11. Слово мастера

Глава 7

Той же ночью я пригласил в общий сон мастера Рао, и тот, изучив проекцию моего дара, дал положительные прогнозы по его дальнейшему развитию.

Причинами касательно столь быстрого роста ветви разума он, конечно же, тоже поинтересовался. Но когда я сообщил, что из-за ушлой бабки мне пришлось на протяжении нескольких рэйнов умышленно дестабилизировать и снова стабилизировать свой дар, он тут же успокоился и принял это как данность. Просто потому, что раньше я выкидывал фортеля и покруче, и этот из общей картины ничем не выделялся.

Ну в смысле почти не выделялся… все-таки появление дополнительных отростков вне Мадиара было, прямо скажем, непонятным явлением. Раньше я считал, что при обычном магфоне и при нормальном уровне следовой магии такого не бывает.

Однако на мой вопрос мастер Рао лишь пожал плечами и сказал, что магический дар — достаточно гибкое явление, и к тому же он умеет быстро приспосабливаться. В том плане, что если уж он научился строго определенным образом реагировать на сверхнагрузки в условиях частой дестабилизации, то, скорее всего, при создании подобных условий в обычной среде его реакция будет такой же, как и на острове. То есть, если его правильно грузить, он продолжит развиваться по той же траектории, а его ветви с высокой долей вероятности и дальше смогут обзаводиться дополнительными отростками.

По крайней мере, в теории.

Но если это и впрямь так, то можно было предположить, что представителям первого рода тоже не требовалось всю жизнь торчать в среде с экстремально повышенным магическим фоном, чтобы как следует раскачаться. Скорее всего, достаточно было побывать на Мадиаре всего раз или два. Ну может, три для пущего эффекта. После чего дар мог создавать дополнительные отростки самостоятельно. Пусть и несколько медленнее, чем на Мадиаре. Ну а если кому-то вдруг захочется ускорить процесс, то вернуться на остров ему ничто не мешало.

Я, если честно, тоже не отказался бы раз-другой сгонять туда на экскурсию. С другой стороны, мне и так крупно повезло. Я и без того взял оттуда все, что только смог, так что грех было ворчать на судьбу и сетовать на отсутствие ускоренной раскачки.

Еще учитель посоветовал мне настроить блокиратор таким образом, чтобы тот работал не просто по требованию, а блокировал лишь одну ветвь в моем даре. Но я к тому времени и сам уже успел покопаться в настройках, поэтому в дополнительных советах не нуждался. Хотя, конечно, за заботу поблагодарил.

Утром же следующего дня мастер Рао, как и обещал, скинул мне на браслет целую кучу учебной литературы, предупредив заодно, что теперь по ночам мы, несмотря на каникулы, будем постепенно ее осваивать. Но это была, скорее, хорошая новость, потому что на пустое времяпрепровождение я и без того не рассчитывал, да и от блокиратора хотелось избавиться как можно скорее.

Этот гад, кстати, начал периодически попискивать еще вчера, тем самым недвусмысленно намекая, что моя новая ветвь излишне активна. Причем, как сказала Эмма, чем интенсивнее я о чем-то думал, совершал мысленные усилия или просто решал в уме какую-нибудь задачку, тем сильнее реагировала ветвь. Однако для новой ступени это было совершенно нормально, поэтому обычным ученикам в таких случаях дар чаще всего блокировали целиком. Ну а раз я от этой сомнительной чести отказался, то какое-то время, пока он не успокоится, мне придется походить с посторонним прибором.

Этим же утром, перед пробежкой, меня ожидала и еще одна приятная весть.

Сегодня же второе число. Официально мне наконец-то исполнилось шестнадцать, а значит, в глазах местного общества я перестал быть неразумным ребенком. У меня как у гражданина тэрнии появились первые права и обязанности. У меня значительно расширились возможности. Да, какие-то ограничения еще остались, но это были уже сущие мелочи, которые по определению не могли испортить мне настроение.

— С днем рождения, ученик, — с улыбкой поздравил меня при встрече наставник и, взъерошив мне волосы, протянул небольшой сверток. — Знаю, что ты уже взрослый, и дарить тебе подарки вроде бы не положено, но все же я уверен, что тебе это пригодится.

Я неловко поблагодарил его за подарок и тут же, помня о некогда состоявшемся по этому поводу разговоре, его развернул. Не столько потому, что было любопытно, а чтобы доставить радость подарившему его человеку.

И приятно удивился — внутри оказалось таоми…

С виду самое обычное, черное, вполне стандартного вида таоми моего размера с эмблемой школы Харрантао на левой половине груди. Но, во-первых, это было очень дорогое, украшенное аккуратной вышивкой и, можно даже сказать, не обычное, а церемониальное таоми, сотканное из местного аналога шелка, которое на простую тренировку не наденешь. А, во-вторых, к нему прилагалось два пояса — оба черных, как и положено официально признанному мастеру. Причем если один из них был таким же дорогим и искусно вышитым, как собственно «кимоно», то второй уже был обычным, повседневным. И с сегодняшнего дня, согласно нашей договоренности с мастером Даэ, я мог официально его носить.

