11. Слово мастера

Глава 3

Поскольку к утру я восстановился полностью и чувствовал себя нормально, то на тренировку мы с наставником все-таки явились вместе, хоть он и предлагал на день-другой сделать перерыв.

И вот что необычно.

Если вчера в спортивном зале нас поджидал лишь тот народ, который проживал вместе с нами в отеле, то сегодня, помимо Тэри, Ании, Нолэна, Шонты и Юджи (молчаливый охранник не в счет), там присутствовал еще и Кэвин. Причем уже успевший переодеться в спортивную форму. Полностью готовый к работе. И с нетерпением ожидающий нашего прихода, как будто было зачем.

— Все на тренировку, значит, и я с вами, — невозмутимо отозвался он, когда я со смехом спросил, какого дайна он примчался в такую рань. — К тому же мастера четвертого круга на дороге не валяются. И если есть возможность хотя бы пару раз взять у него уроки, то я, само собой, не откажусь.

— Вот, Гурто, — обвинительно ткнул в меня пальцем Тэри. — Это все твое тлетворное влияние! Вот ты уже стал мастером кханто, и нам теперь тоже надо! А то непорядок, что у «Таэринских дайнов» до такой степени разнится уровень подготовки!

— Согласен, — со смешком поддержал его Нолэн. — Мы с Лархэ до недавнего времени вообще не хотели напрягаться. Но когда Гурто так рванул, что не догонишь, да еще и когда Босхо во что бы то ни стало вознамерилась его догнать, то с нашей стороны было бы преступлением ей уступить. Так что мы тоже в деле.

Ания смерила его скептическим взглядом.

— Ну вот. Опять им девушки помешали…

Я на это только ухмыльнулся и, отделившись от улыбающегося наставника, встал в строй. Однако блокиратор по его совету все-таки врубил на полную, потому что если прибор вчера без причин заглючил, значит, и потом сможет сделать так же. Хотя мы с Эммой тщательно его проверили и, как ни странно, поломок не нашли.

Что же касается девушек…

Я поневоле вспомнил наше вчерашнее турне по всем аттракционам города, а также бесцеремонного Тэри, которому страсть как захотелось выяснить у Кэвина, как прошла его встреча с Льеной Тасхэ. Льена с родителями вроде бы должна была гостить в провинции Лархэ на каникулах, в том числе и поэтому собраться мы решили лишь в последнюю неделю ардэля. Но спрашивать у парня в лоб, дошло ли дело до помолвки… пожалуй, на это действительно способен только Дэрс. За что, конечно же, тут же отхватил люлей и от Ании, и от Нолэна, и даже от Шонты.

— Да ничего, — улыбнулся тогда Кэвин, хотя было видно, что ему неловко. — Льена у нас действительно была. Две недели гостила, пока мы ожидали приема у набирэ. Я ей и город показал, и пообщаться мы тоже успели.

— И что? Вы все-таки будете жениться или нет⁈ — подпрыгнул от нетерпения Тэри и тут же ойкнул, получив от Босхо второй тумак.

— Нет, — спокойно ответил Лархэ.

— А почему… ой!

— Потому что при личной встрече провидица дала нам с Льеной неоднозначные прогнозы. И предложила с помолвкой обождать. Ну а поскольку Льена все-таки старше, да и мне еще учебу закончить нужно…

Кэвин тяжело вздохнул.

— В общем, к тому времени, как нам было рекомендовало еще разок явиться на консультацию, ее наверняка уже сосватают. Тем более что у ее отца, помимо меня, есть еще с десяток кандидатов на примете, и по многим из них прогнозы многократно лучше. Сама Льена тоже сказала, что хоть я ей симпатичен, но так долго ждать она не сможет. Поэтому пока у нас все вот так. И я даже не знаю, плохо это или хорошо.

Мы беспокойно переглянулись.

— Кэвин, мне очень жаль, — с чувством сказала Шонта, тронув нашего тану за плечо. — Знаю, Льена тебе нравилась…

Лархэ тряхнул головой.

— Да нормально все. Мне ведь тоже кандидаток в жены чуть ли не с рождения подбирали. И альтернатив даже сейчас полным-полно. К тому же набирэ сказала, что шансы на общее будущее у меня, как ни странно, есть с родной сестрой Льены — Дарой. Она, правда, пока еще не закончила младшую школу, но прогнозы действительно заманчивые. Да и внешне девочка очень симпатичная, так что я, пожалуй, еще немного подожду.

Я тогда посмотрел на Кэвина с сочувствием, потому что даже после стольких лет в этом мире многие вещи все еще вызывали у меня недоумение и в какой-то мере даже неприязнь.

