Смертельный рай

26

— Что сделал этот человек? — спросил сидящий за рулем агент ФБР.

— Он подозревается в четырех убийствах, — ответил Лэш.

Дождь стучал по крыше, широкими струями стекая по стеклам. Лэш допил кофе, подумал, не заскочить ли в ближайшую закусочную еще за одним, посмотрел на часы и отказался от этой мысли. Уже десять минут шестого, а из данных отдела кадров следовало, что Гэри Хандерлинг почти всегда пунктуально уходит с работы.

Он посмотрел на лежащую рядом на сиденье глянцевую фотографию Хандерлинга, сделанную сегодня утром камерой на пропускном пункте номер один, затем взглянул через Мэдисон-авеню на небоскреб «Эдема». Хандерлинга несложно будет заметить — высокий и худощавый, не считая небольшого животика, с редкими светлыми волосами и в желтой безрукавке, он выделялся в толпе. Даже если бы Лэш проглядел его, наверняка его заметит кто-то другой.

Лэш снова посмотрел на фотографию. Хандерлинг не был похож на серийного убийцу. Впрочем, мало кто из них выглядит подозрительно.

Открылась правая передняя дверца, и внутрь протиснулся крепкий мужчина в мокром синем костюме. Когда тот обернулся, Лэш почувствовал сильный запах одеколона «Олд спайс». Он знал, что с ними поедет еще один агент ФБР, но удивился, увидев Джона Ковена, своего коллегу, с которым работал по нескольким делам в начале своей карьеры.

— Лэш? — сказал Ковен, вид которого был не менее удивленный. — Ты?

Лэш кивнул.

— Как дела, Джон?

— Особо не жалуюсь. До сих пор держусь на плаву. Еще пять лет, и осяду в Маратоне. Буду ловить рыбу, а не преступников.

— Неплохо.

Как и многие агенты, Ковен постоянно считал годы до отставки. Он с любопытством посмотрел на Лэша.

— Я слышал, ты отошел от дел. Вроде как занялся частной практикой и сам себе хозяин.

Ковен, естественно, прекрасно знал об уходе Лэша из ФБР и его причинах. Он просто был тактичным человеком.

— Верно, — ответил Лэш. — Здесь я так, подрабатываю. Хочется каких-то перемен.

Ковен кивнул.

— А тебе подобная работа не кажется несколько странной? — спросил Лэш, вежливо уводя разговор в сторону.

Ковен пожал плечами.

— Теперь уже нет. Сейчас все перемешалось. После этих перетрясок и реорганизаций все, так сказать, спят со всеми. Никогда не знаешь, с кем придется работать — с Наркоконтролем, ЦРУ, АНБ, местной полицией или скаутами.

«Но только не с частной корпорацией», — подумал Лэш.

Использование ФБР в качестве наемной рабочей силы было для него в новинку.

— Странно лишь то, что приказ я получил непосредственно от шефа, — сказал Ковен. — Минуя обычные каналы.

Лэш кивнул, вспомнив слова директора вспомогательной службы: «Мы делимся информацией с избранными правительственными агентствами». Сотрудничество явно было двусторонним.

В течение всего дня он почти не виделся с Мочли и Тарой Стэплтон. Он приехал поздно, потратив большую часть утра на разгадку замысловатой головоломки из бюрократических препон, банковских выписок, отчетов кредитного агентства и прочих бумаг, чтобы выяснить проблему с ипотекой и активировать заблокированные кредитные карты. Мочли заглянул к нему в кабинет перед самым обедом, с большой папкой под мышкой. По его словам, Хандерлинг забрал в кассе свой билет на поезд на завтрашний вечер. Судя по телефонному разговору, который тот вел сегодня утром из своего кабинета, после работы он собирался встретиться с какой-то женщиной. Было решено установить за ним слежку, и Лэш должен был принять участие в ней. Накануне вечером Мочли мягко, но решительно отверг предложение Лэша немедленно сообщить в полицию. «Он не представляет непосредственной опасности, — сказал директор вспомогательной службы. — Нужно собрать больше доказательств. Не беспокойтесь, он под надежным контролем. — Мочли положил на стол Лэша папку с документами Хандерлинга — заявлением о приеме в „Эдем“, характеристиками, выданными руководителями фирмы и рекомендациями с предыдущих мест работы. — Нужно проверить, вписывается ли он в ваш психологический портрет. Если да, то составьте для нас краткий анализ его личности. Это может очень пригодиться».

