11. Слово мастера

Глава 4

Спустя еще четверть рэйна мы уже стояли на просторном крыльце и с наслаждением вдыхали свежий воздух, который после напряженного дня и одержанной победы казался особенно вкусным.

А что? Тепло, хорошо, солнце светит, птички поют… Спрыгнувший мне на плечо йорк, прекрасно чувствуя мое настроение, с победным видом оглядывает оживленную улицу, по которой прочь от здания комитета по делам несовершеннолетних чуть ли не бегом бежит разъяренная до предела и изрыгающая проклятия бабуля. Несчастный дед, едва поспевая, семенит за ней следом, вынужденно слушая, как она грозится всех построить и всему миру показать, как надо жить…

Одним словом, красота.

А единственное, что несколько выбивалось из контекста, это совершенно спокойный законник четы Вохш, который вышел на улицу буквально на пару мгновений раньше них, но при этом почему-то не стал их дожидаться. Не остановился, чтобы переговорить, получить свой гонорар или хотя бы успокоить разгневанную проигрышем клиентку.

Нет. В отличие от лэна Гасхэ, который решил немного задержаться, этот тип просто вышел, спустился по ступенькам, сел в ожидающее его такси и без зазрения совести свалил, словно дальнейшая судьба нанимателей его не интересовала. И так, словно заработную плату ему платила не лаира Вохш, а совершенно посторонний, но не меньше нее заинтересованный в исходе сегодняшнего заседания человек.

Проводив его долгим взглядом, лэн Даорн повернулся ко мне и вполголоса поинтересовался:

— Не поторопился ли ты с громкими заявлениями, ученик?

Я перехватил любопытствующий взгляд лэна Гасхэ, который после заседания так пока ничего и не спросил, и качнул головой.

— Нет. Через два дня запись о моем звании мастера так и так появится во всех официальных реестрах, помимо тех, что ведет для своих нужд школа Харрантао. Так что информация о моем статусе в любом случае станет доступной. И я сегодня ничем не рисковал.

— И все-таки…

Я поднял голову и внимательно на него посмотрел.

— Про браслет сказать было нужно, чтобы не бросать на вас лишнюю тень.

— По-моему, это несильно помогло, — деликатно заметил законник, когда наставник выразительно промолчал. — Решение все равно было принято не в нашу пользу. По крайней мере не полностью.

— Да. Но это был наилучший вариант в сложившихся обстоятельствах. К тому же, хоть члены комиссии об этом и не спросили, но свой первый браслет я взломал еще в то время, когда школой руководил не лэн Даорн, а Моринэ… — я хотел было добавить «ублюдок», но в последний момент все-таки сдержался. — Это у него были проблемы с приборами. И это он довел школу до плачевного состояния. А лэн Даорн пришел позже и первым же делом занялся системой безопасности. В частности сменил всем нам школьные браслеты…

— Которые ты все равно взломал, — усмехнулся лэн директор.

— Да, — согласился я. — Последняя запись, которую я сегодня предоставил, была сделала всего два с половиной года назад, поэтому все грехи на Моринэ мы уже не скинем.

— Срок искового заявления по таким делам — три года, если что, — снова вмешался лэн Гасхэ.

— Тоже верно. Но тут важно понимать одну вещь — лэн Даорн не сам покупал эти браслеты. Обнаружив слабую защиту на устройствах, он в первые же месяцы своего пребывания в новой должности составил соответствующий рапорт и запросил средства на замену. И ему их через некоторое время действительно прислали. Не деньги — браслеты. Причем прислали в рамках программы госгарантий. Централизованно. И это, разумеется, были стандартизированные приборы, прошедшие все необходимые процедуры контроля качества.

Лэн Даорн неожиданно поморщился.

— Первую партию нам прислали не с теми характеристиками, которые я запрашивал. Траты на школу в то время у военного министества и без того были огромными: стройка, ремонт, новое оборудование, найм людей… поэтому кто-то из чиновников явно решил сэкономить государственный бюджет, и нам прислали браслеты, которые проходили по минимальным требованиям в плане безопасности. Мы, конечно, потом поставили на них новое программное обеспечение, но по техническим характеристикам то, что нам требовалось, установить оказалось невозможно. Так что техники сделали что смогли, а я потом неоднократно писал прошения в министерство о замене этих приборов на браслеты нового поколения. Но их нам прислали только полтора года назад, когда Адрэа уже выпустился.

Я тонко улыбнулся.

— Да, я помню, как менялись и усложнялись протоколы безопасности, как и то, что в последние полгода я уже не рисковал туда влезать. Уверен, в военном министерстве все ваши старые рапорты благополучно сохранились. Как и бумаги, которые наглядно доказывают, что низкое качество приборов — не ваша вина. В этом свете все, что вам можно вменить, это некоторую невнимательность в отношении учеников и, быть может, наличие слабых техников, которые упустили из виду взлом одного из браслетов.

