11. Слово мастера

Глава 4

— Все в порядке? — настороженно поинтересовался лэн Даорн, когда я открыл глаза и вопросительно на него посмотрел.

— Ур-р? — беспокойно пискнул сидящий на спинке кресла йорк.

— Сколько я тут просидел? — вместо ответа спросил я, включая на всякий случай блокиратор.

— Мэна три. Не больше. И сразу же пришел в себя.

Хм. То есть видения на самом деле очень короткие? Просто время в них сжато в тугую пружину, поэтому и кажется, что я не пару мэнов в кресле просидел, а успел просмотреть целый пласт событий из жизни постороннего человека.

— Так как ты себя чувствуешь? — снова спросил наставник, когда я покрутил головой и вынужденно признал, что конкретно это видение не доставило мне особых хлопот.

Я, успокоив его и погладив по ушкам спрыгнувшего с кресла йорка, по-быстрому пересказал все, что сейчас увидел. После чего сходил в ванную, наскоро умыл лицо и освежился. А когда вернулся, то сообщил, что готов продолжить, тем более если видения много времени не занимают и мы до ночи могли бы увидеть еще как минимум одно.

При этом тана Альнбара чисто по-человечески мне было немного жаль. Каким бы сухарем он ни прослыл и каким бы черствым ни являлся, но даже он такой судьбы не заслужил.

В то же время и тана Носко я в чем-то понимал. Не оправдывал, конечно, а именно что понимал всю сложность вставшего перед ним выбора. Однако что сделано, то сделано. Случившегося даже тэрнэ с его возможностями уже не смог бы изменить. Тем более что оба тана теперь мертвы. Расхэ и вовсе оказались уничтожены под корень. Ну а все, что требовалось от меня, это просто узнать правду, какой бы горькой или шокирующей она ни оказалась.

Правда, некоторое время после пробуждения меня немного смущал вопрос, а как именно и в какой момент была произведена подмена невест? Но потом я вспомнил, как в одном из первых видений смог поприсутствовать, так сказать, на брачном обряде. И глазами тана видел, как сразу после обряда переволновавшаяся невеста упала в обморок, и какое-то время новоявленный супруг ее не видел.

Лучшего момента, чтобы поменяться местами, и придумать было нельзя. Поэтому пока тан терпеливо ждал снаружи, вместо одной девушки через вторую дверь мамки-няньки быстренько привели точно так же одетую другую. После чего первая была спрятана где-то в дальних покоях, чтобы потом быть с позором изгнанной из дома. Тогда как вторая отправилась с таном в родовое гнездо и сделала все, чтобы о подмене он не догадался.

— Я готов, — сказал я, устраиваясь все в том же кресле и испытующе глядя на наставника.

Тот выразительно покосился на лежащий рядом исцеляющий амулет.

— Я тоже.

— Пф, — подтвердил готовность к новым экспериментам Ши, мгновенно заняв стратегически выгодную позицию на спинке моего кресла.

После чего я снова выключил блокиратор. Закрыл глаза. И практически сразу погрузился в очередное видение, которое очень многое объяснило.

Тан Альнбар снова не спал. К сожалению, в последние дни для него это стало обычным явлением. Вот и сегодня, открыв глаза и осознав, что в эту ночь уснуть ему больше не удастся, тан бесшумно поднялся с постели, накинул на плечи халат и, отойдя к окну, ненадолго обернулся, со смешанным чувством посмотрев на безмятежно спящую жену.

С того времени, как старик Норасхэ признался в подмене, Альнбар не раз порывался выбрать подходящий момент и поговорить. Эльза… то есть Алоиза, конечно… должна была об этом узнать. Ей следовало бы рассказать, что ему все известно.

И в то же время, глядя на ее умиротворенное, даже во сне не утратившее очарования лицо, он так и не рискнул ее разбудить, чтобы выдвинуть какие-то обвинения.

Все же это не ее вина. Она, как и он, оказалась не виновницей, а заложницей обстоятельств. При этом она, в отличие от Носко, не спасовала, не испугалась, не бросила его разбираться с проблемой в одиночку, а вместо этого решила принять удар на себя.