— Спасибо, лэн, — с чувством сказал я, зная, что и одно, и другое мне точно понадобится. — Это действительно ценно.

А потом обнаружил внутри свертка небольшой белый конверт и вопросительно посмотрел на наставника.

— Откроешь десятого, — улыбнулся тот. — Это уже так, баловство, а не подарок. Надеюсь, тебе понравится.

Я тоже не удержался от улыбки, но любопытствовать раньше времени не стал. Пусть останется хоть какая-то загадка. А десятого я открою конверт и проверю, правильно ли угадал.

Само собой, ни на пробежку, ни на утреннюю тренировку такое малозначительное событие, как какой-то там день рождения, ни в коей мере не повлияло, поэтому отработал я на полигоне как положено.

А вот после завтрака на меня просыпалась целая гора поздравлений от друзей и знакомых. При этом не только «Дайны», Юджи, Шонта и лаира Нома вспомнили про мое шестнадцатилетие, но и «снежинки» с «дракулами» не погнушались меня поздравить, так что на самом деле утро получилось довольно шумным, долгим, суматошным. Но, не скрою, очень приятным.

Затем я получил неожиданный звонок от мастера Даэ. Тот, как и лэн Даорн, оказался краток и к тому же, следуя местным традициям, обошелся на этот раз без пожеланий. Однако он все же поздравил меня с переходом на новую ступень. Сказал, что как ученик я по-прежнему его радую. Именно поэтому он, как и в прошлом году, принял решение продлить мое ученичество в школе Харрантао на безвозмездной основе. И это было настолько хорошо, что ничего другого уже не требовалось.

Плюс ближе к обеду с нами связался лэн Киро Гасхэ и сообщил, что наше заявление в службу опеки и попечительства благополучно приняли. Более того, все сопутствующие ему документы уже успели рассмотреть. Так что двенадцатого ардэля[1], то есть ровно через десять дней, нас с лэном Даорном ждут на личную беседу по такому-то адресу. И есть все основания полагать, что по итогам этой встречи мы получим одобрение по своему запросу, после которого останется только обратиться в суд и закрепить факт усыновления на законодательном уровне.

Это была отличная новость. Просто замечательная. Которая стала прекрасной вдвойне, когда законник со смешком сообщил, что неугомонная лаира Вохш все-таки подала на днях официальный протест в столичный комитет по делам несовершеннолетних. Однако в пересмотре дела ей, ознакомившись с заключением комиссии, закономерно отказали, поэтому теперь бабуля, по слухам, вознамерилась идти прямо в суд и грозилась всем показать, где раки зимуют.

Я на это только поржал, подумав, что пока бабуля атакует суды и строчит жалобы на комитет по делам несовершеннолетних, мы успеем по-быстрому решить все дела со службой опеки, дойти до которой лаира Вохш так и не додумалась. К тому же даже если одна из ее жалоб все-таки пройдет первую инстанцию и ей каким-то чудом дадут ход, то дальнейшее рассмотрение займет не менее двух-трех месяцев. Просто потому что, когда дело касалось претензий к государственным организациям и тем более к органам власти, чиновники в Норлаэне никогда не спешили. Ну а к тому времени, как соответствующими органами будут изучены все детали и под лупой рассмотрены предоставленные доказательства, то в удовлетворении жалобы мерзкой бабке снова откажут. Ну или же она вообще потеряет смысл, потому что мы с лэном Даорном по-любому успеем раньше.

Еще одним плюсом этого дня оказалось то, что хоть на сегодня магические нагрузки мне категорически запретили, время даром я не потерял.

Оказывается, еще вчера лэн Даорн успел договориться со школьным водителем, поэтому уже сегодня после обеда тот выгнал из гаража служебный ардэ, и у меня, как я и хотел, все-таки появилась дополнительная практика по вождению, причем как наземного, так и воздушного транспорта.

При этом поскольку школа Ганратаэ располагалась достаточно далеко от населенных пунктов, то заниматься нам никто не мешал, и я на протяжении всей следующей недели исправно колесил по пыльным дорогам, заодно отвечая на каверзные вопросы водилы, которые, как он сказал, непременно попадутся мне на экзамене.

В итоге стажировка на самом деле у меня получилась двойной. Загружен я, несмотря на наличие блокиратора, все равно оказался по самую маковку. Тем более что с третьего числа занятия по магии в мою жизнь, хоть и в несколько ограниченном количестве, все-таки вернулись, да и во снах я тоже усиленно занимался, чтобы к началу следующего года освоиться с новой ветвью и приступить к учебе на общих основаниях.

Правда, поскольку ветвь разума у меня работала мало и большую часть времени находилась под блокировкой, то новых видений за это время у меня, к сожалению, не появилось.

Нет, так-то, когда их слишком много, тоже было плохо. Но когда их не стало совсем, я, если честно, начал испытывать нешуточную досаду.