Про школьную систему молчу.

— Но, — продолжил я, когда лэн Гасхэ бросил в мою сторону изучающий взгляд. — Обвинять вас в чем бы то ни было не относится к компетенции комитета по делам несовершеннолетних. Техническое состояние младших школ не входит в зону ответственности сегодняшней комиссии. Максимум, что они могут, это передать полученные сведения, скажем, в контролирующие органы. Причем здесь же, в провинции Босхо. На большее у них нет полномочий. Тогда как школа Ганратаэ, напомню, находится в юрисдикции не рода Босхо, а военного министерства. А чтобы подать туда жалобу, нужно иметь весомые доказатества. Какие доказательства есть сейчас у членов комиссии и, соответсвенно, у тех, кому они в теории захотели бы маякнуть о случившемся нарушении более чем двухлетней давности? Да, в общем-то, никаких. Слова шестнадцатилетнего подростка? Запись заседания, где было продемонстрировано некое видео? Для каких-то серьезных мер вроде выговора, отстранения и тем более снятия с должности этого недостаточно. Для начала… если жалоба все-таки поступит и ее примут к рассмотрению… из военного министества спустят официальное письмо в школу Ганратаэ и вежливо поинтересуются у лэна Даорна… у человека, напомню, с безупречной репутацией и прекрасными показателями… что же такого случилось, что на него поступила такая претензия? Лэн Даорн, разумеется, честно им все объяснит. И так же честно… вплоть до определителя ауры… пояснит ситуацию. Они, соответственно, поднимут старые рапорты, уточнят сроки поставок, технические характеристики браслетов. Пригласят на консультацию специалистов. И, скорее всего, придут к выводу, что да, те браслеты были недостаточно хороши и чисто теоретически взломать их было можно даже ребенку. Недаром их в итоге заменили и недаром лэн директор так настойчиво просил выделить на это средства. Одновременно с этим чиновники наверняка поинтересуются, что же там за одаренный ученик такой, который в столь юном возрасте смог влезть пусть даже в очень слабый прибор, причем так, чтобы об этом даже техники не узнали. И лэн Даорн снова честно ответит, что вот такой вот у него был ученик… а потом и воспитанник, который и тогда, и сейчас проявлял редкие, вернее, уникальные познания в маготехнике. Который в настоящее время с отличием учится по специальности, находится на особом счету на соответствующей кафедре академии. Отмечен лично ее деканом и в данное время не только проходит обучение по программе старшекурсников, но и по некоторым вопросам готов хоть сейчас отправиться на выпускной экзамен.

— Само собой, чиновники запросят и эти данные из академии, — продолжил я, видя, что законник внимательно слушает, да и наставник едва заметно кивает. — И там будет черным по белому написано, что при моих нынешних талантах и тех знаниях, которые я демонстрировал еще на первом курсе, взломать браслет старого образца я действительно мог без труда. И я готов, если что, в любое время это подтвердить и даже продемонстрировать, что и как делал, когда был ребенком. Мне не сложно. А вот наказывать меня за это сейчас, через два с лишним года, да еще и как подающего большие надежды специалиста, нерационально. Да и что они мне пришьют? Административку? Уголовку? За мелкие прегрешения в то время, пока я был несовершеннолетним? Пф. Закон надежно оберегает детей до четырнадцати лет от ответственности за такие мелочи. Что же касается лэна Даорна, то за те годы, что прошли с момента моего выпуска, у него в школе прошла далеко не одна министерская проверка, в том числе и по вопросам безопасности. И все они признали, что в этом плане в школе все в полном порядке. То есть наказывать его в общем-то не за что. То, что комиссия сняла с него право на опеку… ну да, неприятно, согласен, но для карьеры роли не сыграет. Увольнять за это еще никого, насколько я знаю, не уволили. К тому же дискредитировать себя и своих специалистов министерство очевидно не захочет. Признавать, что из-за проволочек чиновников поставки важных приборов были многократно отложены, тоже спешить никто не будет. Поэтому проще всего им просто поднять бумаги, убедиться, что в настоящее время все протоколы безопасности соблюдены, все приборы имеют достойный уровень защиты и полностью соответствуют принятым в Норлаэне стандартам, а потом тихонько спустить дело на тормозах. Максимум, чего стоит ждать лэну Даорну, это новой проверки…

— Зимой как раз будет очередная плановая, — угукнул наставник.

— Правильно. Поэтому, раз дело старое и откровенно не криминальное… приборы же никто не украл, а дыру в протоколах безопасности специалисты министерства, скрипнув зубами, признают… то сейчас никто суетиться уже не станет. А инспекторам, которые прибудут зимой, просто велят особенно внимательно изучить техническое оснащение школы. И если оно в очередной раз не вызовет нареканий, то никаких санкций не последует. Ну, может, устное предпреждение вынесут. А по старому делу как раз в это самое время истечет срок исковой давности, так что этот вопрос тем более будет закрыт.