Весь день Лэш изучал досье Хандерлинга. Человек этот был весьма хитер: Лэш заметил следы того, что тот умело лгал во время психологического обследования. На все потенциально опасные вопросы он отвечал нейтрально. Показатель достоверности всех тестов был в необходимой степени высоким — причем одинаково высоким, из чего можно было предположить, что Хандерлинг опознал вопросы с целью обнаружения лжи и отвечал на все одним и тем же образом.

Подобный интеллект и тщательное планирование были типичны для организованного убийцы. В сущности, Хандерлинг не мог быть никем иным, если ему удавалось изображать из себя образцового сотрудника «Эдема». Лэш пришел к выводу, что отсутствие видимого плана преступлений можно объяснить необычностью выбранных жертв. Вне всякого сомнения, эти шесть суперпар были в «Эдеме» почти объектом культа. Впрочем, у человека, полного разочарования или гнева — такого, у которого были, например, тяжелое детство или неудачи в отношениях с женщинами, — они могли вызывать зависть и даже неуправляемую ярость.

Хандерлинг не знал Торпов и Уилнеров лично, но был знаком с их историей благодаря своей работе в «Эдеме». И это был весьма интересный факт, означающий появление новой, до сих пор неизвестной разновидности серийного убийцы — побочного продукта информационной эры, преступника, обшаривающего базы данных в поисках идеальных жертв. Это могло бы стать материалом для выдающейся статьи в «Американском журнале нейропсихиатрии», статьи, которая привела бы в восхищение старого приятеля Лэша, Роджера Гудкайнда.

Спереди послышался писк рации.

— Семьсот девятый, на месте.

Ковен взял микрофон, держа его так, чтобы не было видно снаружи.

— Принято. — Он повернулся к Лэшу. — Нам мало что сказали. Какова обстановка?

— Этот Хандерлинг должен после работы встретиться с какой-то женщиной. Больше нам почти ничего не известно.

— На чем он поедет?

— Не знаю. Может, пешком, может, на метро или автобусе. И… — Лэш неожиданно замолчал. — Вот он. Как раз выходит из дверей.

Ковен включил рацию.

— Говорит семьсот седьмой. Всем постам, подозреваемый выходит из здания. Белый, рост около шести футов, в желтой безрукавке. Приготовиться.

Хандерлинг остановился, обвел взглядом Мэдисон-авеню и раскрыл над головой большой зонт. Лэш удержался от желания взглянуть ему в лицо. Прошло несколько лет с тех пор, как он в последний раз следил за кем-то, и теперь он чувствовал неприятное сердцебиение.

— Вот наш человек, — сказал Ковен, кивая в сторону газетного киоска на углу.

— Тот с красным зонтиком и мобильным телефоном?

— Да. Не поверишь, насколько мобильники облегчают наблюдение. В наше время человек, идущий по улице с телефоном в руке, — обычное дело. А в аппаратах «Некстел» есть встроенная функция рации, так что можно поддерживать связь со всей группой.

— Есть другие пешие наблюдатели?

— У входа в метро и вон на той автобусной остановке.

— Говорит семьсот девятый, — послышался голос по радио. — Подозреваемый перемещается. Похоже, собирается поймать машину.

Лэш бросил взгляд через боковое стекло. Хандерлинг размашистой походкой направился в сторону проезжей части. Он вытянул руку, и у тротуара послушно остановилось такси.

Ковен схватил микрофон.

— Говорит семьсот седьмой. Вижу его. Семьсот второй, семьсот пятый, поехали.

— Принято, — ответил хор голосов.

Водитель коричневого седана двинулся следом за такси на расстоянии в несколько машин.

— Подозреваемый направляется на восток по Пятьдесят седьмой, — сказал Ковен, все еще держа микрофон в руке.

— Сколько у нас автомобилей? — спросил Лэш.

— Еще два. Едем за ним, меняемся через квартал.