Дайн. Родовая память открыла мне уж довольно много, но при этом видения, по закону подлости, закончились на самом интересном месте. Поэтому на протяжении всей последующей недели после перехода на новую ступень я напряженно размышлял об увиденном. Сопоставлял. Анализировал. Строил предположения. Но так и не смог понять, как вообще такое могло случиться.

Расхэ и Норасхэ — близкородственные рода, которые жили бок о бок много столетий и частенько заключали договорные браки. У них, насколько я успел узнать, имелись общие предприятия. Имелась масса договоренностей. Между ними веками укреплялись тесные экономические связи. И вдруг тан Норасхэ ни с того ни с сего решил все это разрушить?

Зачем?

Какая ему с того была выгода?

Речь ведь шла не просто о том, чтобы подсунуть тану Альнбару «левую» невесту. Отнюдь. Из того, что я увидел, становилось ясно, что подмена привела к катастрофическим последствиям для рода Расхэ. Они фактически утратили основную ветвь. Не имея второстепенных, они, можно сказать, оказались в одном шаге, чтобы потерять свой единственный Талант и скатиться до уровня младшего рода. Иными словами, появление в роду матери-пустышки, которая не смогла дать тану здоровых детей, не просто привело к катастрофе — оно по сути уничтожило род. Причем весь, целиком, потому что других альтернатив, кроме сыновей, у тана попросту не было.

Возникает вопрос: для чего Норасхэ было предавать и делать так, чтобы древний род, с которыми его связывали узы давней дружбы и тесные родственные связи, практически полностью прекратил существование? Что он с этого поимел? Какие получил от этого выгоды?

Я, улучив момент, даже в библиотеку сбегал, где за годы моего отсутствия все-таки появились терминалы с доступом в Сеть. Порыскал по интернету. Поднял всю доступную информацию на род Норасхэ. Стряхнул пыль со своей собственной, давным-давно не тревожившей меня справочной. Но обнаружил, что старый тан скончался всего за месяц до того, как умер сам тан Альнбар Расхэ. Что после его смерти главой рода Норасхэ стал его единственный сын. Что правление Тируса Норасхэ было спокойным и во всех смыслах самым обычным. Но при этом с тех пор, как соседи были уничтожены по обвинению в государственной измене, род Норасхэ ничего… вот просто совсем ничего с этого не получил.

Они, в отличие от Босхо, не сумели урвать себе чужие земли. Их совместные предприятия с Расхэ, оставшись без передовых технологий соседа, постепенно захирели и были вынужденно перепрофилированы под другие нужды. Количество госзаказов для них ожидаемо сократилось. Серьезных льгот и преференций от тэрнэ не поступало. Каких-то видимых улучшений в жизни самой провинции за эти годы я тоже не нашел. То есть создавалось впечатление, что Норасхэ не только не выиграли от смерти тана Альнбара, но, напротив, даже проиграли.

Но тогда какого же рожна они вообще это затеяли⁈

Я, подумав, даже поискал в Сети портрет мачехи и придирчиво сравнил его с тем, что остался в моей памяти. Но, если честно, не увидел никакой разницы, потому что поддельная лэнна Элизабет Расхэ выглядела в точности как настоящая. Причем и в молодости, и уже в зрелом возрасте. Я даже сумел отыскать ее детские фотографии. Нашел информацию по всем мероприятиям, где она когда-либо участвовала. Придирчиво проследил по фотографиям, как она росла и менялась. Но и тут ничего подозрительного не обнаружил. Не говоря уж о том, что по документам эта женщина числилась погибшей, причем умерла она в тот же самый день, когда были расстреляны их общие с таном дети.

Но кто она такая? Откуда взялась? И если она была поддельной дочерью старика Норасхэ, то куда тогда подевалась настоящая?

Признаться, эти вопросы на протяжении нескольких дней не давали мне покоя. Однако к тану Альнбару Расхэ я с ними все равно не пошел. Более того, за это время я ни разу не позвал его в общий сон. Потому что знал — сам он ничего не расскажет. Предпочтет, чтобы я, как и раньше, разбирался в его прошлом самостоятельно. Однако к тану Горусу Расхэ я все же рискнул однажды обратиться. Более того, задал пару вопросов по поводу Элизабет Расхэ и причин, по которым старый тан решил выбрать именно ее.

Но мертвый тан, как и ожидалось, не стал со мной откровенничать. А единственное, чем он мне помог, это тем, что подтвердил — договоренности по поводу свадьбы и о личности невесты со стариком Норасхэ у него были совершенно официальные. И оформленные по всем правилам, в том числе и с помощью магического договора.

Возникал вопрос: как старый пройдоха сумел обойти этот договор и при этом сразу не издохнуть? Почему, раз уж он сумел обмануть соседа, метка не убила его еще во время дачи брачных клятв? Это же была не клятва рода, как у Босхо, а прямое, не имеющее двойного толкования обещание. И его нарушение каралось магией немедленно. Однако тан Норасхэ мало того, что прожил после этого больше двадцати лет, так еще и ни одни СМИ ни разу не упоминали, что при этом у него появились какие-то проблемы с даром.