Это было смело. Самоотверженно и мужественно — вот так без оглядки выйти замуж за незнакомца и кинуться в омут во имя спасения семьи. Ничего о нем не зная. Ничего не имея за душой. Тем не менее она все-таки смогла, справилась, смело вошла в чужой дом, став тану надежной спутницей и верной супругой.

Именно поэтому даже сейчас, когда правда наконец раскрылась, тан не мог смотреть на нее с отвращением, яростью или ненавистью, Как бы там ни было, но Алоиза все еще была его женой и матерью его детей. И даже после слов Носко из жизни невозможно было выкинуть все те годы, которые она ему подарила.

Поэтому Альнбар Расхэ просто стоял и молчал. Смотрел на ее разметавшиеся по подушке волосы, расслабленное лицо, длинные ресницы, красивый браслет на правой руке, в котором загадочно поблескивали крупные сильмарины…

Ее любимое украшение.

Подарок отца на свадьбу в виде ожелелья, таких же красивых сережек и этого вот браслета, который она никогда не снимала.

Он часто подтрунивал над ней за эту нежную привязанность. Шутил, но на самом деле и гордился тем, что жена так дорожит семейными узами. А теперь вот стоял, молчал и раз за разом вспоминал, как они провели это время. Как вместе учились слушать друг друга. Как так же вместе строили и перестраивали их общий дом. Вместе растили детей. Вместе проводили время в постели… Причем это было хорошее время. По-настоящему горячее, страстное, наполненное общим наслаждением, которое они дарили друг другу долгие годы.

Он печально улыбнулся, в какой-то момент подумав, что за это время Эльза отдала ему намного больше, чем он смог дать ей.

Она всегда была рядом.

Всегда была готова его выслушать.

Он никогда не слышал, чтобы жена его осуждала, обвиняла или предъявляла необоснованные требования, способные вызвать у него протест.

Нет, они нередко спорили. Порой жена позволяла себе настаивать. Но почти всегда это касалось их общих детей, которых она растила с любовью и радостью.

В остальном же она была на редкость покладистой и отходчивой лэнной. И даже в мелочах стремилась стать супругу не просто близким человеком, но и его прямым продолжением. Его второй половинкой. Тем самым тылом, обрести который мечтает каждый мужчина и который далеко не всегда способна обеспечить женщина.

Алоиза и ночевать предпочитала в одной с ним постели, хотя за дверью имелась просторная смежная спальня, в которой ей никто бы не помешал. Однако всегда… когда бы он ни пришел и как бы долго ни задержался, в каком бы настроении он ни появился, она всегда ждала его именно здесь. В этой самой постели. И никогда не изменяла этой привычке, даже если он говорил, что ночевать не будет или же задерживался по работе дольше, чем на один день.

Это стало их своеобразной традицией.

Когда бы тан Альнбар ни вернулся, он всегда был уверен, что его Эльза… верная и преданная ему до последнего вздоха… все так же ждет его возвращения. Что на аккуратно сложенных подушках всегда можно будет почуять запах ее парфюма. Что где-то неподалеку непременно найдется забытая ею книга или какая-нибудь безделушка.

И ему нравился этот запах, как нравилось ощущать ее незримое присутствие. Знать, что она всегда рядом. Знать, что она даже в мелочах его не обманет и не предаст.

И тан в жизни не мог представить, как можно все это разрушить. Да и не хотел он ничего разрушать, если честно. Если Алоиза и впрямь была ни в чем перед ним не виновата, то и ругать ее в общем-то не за что.

Придя к этой непривычной, но в чем-то даже успокаивающей мысли, тан Альнбар тихо вздохнул и подумал, что если бы с детьми было все в порядке, он бы не жалел сейчас ни о чем. Его бы и подмена не смутила. Он ни на что бы не посмотрел, предпочтя остаться, пусть не с чистокровной, но верной и любящей женой, чем с породистой лэнной, которой было наплевать на его желания и устремления.

От этой мысли его вдруг взяла такая тоска, что он который раз недобрым словом помянул мертвого старика. А потом прокрутил в памяти недавно состоявшийся разговор. Вспомнил, что Носко родом ему поклялся, будто не просто не желал вреда, но и был абсолютно уверен, что дети будут здоровы. После чего еще раз вернулся мыслями к магическому договору, и вот тогда в его голове что-то запоздало щелкнуло.