Такси ехало медленно, сражаясь с дождем и уличным движением. Одним колесом оно въехало в глубокую выбоину, облив тротуар фонтаном грязи. На Лексингтон-авеню оно свернуло снова, неуклюже обогнав микроавтобус.

— Он сворачивает на юг по Лекс-авеню, — сказал Ковен. — Скорость двадцать пять миль в час. Прекращаю преследование, кто продолжит?

— Говорит семьсот пятый, — отозвался другой агент. — Вижу его.

Посмотрев в заднее стекло, Лэш увидел зеленый джип, едущий по соседней полосе. Сквозь струи дождя он заметил Мочли, сидящего рядом с водителем.

Шофер Ковена прибавил газу, ловко обогнав такси, и поехал дальше по Лексингтон-авеню. Лэш знал, что это стандартная процедура: наблюдение следует вести с использованием как можно большего количества машин, чтобы подозреваемый не догадался, что за ним следят. Проехав несколько перекрестков, они вернутся обратно и займут место в конце очереди.

— Семьсот пятый, принято. — Ковен обернулся. — Ну, так как твоя частная практика, Лэш?

— Уже не удается отвертеться от штрафов за слишком быструю езду.

Ковен улыбнулся и велел водителю свернуть на Третью авеню.

— Не скучаешь по Бюро?

— По зарплате точно не скучаю.

— Само собой.

Пискнула рация.

— Говорит семьсот пятый. Подозреваемый сворачивает на восток по Сорок четвертой. Такси останавливается. Я проеду мимо, кто берет его на себя?

— Это семьсот второй. Стоим на ближайшем углу. Видим его.

Водитель Ковена прибавил скорость, продираясь сначала через один, а затем другой перекресток.

— Говорит семьсот второй, — послышался голос по рации. — Подозреваемый вышел из машины. Входит в бар «Стрингерс».

— Это семьсот седьмой, — ответил Ковен. — Вас понял. Наблюдай за входом. Семьсот четырнадцатый, ты нам нужен в баре «Стрингерс». Сорок четвертая между Лекс-авеню и Третьей.

— Принято.

Несколько минут спустя их седан остановился на Сорок четвертой улице, в запрещенном для парковки месте. Лэш посмотрел через стекло. Судя по цветастому навесу над входом и толпе молодежи снаружи, «Стрингерс» был местом, где молодые профессионалы охотились на юных девиц.

— Идут, — сказал Ковен.

Лэш увидел пару, которая шла по улице, держась за руки, под одним зонтиком.

— Это наши?

Ковен кивнул.

Парочка скрылась внутри бара. Несколько секунд спустя зазвонил мобильный телефон Ковена.

— Семьсот седьмой слушает.

Лэш отчетливо слышал доносящийся из динамика телефона голос.

— Мы у стойки. Подозреваемый сидит за столиком сзади. С ним белая женщина крепкого телосложения, рост пять с половиной футов, в белом свитере и черных джинсах.

— Принято. Поддерживайте связь.

Ковен убрал телефон и, посмотрев назад, увидел пустой стаканчик из-под кофе Лэша.

— Еще? — спросил он. — Я плачу.

За полчаса Лэш узнал все свежие сплетни ФБР: Лотарио крутит шашни с женой шефа, из Вашингтона пришли новые идиотские указания, на высших уровнях иерархии сидят одни неудачники, а новички из последнего набора совершенно зеленые. Время от времени поступали сообщения от агентов, наблюдающих за Хандерлингом в баре.

Разговор в конце концов начал увядать, и Ковен посмотрел на часы.

— Эй, Пит, может, принесешь нам еще кофе?

Лэш посмотрел вслед агенту, который вылез из машины и поспешил к ближайшей закусочной.

— Дождь мог бы уже и закончиться, — буркнул Ковен.

Лэш кивнул и посмотрел в зеркало. На другой стороне улицы через пол квартала он заметил джип Мочли.

Ковен ерзал на переднем сиденье.

— Расскажи мне все-таки, Крис, — помолчав, сказал он. — Та фирма, для которой ты подрабатываешь, «Эдем», — что она из себя представляет?

— Вполне достойная компания, — осторожно ответил Лэш.