Почему?

Тан Горус на это только невесело усмехнулся и ответил, что первое время его данный факт тоже ставил в тупик, и в том числе по этой причине он поначалу не хотел верить, что старый друг его действительно обманул. Но при этом добавил, что я, как ни странно, задаю очень правильные вопросы. И на прощание посоветовал не останавливаться.

Ну я, в общем-то, и так этого не планировал, хотя из-за блокировки ветви разума поиски ответов временно откладывались. Однако я не унывал. Это же не на всю жизнь, а всего на пару недель. Тем более что восьмого числа у лэна Даорна наконец-то начался законный отпуск.

Девятого мы, оставив школу на заметно возмужавшего лэна Иртэ, спешно умотали обратно в Таэрин.

Десятого я без особых трудностей сдал экзамен по вождению.

А тем же вечером, отмечая в ресторане с наставником только что полученные «корочки», наконец-то вскрыл загадочный конверт и тихо рассмеялся, обнаружив, что внутри лежит не банальный денежный чек, не какой-то пригласительный в музей, в цирк или на рок-оперу.

Нет. Там нашелся рекламный проспект одной из известнейших столичных автомастерских, занимающейся глубоким тюнингом автомобилей. Так что при желании я, как когда-то мельком упомянул, мог превратить свою «Фурию» в по-настоящему спортивный ардэ, тогда как лэн Даорн, оказывается, не только запомнил мои слова, но и совершенно не был против.

Еще я не поленился после экзамена написать смс-ку Ною Сорти, который на протяжении целого года помогал мне освоиться с ардэ. Сообщил, что его наука мне пригодилась. Поблагодарил от души. А в ответ получил сдержанные поздравления и известие о том, что маленькая Линта действительно выздоровела и была окончательно снята с учета ввиду отсутствия риска рецидива.

В общем, день во всех смыслах удался и закончился исключительно на позитивной ноте, что, прямо скажем, случалось со мной нечасто.

А еще через день мы все-таки съездили в столичную службу опеки и попечительства. И, как предположил в свое время лэн Гасхэ, без труда получили соответствующую справку для суда. Правда, глава службы, который занимался нашим делом лично, обоснованно заинтересовался моим дипломом мастера и причинами, по которым я получил его в столь раннем возрасте. Но поскольку наш законник заранее приложил к заявлению все бумаги, а я, как и на заседании комиссии по делам несовершеннолетних, спокойно продемонстрировал свою печать, то лэн Гаурус Хатхэ не нашел оснований для отказа и без вопросов поставил подпись на документе, одобряющем мое желание обрести в лице лэна Ноэма Даорна приемного отца.

После этого оставалось лишь подать документы в суд, но лэн Гасхэ, как и раньше, взял этот вопрос на себя. Так что уже тринадцатого числа все необходимые бумаги были благополучно им оформлены и поданы в соответствующее учреждение. А пятнадцатого на электронную почту наставника пришел официальный ответ, что рассмотрение нашего дела назначено на тридцать первое ардэля. Так что, если повезет, в новый учебный и одновременно календарный год я войду уже в новом, так сказать, статусе, и у лаиры Вохш больше не останется ни единого шанса вернуть меня в прежнюю семью.

С другой стороны, столь быстрое решение означало также и то, что до конца месяца ни у меня, ни у лэна Даорна больше не осталось в столице важных дел. Однако и возвращаться в Нарк нам не хотелось. В Таэрине в такое время года делать было решительно нечего. Все мои друзья разъехались. Гулять по музеям и паркам было скучно. Просиживать штаны в кафешках или в отеле — тем более не хотелось. Школа Харрантао в это время тоже пустовала. И даже при том, что мастер Даэ официально разрешил нам туда наведываться, но его самого там до конца ардэля уже не будет. Мастер Майэ тоже сказал, что на какое-то время уедет, раз уж по новой ветви мне все равно надо заниматься теорией, а не практикой. Тогда как наши тренировки с лэном Даорном и вовсе с некоторых пор стали нежелательными. А до запланированной поездки в провинцию Лархэ оставалось больше недели.

Чем в такое время могут заняться двое серьезных мужчин?

Наставник, поразмыслив, предложил взять билеты и сходить на турнир класса «Джи-1», который как раз сейчас проходил в Первом спортивном комплексе.

Но у меня возникла гораздо более интересная идея, поэтому я внес встречное предложение и сказал, что вместо турнира мы могли бы слетать в крепость Ровная. Проведать, так сказать, друзей и сослуживцев наставника, которые, к слову, еще в прошлом году выражали желание его увидеть.

И лэн Даорн неожиданно согласился.

