След Бремера

Глава 30. Сфера Тидира

Выйдя из темного туннеля, Ноланд увидел, что отец с Вереском по-прежнему стоят у постамента с книгой, но с поднятыми руками. На полпути к ним на каменном выступе застыла коренастая фигура, по русой косе с черным бантом Ноланд узнал Арчибальда. Рыцарь направил на ученых дуло карабина. Ноланд выставил перед собой револьвер и окликнул Арчибальда. Тот обернулся всем телом, сощуренные глаза уставились в лицо Ноланду. Теперь карабин смотрел на него.

– Все-таки ты здесь, да еще и привел отряд, – сказал Ноланд. – Кстати, ты должен мне лошадь.

– Вначале я пришел один, – сказал Арчибальд, тыкая вперед карабином в такт словам. – Но ты не послушал меня, не спустился!

– И что ты хотел?

– Поговорить! Разобраться!

– Поговорим сейчас?

Арчибальд хохотнул и провел по лбу манжетом рубахи. Он коротко глянул на Теодора с Вереском и сказал:

– Теперь с вами будет говорить приор. Я эти дела не решаю.

– Пока мы тут одни, дверь заперта, – сказал Ноланд. – Зачем ты следил за Вереском?

– Я хочу разобраться и понять, что здесь происходит. Где сфера?

– Вокруг тебя… что скажешь? Вы это искали?

Рыцарь осмотрелся и покачал головой.

– Хорош пассаж! Что это такое, для чего?

– Мы никогда этого не узнаем, если твой отряд разрушит сферу. Арчибальд, неужели клятва для тебя пустой звук?

– Не пустой. Иначе мы бы с тобой не разговаривали.

– Уберешь ружье?

– Сначала ты.

Ноланд медленно опустил револьвер и убрал в кобуру. Некоторое время он стоял под прицелом, уперев руки в бока, отчего пиджак топорщился на плечах. Арчибальд ругнулся и закинул карабин за спину.

– Что ты за человек такой, а? – крикнул рыцарь. – Всегда все усложняешь. Шантажист.

– Но ведь это ты решил податься в рыцари. Я только помогаю, – пожал плечами Ноланд.

– Хорош помощник, тоже мне. Теперь рассказывай, зачем нужна сфера и почему регия хочет ее уничтожить!

Ноланд развел руками.

– Я не знаю.

– Да ты что, издеваешься? – заорал Арчибальд, снова хватаясь за карабин.

– Стойте! – раздался голос Вереска. – Хватит мешать, я читаю.

– Чего-чего? – сказал Арчибальд, оборачиваясь. Грушеподобное лицо покраснело, а толстые губы сжались в линию, напряженный подбородок пошел буграми.

Вереск листал книгу на постаменте и, не глядя на рыцаря, сказал:

– Я читаю дневник Тидира, сэр Арчибальд. О сфере знал только он. И кажется, я начинаю понимать…

Ноланд с Арчибальдом подошли к концу каменного выступа и остановились рядом с Вереском. Тот быстро, но бережно листал пергаментные страницы, испещренные остроконечным почерком. На каждой второй странице мелькали чертежи и рисунки. Рыцарь заглядывал через плечо и переминался с ноги на ногу. Теодор Бремер стоял, скрестив руки на груди, и хмуро смотрел на всех присутствующих.

– Ну? – спросил Арчибальд. – У нас мало времени.

Не отрываясь от книги, Вереск поднял указательный палец вверх и сердито им потряс. Рыцарь хмыкнул и промолчал. Стараясь найти себе удобное место рядом с постаментом, он неловко повернулся и задел один из кристаллов. Сферический прозрачный камень соскочил с подставки и покатился. Теодор взмахнул рукой, чтобы поймать его, при этом рукавом смел остальные кристаллы. Они упали на пол и, сверкнув в свете лампы, сорвались с выступа вниз, к подножию сферы. Все затаили дыхание. Раздался звонкий удар. Теодор вперил в Арчибальда взгляд горящих синим пламенем глаз и уже набрал воздуха для гневной тирады, когда снизу послышался новый звук.