Если Ковена удивляла его работа и он хотел узнать о ней больше, следовало следить за своим языком.

— Я имел в виду — у них действительно это получается? Настолько хорошо, как все говорят?

— У них впечатляющий список достижений.

Ковен медленно кивнул.

— В нашей команде игроков в гольф есть один тип, дантист, старый холостяк. Мы постоянно пытались сосватать его, но он всегда ненавидел вечеринки для одиноких. Мы вечно шутили над ним. Около года назад он подал заявление в «Эдем». Сейчас ты не узнал бы его, это совершенно другой человек. Женился на очень приятной и красивой женщине. Он мало говорит об этом, но даже идиот бы заметил, насколько он счастлив. Даже в гольф стал играть лучше.

Лэш молча слушал.

— Ну и еще начальник оперативного отдела. Гарри Кример, помнишь такого? Его жена несколько лет назад погибла в автокатастрофе. Хороший мужик. Так вот, он снова женился. Никогда не видел человека счастливее его. Ходят слухи, что он тоже пришел в «Эдем».

Ковен повернулся, и Лэш увидел в его взгляде нечто вроде отчаяния.

— Буду с тобой откровенен, Крис. У нас с Анеттой дела складываются не лучшим образом. Мы отдаляемся друг от друга с тех пор, как выяснилось, что она не может иметь детей. Я смотрю на своего товарища по гольфу, вижу Гарри Кримера и склоняюсь к тому, что двадцать пять тысяч долларов не такая уж большая сумма. Почему бы не жить полноценной жизнью? Если упустишь шанс, другого у тебя не будет. — Поколебавшись, он добавил: — Я подумал, может, ты знаешь…

Зазвонил мобильный телефон.

— Семьсот седьмой, говорит семьсот четырнадцатый, слышишь меня?

Ковен вновь мгновенно превратился в хладнокровного профессионала.

— Семьсот седьмой на приеме, говори.

— Подозреваемый явно поссорился с женщиной. Они направляются к выходу.

— Говорит семьсот седьмой, принято, конец связи.

В то же мгновение дверь бара открылась, и оттуда быстрым шагом вышла женщина, на ходу надевая плащ. Почти сразу появился Хандерлинг и последовал за ней.

— Всем постам, подозреваемый идет по улице, — бросил в микрофон Ковен, слегка опуская боковое стекло.

Женщина что-то кричала через плечо Хандерлингу. Лэш успел услышать «чертов гнусный шпион», прежде чем остальное заглушил шум проезжающих машин.

Хандерлинг протянул руку, пытаясь остановить подругу, но та стряхнула ее со своего плеча. Он попробовал снова, но женщина обернулась и попыталась дать ему пощечину. Хандерлинг уклонился и оттолкнул ее.

— Берем его, — сказал Ковен.

Лэш быстро выбрался из машины и пошел за Ковеном. Краем глаза он заметил, что агент по имени Пит выходит из магазина, держа в руках стаканчики с кофе. Увидев Ковена, он бросил стаканчики в урну и присоединился к остальным.

В течение нескольких секунд Хандерлинга окружили.

— ФБР, — рявкнул Ковен, показывая жетон. — Отойдите, мистер. Руки за спину.

Гнев на лице женщины сменился испугом. Она попятилась, после чего повернулась и убежала.

— Хотите, чтобы мы проследили за ней? — спросил Пит.

— Нет, — ответил за Ковена директор вспомогательной службы. Он стоял неподалеку под дождем, а Тара Стэплтон рядом с ним. — Мистер Хандерлинг, я Эдвин Мочли из «Эдема». Будьте любезны проехать с нами.

Хандерлинг побледнел и беззвучно пошевелил губами, бросая по сторонам отчаянные взгляды. Еще несколько человек в костюмах бежали в их сторону. Лэш не знал, кто они — агенты ФБР или сотрудники охраны «Эдема».

— Мистер Хандерлинг, — повторил Мочли. — Будьте любезны проехать с нами.

Хандерлинг выпрямился. На мгновение показалось, будто он пытается бежать, и окружающие люди теснее обступили его.

Потом он неожиданно обмяк. Плечи его опустились, он кивнул и позволил Мочли отвести себя в джип.