Более того, оказалось, что и ему подобная мысль приходила когда-то в голову. К тому же лэн Нардэ благосклонно отнесся к нашей затее, прямого запрета на посещение вверенного ему объекта не было, поэтому уже вечером пятнадцатого ардэля мы с наставником снова упаковали вещи. Ну а на следующий день наша «Фурия» благополучно приземлилась в окрестностях крепости Ровная, тем самым позволяя надеяться, что я все-таки смогу закончить одно важное дело и закрыть, наконец, тот самый гештальт, до которого у меня так долго не доходили руки.

Как и следовало ожидать, в крепости нас приняли радушно, тем более что, помимо лаира Дорхи, там нашлось достаточно ветеранов, которые в свое время служили вместе с моим наставником и своими глазами видели его подвиг.

Все они, разумеется, захотели его увидеть и поздороваться.

Всех их, да и вообще всех, кто не был на дежурстве, лэн Нардэ Хатхэ пригласил на полигон, чтобы официально встретить и так же официально поприветствовать героя.

Мне, естественно, тоже за компанию досталось. Ну и про малыша Ши и его вклад в борьбу с дайнами, конечно же, не забыли. Причем, поскольку на этот раз среди собравшихся не было лишних ушей, то лэн комендант соизволил напомнить в том числе и о моих заслугах перед крепостью. После чего нам с лэном Даорном было выдано официальное разрешение свободно перемещаться по военному объекту… ну в разумных пределах, конечно. Так же нам сообщили о выделении спальных мест в офицерской казарме. После чего короткое собрание (мы же все-таки не на празднике) закончилось, и лэн Нардэ увел наставника в свой кабинет, чтобы пообщаться уже отдельно.

Меня же, как следовало догадаться, прямо на выходе перехватил радостно потирающий ладошки мастер Рао и, позволив лишь закинуть вещи и переодеться, тут же утащил в ближайший лес. Учиться. Потому что времени на практику и без того было катастрофически мало.

И вот теперь сидел я на краю огромной поляны, вынужденно кис под завесой из магических блокираторов, потому что мой собственный был заблаговременно отключен. И, прямо как Кэвин когда-то, гипнотизировал взглядом запертую в клетке маленькую серую мышку, которую мастер Рао принес с собой и безжалостно отдал мне на растерзание.

Огромным плюсом во всей этой ситуации являлось то, что за последние две недели я успел буквально проглотить переданный учителем теоретический материал и даже частично опробовать его в симуляторе, поэтому конкретно сейчас тратить время на теорию, как, к примеру, Кэвину, мне уже не требовалось. Однако далеко не все из того, что я изучил, было мне понятно. И далеко не все сумело уложиться в моей… местами, смею надеяться, все-таки толковой… голове.

Пожалуй, главным камнем преткновения в этом виде магического искусства для меня стало разделение понятий «разум» и «сознание». Раньше я как-то не отдавал себе отчета, что это разные вещи. Однако для магии разума это оказалось принципиально важным, поэтому с вопросом пришлось разбираться.

Проблема заключалась в том, что в моем старом мире, насколько я помнил, существовала масса теорий, где ведущую роль в жизни человека кто-то отводил разуму как высшей форме мыслительной деятельности, а кто-то, напротив, считал его лишь составной частью сознания.

Однако здесь, в Норлаэне, официально считалось, что разум — это более приземленное явление, связанное больше с физиологией, нежели с психикой. Именно разум отвечал за наше мышление, а также память, логику и анализ. И в целом можно было сказать, что разум в самом примитивном его понимании — это явление, порождаемое мозгом и условно ограниченное размерами черепной коробки.

Тогда как сознание, наоборот, являлось более общим понятием и имело отношение преимущественно к эмоциональной сфере, к психике, к нашей способности к самоопределению. Сознание, в отличие от разума, не было ограничено размерами человеческого тела. А термина «подсознание» на Найаре и вовсе не существовало, зато вместо него использовался термин «внутреннее сознание», который, в общем-то, был ему тождественен.

Тем не менее все эти три понятия являлись тесно связанными, а местами переплетались друг с другом так, что порой было сложно отделить одно от другого. Но чисто с практической точки зрения важно было то, что из всех этих трех явлений маги разума, как бы странно это ни звучало, непосредственно… то есть напрямую… работали именно с сознанием. Тогда как на подсознание и на разум их влияние, как выяснилось, было достаточно косвенным.

Помнится, я как-то упоминал, что менталисту проще всего воздействовать на жертву как раз через эмоции. Но не понимал тогда, почему. А вот теперь, когда покопался в теории, то сообразил, что это как раз логично, ведь именно сознание отвечало за эмоциональный план.

Более того, настройка на объект также проходила путем настройки не на разум, а именно на сознание. И для меня как для начинающего менталиста это имело принципиальное значение.

Касательно подсознания информации мне, правда, почти не дали — мастер Рао посчитал, что это преждевременно. А вот что касается разума, то, если верить учебникам, влиять на него можно было двумя способами: и через сознание, и на физическом уровне, то есть через мозг и идущие в нем процессы, раз уж именно мозг его, так сказать, и порождал.