Лэн Гасхэ задумчиво кивнул.

— Пожалуй, вы правы.

— Надеюсь, что так, — тихонько вздохнул наставник. — Хотелось бы избежать лишних разборок.

Я перевел на него взгляд.

— Военному министерству нет смысла вам вредить. Вы себя там уже давно зарекомендовали, поэтому, даже если у Босхо в столице есть какие-то связи, то они точно не относятся к высокому начальству, иначе проблемы с той стороны у вас начались бы намного раньше. Что же касается меня и моих действий во время обучения в школе, то мелкие просчеты бывают у всех. Люди по определению неидеальны. Поэтому вы не знали и не могли знать, что я там где-то похулиганил. А я, даже когда согласился на опекунство, не рискнул рассказать, что вовсе не такой хороший, как вы считали. Зато потом под вашим чутким руководством я быстро исправился, спортивный турнир вон выиграл, в престижный вуз поступил и теперь являюсь достойным членом общества, к которому у закона нет и не может быть претензий.

— Да я не об этом…

Я встрепенулся.

— Что? Тоже думаете, что бабка на этом не успокоится?

— Ну право на опеку она теперь в любом случае не получит. Однако крови попить наверняка попробует. Хотя бы просто тем, что затаскает нас по судам.

— Сомневаюсь, что у лаиры Вохш хватит сил и средств, чтобы годами опротестовывать сегодняшнее решение комиссии, — осторожно заметил лэн Гасхэ. — Но вот засыпать всевозможные инстанции жалобами ей вполне по силам. И каждый раз после этого вам будут звонить, спрашивать, допытываться, приглашать на разъяснительную беседу… Да и вам, лэн Гурто, в ближайшие два года без опекуна будет непросто. Потому что хоть формально вас и признали взрослым, но по факту куда бы вы ни пошли, если это будет идти вразрез с законом о правах условно совершеннолетних, то вам каждый раз придется не только демонстрировать свою печать, но и довольно долго доказывать, что вы имеете право, скажем, присутствовать в клубе после полуночи, покупать те или иные товары для взрослых, да и просто имеете право зайти туда, куда нравится, и делать то, что вам интересно.

Я наморщил нос.

— Меня гораздо больше волнует, что лэну Даорну все-таки отказали в праве на опеку. Так-то без опекуна я, конечно, переживу. Без товаров для взрослых тем более обойдусь. Да и клубы меня не особо интересуют. Однако мысль о том, что наши права, пусть и в малом, оказались ущемлены, меня несказанно раздражает.

Наставник едва заметно улыбнулся.

— Ну это уже не так страшно, как если бы твоими опекунами стала чета Вохш.

— Согласен. Как и с предположением лэна Гасхэ, что настырная бабка все равно так или иначе попробует отравить нам жизнь.

— Это да, она — лаира деятельная, настойчивая и до безобразия энергичная, — хмыкнул лэн директор. — А уж после сегодняшнего провала ей совершенно точно захочется отомстить. Как минимум протест подать на решение комиссии. Причем не в местный комитет по делам несовершеннолетних, а, например, сразу в столичный.

Я хмыкнул.

— Уж это точно. Поэтому у меня есть встречное предложение — давайте подадим заявление первыми.

— Зачем? — удивился лэн Даорн. — Думаешь, после повторного рассмотрения дела кто-нибудь вернет мне право на опеку?

— Нет. Опека нам с вами больше не нужна. И заявление мы подадим совсем не туда и уже не по этому поводу.

— А по какому тогда?

Я пристально посмотрел на наставника, полагая, что в сложившейся ситуации он в общем-то и сам мог бы догадаться, каким образом мы можем оставить бабулю с носом и заставить ее забыть об опекунстве навсегда. Он ведь уже об этом думал, правда? Я все же достаточно хорошо его знаю, поэтому уверен — такие мысли и в его голову тоже приходили. Причем достаточно давно. Вот только в случае с опекой мы с ним непростительно долго провозились, успев оформить документы чуть ли не в самый последний момент. Тогда как сейчас, напротив, тянуть уже не хотелось. Да и надо было наконец закрыть этот вопрос, а то что мы, блин, как неродные.

Я все последние дни на эту тему много думал и в конечном итоге пришел к выводу, что ни мне, ни наставнику это ничем не повредит. Мы и так были достаточно близки. Об этом и так знали все заинтересованные лица. Наличие или отсутствие официальной бумаги вообще ничего не меняло. А вот повторения подобных ситуаций, как сегодня, мне совершенно не хотелось. Поэтому я решил не тянуть резину, а озвучил свое пожелание первым. В надежде, что лэн Даорн все правильно поймет и сделает тот самый шаг, который, если уж совсем начистоту, был необходим нам обоим.