В сфере что-то скребло и скользило. Ноланду звук напомнил катание на коньках. Все, кроме Вереска, посмотрели через край. Упавшие кристаллы катались по дну сферы, оставляя после себя мерцающие полосы. Амплетуда круговых движений вопреки физическим законами не уменьшалась, а увеличивалась.

– Любопытно, – пробормотал Теодор, уже забыв про Арчибальда.

– Окно, – сказал наконец Вереск. – Это не единственное назначение сферы, но последний раз ее использовали так. Тидир специально оставил ее в готовности, чтобы пришедшие смогли без труда увидеть… Да, он пишет, что любой сможет явить окно, нужно только взять что-нибудь и… – Вереск увидел катающиеся по сфере кристаллы и вздохнул. – Вижу, уже ничего искать не нужно. Остается только подождать.

– И что мы должны увидеть? – спросил Теодор. – Послание от Тидира?

– Какое еще окно? – спросил Арчибальд. – Окно куда?

Ноланд заглянул в книгу сам. Оставив попытки прочесть слова на непонятном языке, он принялся рассматривать рисунки и схемы.

– Ничего не берусь утверждать, – задумчиво сказал Вереск, – но Тидир пишет, что нашел способ избавиться от народа Кха. Заметьте, не уничтожить, а только избавиться. Тидир давно знал об этом способе, но решился к нему прибегнуть только после гибели хранителя Дерека, когда у человечества не осталось шансов на победу.

Катающиеся по сфере кристаллы все набирали амплитуду и поднялись до середины сферы. Они превратились в сияющие звезды и чертили мерцающие линии уже напротив исследователей. Все удивленно выдохнули, когда светящиеся линии продолжили подъем, круги стали сужаться к верхушке сферы. Вереск зачарованно смотрел на это и продолжал:

– Вы не поверите, но он упоминает ключ Эреха Отворяющего – мифическую энигму Древней Эры. С помощью ключа Тидир открыл путь в иные миры. И заключил некий союз. Страшный, но неизбежный. Вечные хранители Пути долго спорили об этом, но все-таки решились…

Ноланд открыл очередную страницу дневника и увидел пятиконечную звезду с разноцветными лучами: красный, голубой, желтый, зеленый, оранжевый.

– Это звезда Культа баалов! – воскликнул он.

Мерцающие звезды, вращающиеся внутри сферы дошли до самого верха и встретились в наивысшей точке. Сверкнуло, словно ударила молния, по сфере пробежала рябь. Ее поверхность как будто остекленела и стала прозрачной. Со всех сторон хлынул солнечный свет, открылся необыкновенный вид. Как и предупредил Вереск, сфера стала окном. Они по-прежнему стояли на каменном выступе в мастерской Тидира, но сфера как будто превратилась в огромный пузырь, перенесла исследователей в другой мир и подняла на высоту птичьего полета. У всех перехватило дыхание от увиденного, и лишь Арчибальд нашел в себе силы сдавленно выругаться, после чего замолк, как и остальные.

Они парили над миром. Вокруг до горизонта простирался бирюзовый океан. Неимоверные массы воды колыхались в величественном неспешном ритме, словно дыхание планеты. Вздымались волны высотой со столичные дома, на гребнях шипела пена. Что-то чуждое ощущалось в сущности этих вод. Даже Арчибальд не ощутил теплого отклика в моряцкой душе, глядя на знакомую стихию. Ярко светило солнце в зените, на небе сгрудились кучевые облака, но океан вызывал отторжение и безотчетный страх. Возникло непонятное омерзение, словно смотришь не на водный пейзаж, а на кровавые внутренности гигантского существа. Сфера приблизилась к поверхности океана, исследователи услышали беспорядочный и тяжелый шум волн, похожий на рык и вой миллионов зверей. Внизу показался остров, единственная суша во всем водном просторе.

На круглом острове с трудом прослеживался изначальный рельеф – всю поверхность сколько хватало взгляда занимал огромный город с высокими как башни домами. Однако выше домов поднималось нечто не поддающееся логическому объяснению. По законам физики такое существовать не могло, разве что в безумном видении, но увиденное располагалось рядом с домами и даже касалось бетонных перекрытий. Посреди центральной городской площади находились пять фигур титанического размера и чудовищного облика. И они были живые.