Договор…

Когда тан Горус и тан Носко договаривались о свадьбе, то в договоре было четко прописано имя и характеристики магического дара женщины, которая должна была выйти за Альнбара замуж.

Старик тогда, может, и был растерян. Быть может, он и был убит предательством дочери. Но дураком он себя никогда не считал. И не мог не понимать, что если Расхэ не получат того, чего ожидали, то непременно зададутся вопросами, почему.

И вот тогда подмена обязательно вскроется.

Неправильная супруга обязательно будет изобличена.

Тот у нее магический дар или не тот, но вопросы его наследования всегда были настолько запутанными и неоднозначными, что даже если у поддельной невесты имелся точно такой же дар, как у настоящей, то все равно никто не мог гарантировать, что родившиеся от нее дети обретут те же способности, что и у оригинала.

Тем не менее старик свято верил, что обман никогда не вскроется, и был настолько в этом убежден, что даже мысли не держал, что его когда-нибудь разоблачат.

Но если он планировал обман, значит, должен был убедиться, что не только свадьба, но и все остальное у новобрачных сложится как надо. А для этого он, как ни крути, все-таки должен был обратиться за помощью. По крайней мере, если бы Альнбар вдруг оказался на его месте, то первым же делом поступил бы именно так. То есть обратился к набирэ, чтобы просмотреть линии вероятности жениха и второй невесты и быть стопроцентно уверенным, что их магия совместима.

Почему же тогда старый тан этого не сделал?

Или же все-таки сделал? Только не успел об этом рассказать?

От неожиданной догадки тан Альнбар внезапно замер. Вздрогнул, не зная чему верить и к какому решению склониться. А затем метнул в сторону спящей супруги стремительный и острый взгляд. После чего так же стремительно вышел, прямо на ходу активируя идентификатор, а когда оказался в своем рабочем кабинете, торопливо набрал тот самый номер, по которому ему так вовремя подсказали разгадку в прошлый раз…

— Сколько? — только и спросил я, когда видение схлынуло, и я снова оказался в том же кресле и в той же комнате, что и раньше. Йорк, как и мгновение назад, сидел на спинке, нервно дергая пушистым хвостом, однако особого беспокойства не проявлял, а значит, ничего плохого за время беспамятства я, скорее всего, не натворил.

Наставник, к счастью, понял меня правильно, поэтому быстро покосился на часы и ответил:

— Двенадцать с половиной мэнов. Гораздо дольше, чем в прошлый раз. Но за это время ты ни разу даже не пошевелился. И нехороших признаков я тоже не заметил.

Я наморщил нос.

Двенадцать с половиной, говорите?

Судя по всему, четкой связи между временем, которое проходит в видении, и временем, что идет в реальном мире, или нет совсем, или же она нелинейная. И гораздо большее влияние на него оказывает важность увиденного мною события, а также то, насколько глубоко я погружался в чужое воспоминание.

— Предлагаю на сегодня закончить, — с озабоченным видом сказал лэн Даорн, когда я оторвал руки от подлокотников и размял успевшую затечь шею.

— Нет, — качнул головой я. — Я в порядке. К тому же тан Горус намекнул, что память рода дает только то, что мне действительно нужно и что я способен перенести. Поэтому давай продолжим. Я прямо чувствую, что уже близко.

Лэн Даорн скептически на меня посмотрел, но потом снова бросил взгляд на часы и неохотно кивнул.

— Хорошо. Но только одно видение, не больше.

Я согласно угукнул.

Часы показывали без четверти двенадцать, так что до полуночи, думаю, как раз уложимся. А завтра у нас будет еще один свободный вечер, плюс целая ночь на размышления, поэтому, надеюсь, до нового года мы все-таки успеем все выяснить. И я наконец пойму, кто и почему подставил Расхэ, а также то, почему это было сделано с такой невероятной жестокостью.

Тан Альнбар молчаливой тенью метался от стены до стены, с нетерпением ожидая, когда же его все-таки примет провидица.