Чувствовать себя сосватанным за какую-то незнакомую лэнну лично для меня было неприемлемым, несмотря на хорошие шансы родить одаренных или даже сверходаренных детей. Меня в свое время воспитывали иначе. Да и сейчас я ставил во главу угла не потенциальную выгоду, а совсем другие вещи в браке. Доверие, взаимоуважение, уверенность в партнере… да, все это можно было создать практически с любым человеком, если постараться. Но если в этом не будет обычного человеческого тепла, любви и желания заботиться друг о друге, то, черт возьми… наверное, лучше и не жениться вовсе.

Впрочем, для детей аристократов это — непозволительная роскошь. Та же Ания или Нолэн лучше кого бы то ни было понимали проблему Лархэ. Больше скажу, с этой точки зрения у самородков имелось гораздо больше свободы, но при этом и достаточно ограниченные возможности для выбора. И тот же Тэри…

Если уж говорить начистоту, то на самом деле может получиться так, что им с Шонтой не позволят быть вместе. Хотя, конечно, прямые родственные связи с одной из набирэ давали Дэрсу неплохие шансы, да и Шонта являлась не наследницей рода, так что дай тэрнэ, чтобы хотя бы у этих двоих все сложилось хорошо.

После завтрака Кэвин снова утащил нас в город и на этот раз устроил полноценную экскурсию с осмотром всех самых важных достопримечательностей.

Мне, правда, после ночных событий было слегка не до того. Так что день я провел в несколько отстраненном состоянии. Больше прислушивался к себе, а не к другу. Настороженно ждал, не начнет ли меня накрывать транс в каком-нибудь неудобном месте. Да и последнее видение требовало осмысления, поэтому во всеобщем веселье я сегодня участия практически не принимал.

Самое же интересное, что когда я прокрутил несколько раз в памяти сегодняшний сон, то неожиданно подумал, что, пожалуй, знаю, почему у Эммы в базе на момент моего появления имелось так много разносторонней информации, помимо той, что касалась проекта «Гибрид»…

Полагаю, Расхэ специально ее туда собирал. Причем не всю подряд, а лишь самое важное и нужное. Самое необходимое для понимания особенностей рода и в том числе его магических свойств. Подробная родословная, родовое древо, полный перечень магических умений и даже тщательно расписанная ветка Таланта, которую при любых других условиях мне бы никто не показал.

Думаю, после проклятого ритуала, оставившего в душе тана глубокий шрам, он принялся искать альтернативу практически сразу. Поэтому вместо того, чтобы просто запоминать, он начать делать подробные записи. Вместо того, чтобы полагаться на магию, он решил, что для полноценной передачи власти правильнее будет надеяться на технические устройства.

Более того, уверен, что раз в итоге эта информация оказалась у Эммы, тан Расхэ готовил ее исключительно для меня. Ну то есть для настоящего Адрэа, конечно, ведь других преемников у него, по большому счету, не было.

Правда, пока оставалось неясным, как он собирался ввести мальчишку в род и тем более сделать из него настоящего тана. Через обычное усыновление, через какой-нибудь полузабытый закон о наследовании или же нашел другую лазейку. Но он определенно об этом задумывался. Строил какие-то планы. Вот только не хотел однажды повторять ритуал с мальчишкой, тем более не будучи до конца уверенным, что слабый, капризный, избалованный и, прямо скажем, не самый лучший для рода наследник сможет пройти его до конца.

Само собой, планируя передачу знаний, особое внимание Расхэ уделил, конечно же, самому важному своему проекту. И неудивительно, ведь «Гибрид» без преувеличения стал делом всей его жизни. К тому же в перспективе он должен был принести роду Расхэ еще больше преференций, чем раньше. И только поэтому Эмма заполучила столь подробные, тщательно отфильтрованные, грамотно составленные и отсортированные данные по этой теме. Их, по факту, достаточно было просто просмотреть, чтобы быстро сориентироваться, поскольку тан заранее постарался, чтобы эти записи были понятны даже не очень сведущему в маготехнике человеку.

Он, конечно, не все успел, поэтому записи оказались неполными. Там, в частности, не было упоминаний о текущих делах рода. Да и из того, что Альнбар Расхэ сам когда-то получил от отца, многого не хватало. Но причина этого была проста — тан просто не планировал умирать так рано. Не подозревал, что у него совсем не осталось времени. Тем не менее самое главное он для своего сына все-таки сделал. И я, когда это понял, не мог не признать, что благодарен ему за это.

Вечером, как и планировалось, мы посетили один из местных ресторанов и познакомились с родителями Кэвина.