Пять человекоподобных существ, каждое величиной с гору, медленно дышали, смотрели перед собой остановившимися глазами. В безэмоциональном холодном взгляде отчетливо виделся разум – странный и извращенный, не такой, как у людей. Ничего человеческого и не могло быть в этих существах, увиденное отрицало родство не только с человеком, но даже с самой природой. Чудовища разительно отличались от своих изваяний в приходах культа, но все-таки ученые и Арчибальд узнали пятерых баалов. Живые баалы выглядели гротескно и символично, словно их облик формировался не по законам физиологии, а по прихоти ночного кошмара.

Лысый толстяк с щеками, лежащими на лоснящихся плечах, был одет в узорчатые золотые одеяния, но вздутый живот остался обнажен. Человек с таким брюхом не смог бы жить, оно выдавалось вперед в разы больше, чем у беременной женщины, распирало бока вширь на расстояние вытянутой руки. Ноланд, поморщившись, вспомнил, что южные змеи могут заглотить настолько крупную добычу, что их туловище принимает форму съеденного существа, а газы, выделяющиеся при переваривании, разрывают змее брюхо. Здесь произошло подобное. Живот Золотого баала наискось пересекала сквозная трещина. Но сквозь жир и мясо сочилась не кровь, а желтая слизь, вместо внутренностей виднелись золотые монеты. Толстяк слегка улыбался, на потном лице образовались ямочки.

Рядом стоял атлет с обнаженным торсом. Широкая грудь блестела на солнце бронзовым загаром, шарообразные мускулистые плечи напоминали гири цирковых силачей, мышцы по всему телу вздувались крутобокими валунами. Тело баала густо покрывали курчавые черные волосы, голова казалась крохотной для столь могучего тела – тыковка с маленькими глазами, выступающими надбровными дугами и плоским скошенным к затылку лбом. Мощная нижняя челюсть отвисла, губы застыли в гримасе умственно отсталого. Красный баал стоял в победоносной позе: одну руку упер в бок, другой сжимал скрученный кольцом кнут, с кончика которого струйкой стекала красная слизь. Он был выше прочих баалов, что объяснялось не только развитым телосложением. Под каждым сапогом, словно своеобразная подошва, находилась человеческая голова, лица негодующе кричали, краснели от злости и напряжения, морщились от боли.

Было весьма странным увидеть здесь инвалидную коляску с колесами выше деревьев, однако Зеленый баал восседал на таком троне. Это был молодой юноша с длинными волосами, дистрофически худой, но с выпирающим круглым животиком. В одной руке баал держал переполненный бокал с зеленой слизью, в другой – курительную трубку, дым из которой поднимался к небу, как из трубы металлургического завода. Огромный рот с влажными красными губами был приоткрыт в наслаждении. Такие же рты находились посередине живота и в паху.

Глаза Оранжевого баала скрывались под шутовским колпаком, нахлобученным на глаза. Щуплый подросток в хохоте распахивал звериную пасть, полную мелких, словно зубья лобзика, зубов, уходящих в глотку неисчислимыми рядами. Баал был одет в обтягивающий рыжий костюм, украшенный экзотическими перьями и бубенцами. Он словно пританцовывал и раскачивался на одной ноге, изогнувшись в кривлянии. В руках Ноланд различил погремушку и дудку.

Последняя фигура была высокой и изящной. Голубое платье струилось от шеи до ног, подчеркивая формы тела. Огромные груди натягивали полупрозрачную ткань, и можно было решить, что среди баалов женщина, однако ниже платье топорщилось под натиском мужских органов. Ноланд вгляделся в лицо баала. Яркий макияж и длинные завитые локонами волосы соседствовали с серым выбритым подбородком. Уши оттягивали висящие рядами сережки, шея как под ярмом сгибалась от вороха ожерелий, длинные пальцы не смогли бы согнуться от обилия колец.

– Какая мерзость! – воскликнул Арчибальд. – Что это такое? Я вас спрашиваю, господа ученые! Прозой говорю… – Рыцарь разразился тирадой ругательств.

– Тихо, тихо! – сказал Теодор Бремер так громко, что все вздрогнули.