К счастью, на этот раз, благодаря большим деньгам и старым связям, ждать пришлось не несколько лет, а чуть больше месяца. И вот наступил конец очередного года, на календаре было уже второе ардэля. Вскоре надо будет везти бастарда в школу и думать, как на законных основаниях принять его потом в род. Но только вчера утром тану поступило долгожданное письмо, что его просьба о встрече с провидицей все-таки удовлетворена. Поэтому он все бросил, почти сутки провел в дороге. И теперь страстно надеялся, что хотя бы сегодня все его сомнения разрешатся до конца.

— Ты вернулся, — спокойно констатировала закутанная в драймарант бабка, которая не так давно дала ему дельную подсказку и, быть может, даст сегодня еще одну. — Что произошло? Зачем ты снова меня побеспокоил?

Тан Альнбар молча выложил перед ней два отпечатка ауры. Свою и своей нынешней жены.

— Хочу, чтобы ты посмотрела, есть ли у нас совместное настоящее и будущее.

Набирэ мельком на них взглянула и покачала головой.

— Свое настоящее ты и так уже знаешь. А что касается будущего, то я его не вижу. Ни новых детей, ни внуков… и это очень странно. Нити ваших судеб чрезвычайно тонки. Быть может, они скоро оборвутся. Но я не вижу деталей, это, как ты понимаешь, не моя специальность. Поэтому если тебя интересует что-то, кроме ваших общих потомков, то найди обычного провидца. Он подскажет.

Тан на мгновение замер, не зная, как сформулировать мысль, которая вот уже целый месяц тревожила его подозрениями. А потом негромко спросил:

— А у нашего общего будущего есть альтернативы? Хоть какие-то, помимо той, что ты мне описала?

— Да, — совершенно неожиданно ответила она. — Раньше такие альтернативы были. Но теперь они полностью утрачены, поэтому я вижу всего лишь тень того, что могло бы быть вашим общим будущим.

Он нетерпеливо подался вперед.

— И что там? Что ты увидела?

Бабка строго взглянула на него из-под седых бровей. А потом вдруг достала откуда-то чистый лист бумаги, взяла со стола обычный карандаш. И несколькими движениями начертила две расходящиеся линии, который имели единое основание, но потом безнадежно разбегались в разные стороны.

— Вот это…

Провидица зачеркнула левую линию.

— То, что у вас могло бы быть. Тогда как это…

Она продлила вторую линию еще на полпальца и оборвала.

— То, что есть сейчас. Вот тут и тут…

Она дорисовала на линии три небольших веточки.

— Есть указание на то, что у вас в семье трое детей. Два мальчика и девочка, которым сейчас должно быть… сколько?

— Двадцать один, пятнадцать и десять лет.

— Вот, — удовлетворенно кивнула бабка, снова вернувшись к первой линии. — Здесь, конечно же, почти ничего не видно. Линия практически стерта, и от нее осталось одно название. Но если присмотреться, то точно такие же признаки есть и на ней. Вот тут: трое детишек. Старшие мальчики и одна девчушка. И в целом все выглядит похоже. Линии ваших жизней тут и тут оборваны, это, как я сказала, не моя специальность. Однако линии судеб ваших детей и там, и там практически идентичны.

— Практически? — уцепился за важное для себя слово тан.

— Да. Вижу я, конечно, не все, затертые судьбы и так не всегда понятны…

— Но что-то в этой линии есть особенное? — снова нетерпеливо подался вперед тан Альнбар. — У моих детей есть… то есть могло бы быть другое будущее?

Бабка снова внимательно всмотрелась в предоставленные ей бумаги. Небрежно поворошила один лист, второй, зачем-то потрогала их рукой, ненадолго накрыв ладонью и к чему-то прислушавшись.

— Точно не скажу, — наконец выдала она, едва не заставив гостя застонать от досады. — Но есть вероятность, что в твоем первом будущем… в том, что теперь утеряно… твои дети унаследовали бы ваши Таланты. Сыновья — тот, что есть у тебя. Дочка — тот, что имеется у матери. Точно так же, как и в первоначальном варианте, о котором ты спрашивал раньше.

Тан Альнбар замер.

— Ты уверена? — свистящим шепотом переспросил он, лихорадочно размышляя над увиденным и сказанным.