Надо сказать, лэн Кариус Лархэ по-настоящему меня впечатлил. И хоть я уже видел когда-то его фото в Сети, но в реальности этот кряжистый здоровяк производил намного более сильное впечатление. На редкость властный, жесткий, в чем-то даже резкий и неуловимо похожий по характеру на тэрнэ Ларинэ, он при желании мог с легкостью задавить любого собеседника. И совершенно точно мог бы на равных поспорить с медведеобразным таном Эрандом Босхо, ни в чем ему в этом плане не уступив.

При этом мама Кэвина, лэнна Тилия Лархэ, оказалась очаровательной, стройной, невысокой и по сравнению с мужем прямо-таки крошечной женщиной с приятной улыбкой, с такой же белой, как у сына, кожей и светло-голубыми глазами. Ну а поскольку сам тан имел несколько более яркую внешность, мог законно гордиться поразительно светлой, но совсем не белоснежной шевелюрой, как у супруги, то становилось ясно, от кого Кэвин унаследовал столь необычную внешность. И какая именно ветвь рода Лархэ подарила наследнику рода эту своеобразную изюминку.

К счастью, как нам и обещали, ужин оказался насквозь неофициальным, почти что домашним, поэтому тан Лархэ, несмотря на свой высокий статус, нас почти не напрягал. Более того, будучи хоть и властным и, со слов Кэвина, очень упрямым человеком, он тем не менее старался ни на кого не давить, прилагал усилия, чтобы рядом с ним нам было комфортно. Однако и он, и супруга по очереди уделили всем нам довольно много времени. И даже мне не удалось избежать расспросов, хотя я честно старался не отсвечивать. Не говоря уж о том, что моему йорку досталось внимания чуть ли не больше, чем всем остальным.

Одно хорошо — ужин долго не продлился, так что еще до темноты мы расстались с семейством Лархэ и вернулись в отель. А той же ночью, так и не рискнув отключить блокиратор, я в очередной раз пригласил в свой сон тана Альнбара Расхэ. А когда этот упрямец меня привычно проигнорировал, уже со спокойной совестью переключился на тана Горуса и задал тот самый вопрос, который весь день крутился у меня на языке.

— Ритуал передачи… — понимающе кивнул он. — Судя по всему, ты уже достаточно далеко продвинулся в освоении памяти рода, раз начал задавать такие вопросы.

— Я освоил далеко не все, — отозвался я, присаживаясь на краешек стола и, как обычно, предоставив в распоряжение гостя мягкую мебель. — Но больше всего мне непонятно, почему для передачи знаний вы использовали именно магию. Почему для вас она оказалась смертельной. И почему, если данные можно передать намного более простым и безопасным способом, вы решили использовать тот, который нес с собой так много проблем.

Тан Горус снисходительно улыбнулся.

— Ты еще слишком мало знаешь, чтобы понимать причины.

— Так я поэтому вас и позвал. Если это не совсем уж страшная тайна, расскажите, почему вы поступили именно так. Почему вообще пришлось жертвовать собой, укладывая на алтарь рода собственную магию и даже жизнь. Разве это было оправдано? Разве без этого нельзя было обойтись?

Мертвый тан немного помолчал, а потом снова кивнул.

— Что ж, я попробую тебе объяснить. Но для начала ответь мне — что такое Талант?

— Одна из способностей магического дара, — без запинки выдал я стандартное определение.

— Нет, мальчик, — усмехнулся тан. — Не одна из… а самая важная способность, которая совершенно обоснованно легла в основу разделения на старшие и младшие рода. И за обладание которой в свое время велись ожесточенные войны.

— Я не совсем понимаю…

— Сейчас поймешь, — прищурился тан Горус, после чего создал перед собой достаточно правдоподобную иллюзию… право на это я ему давно дал. И, изобразив перед собой дерево, которое я опознал как родовое древо Расхэ, знаком предложил мне на него посмотреть. — Что ты здесь видишь?

Я подошел и почти сразу понял, что это был тот самый рисунок, который я уже видел раньше. И который, судя по всему, все-таки наложил определенный отпечаток на мое восприятие магии в этом мире, поскольку проекция моего собственного Таланта очень уж сильно на него походила.

— Ваш род. Больше двадцати поколений именитых предков, и каждого из них обязательно проявлялся семейный Талант.

— А ты знаешь, что изначально это был совсем не тот Талант, которым ты владеешь? — внимательно посмотрел на меня мужчина. — Тебе когда-нибудь говорили, как именно формируется Талант в роду и почему для танов это так важно?

Я замер.

Дайн. Тэри и Нолэн на эту тему когда-то рассуждали, и Сархэ, насколько я помню, даже упомянул, что у Таланта есть некоторое сходство с «грязными» умениями.