Он хлопнул Арчибальда по плечу и указал на Красного баала. Чудовищные глаза из под выступов надбровных дуг смотрели прямо на сферу… или ее содержимое. Медленно, словно плывущая по ветру туча, поднялась исполинская рука баала. Сферу накрыла пятерня, на пальцах исследователи отчетливо различили сизые пульсирующие вены. Все в ужасе закричали. Арчибальд выхватил из-за спины карабин и открыл огонь. Выстрелы прогремели эхом, но не произвели никакого эффекта. Баал сжал руку, и видение пропало. Исследователи снова находились в круглой пещере, на отполированной поверхности сферы отражалось пламя керосиновой лампы.

Ноланд, Теодор, Вереск и Арчибальд не сговариваясь опустились на пол и привалились спинами к постаменту. Никто не ожидал подобного испытания психики. Увиденное напрягло нервы до предела, истощило силы.

– Объясните, – прервал Арчибальд долгое молчание.

– Ты и сам все понял, – ответил Вереск, тяжело дыша.

Теодор Бремер отвернулся и массировал виски.

– Баалы существуют, – сказал Ноланд. Он повторял снова и снова, стараясь уложить в голове невероятный факт. – Они реальны. Они настоящие. Феномен!

– Вот почему регия хочет уничтожить сферу, – сказал Теодор. – Они все знают и скрывают от людей. Поклоняться чудовищам – такого я не ожидал даже от баалистов! Хотя, большинство их тоже не знает правды… разве что понтифик.

Вереск теребил бородку, не замечая, что выдергивает волоски. Он нашел в себе силы подняться и снова углубился в изучение книги. Ученый листал дневник Тидира и говорил медленно и задумчиво, словно рассуждал, а не утверждал:

– Коллеги, мы только что заглянули в мир баалов… или один из миров, который они подчинили. А с недавних пор они появились и у нас… Так Тидир избавился от Кха.

– Но как такое вообще может быть! – воскликнул Арчибальд, – Как… – он умолк, остановив взгляд на руке с орденскими перстнями разных цветов. Глаза остекленели, губы что-то неслышно шептали.

Раздался хлопок – это Вереск захлопнул дневник Тидира и убрал в сумку.

– Сэр Арчибальд, – позвал Ноланд. – Нужно выбираться и что-то делать с твоим отрядом.

Рыцарь поднял покрасневшие глаза, оглядел присутствующих, словно видел впервые. Он несколько раз кивнул. Брови сдвинулись, лицо напряглось, рядом с губами пролегла складка.

– Никто не поверит мне. Но я приведу отряд сюда. Все братья должны увидеть.

Рыцарь рывком поднялся и устремился к выходу, ведя за собой ученых.

***

В первые минуты после видения Арчибальд не мог собраться с духом, чтобы встать с пола, а мысли кружились вокруг самоубийства. Карьера, устремления и идеалы рухнули за мгновения. Как можно было настолько ошибиться и посвятить жизнь служению страшным и мерзким сущностям? Теперь в своем облике он видел фрагменты внешности баалов – не тех, что красуются в приходах, а настоящих, гротескных уродов. От этого хотелось скинуть с себя одежду, сорвать плоть, как будто все кишело невидимыми вшами. А как быть с головой, с извращенным за долгие годы мировоззрением? Привычные мысли о мире и людях не укладывались в новую картину мира. Рыцарь чувствовал себя никчемным и потерянным.

Но что-то перевернулось внутри. Появилась надежда и вместе с ней уверенность, что ничего не потеряно, ни для него, ни для других рыцарей. Не поздно все исправить, собраться с силами и свернуть с ошибочной дороги. Пусть баалисты тешатся своими иллюзиями и водят хороводы вокруг баалов, но руки прочь от Ордена Совершенства! Орден – опора идеалов людей, рыцари – поборники истины, они не могут стать жертвой подобного обмана. Только не рыцарство.

Арчибальд вошел в главный зал пещеры, ученые шли за ним.

– Гады, – прошептал Теодор Бремер, – погубили подземник, скоты.