— Конечно, нет. Но процентов шестьдесят я бы дала именно за это.

После такого ответа мужчина сжал кулаки и, коротко поклонившись провидице, отступил к двери. Но в последний момент все же передумал. Вернулся. И, перехватив изучающий взгляд старухи, негромко спросил:

— Скажи, ты ведь многое знаешь… если чисто теоретически с умеренной вероятностью мои дети даже в этом браке могли бы быть полноценными, то в какой момент эти две вероятности все-таки разошлись?

— Когда твоему старшему сыну было три, — не замедлилась с ответом бабка. — Судьба твоего среднего сына изменилась в два. Тогда как дочери… с дочерью и там, и там все в полном порядке. Но ты, полагаю, и сам это уже знаешь.

— А ты могла бы подсказать, — тщательно формулируя слова, снова спросил тан, — с чем могли быть связаны эти изменения?

Бабка почему-то грустно на него посмотрела.

— Тебя ведь больше всего интересует Талант, верно? Но Талант — явление малоизученное. Напрямую на него повлиять очень сложно. Хотя, насколько я знаю, целители умеют как-то его стимулировать. Если он задерживается с появлением, каким-то образом помогают ему пробудиться…

— А если пробудился, то помогают угаснуть? — тихо-тихо спросил тан Альнбар.

Набирэ тяжело вздохнула.

— Кажется, тебе больше не нужны мои ответы. Все, что нужно, ты и так теперь знаешь.

Мужчина словно заледенел.

— У моей жены Талант целителя. Причем, насколько я знаю, довольно сильный. И она была единственной, кто все эти годы регулярно осматривал и следил за здоровьем моих детей…

Домой он мчался как на крыльях, все еще не веря до конца, но уже боясь, что это окажется правдой.

Его жена… его верная и всегда готовая прийти на помощь Эльза…

Когда-то ему казалось вполне оправданным, что она так настойчиво просила дать ей возможность самостоятельно наблюдать детей. Когда-то он считал, что это даже неплохо, ведь родной матери однозначно можно их доверить, и уж она-то точно ничего плохого им не сделает.

Но теперь он неожиданно вспомнил и то, как она неоправданно долго медлила, когда проблема появления Таланта встала перед ними во весь свой немаленький рост. Как неделями отмалчивалась и настойчиво просила подождать. Как ссылалась на какие-то исследования и год за годом помогала ему поверить, что еще не все потеряно и что для Артона с Кайтоном еще есть возможность стать такими же сильными, как их отец.

С Дайрой она в свое время так не возилась.

Дайра в ее понимании росла нормальной девочкой. Тогда как мальчишек, начиная лет с двух, она осматривала и проводила диагностику чуть ли не каждую неделю. Но если раньше он списывал это на естественное желание матери еще раз убедиться, что ее дорогие детки абсолютно здоровы, то сейчас, когда набирэ указала ему совершенно четкую причину… когда он точно знал, что даже с этой женщиной у него могли и, более того, должны были родиться нормальные дети… когда он вспомнил, что именно в три года Артон потерял дедушку и сразу после этого Эльза резко засуетилась…

Тан Горус, если бы был жив, вряд ли одобрил бы ее чрезмерные хлопоты. К тому же в его даре тоже была, пусть слабая и совсем не развитая, но все-таки ветка целительства. Если бы в то время он наблюдал мальчишку, то он бы первым заметил, что наконец-то Артон проявляет несомненные признаки открывающегося Таланта.

Но отец скоропостижно умер.

Неоправданно рано решил сдать полномочия и неоправданно быстро провел ритуал передачи власти, оставив этот мир как раз в то время, когда Артон, если верить набирэ, вот-вот должен был порадовать отца.

С Кайтоном же все было еще проще. Сам Альнбар целительством не владел, поэтому не мог знать и видеть, что именно делает Эльза с мальчиками. К тому же он ей верил. Причем верил безгранично. И в том числе поэтому, даже получив достаточно четкий ответ, до сих пор не мог понять, зачем ей было влиять на детей и ломать уготованное им будущее.

Это ведь и ее дети тоже.

Ее надежда, гордость, ее успех.