— Да, — подтвердил тан Горус, когда я осторожно высказал свое предположение. — Талант действительно может развиваться. Но это мало соотносится с «грязными» умениями, да и происходит далеко не всегда и не у всех. Точнее, если у обычного мага Талант, едва родившись, всегда остается неизменным до самой смерти, то у танов… в процессе одного несложного, но крайне утомительного ритуала… есть возможность это ограничение обойти.

— Ритуал передачи власти!

— Именно, — кивнул мертвый маг. — Значение ритуала за последние тысячелетия существенно исказили. Опасность, которую он несет для участников обряда, делает его крайне невостребованным. Но его потенциал… возможность усилить род через Талант… высокий процент передачи такого Таланта новым поколениям… окупают все. Поэтому в нашем роду о ритуале не только не забыли, но и смогли его видоизменить. За тысячелетия настойчивых поисков мы нашли точку опоры, отыскали путь, который гарантирует максимально возможный результат. Поэтому в нашем роду… точнее, в нашей родовой ветви… Талант с годами действительно менялся. И мы медленно, но верно расширяли его возможности, начав от самого простого воздействия на технику и маготехнику и придя в итоге к тому, чтобы научиться влиять на найниит.

У меня что-то екнуло в груди.

— Вы хотите сказать, что мой Талант возник совсем не случайно?

— Нет, конечно, — негромко рассмеялся тан. — Ты — результат усилий целой вереницы поколений предков, которые год за годом вносили в семейный Талант что-то свое. Кто-то просто умел соединять живое и неживое. Кто-то научился ловко внедрять в неживое дополнительные программы. Кто-то придумал и создал новые типы големов… и все это стало возможным лишь благодаря Таланту. При этом не надо думать, что Инженер дает возможность всего лишь безвозбранно копаться в электронных устройствах и придумывать для них что-то новое. Нет. Наш Талант помогает постигнуть суть вещей. Выводит взаимодействие с предметами… в частности, с металлом, камнем… на качественно новый уровень. Позволяет его чувствовать. Ощущать частью себя самого. Делать его послушным и податливым. Менять устоявшиеся принципы. Ломать старые связи и образовывать новые. С легкостью соединять то, что раньше было несоединимо. Создавать принципиально новые вещи и схемы. Не всегда у нас, конечно, получалось. Когда-то обряд отбрасывал нас на несколько шагов назад и менял Талант не в лучшую сторону. Но когда стало ясно, что без способности напрямую управлять найниитом с места мы уже не сдвинемся, то я сделал все, чтобы мой сын сумел ее заполучить.

У меня расширились глаза.

— То есть на самом деле он это уже умел⁈

— Очень плохо, — кивнул тан Горус. — Недостаточно для полноценной работы с материалом. Но Альнбар хотя бы начал понимать суть того, что есть найниит. Поэтому он и сделал столько открытий. Поэтому же тэрнэ его так ценил. Мне в свое время этого не хватало, — с сожалением добавил он, мельком глянув на плотно задернутую штору. — Но я решил, что хотя бы он должен попробовать.

Я неуловимо нахмурился.

— Но если у вас тогда не было способности понимать суть найниита, то как вы могли передать ее своему сыну?

— А я передал ему не ее — всего лишь возможность, ставшую квинтэссенцией моих жизненных сил, воли, желаний и устремлений. Говорят, когда человек чего-то очень хочет и готов отдать ради этого жизнь, то порой чудеса действительно случаются. Тогда как наш дар…

Тан снова ненадолго замолчал.

— Как это ни странно, но по-настоящему он откликается лишь на самые сильные, самые страстные и самые безрассудные наши желания. Поэтому однажды и стали появляться Таланты. Поэтому и стало возможным их изменение. Но цена за это высока. Даже чтобы просто заставить вырасти и измениться обычный дар, нужно очень сильно постараться. Что же касается Таланта, то для его изменения нужно совершить волевое усилие на пределе сил. Выложиться полностью. Отдать все, что имеешь…

— И вы отдали, — тихо сказал я, наконец-то начиная понимать. — Вместе с памятью и жизненно важной для сына информацией. А потом тан Альнбар передал эту способность мне. Причем из-за особенностей наследования она при этом резко усилилась.

Тан Горус кивнул.

— Да. Я в свое время осуждал его за то, что он остановил ритуал раньше положенного срока. Пытался убедить, что с тобой ему придется сделать то же самое. Но он упрямился. Рисковать судьбой рода не хотел. Однако раз в конечном итоге нужный результат все равно оказался достигнут, причем совершенно естественным путем, то мне жалеть не о чем. Наоборот, я горжусь тем, что сделал. Горжусь тем, что сумел передать потомкам так много. И, надеюсь, мои усилия не пропадут, а ты не остановишься на достигнутом и сделаешь все, чтобы те жертвы, которые наши таны раз за разом приносили во имя рода, в итоге не оказались напрасными.