При этом собственно разум, как когда-то сознание, визуализировать у меня за прошедшие две недели даже в симуляторе не получилось, хотя я честно пытался это сделать, рассудив, что раз понятие есть и оно вполне конкретно, то я могу его увидеть. Да и вопрос о том, что на него нельзя влиять напрямую, казался мне достаточно спорным.

— Нет, — сказал мне как-то мастер Рао, когда я все-таки потерпел неудачу и пришел к нему за разъяснениями. — Разум не есть что-то материальное. Это, скорее, совокупность процессов, и как мы не видим наше мышление, память или не можем потрогать способность к анализу, точно так же мы не можем ощутить и разум. А вот влиять на него мы все-таки способны, пусть и опосредованно.

— Но сознание-то мы ощущаем, — резонно возразил я. — Хотя оно тоже нематериально. Почему его можно увидеть, а разум — нет?

— Хороший вопрос, — улыбнулся на это учитель. — Но даже среди ученых существует масса разногласий по этому поводу, и однозначного ответа тебе, к сожалению, никто не даст. Тем не менее большинство из нас придерживаются мнения, что сознание — это та самая часть, которая отвечает в том числе и за формирование способностей к магии. Да-да, ты правильно услышал: не разум, как считалось лет этак сто назад, а именно сознание. Именно благодаря этому некоторые из нас… маги разума, если точнее… имеют возможность его ощущать. Причем, как и в случае с границами пространства, эти ощущения достаточно сильно различаются, механизмы воздействия на сознание тоже изучены не полностью, поэтому единого мнения, что же такое сознание и как оно выглядит, даже сейчас не существует.

Я тогда молча кивнул, приняв информацию к сведению. Но для себя решил, что в будущем обязательно вернусь к этому вопросу и попробую детально в нем разобраться.

Сейчас же моя задача заключалась всего лишь в том, чтобы настроиться на самого обычного грызуна и заставить его совершить хотя бы несколько простейших действий.

При этом собственно с настройкой проблем у меня не возникло, поскольку я уже не раз делал это в симуляторе. Собственно, сам процесс был несложен и заключался в том, что для начала мне следовало как-то обозначить, выделить то, на что я собирался воздействовать. Получить, так сказать, субстрат для использования магии. И поскольку зрительные образы давались мне намного легче, чем все остальное, то я предпочел этот самый субстрат… а именно чужое сознание… визуализировать. И уже потом попытался его почувствовать, дополнить зрительное восприятие другими доступными мне ощущениями.

Более того, я даже сумел почувствовать свою будущую жертву. Ощутил, что рядом со мной находится живое существо. Потом представил, каким именно образом буду воздействовать на мышь, используя самую простую известную мне аналогию с найниитом, роль которого выполняли обычные ментальные щупальца. Проще говоря, отростки ауры, которыми я, словно найниитовыми нитями, благодаря все тому же симулятору уже умел более или менее управлять.

И вот как только я сначала создал, а потом опутал этими щупальцами сознание мышки, то почти сразу почувствовал, что контакт налажен. А значит, чисто теоретически я уже был способен влиять на нее так, как это положено делать нормальному менталисту.

Казалось бы, в чем проблема?

Аналогию я нашел. На практике ее успешно реализовал. Визуализация процесса у меня тоже была достаточно полной…

Но вот дальше случилось непредвиденное, потому что как только я сделал самое важное и, наконец, дал мышке команду сесть, крошечная полевка вдруг протестующе пискнула и благополучно издохла.

Угу. Вот так сразу. Рухнула просто, как подрубленная. А ее аура мгновенно угасла, хотя ничего плохого я ей вроде не сделал.

— Кхм, — кашлянул при виде такого фиаско мастер Рао. — С настройкой, как я вижу, проблем у тебя нет. А вот дозировать силу ты совсем не умеешь.

— К сожалению, вы правы, учитель, — пробормотал я, испытывая легкое чувство вины перед несчастным грызуном, которому я по неосторожности вскипятил мозги. — Но в свое оправдание могу сказать, что в симуляторе это выглядело совсем иначе.

— Конечно. У тебя симулятор общего типа, а он, как ты понимаешь, не учитывает тех нюансов, которые есть у любого живого существа. Мышь и человек — субъекты совершенно разных весовых категорий. Поэтому если, пытаясь воздействовать на мышь, ты прикладываешь усилие, требующееся для человека, то от мышки…

Он выразительно покосился на издохшего грызуна.

— Ничего не останется.

Я с досадой прикусил губу.

— Не переживай, — поспешил успокоить меня учитель. — Симулятор я тебе поставлю. Для этого нужно только съездить в ближайший город. Ну а пока давай попробуем отрегулировать силу воздействия, благо принцип тут точно такой же, как и в любом виде сопряженной магии: сначала представляем, потом чувствуем и только затем делаем. Так же, как с границами. Так же, как в субреальности. Помнишь?