Когда мы пересеклись взглядами, наставник сначала озадаченно вскинул брови. Потом нахмурился. Задумался. И, наконец, вздрогнул. После чего его зрачки удивленно расширились. Он замер, не сводя с меня такого же пристального взгляда, словно молча спрашивая, так ли он меня понял…

И все бы ничего. Я бы, наверное, даже озвучил свое желание вслух, но тут лэн Гасхэ очень неуместно хмыкнул и, напрочь испортив всю торжественность момента, невинным тоном осведомился:

— Ну что, лэны? Я уже могу готовить документы на усыновление?

Я с укором на него посмотрел.

Ну вот нельзя было дать нам чуточку больше времени?

Лэн Даорн, напротив, шумно выдохнул. После чего как-то весь встряхнулся, успокоился, улыбнулся. И совершенно нормальным голосом подтвердил:

— Можете.

— Очень хорошо. Тогда я этим займусь.

— Только заявление нужно подать прямо сегодня, — поспешил добавить я, когда законник хитро улыбнулся. — Желательно между шестью и семью вечера.

— Почему именно в это время? — вопросительно обернулись ко мне маги.

— Потому что комитет по делам несовершеннолетних в провинции Босхо работает до шести. И официальное заключение по нашему делу будет гарантированно занесено в систему еще до окончания рабочего дня. А вот центральный филиал государственной службы опеки и попечительства в Таэрине работает до семи. И нам желательно подать туда бумаги сразу после того, как в базе появится заключение по нашему делу, но до того, как моя драгоценная бабуля опомнится и додумается подать протест.

Лэн Гасхэ озабоченно нахмурил брови.

— Вы правы. Если по делу об опеке останутся какие-то вопросы, то заявление у нас могут и не принять.

— Вот именно. Поэтому вам понадобятся от нас два заявления, наши подписи, копия заключения по сегодняшнему заседанию…

— Спасибо, лэн Гурто, — снисходительно посмотрел на меня законник. — Я знаю нормативные акты. Однако вы, признаться, сумели удивить даже меня. И если бы вы не убедили нас, что надо исходить из самых невероятных предпосылок и готовиться к худшему, мы бы вряд ли так легко отделались.

Я слегка поморщился.

— Я тоже не думал, что до этого дойдет. Если уж эти бюрократы в служебной характеристике сумели углядеть какие-то минусы, а обычный штатный инспектор докопался до событий аж восьмилетней давности, свидетелей которых было раз-два и обчелся… Впрочем, мы и это дело могли подольше потянуть. К примеру, дождаться проверки моих записей. Начать собирать показания с соседей. Получить подтверждение того, что лаира Вохш — на редкость неприятная особа, которая не только не гнушается орать на детей, но и держит под каблуком собственного супруга… Но мне десятого числа в Таэрине надо быть. У лэна Даорна с восьмого отпуск. И было бы глупо тратить эти дни на бесполезные препирания с дурной бабкой, которая откровенно не заслуживает того, чтобы мы уделяли ей так много времени.

Лэн Гасхэ снова улыбнулся.

— Я вас понял, лэны. Постараюсь с документами не затягивать. Главное, чтобы в службе опеки они не задержались дольше необходимого.

— Не задержатся, — ухмыльнулся я. — Не переживайте. Напротив, как только в их базе появятся наши имена, уверен, никто не станет искусственно затягивать процесс оформления, да и справку для суда мы получим в рекордные сроки.

— Откуда ты знаешь? — с подозрением осведомился наставник.

— А вы в курсе, как зовут главу столичной службы опеки и попечительства?

— Э… нет.

— Его имя лэн Гаурус Хатхэ, — с самым невозмутимым видом сообщил я, успев, разумеется, еще накануне выяснить все необходимые сведения.

— Хатхэ! — в голос рассмеялся лэн Гасхэ, тогда как лэн Даорн просто понимающе улыбнулся. — Тогда да, проблем, скорее всего, можно не ждать. Сегодняшнее решение комиссии касается лишь права на опеку, но никак не затрагивает право на усыновление. Особенно, если вы запрашиваете его, будучи совершеннолетними оба. Справка для суда от службы опеки и попечительства в таком случае тоже обычно не требуется, но в вашей ситуации лучше все делать с запасом. Я организую. Так что, полагаю, уже в начале следующего года вопрос окончательно решится, и вас, лэны, можно будет поздравить. Кстати, не хотите отпраздновать эту прекрасную новость в хорошем ресторане? Я знаю одно подходящее место. Коллеги посоветовали. Говорят, там подают отличные стейки, да и с остальным меню дело обстоит более чем достойно. Я, если хотите, вас подвезу. А заодно и заявление оформим как положено.

Мы с наставником переглянулись, а йорк на моем плече вопросительно пискнул. Но от предложения мы, разумеется, не отказались, так что очень скоро представительный ардэ, на котором лэн законник прибыл в Нарк, стремительно взмыл в воздух, и на целых два с половиной рэйна я позволил себе расслабиться, справедливо рассудив, что сделал на сегодня все, что возможно.

