След Бремера

Глава 29. Подземник

Когда купол поднялся выше горы, ветер повел его в сторону. Порыв рванул аэростат на скалу, корзина ударилась о камень, ученые вцепились в стропы и поручни и так повисли, сбитые с ног. У Ноланда промелькнула мысль, что Арчибальд все-таки выстрелил и теперь они падают, но купол был цел – их зигзагами несло вверх, корзина раскачивалась. Теодор, закусив губу, дергал за тросы клапанов, стараясь найти баланс, Вереск тянул за направляющие стропы. Толку было мало.

Корзина поравнялась с вершиной хребта. Теодор с ликующим возгласом показал пальцем на открывшуюся взору площадку. Но аэростат продолжал подниматься выше, норовя вырваться в небо, где буйный ветер унесет куда пожелает. Теодор открыл клапаны, и купол начал съеживаться. Тут аэростат вздрогнул, корзина накренилась – это размоталась до конца страховочная веревка и теперь натянулась как струна. Ноланд понял, что теперь их удерживает всего лишь один скальный крюк, вбитый им далеко внизу.

– Придется выпрыгивать! – крикнул Теодор. Ветер уносил слова, перетянутый веревками черный купол скрипел.

– Опусти пониже, – попросил Вереск.

– Пытаюсь, пытаюсь. Но могу не рассчитать, и тогда мы упадем.

– Мы вот-вот оторвемся! – крикнул Ноланд, выглядывая через борт.

– Сейчас разом открою все клапаны, и как только пойдем на снижение – прыгаем все разом, – скомандовал Теодор.

Ноланд открыл борт, плетеная дверца распахнулась настежь, ветер тут же прижал ее к корзине. Трое исследователей взялись за руки и по условному знаку спрыгнули. Нагрузка аэростата резко снизилась, корзину рвануло вверх, и страховочная веревка, скребущая по краю обрыва, лопнула. В последний момент опора вывернулась из-под ног – вместо прыжка получилось падение. Они рухнули на площадку, разбивая колени и царапая ладони о камни. Освобожденный аэростат взмыл в небо. Ветер ударил по черному куполу, бросил вправо, влево, затем подхватил и понес над вершинами гор вдаль.

Первым поднялся Ноланд и помог встать Теодору с Вереском. Они проводили взглядом аэростат. Черное пятно удалялось, ветер мял купол, нагретый воздух выходил через клапаны. Далеко на севере корзина зацепилась за горную вершину, шар порвался и вывернулся наизнанку. Остатки ткани некоторое время развевались на ветру, словно черное пламя, затем их унесло дальше, а корзина сорвалась вниз. Теодор отнял ото лба приложенную козырьком ладонь и мрачно кивнул.

Первые в жизни Ноланд находился так высоко. Ветер заставлял одежду трепыхаться на теле и свистел в ушах. Каменные громады Корифейских гор протянулись бесконечной цепью с севера на юг. С запада, откуда они с Вереском приехали, виднелись горные отроги, переходящие в равнины клеттских заповедников, а на востоке взгляд провожал серо-коричневые пики до самого горизонта – столь широк был горный массив. С площадки открывался вид на сокрытую долину, окруженную отвесными скалами, древние строения Кха казались разбросанными детскими кубиками. Фигуру Арчибальда было почти не различить, но ученые на всякий случай отошли от края подальше.

Теодор щурился от яркого солнца и мычал, потирая ушибы, но счастливо улыбался.

– Удалось… удалось! Как я и предполагал, это смотровая площадка. Прекрасный дозорный пункт и обсерватория, – сказал он, осматриваясь.

Они оказались посреди круглого, как тарелка, уступа, шагов тридцать в диаметре. По краям сохранились остатки перил. С одной стороны скала поднималась выше, образуя стену, и там виднелся прямоугольный дверной проем, сложенный из отесанного камня. Деревянная дверь за сотни лет под солнцем и ветром превратилась в ветхую скорлупу, но была заперта. Ноланд взялся за бронзовую ручку и надавил вбок. Дверь перекосилась, как доски старого забора, образовалась широкая щель. Он просунул руку внутрь и снял щеколду. Дверь открылась, показав уходящие вниз каменные ступени из желтого камня в прожилках. Ученые зажгли фонарь и двинулись внутрь по узкому коридору.