Я с готовностью кивнул. После чего учитель выбросил из клетки мертвую мышь. Потом ненадолго ушел в лес. А когда вернулся, в его руке сидела совсем другая мышка, которую он, недолго думая, запустил в клетку вместо первой и знаком велел мне продолжать.

Увы.

Как и в других направлениях магии, проблема ощущений стояла у меня на первом месте, потому что в каждом случае они были чуточку разными. К примеру, изменение или повреждение границ я ощущал как гуляющий по коже холодок и лишь спустя какое-то время начал их видеть. Да и то лишь с помощью Даруса Лимо, который первым предложил мне понятное и, главное, реализуемое на практике решение. С магией сна — то же самое. С магией времени, магией порталов…

Но для каждого направления магического искусства эти ощущения были свои. И для магии разума мне тоже следовало отыскать что-то особенное.

Дело осложнялось еще и тем, что, в отличие от того же Кэвина, который постепенно и последовательно шел от нулевой к первой ступени, у меня не было времени осваивать свои способности от простого к сложному и благодаря этому их медленно и аккуратно узнавать. Мне они достались уже, можно сказать, первого уровня. Я, собственно, и не видел их слабыми. Мне не пришлось их наращивать, поэтому ступеней этого мастерства я не проходил, разницу пока не чувствовал. И мне приходилось заново искать для себя ориентиры для разных уровней воздействия.

И это, к сожалению, требовало жертв.

— Ничего, — без особого удивления сказал мастер Рао, когда я таким же варварским методом угробил десятую мышку подряд. — Каждый из нас через это когда-то проходил и точно так же, как ты, учился. Главное, что задачу ты понял. Инструменты для ее решения у тебя тоже есть. Поэтому сейчас я тебе принесу новых подопытных, а ты сиди, работай. Никто тебя по времени не ограничивает. А когда мышки закончатся, просто свяжись со мной, и я насобираю для тебя новых.

Я тяжело вздохнул, совершенно не чувствуя восторга от почетного звания убийцы грызунов. Но делать нечего. Учиться все равно надо. И лучше уж я устрою мор среди мышей, чем по неосторожности убью человека.

После этого мастер Рао кинул мне небольшой прибор с большой красной кнопкой, забрал с собой клетку и снова ненадолго исчез в лесу. А когда вернулся, то у меня появилось еще два с половиной десятка потенциальных смертников, которых учитель, судя по всему, наловил с помощью магии разума и ушел, оставив их мне на растерзание.

К моему несказанному сожалению, и этот подопытный материал закончился у меня слишком быстро. Каких-то жалких пол-рэйна всего прошло, и все, опять надо было идти за новой порцией. При этом тревожить старого мастера и просить его вернуться, чтобы потом носиться по лесу в поисках лабораторных мышей мне почему-то показалось неприличным. Мало того, что пожилого человека гонять туда-сюда. Да еще и не за чем-то серьезным, а, блин, за какими-то мышками. Поэтому, когда живых грызунов в клетке не осталось, я досадливо сморщился. Огляделся. И, поняв, что контролировать меня некому, сначала отправил за новыми подопытными Ши. А когда заметил, что ловит он их гораздо медленнее, чем я убиваю, решил сходить сам.

Блокираторы в этом плане не были мне помехой. Они как работали, так и продолжали работать, когда я ушел. Мне же для поиска мышей пришлось воспользоваться найниитовыми нитями. И вот когда я объявил сезон охоты на грызунов открытым, кое-что во мне неожиданно изменилось.

Собственно, для этого всего-то и надо было, что выйти из ограниченного блокираторами пространства и оказаться в самом обычном лесу, в котором имелась масса всевозможной живности. Грызуны, ящерицы, птицы, белки… лес вокруг крепости ими буквально кишел, однако я до поры до времени об этом почему-то не думал.

Больше скажу. Когда я сидел и настраивался на каждую мышку по отдельности, то для меня она… вернее, ее сознание… выглядело как небольшое пушистое белое облачко, которое следовало захватить и направить в нужную сторону. Для захвата я, как и сказал, создал из собственной ауры тонкие длинные нити наподобие найниитовых… те самые ментальные щупальца… и с их же помощью пытался проникнуть в чужое сознание, чтобы подчинить его своей воле.

Самое интересное, что с захватом у меня дела обстояли очень даже неплохо. Опутывать чужое сознание нитями для меня было, можно сказать, привычным. Но вот заставить его действовать так, как было нужно мне… пожалуй, в этом-то и заключалась самая главная проблема. И я пока не знал, как ее решить.

Однако тогда мышь была всего одна.

Тогда я смотрел только на нее, концентрировался на новом чувстве и не обращал внимания на то, что происходит снаружи.

А вот когда я вышел за очерченную блокираторами границу и попытался сконцентрироваться, то неожиданно для себя обнаружил, что похожих облачков вокруг меня на самом деле великое множество. Побольше и поменьше, посветлее и потемнее… они были практически всюду. Причем видел я их достаточно далеко. И это дало мне возможность более точно определить расстояние, на котором действовала моя новая способность.