Тем же вечером мы прилетели в школу Ганратаэ. Просто потому, что отпускать меня далеко в провинции Босхо наставник не хотел, а от проживания в его служебном жилье я благоразумно воздержался.

Впрочем, сейчас же лето. Учеников в школе осталось всего-то полтора десятка, да и то лишь тех, кто усиленно готовился к соревнованиям. Правда, в этом году ребята, по словам лэна Даорна, еще не были готовы выступить на турнире класса «Джи-1», однако уже через год трое самых перспективных юношей наконец-то достигнут нужного возраста и, если они доберут нужный уровень по дару, то непременно попробуют свои силы.

Место для проживания мне выделили в корпусе для преподавателей, благо и там ввиду летних каникул комнаты пустовали. Лэн Даорн, предложив мне устраиваться и дав допуск почти во все помещения школы, включая учебный полигон, вскоре ушел — у него как у директора всегда было много дел. Но сидеть на месте было скучно, спать еще рано, так что я, естественно, в корпусе надолго не задержался, а вместо этого отправился прогуляться и посмотреть, во что под руководством моего наставника превратилась некогда обычная провинциальная школа.

Надо сказать, за те два года, что прошли с моего выпуска, лэн Даорн и впрямь успел сделать очень многое. К примеру, как и обещал, разбил на месте старых жилых корпусов прекрасный парк, облагородил остальную территорию. Обновил системы защиты. Убрал с видного места видеокамеры. Обновил ворота, стены. И вообще сделал все, чтобы школа перестала походить на лагерь для малолетних преступников.

На месте того учебного полигона, который я когда-то разнес, теперь красовалось целых два новеньких стадиона с внушительной магической защитой. Причем если на том, что побольше, крытом полигоне она была вполне приемлемой для младшей школы, то вот на втором, что поменьше, защита была такой, что я тихо присвистнул. А потом решил, что, наверное, здесь наставник и сам теперь тренируется, и мастер Майэ его тут же гоняет, да и готовить перспективных мальчишек на таком полигоне не в пример удобнее, чем где-либо еще.

Само собой, я не смог обойти вниманием здание библиотеки, поэтому, осмотрев территорию, с удовольствием заглянул в гости к лаиру Орину, которого давно не видел.

Старик при виде меня искренне обрадовался, при виде Ши так же искренне удивился и не на шутку растрогался, когда я сказал, что рад его видеть в добром здравии и частенько поминаю его добрым словом. Потом он спохватился и пригласил меня на чашечку ароматного травяного напитка. Засыпал многочисленными вопросами. Изъявил желание познакомиться с йорком. А когда утолил любопытство и вдосталь наигрался с малышом, со смешком признался, что у него теперь, оказывается, есть молодой, толковый и очень шустрый помощник, так что отныне ему есть кому передать свое дело. Да и за сохранность своих драгоценных книг он теперь мог быть совершенно спокоен.

С парнишкой он меня тоже, разумеется, познакомил. И мы очень даже неплохо посидели, с улыбками вспоминая прошлое и рассуждая о будущем. Ну а когда за окном стало смеркаться и старика начало ощутимо клонить в сон, я тепло с ним распрощался и наконец ушел, но не к себе в комнату, а снова в гости. К еще одному старому знакомому, которого очень хотел сегодня увидеть.

— Гурто! — совершенно бесподобно опешил лэн Нортэн, когда я без предупреждения нарисовался на пороге лазарета и бодро его поприветствовал. — Бат-тюшки мои! То ли я с ума схожу, то ли с этим миром что-то не так, но… Дайн! Откуда ты здесь взялся⁈

Я широко оскалился, а сидящий у меня на плече йорк приветственно пискнул.

— На каникулы вернулся. Ненадолго. А потом снова в Таэрин умотаю и наставника с собой заберу, так что не переживайте, надоедать вам сильно не буду.

Целитель смерил меня выразительным взглядом.

— Да? Это ж сколько времени я тебя не видел? Год? Полтора? Как ты умудрился за это время так вымахать⁈

— Здоровый образ жизни, хорошее питание и умеренные физические нагрузки, — усмехнулся я, прекрасно понимая удивление доктора, потому что за последний год, несмотря на все трудности, я действительно сильно изменился.

Лэн Нортэн шумно выдохнул и, наконец-то опомнившись, махнул рукой.

— Да проходи, чего встал? Все ж свои. Рад тебя, кстати, видеть.

Я, конечно, зайти не отказался. А попутно обшарил соседние кабинеты найниитовыми нитями. Убедился, что и тут наставник за прошедшие годы провел серьезное переоснащение, включая новое диагностическое оборудование, появление второго медицинского модуля высокого класса, наличие следящей и записывающей аппаратуры, чтобы больше не возникло проблем, как в прошлом году. Ну и в целом — все было чисто, аккуратно, со следами недавнего ремонта. Так что лэн директор времени зря не терял.

