Сквозь испытания огнём

I

— Тэнгвин, тебе нужно отдохнуть.

Голос Яншвин Сингпу был достаточно тихим, чтобы никто другой не услышал его на фоне стонов, но ее глаза были темными на глубоко встревоженном лице, когда она смотрела на своего мужа.

— Я не могу. Пока нет, — сказал он.

— Ты должен! — сказала она более яростно. — Сколько пользы ты принесешь кому-нибудь из нас, если упадешь в обморок?!

— Не собираюсь падать в обморок. — Он изобразил улыбку. — Во время джихада я был намного более уставшим, чем сейчас.

— Сомневаюсь в этом, — решительно сказала она. — А когда ты был более уставшим, чем раньше, ты тоже был ранен? — Ее тон был еще более льстивым. — И ты был главнокомандующим?

Он начал быстро отвечать, затем заставил себя остановиться, когда ее глаза не дали ему солгать об этом.

— Нет, — признался он наконец. — Но это только делает для меня еще более важным быть здесь. Это мои мальчики, Яншвин! Я тот, из-за кого они пострадали!

— Для умного человека ты можешь быть действительно глупым — ты это знаешь?! — огрызнулась она. — Из-за тебя никто не пострадал, а без тебя погибло бы гораздо больше людей! Теперь я устала спорить. — Она посмотрела на него очень, очень спокойно. — Ты собираешься отдохнуть, и Миян и отец Ингшвэн оба согласны со мной в этом. Последнее, что кому-либо из нас нужно, это чтобы ты упал в обморок, и не говори мне, как ты устал во время джихада!

Он посмотрел на нее, затем отвернулся, глядя на огромный сарай, где они вместе танцевали тот первый танец. Тюки сена исчезли, и все помещение превратили в больницу. На этом этаже было более четырехсот человек, каждый из них был ранен, и каждый из них был ранен под его командованием.

И еще три или четыре сотни их товарищей остались позади, мертвые. Мертвы или взяты в плен, а плен, вероятно, был хуже, учитывая «примеры», которые великий герцог Спринг-Флауэр и барон Квейду сделали бы из них. Боль от этой потери снова пронзила его, но затем он заставил себя снова взглянуть в измученные, испуганные, любящие, разъяренные глаза своей жены.

— Хорошо, — наконец признал он. — Несколько часов.

— По крайней мере, восемь. — Ее голос был немного менее гибким, чем сталь. — И это не только от меня, ты, упрямый, стойкий, не падающий духом идиот! Это и приказ целителей. Так что мы не собираемся это обсуждать… Не так ли?

Он колебался на грани спора, но знал, что она права. Он не хотел, чтобы она была такой, но желание никогда ничего не меняло, не так ли?

— Хорошо, — сказал он. — Позволь мне просто сказать Чжоу…

Он замолчал, стиснув челюсти, и почувствовал, что слегка покачивается, как пьяный. Никто другой не заметил бы, но Яншвин заметила. Ее рука мгновенно обхватила его за талию, и он снова был поражен силой этого хрупкого тела, когда она поддержала его. Он закрыл глаза и позволил ей на мгновение обнять себя, затем покачал головой.

— Позвольте мне просто сказать Бейсану, что я ухожу, — сказал он, и его голос был почти нормальным. Это ее не обмануло. Он никогда больше ничего не расскажет Чжоухэну Хусэну. Не после сегодняшнего.

— Я уже сказала ему, что ты будешь спать, — тихо сказала она, ее собственные глаза блестели от слез, и ее рука снова сжалась. — Теперь давай, Тэнгвин. Тебе действительно нужно отдохнуть, и ты это знаешь.

Он устало кивнул, признавая поражение — еще одно поражение — и позволил ей вывести его из сарая.

Безлунная ночь за пределами ратуши была темной и тихой, давя на Жутиян, как рука. Окно было открыто. Они могли слышать звуки насекомых, ночных виверн, ветра. Все было так… мирно. Обычно. Но реальность была совершенно иной.

— Так насколько все плохо на самом деле? — сказал мэр Оу-чжэн, оглядывая свой кабинет.

Секунду или две никто не отвечал мэру, но затем Сингпу глубоко вздохнул. Яншвин была серьезна; она уложила его в постель и оставила там. Не на восемь часов, а почти на десять, и тот факт, что он проспал так долго, доказывал, как сильно он в этом нуждался. Несмотря на это, он чувствовал себя почти хуже, чем когда упал в кровать, по крайней мере физически. Рана в плече была хуже, чем он был готов признаться себе. Ему повезло, что кости не были повреждены, и ранних признаков инфекции тоже не было, но целители устроили ему ад Паскуале за то, как долго он затянул с ее обработкой. Они также накачали его обезболивающим корнем — что, возможно, имело некоторое отношение к тому, как долго он спал, — и заставили его поклясться, что он будет использовать перевязь. Хуже того, они заставили его пообещать Яншвин, что он это сделает.

Кроме того, на бедре был всего лишь синяк. Достаточно, чтобы сделать ходьбу болезненной и медленной, но не хуже этого.

