Смертельный рай

44

Лэш миновал поворот, промчался по очередному коридору и снова свернул. Беглец остановился и прислонился к стене, лихорадочно озираясь по сторонам. Вокруг никого не было. Вдали слышались возбужденные голоса и топот ног. Сердце, которое несколько мгновений назад, казалось, билось крайне медленно, теперь колотилось со скоростью пулемета. Лэш подождал еще секунду, пытаясь успокоиться, затем оторвался от стены и двинулся дальше. Услышав шаги, он свернул в какой-то коридор и пробежал мимо двери с табличкой «Распределительный щит/Подсистема В». Беглец явно оказался в отделе технической поддержки, который обслуживало всего несколько сотрудников.

Впрочем, какая разница? Скоро до него доберутся и продолжат прерванное расследование, на этот раз используя наручники, кожаные ремни и сыворотку правды.

Он до сих пор не мог поверить в случившееся. Как такое могло произойти, к тому же столь быстро? Неужели он сегодня утром проснулся свободным человеком лишь для того, чтобы теперь его преследовали как убийцу-психопата? Казалось невозможным, чтобы кто-либо, а тем более такой человек, как Мочли, счел его преступником. И тем не менее было более чем очевидно, что как он, так и все остальные поверили в виновность Лэша. Он с легкостью мог представить себе, какими уликами они располагали. Директор вспомогательной службы перечислил список ложных, но, несомненно, хорошо документированных свидетельств: телефонные переговоры, психологический портрет, даже перечень преступлений. Как бороться с теми, в чьем распоряжении почти неограниченные возможности «Эдема»?

В коридоре перед ним появился какой-то техник в белом лабораторном халате, и Лэш прошел мимо него, опустив голову и даже не кивнув. На следующем перекрестке он снова поспешно свернул. Этот коридор был уже, а двери располагались на большем расстоянии друг от друга.

Неужели все это началось еще тогда, когда у него пропадали газеты, возникали проблемы с пропуском и банкоматом, а также с отсутствием или избытком почты? Могло ли все начаться столь давно?

Да. Проблемы с кредитной картой и выплатами по ипотеке. Все это было частью кампании по нарастающему давлению. Атаки, которая велась на Лэша из-за того, что он был слишком близок к раскрытию правды.

А теперь, когда он все знал, были предприняты меры, чтобы никто не услышал об этом. Его ждала тюремная камера, где его протест заглушили бы крики других заключенных, уверяющих в своей невиновности.

Он остановился. Неужели у него начинается паранойя? А может, даже условное освобождение Эдмунда Уайра было частью детально разработанной попытки заткнуть ему рот? И возможно ли, что та ошибка, из-за которой его отвергнутый аватар оказался в Аквариуме, что казалось ему столь многообещающим, была лишь способом контролировать все его действия?

Лэш заставил себя идти дальше. Но в ушах его до сих пор звучали слова Мочли: «Нами предприняты соответствующие шаги, чтобы обеспечить безопасность Диане Миррен. Вы больше не получите от нее никаких известий».

Ему нужен был кто-то, с кем можно поговорить, человек, который поверил бы ему. Но кто в этой крепости «Эдема» вообще знает о нем, не говоря уже о настоящей причине его присутствия здесь? Его миссия с самого начала являлась строго охраняемой тайной.

Собственно говоря, ему приходила в голову лишь одна возможность.

Как это сделать? Он заблудился в лабиринте коридоров, и все они находились под наблюдением. Лэш дотронулся до браслета с идентификационным кодом на запястье. Несомненно, десяток сканеров следит за его передвижениями. Через несколько минут, а может быть, секунд его схватят.

Взгляд упал на дверь с табличкой «Серверная 15». Взявшись за ручку, он убедился, что дверь заперта. Выругавшись про себя, он уже собрался открыть ее при помощи браслета, но внезапно передумал. Быстро отойдя от двери, Лэш побежал трусцой по коридору, поднося браслет к сканерам у нескольких других дверей. Потом вернулся к первой и подставил браслет под считыватель. Дверь с негромким щелчком открылась, и Лэш осторожно вошел внутрь.

Как он и надеялся, внутри было темно и пусто, не считая двух металлических стеллажей, тянущихся от пола до потолка, забитых стойками с серверами — маленькой частью огромных вычислительных мощностей, обеспечивающих существование «Эдема». Он прошел между стеллажами в конец помещения, разглядывая стены и пол. Наконец он нашел то, что искал: большой металлический люк в стене, чуть выше пола. Он был покрашен в тот же бледно-фиолетовый цвет, что и стены, но хорошо заметен.

Лэш присел возле крышки. Размеры ее составляли примерно четыре на три фута. Лэш боялся, что вход может быть закрыт или защищен таким же сканером, как и дверь. Впрочем, он оказался заперт лишь на засов, который удалось отодвинуть без труда. Лэш открыл люк и заглянул внутрь.

Он увидел внутренность гладкой металлической трубы, покрытой густой сетью кабелей: оптоволоконных, многожильных и разных других, названий которых он не знал. Вдоль верхней ее части тянулась катодная трубка, отбрасывающая слабое голубое свечение. Лэш заметил, что чуть дальше ход разветвляется на два, более узких. Словно притоки большой реки.

Он мрачно улыбнулся. Большая река — хорошая метафора. По этим кабелям шел поток цифровой информации, достигая каждого помещения за Стеной и соединяя их друг с другом. Он вспомнил, что говорил Мочли об уровнях защиты, о бесчисленных преградах, не позволяющих каким-либо сведениям проникнуть за Стену. Лэш знал по собственному опыту, что Стена почти неприступна. Все эти датчики, пропускные пункты, службы безопасности с фанатичной преданностью наблюдали за тем, чтобы никакие тайны не проникли наружу. Теперь они так же действенно проследят за тем, чтобы не выбрался наружу и он сам.

А если он вообще не будет пытаться выбраться? Что, если он решит остаться за Стеной и заберется еще глубже в этот лабиринт коридоров?

Лэш в последний раз огляделся по сторонам, затем как можно быстрее и осторожнее влез в трубу и закрыл за собой люк.