Само собой, лэн Нортэн, как и лаир Орин, пожелал узнать последние новости и особенно о моем житье-бытье, поэтому проторчал я в лазарете почти до ночи. А уже на следующий день вернулся к обычному режиму жизни, то есть начал утро с пробежки, затем навестил столовую, где у меня тоже нашлись старые знакомые. Плотно позавтракал, благо наставник поваров по моему поводу уже предупредил. Ну а потом направил стопы прямиком на малый, то есть усиленный, полигон, доступ к которому у меня со вчерашнего дня тоже был, и добросовестно отработал на нем несколько рэйнов, уделив достаточное внимание и разминке, и растяжке, и силовым, а затем прокрутил не по разу все тренировочные комплексы шестого уровня кханто с учетом тех дополнений, которые недавно внесли в мое обучение учителя.

Мне, кстати, никто в этом не помешал. Наставник, которому пришлось пропустить несколько дней, разбирал текущие дела, появился на полигоне только утром на пробежке. Немногочисленные ученики, которых я там встретил, занимались в стороне, под руководством сразу двух тренеров, и могли в мою сторону лишь коситься. Сами тренеры, кивками поздоровавшись, с расспросами ко мне не лезли. Видимо, и их наставник загодя предупредил. Так что утро и день я отработал на славу. И уже потом, выйдя из душа и подойдя к раковине, протер рукой запотевшее зеркало, взглянул на свое отражение и признал, что лэну Нортэну и впрямь было чему удивиться.

За прошедший год я вытянулся где-то до метра восьмидесяти с кепкой. Здорово раздался в плечах. Потерянную на Мадиаре массу не только набрал, но и благодаря Эмме набрал даже с лихвой. Усиленные тренировки тоже сделали свое дело, поэтому сейчас на моем теле не было ни единой лишней жиринки. Да и на морду лица я здорово изменился. А в начале лета еще и бриться начал, поэтому на самом деле при первой встрече шестнадцать… а тем более пятнадцать, все-таки день рождения у меня только завтра… смотрящему на меня из зеркала крепкому парню никто бы уже не дал.

Я на мгновение задержал взгляд на отразившемся в зеркале двойнике и в этот момент неожиданно поймал необъяснимое чувство дежа вю. А потом с удивлением ощутил, что меня буквально тянет вперед и вниз, как во время первого эксперимента с родовой Сетью Расхэ. Более того, очень быстро стало ясно, что это не ошибка и что меня в самом деле вот-вот накроет очередное видение.

Но я не стал этому противиться.

Сейчас, когда я решил свои проблемы, это было даже к месту.

Поэтому я на мгновение закрыл глаза, не позволяя себе упасть и привычным движением обретая необходимое равновесие. После чего снова их открыл. Еще раз пересекся взглядом с двойником и… неожиданно понял, что теперь из зеркала на меня смотрит не он, а совершенно другой, хоть и прекрасно знакомый мне человек.

Тан Альнбар Расхэ с тихим стоном оперся руками о края раковины и с тоской посмотрел на висящее над ней большое зеркало, где отражался пока еще молодой, но кажущийся бесконечно уставшим мужчина, которому вот-вот предстояло участие в несложном, но до отвращения тяжелом ритуале, проводить который новоявленный глава рода отчаянно не хотел.

Год назад, когда отец сказал, что ему уже пора заняться делами рода, Альнбар тоже долго протестовал, считая, что для этого еще не время. Однако тан Горус был непреклонен.

Ритуал передачи власти состоялся всего через месяц после того памятного разговора.

И вот теперь отца не стало. Там, за стеной, на постаменте стоял украшенный траурными белыми лентами гроб с его резко состарившимся и высохшим за считанные месяцы телом. И тан Альнбар, к собственному стыду, ни год назад, ни сейчас не мог здесь ничего изменить.

Отношения с отцом у него всегда были сложными, но тем не менее доверительными. Тана Горуса он бесконечно уважал. Неизменно к нему прислушивался. Отец, хоть порой и бывал чрезмерно строг, стал для него примером для подражания, образцом мужественности, верности роду, тем самым человеком, на которого он всегда равнялся и чьим мнением дорожил.

И вот теперь его больше нет…

Впрочем, главе рода не пристало показывать свои слабости, поэтому единственное, что себе позволил молодой тан, это стиснуть зубы и с силой ударить кулаком в стену, едва не отколов от запотевшего зеркала приличный кусок и чуть не поранив руку.

Одно хорошо — простая, понятная и чисто физическая боль, которая не шла ни в какое сравнение с болью душевной, все-таки его отрезвила. Заставила встряхнуться, опомниться и, резко выпрямившись, принять отстраненный вид.