Я после этого глубоко задумался, тогда как тан Горус понимающе улыбнулся и поднялся с кресла.

— Поразмышляй над этим, Адрэа Расхэ. И, кстати, не придерживай память рода. Не нужно от нее закрываться. Она дает тебе ровно столько, сколько ты способен выдержать. Быть может, порой это будут не совсем приятные воспоминания. Быть может, однажды ты пожалеешь, что рискнул их разбудить. Но когда ты получишь ответы на все свои вопросы, память рода уснет и больше тебя не потревожит.

На третий день нашего пребывания в провинции Лархэ Кэвин решил сделать грандиозный сюрприз и на целых три дня увез нас в горы.

Надо сказать, Иахо — удивительный город, чем-то смутно напоминающий знаменитый российский Сочи. Благодаря уникальному расположению, летом он мог спокойно принимать желающих поваляться на пляжах и покупаться в теплом море, тогда как всего в полутора рэйнах полета от него, в горах, царило настоящее зимнее царство, где к услугам отдыхающих имелось сразу несколько современных горнолыжных курортов.

Признаться, даже я, оказавшись здесь впервые, сумел отвлечься и на время отложил свои проблемы в сторону. Да и Ши в горах очень понравилось. К тому же Кэвин, как радушный хозяин, снабдил нас всем необходимым снаряжением: одеждой, лыжами, сноубордами… Что-то мы, конечно, арендовали, что-то он привез с собой. Поэтому за эти три дня ни о видениях, ни о тане Альнбаре я почти не вспоминал. Разве что в симуляторе продолжал упорно заниматься, чтобы не оставаться без практики. Так что время у меня было занято под завязку, с утра и до самого вечера, а порой и до следующего утра. И лишь по приезде обратно в Иахо, поздним вечером двадцать девятого ардэля, я обратился к лэну Даорну с необычной просьбой.

— Что? — моментально нахмурился он. — Ты снова хочешь отключить блокиратор? Зачем?

— Тан Горус сказал, что память рода так или иначе все равно прорвется. Но пусть лучше видения накроют меня здесь, сейчас и с вами, чем где-то еще или когда никого не будет рядом.

— Почему ты решил, что они вернутся?

— Потому что за последние два дня я трижды оказывался на грани транса, — тихонько признался я. — Блокиратор меня, конечно, выручил, но такими темпами я никогда от него не избавлюсь.

Ну в смысле выручила меня, конечно, Эмма, своевременно заметив аномальную ментальную активность. Плюс усиленные медитации и упражнения на концентрацию помогли мне избежать проблем. Но все равно долго так продолжаться не могло. Тем более что у нас скоро суд, поэтому тридцатого числа, хочешь не хочешь, нам надо будет отсюда уехать. А там и новый семестр начнется. Однако рисковать раскрыть себя перед преподавателями или учителями я бы не хотел.

Наставник тяжело вздохнул.

— Хорошо, — сказал он, когда я выложил перед ним свои аргументы. — Но если все повторится так же, как в прошлый раз, то экспериментировать мы больше не будем.

— Тан Горус намекнул, что я на верном пути. К тому же я и сам чувствую, что осталось недолго. И сейчас, как мне кажется, самое подходящее время, чтобы закрыть этот вопрос.

Лэн Даорн после этого окончательно сдался, так что я сходил умыться, переоделся и, усевшись в кресло, дотронулся до настороженно подмигивающего зеленым огоньком блокиратора.

— Подожди, — спохватился наставник. — За исцеляющим амулетом схожу. Пусть будет под рукой на всякий случай.

Я с интересом на него покосился, недоумевая, когда он только успел. Но тут Эмма по секрету шепнула, что еще позавчера заметила, что у моего наставника появился в кармане неучтенный прибор. А все последние ночи он примерно около полуночи в обязательном порядке вставал, осторожно заглядывал в мою комнату и, только убедившись, что я действительно сплю, так же тихо возвращался к себе.

Причем поскольку сама Эмма в это время находилась в нашем общем сне и старательно помогала мне издеваться над Чарликом, то подозрительную активность лэна Даорна заметил бодрствующий ночами йорк. Да еще и доложил, что наставник, похоже, начал заводить на ночь будильник, а дверь в свою комнату оставлял приоткрытой, чтобы в случае чего меня не упустить.

Вот блин, а?

Мало того, что я сам себе жить не давал, так еще и наставнику приходилось со мной мучиться. Но в том числе и поэтому я был уверен, что с видениями надо заканчивать как можно быстрее. Поэтому, как только лэн Даорн вернулся, решительным жестом отключил блокиратор.