У Ноланда перехватило дыхание, когда он осознал, что они спускаются в мастерскую самого Тидира Знающего, Вечного хранителя Пути. Никто даже из самых удачливых исследователей Пятой эпохи никогда не приближался к подобной исторической святыне. Цель экспедиции находилась уже рядом. Сердце стучало как колеса паровоза.

Спуск привел к длинному залу-галерее. Вдоль стен стояли верстаки и стеллажи со всевозможным оптическим оборудованием. Оранжевое пламя фонаря плясало на бронзовых и медных устройствах, выпуклые линзы покрывал мохнатый слой пыли, делая их похожими на сомкнутые веки неведомых чудовищ. Ноланд провел пальцем по бронзовой трубке, оставляя блестящий след чистого металла. Увиденное всколыхнуло воспоминания о разговоре с Ликургом у телескопа.

– А Тидир любил посмотреть на небо, – сказал Теодор, поднимая огромную руку с фонарем вверх. – Хотя мне сложно определить точное назначение этих устройств. Простого телескопа тут даже не найти!

– Вдруг сфера Тидира лежит где-то здесь? – спросил Ноланд, разглядывая странные приборы.

– Вряд ли, – отозвался Вереск. – В дневнике говорилось, что сфера исключительно важна. Упоминалось о могуществе. И если это энигма, то ей не место среди технического оборудования.

– Да, похоже, тут просто склад, – сказал Теодор, – не будем задерживаться.

– Смотрите – впереди свет! – сказал Вереск. Он вглядывался в глубину галереи и поглаживал бородку. – Не понимаю… слишком он бледный для огня или солнца.

Ноланду показалось, что он уже видел подобное свечение: холодное, бледное, с едва уловимой желтизной. Он предположил бы, что сквозь ниши проникает лунный свет, если бы снаружи сейчас не стоял солнечный день. Они подходили к концу галереи. Вблизи стало возможным различить круги света, в беспорядке рассыпанные по стене. Теодор хмыкнул и ускорил шаг, Ноланд с Вереском еле поспевали за великанскими шагами.

Теодор вырвался вперед. Когда подоспели остальные, он стоял, запрокинув голову, и улыбался, в глазах блестели слезы. Археолог потряс громадными руками и объявил:

– Перед вами, коллеги, живая легенда. Без сомнения, вы узнаете мифический подземник!

Прямо из толщи скалы выходили древесные ветви и, плавно изгибаясь, ползли по камню вверх и в стороны. От толстых сучьев отделялись веточки потоньше, они росли более кудряво, но не гнулись. Рельефная серая кора напоминала ствол липы или старого тополя. На этом сходства с известными деревьями заканчивалось. Крупные остроконечные листья были голубого оттенка и влажно блестели, но замереть исследователей в удивлении заставили плоды дерева.

В окаймленной листами полукруглой чашечке находилась жемчужина величиной с сортовое яблоко, тонкие жилки охватывали ее как пальцы и смыкались. Необыкновенный шарообразный плод испускал мягкое ровное сияние, и такими чудесными светильниками были усыпаны все ветви. Дерево оплетало торцевую стену галереи, ветви достигали потолка – сверху свешивались плоды, словно маленькие луны. Серые ветви с голубыми листьями осторожно огибали контур дверного проема.

Теодор Бремер ласково гладил шершавую кору.

– Идите скорей сюда, – махнул он рукой, – рассмотрите это чудо!

Ноланд с Вереском охотно повиновались. Ноланд дотянулся до ближайшего плода и бережно накрыл его рукой – свет струился между пальцами, подсвечивая сосуды по краям красным цветом. Жемчужина была прохладной.