У него не было права показывать родным и близким обуревавшие его чувства. Не было права демонстрировать ни одетой в траурные одеяния супруге, ни пришедшему на похороны трехлетнему Артону всю глубину охватившего его отчаяния. И уж тем более он не мог, не должен был показывать обычным людям то, что его терзало.

Теперь он был их таном. Главой рода. Таким же незыблемым символом и безупречным образцом для подражания, каким некогда был его отец. Исключительно поэтому Альнбар, на мгновение прикрыв потяжелевшие веки, заставил себя успокоиться. Одернул рукава траурного камзола. После чего нацепил на лицо бесстрастную маску, еще раз придирчиво оглядел свое отражение и спокойно вышел, а через несколько мэнов так же спокойно возглавил траурную церемонию, без запинки и малейших признаков волнения произнес соответствующую случаю прощальную речь. Затем принял от родственников и друзей полагающиеся соболезнования. А в положенный момент дал команду представителю похоронной службы и недрогнувшей рукой нажал кнопку на несложном приборе, отправляя гроб с телом отца в утилизатор, из которого спустя несколько мэнов ему передадут лишь небольшую горстку праха — все, что осталось от бесконечно дорогого ему человека, который по своей воле решил так рано уйти…

— Уф! — помотал головой я, вынужденно уперевшись ладонями в края раковины точно так же, как тан Расхэ в моем видении. — Вот же дайн!

У меня в носу, как и раньше, снова стало мокро и горячо, а потом на белоснежную эмаль тяжело шлепнулась одна-единственная капля крови, которую, впрочем, Эмма тут же убрала.

Однако…

На этот раз недомогание длилось дольше обычного, да и в эмоциональном плане я ощущал полный раздрай. Ощущения тана, хоть и не захлестнули с головой, все же достаточно сильно меня задели. Даже понимая, что они на самом деле не мои, мне пришлось приложить усилие, чтобы от них избавиться. А когда навеянное непрошенным воспоминанием тягостное чувство потери ушло, я снова выпрямился и не на шутку задумался.

Странно.

В последние несколько дней я умышленно не занимался на симуляторе, чтобы меня некстати не накрыло во время заседания или на глазах у поселившегося рядом с нами в отеле лэна Гасхэ. К тану Расхэ в гости не ходил. В общий сон его тоже больше не приглашал. Мастер Рао, как и обещал, во время каникул старался меня не тревожить. Мастер Майэ тоже дал мне небольшую передышку. С Лимо я в эти дни почти не виделся. Ну разве что для Эммы исправно создавал каждую ночь разнообразные сны, в которых постепенно учил ее работать не только с магией сна, но и с магией времени, пространства, с молниями, раз уж она в той или иной степени имела доступ к моему дару, и даже с порталами.

Проще говоря, я старался себя в эти дни не перегружать ни физически, ни магически. Умышленно избегал мыслей о мертвом тане и его роде. Однако видение все равно меня настигло. Причем случилось это на удивление быстро. Длилось недолго. Чужими эмоциями окатило меня будь здоров. Хотя одновременно с этим чувство собственного «я» в процессе я все-таки не утратил.

Но, помимо этого, было и еще одно отличие, которое меня поразило: на этот раз вместе с воспоминаниями тана о похоронах ко мне неожиданно пришла память и о прощальных традициях Норлаэна. При этом Расхэ ни когда стоял у гроба, ни когда произносил свою речь или молча следил за тем, как тело его отца исчезает в широкой пасти утилизатора, ни разу об этом не подумал. Однако его знания по этому поводу все равно меня коснулись. И теперь, хоть я раньше и не интересовался этим вопросом специально, в моей голове нежданно-негаданно появились достаточно подробные сведения о местных похоронных обрядах.

В частности, я теперь знал, что в Норлаэне, в отличие от моего прежнего мира, не существовало традиции хоронить мертвецов в земле. Здесь их, напротив, было принято утилизировать, причем, как и следовало ожидать, для этого существовала специальная государственная служба. Утилизация, кстати, проводилась бесплатно. Она по желанию могла быть частичной или полной. А вот за сопутствующие услуги — к примеру, церемонию в зале прощания, антураж, музыку и иное сопровождение, надо было уже доплачивать.

Более того, у норлаэнцев и кладбищ-то как таковых не имелось, а горстка праха даже после частичной утилизации оказывалась настолько маленькой, что необходимости в выделении больших площадей под захоронения попросту не было.

При этом для обычных людей не имелось жестких рамок в отношении того, как потом поступить с прахом умершего родственника. Его можно было хранить дома в коробочке, можно было развеять над рекой, морем или обычным полем, согласно пожеланиям усопшего. А можно было просто закопать на заднем дворе и посадить сверху цветочную клумбу, если очень хотелось.

В отношении одиноких людей, о которых некому было позаботиться, или же неопознанных тел, которые так или иначе все равно появлялись, государство брало функцию захоронения останков на себя. Вернее, вместо частичной оно проводило уже полную утилизацию, после которой даже праха как такового от человека не оставалось.