Арчибальд не понял, о чем речь, сейчас его волновало только недавнее открытие. Горели факелы, под ногами хлюпала вода из разбитого фонтана. Несколько рыцарей, сгорбившись и уперев подбородок в кирасу тянули через плечо веревки. Они дружно ухали и одновременно делали рывок – за их спинами ворочалась на двух колесах пушка. Арчибальд хмуро посмотрел на черное дуло и скомандовал: "Отставить!" Повторять не пришлось, рыцари с готовностью бросили канаты и разогнули спины.

– Братья! – крикнул Арчибальд. Он взял у одного из рыцарей факел и помахал над головой. – Бросайте все дела, поднимайте отдыхающих. Выходите наружу, у меня срочное объявление!

На вершинах гор виднелись отблески догорающего заката, а в долине уже сгущались сумерки. Коричневые скалы побледнели, песок приобрел сероватый оттенок. Свет факелов гулял неровными оранжевыми пятнами, сверкал на полированных кирасах, выхватывал из темноты озадаченные лица. Рыцари собрались перед входом в пещеру и поторапливали Арчибальда грубыми шутками. Ученые стояли в стороне, Арчибальд видел по их лицам, что затея выйти навстречу отряду восторга не вызвала. Рыцари столпились перед Арчибальдом, почти вся сотня, не считая ушедших на караул. Раздались голоса:

– Если у тебя новая поэма, то мог бы дождаться ужина!

– Спой про вуивра! А то все прозой, прозой…

Арчибальд в оцепенении смотрел на простодушные лица собратьев. Все происходящее казалось нереальным, мысли постоянно куда-то уплывали, как будто он был пьян. Он осознал, что теперь находится с братьями в разных мирах. Он и они видят совершенно разные вещи и мыслят по-разному. Арчибальд не знал, с чего начать. С заблуждений ордена? С их миссии? Сразу рассказать о видении или увести всех к сфере?

– Верьте мне, – сказал он наконец. – Там в пещере находится нечто, что перевернет ваше мировоззрение. Изменился я, изменитесь и вы. Мир предстанет с другой стороны…

Послышался лязг металла и резкие окрики. В толпе возникло движение, рыцарей растолкал приор и направился к Арчибальду. Красная кираса горела в свете факелов, седые напомаженные усы блестели острыми кончиками. Приор попыхивал сигарой.

– Я оставил отряд на десять минут и что творится? Сэр Арчибальд, ты в конец обнаглел. В последнее время ты у нас герой: получил перстень, нашел долину – да! Но командую только я. Ответь на вопрос, кто тут командует?

– Сэр Галад, нашу миссию придется прекратить, – сказал Арчибальд. – Новые обстоятельства требуют обсуждения. Я объявляю братский совет.

– Кто тут командует?

– Объявляю братский совет, – повторил Арчибальд. – На нем все равны, каждый скажет слово.

Сэр Галад засмеялся и обернулся к рыцарям.

– Вы слышали? Наш герой вспомнил о старинных традициях ордена. – Приор взглянул в глаза Арчибальду и проговорил: – Да кто ты такой, чтобы предлагать подобное? Безродный моряк. Здесь командую я – и только я могу объявить совет.

– Любой рыцарь может объявить совет, – сказал Арчибальд. – Сэр Галад, сейчас необходимо забыть о личном отношении, дело серьезней некуда. Я нашел сферу и она показала…

– Так что же ты молчишь! – закричал приор и махнул рукой рыцарям: – Ребята, сфера здесь! Скоро мы отправимся домой.

Пронесся одобрительный ропот, кто-то выкрикнул: "Ура!" Приор посмотрел на ученых.

– Какая встреча. Мертвый Олмстед, лингвист, который не при чем. И… да, знаменитость баргенского разлива, сам баргенский лис Теодор Бремер. Очень хорошо. Взять под стражу!

Четверо рыцарей бегом покинули толпу и окружили исследователей, взяв карабины на изготовку. Арчибальд с брезгливостью узнал любимчиков приора из первого взвода.

– Нет! Вы ничего не понимаете, – сказал Арчибальд. – Хотя… я знал, что ты станешь проблемой, сэр Галад. Нет никого тупее и чванливее тебя, разве можно надеяться на проявление благородства и даже обыкновенной разумности? Братья! Я объявляю старой язве дуэль!