К тому же за все эти годы она ни разу не показала и даже отдаленно не продемонстрировала, что что-то в мальчиках ее не устраивает. Напротив, она всегда была внимательна к их потребностям. Всегда была готова их приласкать и обнять. Всегда выслушивала каждого. Всегда находила время, чтобы с ними поиграть…

Казалось бы, нет и не может быть повода, чтобы после стольких лет лэнна Расхэ вдруг из заботливой и любящей матери превратилась в чудовище.

Но все же, все же…

Тан Альнбар, проведя еще сутки в дороге и наконец-то посадив ардэ во дворе, почти бегом помчался в дом, а затем прямо так, в верхней одежде, на полном ходу ворвался в спальню и… не в первый раз за последнее время испытал непонятное, но воистину мучительное сомнение, от которого стало погано на душе.

Она ждала его, как и всегда, в постели, полусидя, поджав под себя ноги и увлеченно читая какую-то книгу. Вся такая знакомая и родная. Все такая домашняя и уютная.

Когда супруг, грохнув дверью, замер, тяжело дыша, на пороге комнаты, Эльза едва заметно вздрогнула и, оторвав взгляд от книги, стремительно повернулась на шум.

При этом она подарила ему всего один-единственный взгляд. Быстрый, острый, на диво цепкий и оценивающий. Взгляд вовсе не расслабленной и разнежившейся в постели женщины, которая от неожиданности опешила и растерялась.

Нет.

Это был взгляд хищницы. Стремительный. Прицельный. Позволяющий мгновенно оценить обстановку и выбрать линию поведения.

Обычный человек его бы даже не заметил, а если бы и заметил, то, скорее всего, не осознал разницу. Однако тан Альнбар был насторожен, словно зверь, почуявший западню, поэтому в таком состоянии видел и подмечал абсолютно все. Поэтому же, едва наткнувшись на этот совершенно несвойственный Эльзе взгляд, он в один миг получил подтверждение всем своим подозрениям, после чего глухо рыкнул, быстрым шагом подошел к постели, на которой с почти что искренним удивлением привстала «верная супруга». После чего бесцеремонно ухватил ее за глотку, выволок из-под покрывала и, чуть ли не подвесив над полом, свирепо выдохнул ей в лицо:

— Что ты сделала⁈

— Альнбар… — судорожно вздохнула не ожидавшая такого напора лэнна и непроизвольно ухватилась обеими руками за его предплечья. — Отпус… ти… Ты сошел с ума!

— Что ты сделала с нашими детьми⁈

Тан из кармана второй рукой достал включенный блокиратор, после чего пнул часть стены у кровати, включая шумовое подавление. А затем встряхнул, словно куклу, приподнявшуюся на цыпочки, опасно побагровевшую женщину и рявкнул:

— ЧТО ТЫ С НИМИ СДЕЛАЛА⁈ ОТВЕЧАЙ!

Эльза в ответ лишь невнятно что-то прохрипела, а потом принялась отчаянно отбиваться, что, в общем-то, сделала бы на ее месте любая нормальная женщина. При этом ее тонкий халат повис на плечах, пояс развязался, под пальцами тана проступили алые пятна, наглядно говоря, что силы он отнюдь не пожалел.

Однако если бы обычная лэнна вряд ли справилась бы с крепким и рослым мужчиной, да еще и находясь в заведомо проигрышном положении, то госпожа Элизабет Расхэ неожиданно быстро сориентировалась. После чего так же неожиданно перестала трепыхаться. И с редкой для женщины силой полоснула по руке мужа ногтями, оставив на его предплечье четыре мгновенно наполнившиеся кровью полосы.

Не ожидав от нее такой реакции, тан Альнбар глухо выругался, на мгновение ослабив хватку, после чего нежная, послушная, по большей части милая и приветливая жена с такой же силой пнула его в коленку. А затем все-таки вырвалась, выкрутилась и проворно, словно дикая кошка, отскочила в сторону, пригибаясь к земле, словно самая настоящая хищница, и определенно готовясь к новому удару.

— Тварь! — с чувством произнес тан Альнбар, больше не нуждаясь ни в каких доказательствах. — Значит, это и правда была ты. Ты нас уничтожила! Ты уничтожила наших детей!