А вот в аристократических семьях обряд погребения какой-никакой, но все-таки имелся, потому что, в отличие от простых людей, одаренные чрезвычайно верили в силу рода и связь поколений, поэтому в их среде было принято захоранивать прах умерших родственников исключительно на родной земле. Причем чем ближе к дому, тем почетнее. И это правило касалось не только непосредственно членов рода, но и тех, кто ему служил.

В семейной усадьбе Расхэ, как мне неожиданно «вспомнилось», в дальнем углу парка была высажена целая аллея из вековых деревьев, земля под которыми стала местом последнего упокоения для тех, кто в свое время отличился, оказал роду большую услугу или просто снискал уважение и благодарность тана, причем такую, что прах этого человека было разрешено захоронить на территории родового гнезда.

Табличек с подписями там, конечно, никаких не стояло. Но те, кому надо, всегда знали, куда прийти и где попрощаться. А чтобы память о хороших людях не потерялась, возле каждого дерева… если, конечно, знать, куда нажать… при необходимости появлялся большой голографический экран с именами тех, кому была оказана честь быть похороненным именно здесь и именно так.

Для меня это оказалась совершенно новая информация. Я ее, прямо скажем, не ждал и не просил. Однако сегодняшнее видение почему-то сыграло роль не только источника воспоминаний, но и обычной справочной. Более того, наставнику я тоже об этом сказал, но и он не понимал, почему это произошло и как к этому относиться. Так что пришлось мне этот вопрос отложить до лучших времен. Вернее, до ближайшей ночи. В надежде, что тан Расхэ не откажется ответить, ну или хотя бы соизволит дать мне подсказку.

После этого я еще немного побродил по парку, размышляя о сегодняшнем происшествии. Но потом решил, что напрасно теряю время. Скинул наставнику смс-ку о том, что пойду прогуляюсь по окрестностям. После чего, воспользовавшись пропуском, благополучно свинтил из школы и, оставив Ши в лесу, почти сразу ушел в субреальность.

Безусловно, провинция Босхо в этом плане была для меня совершенно незнакомой территорией, но я решил, что протянуть здесь свои порталы будет абсолютно уместно. Поэтому, пользуясь тем, что времени в субреальности как такового не существовало, я благополучно протянул золотые нити от самой школы сначала до служебного жилья лэна Даорна. А затем и до Черного озера. Потом, время от времени выныривая в обычный мир и сверяясь с картой, попыхтел, но все-таки добежал пешкодралом до Нарка, оставив и там несколько точек для безопасного выхода. После этого обратно возвращался уже со свистом, но по дороге глянул на часы и, решив, что время до вечера еще есть, надумал заскочить на болота. В малое семейное убежище Расхэ, в котором не был почти два года.

Правда, напрямую я туда все-таки не полез, а прошел уже известным путем — сначала до Кринок и только потом свернул. Заодно обнаружил, что пострадавшую деревню за прошедшее время все-таки снесли, на месте ветхих домов расчистили новое пространство. Туда же успели нагнать немало строительной техники, так что, похоже, Босхо решили возродить старое поселение. Вернее, построить на его месте что-то новое. И в чем-то это было даже хорошо, потому что неумолимо разрушающиеся здания и поросшие травой дороги представляли собой откровенно жалкое зрелище. Да и слишком уж сильно напоминали заброшенное кладбище, к которому не хотелось лишний раз приближаться.

Тем не менее столь явное оживление в непосредственной близости от убежища несло с собой определенные риски, поэтому портал, поразмыслив, непосредственно на болото тянуть я все-таки не стал. А вместо этого дотопал до пункта назначения внутри расщепленной границы и, прежде чем оттуда выйти, осторожно покружил по округе, чтобы своими глазами убедиться, что чужих порталов поблизости нет.

Кстати, в этом плане провинция Босхо оказалась практически пуста, что позволяло сделать выводы об отсутствии магов-пространственников экстра-класса. К собственному удовлетворению, я не увидел чужих нитей ни у Черного озера, ни возле нашего дома, ни в ближайшей деревне. Более того, их оказалось на удивление мало даже в густонаселенном Нарке, а это, на минуточку, второй по величине город в провинции. Ну и возле школы ни одной из них, кроме моих собственных, не обнаружилось. Причем это касалось и цветных нитей, и черных, наличие которых я искал особенно тщательно.

Только убедившись, что рядом с убежищем все спокойно, я наконец выбрался в реальный мир. Естественно, был сразу же замечен пернатыми шпионами. Пережил еще одну встречу со здоровенным крогом, примчавшимся к убежищу по тревоге. А когда подтвердил полномочия и все-таки вошел внутрь, то прямо на пороге испытал необъяснимое чувство ностальгии. И со спокойной душой закрыл за собой дверь, прекрасно зная, что здесь меня уже никто не потревожит.