– Отец, это самый настоящий подземник! Волшебное древо, которое Тири-Эж подарили дверганцам на заре Эры людей две с половиной тысячи лет назад. Они освещают города подземного народа вместо солнца и фонарей…

– Да, все как в сказках. И судя по всему, мы встретили лунную разновидность, ведь плоды солнечного подземника теплые и светят подобно огню. – Теодор бросил взгляд на Ноланда и продолжил: – Уж я-то знаю, я все про дверганцев читал, когда в молодости увлекался.

Вереск потушил керосиновый фонарь.

– Не хочу осквернять чудесное сияние нашим огоньком, – сказал он. – Да и топливо нужно беречь. Кто знает, что нас ждет ниже.

Ноланд заглянул в дверь. Вниз круто спускались ступени, вдоль стены змеилась ветвь подземника, освещая путь.

– Такими темпами мы скоро доберемся до подножия горы, – сказал он.

– Если в мастерской нет подвальных уровней, на что я сильно надеюсь, – сказал Теодор, – то цель наша близка.

– На выходе ждет сэр Арчибальд, – напомнил Вереск.

– Хуже того, – сказал Ноланд. – Я думаю, там будет также весь отряд.

Теодор развел руками и с улыбкой, обнажившей крупные зубы, рассудил:

– Коллеги, вы чересчур поспешны. Мало ли что случится, пока мы доберемся до нижней галереи. Кроме того, не факт, что получится открыть дверь.

– Предполагаешь, что мы останемся замурованными? – спросил Вереск без всякого беспокойства.

– Никаких предположений. Мы проникли в обитель тайн мира – я не знаю, что нас ждет за любым из поворотов.

– Я тут подумал, – сказал Ноланд, – внизу мы можем встретить самого Тидира Знающего. За работой.

Все замолчали.

– Действительно, – сказал с воодушевлением Теодор. – Ведь он Вечный хранитель. Возможно, он до сих пор здесь!

– Думаете, он будет рад нас видеть? – спросил Вереск.

– Почему нет? Мы ищем знания – хранители Пути поощряют такие стремления.

Вереск хмурился и медленно поглаживал бородку.

– Обычные хранители – да. Но миссия Вечных хранителей нам полностью не известна. Почему-то же они пропали с наступлением Пятой эпохи, скрылись от людей. Друзья, когда мы зашли сюда, я впервые ощутил сомнения. Не вторгаемся ли мы в области, запретные для простых людей.

Ноланд вспомнил разговор с хранителем в заброшенной таверне и сказал:

– Я думаю, мы поступаем правильно. Человек должен искать истину, это естественно. Но где? В собственных размышлениях? Тогда она будет субъективна. Спрашивать у людей? Они расскажут выгодную для них версию, как делают, например, баалисты. Поэтому нужен надежный первоисточник. Так уж получилось, что мы стараемся не только для себя, но и для человечества – мы ищем первоисточник, истинную версию эпохальных событий.

– Вижу, ты немало размышлял во время путешествия, – улыбнулся Вереск.

Ноланд пожал плечами и сказал:

– Помните, я рассказывал о пазле и новом мире – золотом веке разумных, праведных и благородных людей? Я пришел к заключению, что такой мир может существовать только на фундаменте из истины.

– Да! – внезапно гаркнул Теодор. – Это как строительство нового здания. Каждый факт о мироздании подобен кирпичу. А сейчас у нас есть шанс заложить кирпич величиной с гору!

– Вы все говорите правильно, – сказал Вереск и вздохнул. – Но если этот новый кирпич будет слишком отличаться от уже наполовину построенного здания, то знаете, что произойдет?

Разговор прекратился. Несколько минут каждый молча прокручивал в голове череду последствий.

Нижний зал оказался рукотворной пещерой с правильными геометрическими формами и походил на холл огромного замка. Исследователи вышли в зал под потолком и спустились по изогнутой лестнице. Шаги по каменным ступеням отдавались эхом. От лестницы вправо и влево расходились ярусы галерей с мебелью и книжными стеллажами, но все они были пусты, словно кто-то нарочно забрал все перед уходом.