Это означало, что теперь, когда он смотрел в ночь из того же окна кабинета, что и в тот первый день, и вопрос мэра крутился у него в голове, он был достаточно отдохнувшим и свежим, чтобы почувствовать другую, более сильную боль от стольких убитых и раненых. Это была боль, которую не могли унять никакие лекарства. Но Яншвин была права насчет других причин, по которым ему нужно было отдохнуть, и он привлек к себе силу своей жены, когда его взгляд вернулся от окна к людям, сидящим с ним в этом кабинете.

— Это нехорошо, и это факт, — мрачно сказал он. — Сейчас все не так страшно, если не считать всех парней, которых мы потеряли, но, заглядывая вперед, это нехорошо, Зейпо. Нехорошо.

Усталые, напряженные лица вокруг него напряглись, но он был обязан сказать им правду.

— Я сел с Бейсаном после того, как Яншвин наконец-то выпустила меня из постели. — Его жена подняла глаза, ее ручка на мгновение замерла, и он улыбнулся ей. — Он был почти так же усталым, как и я, когда вы все заставили меня сдаться, — продолжил он, — но мы в значительной степени согласны с тем, что произошло.

— Суть в том, что Спринг-Флауэр и Квейду, должно быть, все-таки получили партию винтовок новой модели от Ю-кво. Мы захватили некоторые из них. Большинство из них — подделки Сент-Килмана, как и у нас. Но пара из них похожи на те, что использовали чарисийцы в конце джихада, с магазинами на шесть патронов. — Он покачал головой, его глаза были мрачными. — Не знаю, сколько их у них, но их слишком много.

— Земля все еще на нашей стороне. Потеря Жиндоу подвергает нас немного большему риску, чем раньше, но мы справимся с этим. С чем мы не можем справиться, так это с цифрами, особенно если он получит больше этих новых винтовок. И дело не только в их магазинах.

Головы закивали. Мужчины — и женщины — в этой комнате точно поняли, что он имел в виду.

Бейсан Цаншей действительно восстановил и запустил производство винтовок, хотя нехватка железа и тот факт, что у него был только древесный уголь, а не кокс, сделали невозможным производство стали — даже если бы кто-нибудь из них знал, как вообще это сделать — и ее отсутствие сделало невозможным любое крупномасштабное производство оружия. Чего он смог добиться, так это производства запасных частей, чтобы поддерживать все винтовки, которые у них были, в хорошем состоянии. Он также смог наладить свою пороховую мельницу, и это было одним из ярких моментов, потому что ее производительность удовлетворяла их потребности и позволила им создать значительный резерв. И если в Долине практически не было железной руды, то в горах над Ходином имелись значительные залежи свинца, и у них было много форм для пуль.

Нет, запасные части, порох и пули не были проблемой. Ударные капсюли, к сожалению, были.

Никто в долине Чиндук не знал, как их делать, и поэтому Цаншей и обученные им ремесленники были вынуждены переделать капсюльные Сент-Килманы в кремневые ружья. В Долине имелись обильные запасы кремня, а кремневые ружья, по крайней мере, обладали тем достоинством, что были просты в изготовлении и обслуживании.

Правда, у них было по крайней мере в два раза больше осечек, чем у обычного Сент-Килмана, и они были практически бесполезны под дождем.

Это не имело значения, пока великий герцог Спринг-Флауэр был точно так же отрезан от оружия новой модели. Но сейчас явно было уже не так.

— Я хотел бы сказать вам, что это было всего лишь новое оружие, о котором мы не знали, но правда в том, что они также удивили нас, — продолжил Сингпу, его голос был тяжелым, но непоколебимым. — Мы никогда — я никогда — не ожидал, что Квейду бросит такую большую колонну прямо в Долину. Это дорого ему обошлось. Ну, во всяком случае, это дорого обошлось его людям, потому что Чжоухэн и наши парни разбили их, прежде чем они прорвались. Новые винтовки были частью этого, потому что я знаю, что Чжоухэн ожидал их не больше, чем я. Но это сделали сами цифры. Нам просто повезло, что удалось остановить их на ферме Квифэн.

Они снова кивнули в знак согласия, но Миян Джингдо, казалось, колебался на грани того, чтобы что-то сказать в ответ. Он этого не сделал, и Сингпу тихо вздохнул с благодарностью. Он подозревал, что хотел сказать сквайр, но Тэнгвин Сингпу не был причиной того, что захватчиков остановили на перекрестке в двадцати с лишним милях к северо-западу от Жиндоу. О, он добрался туда вовремя, чтобы принять командование — и получить свой идиотский самострел, — но это были его парни. Это были люди, которых он обучал, те, кто пришел в Долину вместе с ним, и жители Долины, которые были готовы умереть на месте. Люди, которые стояли за его спиной, как каменная стена. Каменная стена, которая кричала, истекала кровью и умирала, но не отступала. Они были тем, что остановило ублюдков.