Как и ожидалось, в транс меня утянуло практически сразу, как только зеленый огонек на экране погас, причем случилось это настолько легко и естественно, что я даже удивился. Более того, на этот раз видение мне досталось на редкость яркое и эмоциональное. Причем настолько, что даже после того, как оно ушло, мне понадобилось время прийти в себя.

— Говори! — прорычал тан Альнбар, держа за грудки неимоверно уставшего, бесконечно дряхлого и уже дышащего на ладан старика, в котором лишь с большим трудом можно было признать тана Норасхэ. — Как ты это сделал⁈ Как вообще посмел⁈

При этом находился тан Норасхэ не в кабинете, а в постели. Сам он был подключен к постоянно работающему кардиомонитору. Рядом у стены виднелся краешек современного медицинского модуля, всегда готового принять трудного пациента. Из чего следовало заключить, что старый тан, который и так на удивление долго протянул на должности главы рода, находился при смерти. И лишь благодаря угрозам Альнбара Расхэ к нему все-таки пустили, просто потому, что, когда тан находился в таком бешенстве, никто бы его не удержал.

— Я…

— Говори! — снова рявкнул тан Альнбар. — Я знаю, что ты отдал за меня не дочь, а кого-то другого! Кто она? Зачем? Как ты это сделал⁈ И как смел ты предать и разрушить все, что наши семьи создавали веками⁈

У старого тана вырвался из горла полузадушенный хрип, после чего гость все же сбавил обороты, чтобы старик не помер прямо у него на руках.

— Зачем ты нас предал? — тяжело посмотрел на него Альнбар.

Он знал этого человека всю жизнь. Относился к нему почти как к отцу. Сколько себя помнил, у Расхэ всегда были прекрасные отношения с соседями. Общее дело, общие интересы, даже дети в обоих семьях были близкими родственниками. Тан Горус и тан Носко поддерживали связи много десятилетий. Были друг для друга хорошей опорой и одновременно старыми друзьями, которые знали, что всегда могут довериться и подставить спину.

Ну так зачем же старик все это угробил⁈

Зачем так долго лгал⁈

Зачем подставил Расхэ, если те всегда стояли за Норасхэ горой⁈

— Я… это не предательство… прости… у меня просто выбора не было, — просипел старый маг, в котором жизни осталось буквально на несколько дней, и натужно закашлялся.

У тана Альнбара загуляли желваки на скулах, но все же он сдержался, не стал добивать и без того немощного старика. Просто присел на краешек стоящего рядом стула. Рывком откинул спадающее с постели и мешающее ему одеяло. А потом в третий раз велел, уже почти спокойно:

— Говори.

И тан Носко, хрипло дыша и с трудом переводя дух, начал медленно, неохотно и с видимым усилием рассказывать.

Как хорошо знал Альнбар, за годы жизни у старика Носко родилось всего двое детей — благоразумный, спокойный и рассудительный Тирус, который в скором времени займет место главы рода, и с виду тихая, неприметная, вечно ходящая с опущенными глазами дочь Элизабет, от которой отец вообще не ждал никаких проблем.

С ранних лет его дочь знала, что предназначена в жены сыну старого друга тана Носко. Несколько раз они даже виделись и, как оказалось, взаимно друг другу не понравились. Но если Альнбар спокойно отнесся к тому факту, что его будущая жена — не эталон женской красоты, да и по характеру ему сильно уступает, то Элизабет отчаянно не хотела этой свадьбы. Более того, лет примерно с восемнадцати начала протестовать по этому поводу вслух. Регулярно доводила отца, ужасно расстраивала мать. И если раньше она в целом была достаточно послушной девушкой, то после того, как тан Носко категоричным тоном заявил, что свадьбе быть, и никак иначе, Элизабет внезапно вспылила и заявила, что ни за что не пойдет замуж за черствого, равнодушного к ней, абсолютно непривлекательного с ее точки зрения мужчину, с которым ей придется спать и жить лишь потому, что их отцы хотели одаренных детей.

— Она слишком много читала глупых романов, — прошептал тан Носко, ненадолго прикрыв слезящиеся глаза. — Я, к несчастью, этого не заметил. Да и мать ее тоже упустила…

Оказывается, девчонка втемяшила себе в голову, что жениться непременно надо по любви. Что выходить замуж по расчету — это изначально порочная практика, и что она не собака, чтобы ее вязали с первым встречным кобелем в надежде получить породистых щенков.