Пространство наполнял свет подземника, яркий от тысяч плодов. Могучий ствол дерева, который они не смогли бы обхватить и втроем, поднимался от пола и уходил в потолок сквозь скалу, ветви расползлись по стенам и потолку. В основании ствола серая кора была грубой и в расщелинах, виднелись основания узловатых корней, уходящих в землю на неведомые глубины.

Теодор бросился к дереву и достал мерную ленту. Обойдя вокруг ствола несколько раз, он записал измерения в журнал и сказал:

– Без сомнения, подземник посадил хранитель Тидир после взятия Марракхи. А зная дату захвата города, мы можем определить скорость роста этого удивительного дерева…

Тем временем Ноланд подошел к каменной двери в глубине зала и окликнул спутников:

– А вот и выход в долину.

– Только не открывай, мы еще не все осмотрели, а там рыцари, – напомнил Вереск.

Теодор внезапно хлопнул себя по лбу и расхохотался:

– Ноланд, Вереск, теперь я понял, что значит изображение луны на двери! Это банальное напоминание, что открывать дверь допустимо только ночью, иначе солнечный свет погубит подземник. Но разве можно было бы сделать такой вывод снаружи?

Посередине зала располагался низкий каменный фонтан с питьевой водой. После долгих переходов среди каменных стен и потолков даже сам вид льющейся воды приятно освежал. Вода мерцала под светом подземника, словно родник под луной. Ученые утолили жажду и остановились на короткий привал, поскольку спуск и исследование верхних этажей заняли несколько часов.

Одну стену сплошь покрывало оружие Четвертой эпохи: одноручные и двуручные мечи с широкими прямыми клинками, кинжалы с узорчатыми рукоятями, топоры и секиры. Но это не была оружейная или склад кузнеца – здесь находились изысканные образцы, словно в трофейном зале. Секции с разными типами оружия разделялись комплектами доспехов, одетыми на манекены. В бронзе и меди, в стали и железе те стояли долгие столетия, словно вечные стражи тайн мира.

Ноланд задержал взгляд на полном рыцарском доспехе конца Четвертой эпохи. Чтобы взглянуть в темную и безмолвную прорезь шлема, пришлось задрать голову. Неужели нашелся гигант, которому такой доспех по размеру? Узоры на выпуклом нагруднике переливались холодной сталью, руки в латных перчатках лежали на гарде обнаженного меча, касавшегося острием пола. Из-за глухого шлема и закрытых кольчугой сочленений доспехов не был виден сам манекен. Ноланд постучал по нагруднику и задумчиво улыбнулся, услышав звон полого металла.

По контуру зала располагалось несколько комнат разного размера, все они были не заперты и пусты, если не считать останки мебели. Теодор предположил, что здесь квартировались ассистенты или находились небольшие склады.

Наконец они нашли кое-что примечательное. В глубине зала, на противоположной от входа стороне, обнаружилась дверь необычной круглой формы, из темного металла, похожего на бронзу. Время как будто не коснулось ее, шарниры блестели и даже не скрипнули, когда Ноланд потянул за ручку. Исследователи не поверили глазам, увидев толщину стволки и стержни замочного механизма. Взлом такой двери представлялся невозможным. Но кто-то нарочно не запер ее и даже оставил приоткрытой. Со сбивчивым от волнения дыханием исследователи вошли внутрь.

Короткий туннель привел в небольшой, по сравнению с центральным, зал. Ветви подземника сюда не проникали, пришлось зажечь керосиновый фонарь. Едва вспыхнуло пламя, как стены вокруг начали переливаться оранжевыми волнами, а сам фонарь отразился со всех сторон на стенах и на потолке яркими бликами.

Открывшийся вид заставил ахнуть от восхищения и содрогнуться от инстинктивного испуга. Исследователи оказались на каменном выступе вроде балкона, но выдающимся далеко вперед, как пирс. Вокруг было десятки метров пустого пространства, а потом взгляд упирался в переливающуюся зеркальную поверхность. Стены, потолок и пропасть внизу были на одинаковом расстоянии от выступа и закруглялись, словно ученые оказались в полой скорлупе огромного яйца.

– Кажется, я понял, почему сферу Тидира не увезли в башню на острове, – сказал Ноланд.

