить их запахи? Необходимо также было понять, как меняются запахи со временем, в короткий срок освоить анатомию и научиться разбираться в почерках. Вот что волновало Сюаньженя.

А тут эта нелепая победа…

— Нужно, чтобы кто-то из высшего аппарата выступил твоим покровителем, чтобы поручиться за нашу честность. Тогда можно взять ссуду. Но кого выбрать? Юань Цаньяо и Чжан Цзячжэнь? В принципе, без разницы… — вздохнул Ван Шэн

Чень Сюаньжень перевёл дух, отходя от своих стенаний.

— Ладно, во всем этом есть и приятная сторона. Сегодня напишу своему названному отцу. Известие, что его сын стал победителем на императорском экзамене, прибавит ему авторитета в городе и порадует его.

— Я тоже напишу матери и старшей госпоже Мин в Лоян. А как ты думаешь, старший, куда нас назначат?

— Насколько я знаю, все победители дворцового экзамена освобождаются от налогов, а трое лучших направляются в академию Ханьлинь[1]. Выпускники с более низким рейтингом могут стать секретарями в Министерстве обрядов, экспертами по рассмотрению дел, префектами в магистратах округов. Кроме того, нам теперь будет разрешено выкупить себя из ссылки в случае совершения преступления и за определенную плату уменьшить количество ударов палкой. Жаль, что пару месяцев назад у меня не было этого статуса: шкура была бы целее.

Тем временем их имена уже выкликали в толпе четверо надзирателей, после чего их потащили в небольшое помещение, где с них сняли мерки для новых одеяний чиновников. Измерив голову Сюаньженя для изготовления шапки, которая тоже вручалась императором, надзиратель присвистнул, а поглядев на Ван Шэна, только покачал головой.

Оба победителя не поняли эту пантомиму и недоуменно переглянулись.

В итоге Чень Сюаньжень и Ван Шэн через неделю удостоились приглашения в главный зал императорского дворца, как раз туда, где в середине лестницы было вырезано изображение мифической черепахи. Они оказались посреди лестницы, лишний раз подтверждая знаменитую фразу «обнять голову черепахи» — добиться неслыханного успеха. В присутствии императора были громко зачитаны имена победителей, которые после занесли в архивные документы династии.

Победителям выдали чиновничьи одеяния и таблички, как символ их нового статуса. Потом оба вместе с остальными победителями почти три часа выслушивали поздравительные речи академиков Ханьлинь, пестревшие такими перлами мудрости, как «знание — сокровище, которое всегда при владельце», «чем растить сына неучем, лучше растить свиней» и «золото имеет цену, знания же бесценны».

От этих «свежих» сентенций Сюаньжень пару раз осторожно зевнул, а уставший Шэн начал клевать носом.

Среди победителей только Чень Сюаньжень и Ван Шэн были молоды, остальным было за тридцать, а победитель из Лунмыня вообще оказался пятидесятилетним. И неудивительно, что самые молодые притягивали к себе всеобщее внимание зала. Были отмечены необычайная красота Ван Шэна и величественное сложение Ченя Сюаньженя, в толпе шептались об их удивительных дарованиях и талантах.

Новоявленные цзиньши уже прошли в зал «Цуцзян» на банкет, и тут вдруг император обратился к канцлеру Чжан Цзячжэню.

— Чжан, а где же тот молодой человек, что по запаху туши нашёл списывающего? Я же просил привести его. Вы забыли о моей просьбе?

— Что вы, ваше величество, как можно? — услужливо склонился перед императором канцлер. — Он перед вами. Это обладатель первой степени по результатам экзамена, Чень Сюаньжень, ученик и приемный сын почтенного Ченя Цзинлуна из Гуаньчэна.

— Это он? — Император казался удивленным.

Широкоплечий юноша с волевым умным лицом показался ему скорее способным выйти на ристалище с мечом, нежели держать в руках кисти.

— Да, ваше величество, настоящий гений, — поддакнул императору канцлер Юань Цяньяо. — Его работа проверена трижды и найдена безупречной.

— И он смог учуять запах свежей туши с соседнем ряду? Невероятно… Господин Чень, — император неожиданно обратился к самому Сюаньженю. — Если и Юань Цаньяо, и Чжан Цзячжэнь в один голос хвалят вас, что мне сказать? Я привык верить моим канцлерам, однако мне хотелось бы самому убедиться в ваших способностях.

Чень Сюаньжень поднялся и склонился в поклоне, подняв сложенные руки на высоту бровей, но не из вежливости, а просто стараясь, чтобы не заметно было унылое выражение на лице. Ему опять придётся что-то нюхать? Он устал от длинных речей и бесконечных церемоний, сильно проголодался и надеялся утолить голод на банкете.

— Что я должен сделать, ваше величество?

Император Сюаньцзун улыбнулся. Он подумал об этом, едва услышав от канцлера Чжана рассказ про удивительно юнца с собачьим нюхом.

— Я попрошу вас раскрыть причины гибели госпожи Бай Юйлинь из Павильона Белого жасмина.

[1] (буквально: «Лес кистей») — императорская канцелярия,

одновременно там располагались комитет по цензуре и литературе

идеологический комитет, высшая школа управления и библиотека.