Дело дошло до того, что за полгода до свадьбы некогда тихая и скромная Элизабет начала устраивать регулярные истерики, доводя тем самым домочадцев до исступления. Она стала неуравновешенной, взбалмошной, настоящей бунтаркой. А буквально за месяц до бракосочетания и вовсе заявилась к отцу, чтобы с вызовом сообщить ему о том, что беременна. Причем беременна от неодаренного. И ребенка собирается рожать такого же.

Это была даже не катастрофа. Для Норасхэ это означало настоящий конец света, потому что отказа от брачных клятв тан Горус ему бы не простил. Это был насквозь договорной… но для Норлаэна самый обычный брак, о котором двое танов мечтали почти двадцать лет и который обещал дать обоим родам замечательное потомство.

У тана Носко в тот день в буквальном смысле земля ушла из-под ног. Он не знал, что делать и как сказать Расхэ, что невеста теперь порченная. Отдать ее замуж сейчас, когда она непраздна, было не только отвратительно само по себе, не только означало предать старого друга, но еще и навлекло бы на род такой позор, что об этом лучше было не вспоминать.

— Эта упрямая дура из принципа переспала с кем-то из охранников, — зло прошептал тан Носко, когда у Альнбара недобро сузились глаза. — Назло мне, вам, всем… Она сказала, что мстит системе. Что не позволит себя использовать. И что я никогда и ни за что не посмею больше отдать ее за нелюбимого, если, конечно, не хочу, чтобы репутация рода окончательно рухнула в бездну.

— Я не знал, что делать и как быть, — снова прикрыл морщинистые веки старый тан. — Открыть правду перед обществом я бы не рискнул… если бы об этом узнали, меня бы просто уничтожили. Поэтому я не знал, что предпринять. У меня руки опустились. И я уже был готов пойти и повиниться перед твоим отцом, когда выход самым неожиданным образом нашелся…

— У нас с женой за время брака родилась всего одна дочь, — признался он после короткой паузы и снова ненадолго закашлялся. — Элизабет. Но при этом лет с десяти у нее была подруга… компаньонка… верная лично мне, очень неглупая девочка, которую я когда-то рискнул принять в основную ветвь, и за это она была готова для меня на все. Девочка была из наших, из одной из дальних ветвей, куда мы традиционно берем полукровок, самородков и просто потенциально полезных ребят обоих полов, чтобы было потом из чего выбрать. Так вот, девчонка какое-то время просто ходила за Элизабет как подружка. Когда они были маленькими, то вместе играли. Потом так же вместе стали выходить в свет. Помогали друг другу. Во всем поддерживали. Вместе учились, отдыхали, гуляли… и при этом были настолько похожи, что я с некоторых пор считал Алоизу почти что второй дочерью. И она это ценила. Кстати, когда Элизабет уперлась, Алоиза впервые ее не поддержала. Мать слышала, как они отчаянно спорили. Элизабет упиралась, Алоиза ее уговаривала. И какое-то время мне казалось, что это все-таки поможет нам исполнить свои обязательства перед Расхэ. А когда Элизабет меня опозорила…

Он с трудом сглотнул и поднял на тана Альнбара полный муки взгляд.

— Алоиза упала мне в ноги и поклялась, что все сделает для меня и для рода. Она сказала, что готова подменить Элизабет у алтаря. Сказала, что всем сердцем желает избавить меня от позора. Поклялась, что станет тебе верной и преданной супругой. Поклялась все сделать, чтобы ты и я об этом не пожалели. И я поверил. Да, — повторил он, тяжело вздохнув. — Я действительно ей поверил. Потому что она и раньше, когда я принимал ее в род, клялась мне в верности. А теперь, когда Элизабет так меня подвела… В общем, Алоиза ее действительно подменила. Тем более что дар у них был очень похожим, по силе моя вторая дочь ничем от нее не отличалась. Талант у них тоже, можно сказать, был один на двоих. Ауру при необходимости тоже можно было изменить с помощью амулета иллюзий. Про внешность и вовсе говорить нечего. Поэтому когда я понял, что в плане магии и дара Алоиза прекрасно тебе подходит, я… у меня не хватило духу все рассказать твоему отцу. Тем более что Алоизе я верил, как себе. Знал, что она никогда меня не предаст. И я позволил ей надеть подвенечное платье. Именно потому, что знал — она не подведет.

Тан Альнбар зло поджал губы.

Вот, значит, почему ему показалось, что на свадьбе «Эльза» была не такой, какой он помнил ее с детства. Хотя стоило признать, что кем бы ни была эта женщина, но за два с лишним десятилетия брака она действительно исполнила все, что ему пообещала. Непутевую сестру подменила. Замуж за него вышла. Детей ему родила.

Он в общем-то и мысли не держал, что в этом мог крыться какой-то подвох!