— На девочку не наговаривай, — зло оскалилась женщина, сгибая пальцы на руках, словно когти. — У нее с Талантом все в порядке. Целитель сегодня подтвердил. Хотя, конечно, дорогой супруг, я надеялась тебя порадовать этой новостью только ночью.

— Зачем? — только и спросил тан, выхватив из-под плаща пистолет и недрогнувшей рукой направив дуло ей в лоб. — Ты ведь их родила. И ты же их почему-то убила. Да, Алоиза?

У лэнны Расхэ сузились глаза.

— Кто ж тебя успел просветить-то, муженек? Неужели старый козел Носко разоткровенничался перед смертью? Ты ведь для этого к нему ездил, да? Что-то заметил, хотя я была предельно осторожна, и поэтому отправился с ним поболтать?

— Кто ты? — не удостоив ее ответом, жестко спросил тан, демонстративно взведя курок. — Кто тебя послал? На кого ты работаешь?

Она хрипло рассмеялась и, подняв руку, рваным движением сдернула с себя халат, словно тот ее душил и мешался.

— А вот этого я тебе не скажу, дорогой. Скажу только то, что эту дуру Элизабет оказалось несложно подтолкнуть к бунтарству. Она всегда мне верила. И слушалась во всем, как последняя идиотка. Мы ведь были подружками… — Алоиза Норасхэ широко оскалилась. — Такие близкие, такие родные… Поэтому стоило ее лишь подтолкнуть, как вот она уже бежит к отцу с плачем, что не хочет выходить за тебя замуж. Убедить ее в том, что ты — чудовище, оказалось совсем несложно. А толкнуть в объятия галантного ухажера и вовсе проще простого. И вот уже в семействе Норасхэ назревает грандиозный скандал, старый тан в отчаянии, ему больше не к кому обратиться…

— И ты подсказала ему выход из ситуации, — сухо кивнул тан Альнбар. — Простой, логичный, безопасный… Да. Это я уже выяснил. Не понимаю только, как ты смогла предать мой род, если клялась этого не делать. И почему начала с детей, которых сама же вырастила.

— Дурак! — зло выплюнула она ему в лицо. — Клятв я тебе ни разу не давала! У алтаря все время была ОНА, тогда как меня ты увидел уже после церемонии. Поэтому все, что я была должна, это вовремя раздвигать ноги и делать вид, что мне это нравится! Тогда как в остальном я была свободной! И сейчас свободна, понял? Что же касается детей… да, ты прав. Это и мои дети. Но ребенок, зачатый от врага, это уже не ребенок, а орудие мести, — прошептала Алоиза, и ее глаза блеснули каким-то особенным, почти что фанатичным блеском. — Его не жалко. За него сердце не болит. Ну а то, что из-за этого твой род наконец-то скоро сдохнет, окупает все усилия, которые я для этого приложила!

Тан с силой сжал челюсти.

А ведь он действительно ей верил. Причем верил до последнего и так же до последнего искал для нее оправдания. Тогда как она все эти годы всего лишь искусно играла свою роль, причем играла так, что ей бы стоило воскликнуть: «Браво!» Да только язык не поворачивался сказать ничего, кроме бранных слов и проклятий в адрес этой змеи, которая столько лет отравляла жизнь ему и его детям.

— Из тебя вышла отличная актриса. Не поверишь, но я оценил. Так кто же тебя подослал?

— С чего ты решил, что я действовала не одна?

— С того, что если бы у тебя были претензии только ко мне, то ты убила бы меня сразу. Вместо этого ты решила уничтожить не меня, а мой род. Причем раз и навсегда. А для актрисы… даже такой хорошей, как ты, это слишком сложная партия, чтобы сыграть ее в одиночку.

Алоиза вместо ответа только ухмыльнулась.

— Ты этого не поймешь. Да оно уже и не нужно. Потому что ты и так уже мертв. Тогда как я…

Она вдруг резко вскинула руку с невесть откуда взявшейся, наверное, из полы халата выдернула, когда снимала… толстой иглой. И прежде чем тан успел среагировать, с силой воткнула себе в шею, успев напоследок торжествующе прошептать:

— Я больше ничего тебе не должна!