Теодор глянул на него нахмурившись а потом открыл рот в немом изумлении. Только спустя несколько минут он смог говорить:

– Кто бы мог подумать, что сфера, которую мы ищем, величиной с дом! Вереск, разве в дневнике говорилось о чем-то подобном? Почему ты молчишь?

– Они знают, – сказал Вереск, и даже в теплом свете фонаря была заметна его бледность.

– Кто? – одновременно спросили Ноланд и Теодор.

– В отряде "Громада" везут пушку. Я-то подумал, что это очередная придурь приора, но… они знают, что именно должны уничтожить.

– Я уверен, что Арчибальд не понимает, что представляет собой сфера, – сказал Ноланд. – И значит никто из рыцарей… разве что только приор.

– Это все регия, – сказал Теодор, резко махнув ребром ладони, словно орудовал тесаком. – Баалисты высоких санов знают слишком много. Больше, чем официальная наука. И о сфере они знают больше нас!

– И хотят уничтожить, – сказал Вереск.

Теодор хмурился и кусал губы. Громадные кулаки сжимались и разжимались.

– Я бы назвал их варварами, но нет. Они – весьма образованные сволочи, всеми силами скрывающие знания от людей.

– Идемте вперед, – сказал Ноланд. – На краю выступа что-то есть.

Исследователи прошли до конца каменного мостика и оказались в центре сферы. Зеркальные стены удивительного сооружения ловили отблески фонаря и наполняли пространство светом. На краю стоял каменный блок высотой в две трети человеческого роста. Гладкая серая поверхность служила как стол. Здесь лежала книга, окруженная крупными разноцветными шаровидными кристаллами на подставках. Вереск, до того самый сдержанный и спокойный, энергично потер руки и раскрыл книгу. Глаза жадно бегали по строчкам.

– Записи Тидира, – выдохнул Вереск. – Сейчас мы все узнаем.

Послышался приглушенный грохот и треск. Исследователи посмотрели вокруг, беспокоясь, что сработал какой-то механизм в сфере, но шум доносился из центрального зала. Ноланд оставил спутников разбираться с записями и побежал проверить, что случилось.

В зале с подземником все было по-прежнему, но чувствовалось, что древняя обитель потревожена. Пропало ощущение естественности и уединения – как будто вышел на луг рано утром, а чьи-то сапоги уже сбили капельки росы. Нарастало тягостное напряжение. Ноланд медленно прошел вперед, остановился у фонтана в центре зала. Льющаяся вода заглушала какие-то звуки, невнятно доносящиеся снаружи.

Внезапное понимание пришло за мгновение до того, как снова раздался грохот и треск. Входная дверь взорвалась каменными обломками, пушечное ядро пролетело по залу и врезалось в фонтан в центре. Ноланда швырнуло на пол. Осколок камня попал в живот, глаза и нос забила каменная пыль. Широкой лужей растеклась вода, льющаяся из обломков фонтана, словно кровь из раны.

Раздались ликующие крики рыцарей, бегущих внутрь. В зал попали лучи заходящего солнца. Затрепетали голубые листья подземника, чернея и скручиваясь. Наполненные лунным светом плоды начали осыпаться и лопаться, словно переспелые апельсины. Волшебный свет померк.

Каменная пыль смешалась с опустившейся тьмой. Ноланд встрепенулся и открыл глаза – кажется, несколько минут он лежал оглушенный. Он с трудом поднялся и тут же согнулся от боли, схватившись за живот. Медленно дыша, он ощупал ребра: кажется, ничего серьезного. Нужно бежать и предупредить соратников. Ноланд сделал несколько шаркающих шагов и понял, что потерял ориентировку. В темном и пыльном пространстве вокруг стали появляться огни факелов, раздавались голоса, отдающие команды на луарском языке.

Ноланд шел вслепую и лишь чудом нашел металлическую дверь, ведущую к сфере. Из туннеля веяло прохладой и чистым воздухом. Ноланд закрыл дверь и запер изнутри. Прислонившись к надежной металлической створке, он перевел дыхание, а затем поспешил к оставленным соратникам.