И если бы не мальчишки… если бы не отсутствие Таланта… пожалуй, он даже сейчас, когда узнал правду, не смог бы возненавидеть женщину, единственная вина которой заключалась в том, что она пожертвовала собой, чтобы ее семья смогла избежать позора.

— Как ты это сделал? — хмуро спросил Альнбар, со смешанным чувством глядя на лежащего перед ним старика. — Магический договор был заключен по всем правилам. Он бы не позволил тебе без последствий осуществить подмену.

Тот лишь горько усмехнулся.

— А я ничего и не нарушал. Брачный ритуал прошел по всем правилам. И твоего отца я не обманул. Я обещал ему привести свою дочь к алтарю и я ее привел. Потому что в тот день в зале и правда присутствовала настоящая Элизабет. Несмотря на беременность, благо срок был совсем маленьким, мы привели ее на обряд. Она при всех, исполняя данные нашим родом обязательства, прошла все проверки и произнесла положенные по случаю клятвы и обещания. А сразу после этого ее увели, и больше ее в моем доме не было. Я сослал ее в несусветную глушь, — добавил старый тан, гневно сверкнув глазами. — Вместе с любовником и не рожденным ребенком. Лишил ее имени, денег и права на наследство. Лишил всего, потому что она была этого недостойна. С того дня она для меня умерла. Тогда как моя настоящая дочь… моя верная и преданная до последнего вздоха девочка… еще перед свадьбой прошла процедуру коррекции внешности, став похожей на Элизабет до последней черточки. Ауру мы ей тоже изменили. Я лично передал ей уникальный, специально для нее созданный амулет, чтобы в случае чего она могла поддерживать легенду. А в нужный момент Алоиза просто подменила мою дочь во время церемонии. И ты бы так ничего и не узнал, если бы…

Он прерывисто вздохнул и тихо добавил:

— Прости меня, Альнбар. Прости. Я обманул тебя не со зла. И до недавнего времени искренне верил, что делаю это только во благо. Настоящая Элизабет ничего хорошего, кроме безупречно чистой родословной, тебе бы не принесла. Она была бы никчемной матерью, сварливой женой и совершенно не той женщиной, которая тебя достойна. Поверь, я бесконечно сожалею, что ваши с Алоизой детки не унаследовали всего того, о чем мы с твоим отцом когда-то уговаривались. Но я считал, что так будет лучше. Думал, что у вас все получится, ведь я… я тоже видел линии вероятности. И не сомневался, что от Алоизы ваши дети возьмут самое лучшее, чтобы мне никогда не было горько и стыдно за то, что о ее происхождении я когда-то умолчал.

Тан Альнбар устало прикрыл глаза.

— Из-за тебя и твоих страхов мои дети остались без Таланта и никогда уже не смогут занять свое законное место.

— Прости меня за это. Прости, мой мальчик, что старый дурак тебя так подвел! Я просто верил… истово верил в вас обоих! Клянусь, я этого не хотел! Родом тебе клянусь, что даже в мыслях не держал хоть в чем-то причинить вред тебе или твоим близким!

Тан Альнбар тяжело посмотрел на окутавшегося на мгновение золотистым сиянием мага.

— И все же это твоя вина. Поэтому, какими бы благими ни были твои намерения, я никогда тебя не прощу. Какими бы мотивами ты ни руководствовался, но факт остается фактом — из-за тебя наш род оказался на грани вымирания. Из-за тебя у нас не стало будущего. Когда-то ты был для нас другом, Носко. Когда-то я тебе верил. Но это время прошло. Поэтому отныне у наших родов больше нет и не будет ничего общего.

Старик еще пытался поймать слабеющими руками его ускользающие пальцы, но тан Альнбар уже встал и отступил в сторону, равнодушно глядя на задыхающегося старика. Вольно или невольно, умышленно или случайно, но он убил все, что было дорого Расхэ. Фактически убил их самих. И этого уже не изменишь. Поэтому с сегодняшнего дня между двумя родами больше не будет прежнего доверия. Не будет тесного сотрудничества, родственных связей… ничего. Просто потому, что один другого предал, побоялся прийти и честно признаться, что оплошал. И за эту ошибку расплата придет к ним обоим. К кому-то раньше, к кому-то позже, но тан Альнбар точно знал, что этого уже не избежать.

Более того, когда он уходил, у старого тана случился удар, известие о котором, впрочем, Альнбара совсем не тронуло. А еще через день стало известно, что Носко Норасхэ умер. Но тан Расхэ, услышав об этом, лишь промолчал. И на похороны не пришел, не желая провожать в последний путь человека, который по глупости своей уничтожил все, что ему было дорого.