Тан Альнбар на мгновение растерялся, никак не ожидав, что этот непростой разговор закончится именно так. Нет, жалеть и прощать жену он совершенно не собирался. Церемониться с ней тем более не планировал. Но он уже почти придумал, как ее отвлечь, после чего все-таки скрутить и, напоив до бровей подавителем воли, потребовать от нее ответов, тем более что надежный и неболтливый менталист у него всегда был под рукой.

Однако эта лживая тварь не захотела ждать и уничтожила себя сама, прекрасно зная, что живой ее из этого дома не выпустят. Причем, похоже, на иглу был нанесен какой-то быстродействующий яд, потому что сознание Алоиза потеряла сразу.

Правда, несмотря на это, какое-то время тан все еще не верил, полагая, что это какая-то игра или очередное притворство. Напряженно вслушивался в ее стремительно замедляющееся дыхание. Следил, чтобы эта хитрая змея не подскочила и не нанесла ему еще один предательский удар.

Спустя еще несколько сэнов, которые понадобилось ему, чтобы подойти, связать ей руки и ноги, вырвать иглу из шеи и перенести на кровать, ее сердце еще билось. Однако когда обманутый муж и убитый горем отец наклонился, чтобы проверить, что и как, Алоиза уже не дышала. Ее сердце тоже остановилось. А в том месте, где раньше торчала игла, начал медленно и неумолимо расползаться алый кровоподтек с отчетливой черной каймой, которая появляется лишь от одного вида нейротоксина, от которого нет противоядия.

Убедившись, что жена и правда безнадежно мертва, тан Альнбар отступил назад и мельком огляделся, пряча пистолет обратно в карман и напряженно гадая, куда теперь девать труп.

При этом он понимал, что внезапное исчезновение супруги придется как-то объяснить. И слугам, и родственникам, и обществу, и особенно оставшимся без матери детям.

Понятно, что правды, несмотря ни на что, он им никогда не расскажет. Да и обществу, наверное, нет необходимости знать, какое горе постигло род Расхэ из-за двойного, получается, предательства. Но скоро обед. Домашние вот-вот соберутся в столовой. И им придется что-то сказать по поводу того, почему же лэнна Элизабет в кои-то веки не будет там присутствовать…

Альнбар уже поднял было руку, чтобы связаться с Ноксом, своим бессменным заместителем и одновременно начальником службы безопасности, но тут идентификатор неожиданно сам пискнул. А когда тан Расхэ активировал экран, из прибора раздался обеспокоенный голос дежурного:

— Мой тан, нами только что был получен запрос на приземление от сотрудников тэрнийской службы безопасности. Они просили передать, что вам следует проехать с ними во дворец. Говорят, вас желает видеть его величество тэрнэ Ларинэ. И, судя по всему, дело очень срочное.

— Это гости так сказали? — нахмурился тан.

— Так точно, мой тан. Машина за вами уже пришла.

Альнбар Расхэ нахмурился еще больше, будучи не в силах понять, зачем он понадобился его величеству. Тем не менее заставить тэрнэ ждать тан бы не рискнул. Да и вряд ли там могло быть что-то серьезное. Поэтому, мельком покосившись на еще теплый труп в своей постели, глава рода Расхэ сжал челюсти и коротко бросил:

— Хорошо, передай им, что я сейчас выйду.

— Так точно!

После чего дежурный вдруг странно замялся.

— Простите, мой тан. Еще они сказали, что его величество желает видеть у себя не только вас, но также тану Артона и тану Кайтона.

Его сыновей?

Тан от таких известий еще больше удивился. Однако в данный момент мысли его бродили достаточно далеко и были связаны вовсе не со странным вызовом в Таэрин, а с телом мертвой жены, которое следовало срочно куда-то деть.

Поэтому с Ноксом он связался уже на бегу, не рискнув обговаривать вслух детали и просто велев лэнну Эльзу не беспокоить, но при этом быть готовым действовать в любой момент. После чего вытащил из комнат сыновей, благо оба находились дома на каникулах. В приказном порядке велел им быстро одеться. И в сопровождении таких же недоумевающих парней отправился к воротам, за которыми его действительно ждала большая черная машина с хорошо ему знакомой эмблемой ТСБ на борту…