Опытным путем мне удалось установить, что новая разновидность зрения доступна мне на расстоянии пока что пяти с небольшим майнов. Из чего следовало заключить, что чисто теоретически именно на этом отрезке я смогу воздействовать на других людей.

Еще я выяснил, что чем ближе я нахожусь к потенциальной жертве, тем легче мне было до нее дотянуться. Но это в принципе было логично. Как и тот факт, что чем крупнее и сообразительнее зверь, тем сложнее его заарканить. При этом у животных никакой защиты от меня не было, тогда как у людей… особенно у одаренных… ментальная защита как раз имелась, и мне ее когда-нибудь придется преодолевать. Так что менталистика, скажу я вам, занятие не для слабонервных. Да еще и выматывало так, что врагу не пожелаешь.

Также я обнаружил, что вижу далеко не всех созданий, которые чисто теоретически здесь обитали. В земле, кроме, судя по размерам облака, кротов, я больше никого не заметил. Ни червей, ни подземных букашек, словно их и вовсе не было. Кузнечики, сверчки, муравьи и прочие насекомые тоже оставались для меня невидимыми. Нет, найниитовые частицы их прекрасно показывали, а вот магия разума почему-то нет.

Причину этого явления я поначалу не понял, но потом дал запрос модулю, куда сгрузил всю полученную от учителя литературу, и запоздало сообразил — для магии разума главной точкой приложения является не что иное, как другой такой же разум. Вернее, сознание, пусть и самое примитивное. Тогда как существ вроде мух, комаров или гусениц, живущих простейшими инстинктами, моя магия просто не замечала. Да и им было фиолетово, пытаюсь я на них как-то воздействовать или нет.

Наконец, последним и самым важным на сегодня открытием для меня стало то, что для воздействия на чужое сознание вовсе не требовалось впиявливать в него нити так же, как я когда-то вонзал найниитовые иглы в головы своих врагов. Для самого примитивного влияния достаточно было просто опутать нужное облачко нитями и просто потянуть на себя. Ну или же дернуть, как я неосторожно сделал с одной невезучей крысой.

Крысу после этого аж подбросило.

Она, бедная, запищала, заверещала, крутанулась на месте, как обезумевшая, но потом все же рваными движениями, регулярно спотыкаясь и падая, послушно потащилась в мою сторону, тем самым наставив меня, так сказать, на путь истинный и наглядно показав, что же я делаю не так.

Ну и ладно, что она была похожа на обычного зомби.

Ну и что, что остальные, кого я таким же образом зацепил, ничем от нее не отличались. Зато после этого дело пошло на лад, и спустя какое-то время я стал похож на мальчика, который с помощью дудочки умел собирать вокруг себя целые полчища крыс.

В моем отношении, правда, про полчища это было громко сказано. Да и, кроме крыс, в моем «войске» хватало других представителей местной фауны, однако суть я все-таки уловил. Призывать к себе животных научился. Худо-бедно освоился с тем, как сделать так, чтобы во время призыва следующего зверька предыдущие со страху не разбежались.

Но это было тяжело. Даже нет, я бы сказал, что это оказалось чертовски тяжело. Потому что требовало огромной силы воли, таких же огромных способностей к концентрации. Полного сосредоточения на задаче. И с меня без преувеличения сто потов сошло, пока я не научился сносно удерживать возле себя хотя бы десяток мелких грызунов. После чего, как и следовало догадаться, у меня снова хлынула носом кровь. Моя способность к концентрации резко упала. Призванные животные тут же разбежались кто куда. И я был вынужден оставить опасные эксперименты до следующего утра.

— Молодец, — одобрительно сказал мастер Рао, когда я его все-таки вызвал и сообщил, что на сегодня закончил. — Как и раньше, ты осваиваешься намного быстрее сверстников. Однако для полноценной работы тебе все равно понадобится время. Поэтому сейчас мы только начнем, чтобы ты хотя бы научился себя контролировать, а там постепенно сделаем из тебя приличного мага разума.

После такого урока я, естественно, больше ничем серьезным заниматься уже не стал, а вместо этого ушел отмываться, отъедаться и отдыхать. Ну и с наставником пообщаться, конечно, а заодно поближе познакомиться с его бывшими сослуживцами. Не то во время практики я только с ребятами из второй башни успел немного пообщаться, тогда как по факту знакомых у лэна Даорна здесь оказалось намного больше.

Еще я с лаиром Дорхи повидался. Успел заглянуть в гараж к техникам. Заскочил в лазарет проведать старых знакомых. Со всеми пообщался и даже с тем пилотом, который меня весной на «вертушке» катал, договорился, что по возможности тот еще что-нибудь интересное покажет.

Одним словом, провел вечер с пользой. Ну а после отбоя, когда наставник и наши соседи по казарме благополучно уснули, тихонько встал, оделся. И, никем не замеченный, выбрался из крепости, потому что на сегодня у меня было запланировано еще одно важное дело.

[1] Август.