Среди рыцарей раздался дружный вой и улюлюканья. Ученые переглянулись. Арчибальд подошел вплотную к приору и сказал:

– Или ты обделаешься и от этой старинной традиции?

– Я хотел арестовать тебя как изменника, но братья бы взбунтовались, – прошептал приор, – а так ты сам предложил еще лучший вариант избавиться от тебя. Молодец, хвалю.

Место дуэли определили здесь же, на песчаной почве напротив мастерской. Стемнело, выступили звезды. Собрался весь отряд, каждый рыцарь зажег факел, так вокруг дуэлянтов образовался круг из огня и блестящих кирас. Здесь же под наблюдением стражников стояли ученые. Когда Арчибальд проходил мимо, Ноланд спросил:

– Уверен, что идея хорошая? Здесь болтают, что приор великолепный фехтовальщик.

– Он великолепный бахвал, – ответил Арчибальд. – Хотя ты прав, фехтует он лучше меня. Но я задумал один сюрприз.

Приор вышел на середину круга и достал шпагу.

– Долго еще тебя ждать? – осведомился он. – Пора научить тебя сражаться перед смертью.

– Уже иду, сэр, – сказал Арчибальд.

Он взял у одного из рыцарей факел и скрылся в мастерской. Прошла минута, ничего не происходило. Рыцари стали переговариваться, раздался смех. Приор выругался и собрался идти в пещеру, но тут появился Арчибальд. На грушеподобном лице играла загадочная улыбка. В руке, облокотив на плечо, он держал двуручный меч.

– Я решил напомнить вам, сэр Галад, чем дерется настоящий рыцарь, – сказал он.

– Сумасшедший, – сказал приор, бледнея.

– Если вас смущает, что мой клинок вдвое длиннее вашего, то милости прошу выбрать подходящий. Однако боюсь, что с непривычным оружием ваш навык фехтования окажется бесполезен.

Они вошли в круг. Рыцари смотрели затаив дыхание, стараясь не упустить ни единого момента удивительной схватки. Исследователи замерли в ожидании, в схватке рыцарей решалась дальнейшая судьба экспедиции.

Приор поднял вверх шпагу и посмотрел на тонкий клинок. В глазах было сомнение. Арчибальд улыбался. Столкновения с двуручником шпага не переживет. Сломается, или, что вероятнее, приор не удержит ее. Любое попадание мечом станет для приора последним. Оставалось только воспользоваться преимуществом дистанции.

– Начали? – спросил Арчибальд. – Даю вам право отменить дуэль. Мы созовем братский совет. Так будет лучше всем.

Приор бегом бросился вперед, нагнулся и сделал выпад на всю длину руки. Шпага вонзилась в открытый живот Арчибальда. Он вскрикнул и сделал неверный замах мечом. Вместе с болью он ощутил неожиданный холод внутри, будто проглотил сосульку.

Сэр Галад толкнул соперника, достал шпагу и тут же ударил в живот снова. Клинок погрузился глубоко, приор повернул его и подергал. Арчибальд сдержал крик и зашипел, замахнулся для того, чтобы уложить подлеца одним ударом, но почувствовал внезапную легкость в руках – двуручный меч уже лежал на земле. Вместе с легкостью пришла внезапная тяжесть, Арчибальд повалился на землю.

Некоторое время приор стоял над поверженным. Арчибальд ожидал колкой фразы, но тот развернулся и пошел к ученым.

– В пещере я видел комнаты с крепкими стенами, – сказал он, обращаясь к стражникам. Запихните арестованных в одну из них. Матросика туда же. Как подохнет, похороним, конечно. – Приор обернулся к остальным рыцарям и сказал: – Тащите пушку вглубь пещеры. Никто не ляжет спать, пока не уничтожим сферу.

– Нельзя! – крикнул Вереск. – Вы не понимаете, что делаете. Сфера способна показать, как вы заблуждаетесь. Прежде чем стрелять, бросьте в сферу кристалл. Вы увидите баалов, их истинный облик!

Приор с левой руки ударил Вереска в глаз. Ученый повалился назад, Теодор подхватил его.

– Для симметрии, господин профессор, – сказал приор и ушел.