— Однако мы не вернем Жиндоу, — мрачно продолжил он, надеясь, что не показал, насколько он благодарен Джингдо за молчание. — Я бы хотел, но мы не собираемся. И правда в том, что у Квифэна Долина уже. Там мы можем вставить в нее пробку получше. И даже если бы мы хотели вернуть Жиндоу, Квейду, по крайней мере, достаточно умен, чтобы не позволить нам забрать его. Это слишком хороший перевалочный пункт, и он отрезает нас от троп горных ящеров, ведущих на восток. С ним, удерживающим Жиндоу, и Сянгом — я думаю, что в наши дни он официально «барон Клиффуолл», — блокирующим северную оконечность Ки-су, мы облажались.

Он снова оглядел кабинет, увидел напряженные выражения лиц, тени в глазах и медленно покачал головой.

— Хотел бы я не говорить этого. Хотел бы я, чтобы это было неправдой. Но единственное, что я всегда обещал вам, — это быть честным. Они не придут ни в следующую пятидневку, ни через одну после нее. Они сами слишком сильно пострадали, чтобы пытаться снова, по крайней мере, раньше месяца или около того. Но они вернутся. Когда они все-таки решат пройти, мы причиним им боль еще большую, чем в этот раз. Но у них гораздо больше людей, чем у нас, и теперь, когда, похоже, у них есть оружие новой модели, чтобы дать им преимущество, мы не можем останавливать их вечно. Мы можем пустить им кровь, и мы, вероятно, могли бы продержаться — некоторые из нас — месяцами, даже дольше, в высоких отрогах. Но это может быть худшим, что мы могли бы сделать.

— Почему? — тихо спросил отец Ингшвэн.

— Потому что единственный пункт для переговоров, который у нас есть, — это передать меня и моих мальчиков Квейду и Спринг-Флауэру, — прямо сказал Сингпу. — Если мы это сделаем, он, возможно, согласится на то, чтобы делать из нас примеры. Но если мы попытаемся продержаться, вести какую-нибудь партизанскую войну, он сожжет эту Долину от края до края, если это потребуется. Мы слишком сильно разозлили его, и мы были слишком хорошим примером — слишком большим доказательством того, что он не какой-то архангел, который может делать все, что захочет, одним взмахом руки. Ублюдок не может этого допустить.

— Мы не отдадим тебя..! — горячо начала Яншвин, но Джингдо остановил ее, подняв руку.

— Мы никого никому не передадим в ближайшее время, Яншвин, — сказал он ей тихо, но твердо. — И, если дело дойдет до передачи людей, Тэнгвин, не думаю, что ты в том положении, чтобы претендовать на все почести. — Он слабо улыбнулся. — Я почти уверен, что у Спринг-Флауэра есть пара мыслей на уме и для меня. И для Зейпо, и Ингшвэна, если уж на то пошло. Это не значит, что ты ошибаешься, думая о такой возможности. Но не сейчас. Пока нет.

— Я не образован, — сказал Сингпу, протягивая руку, чтобы взять Яншвин за руку. — Яншвин — она работала над этим, но мне кажется, ей еще многое предстоит сделать. Но я слышу гром и вижу молнию. Мои мальчики и я, мы готовы сражаться, если бы был хоть какой-то шанс, который мы могли бы удержать в конце. Проблема в том, что я не думаю, что это так.

— Возможно, мы могли бы послать за помощью? — сказал отец Ингшвэн.

Остальные посмотрели на него, и он поднял обе руки, словно в жесте благословения. Его глаза тоже были намного спокойнее, чем у кого-либо другого. Было бы чересчур называть их безмятежными, но в них было… принятие, с которым, как знал Сингпу, он не смог бы сравниться.

— Послать куда? — почти мягко спросил Джингдо. — К кому? И как?

— Если то, что мы слышали об «Объединенных провинциях» до того, как Клиффуолл закрыл перевалы, верно, они должны продлевать путь к нам, — сказал священник разумным тоном. — Для них было бы очень разумно обезопасить достаточную часть Тигелкэмпа, чтобы контролировать все к западу от Чьен-ву, и контроль над перевалом Клиффуолл и Долиной был бы для них очень хорошим способом сделать это.

— Даже если они расширяют путь к нам, они еще не здесь, Ингшвэн, — указал Оу-чжэн. — Уверен, что у них тоже есть свои приоритеты ближе к дому. И даже если бы они этого не сделали, как мы должны пригласить их прийти и спасти нас?

— Есть те тропы ящеров, о которых упоминал Тэнгвин, — указал отец Ингшвэн. — Они ведут не только на восток, но и на запад. И сейчас еще только июнь.

— Ты серьезно, — сказал Джингдо.

— Конечно, же, — спокойно сказал священник и улыбнулся. — Во-первых, потому что я священник! Я из тех людей, которые ищут чудес. Во-вторых, потому что люди в этой Долине слишком добры и слишком заботятся друг о друге, чтобы я мог поверить, что Бог и архангелы не вспомнят эту фразу о помощи тем, кто помогает себе сам. И, в-третьих, потому что будь я проклят, если буду сидеть здесь и слушать, как люди, которых я люблю, говорят о том, чтобы отдать себя этому мяснику Спринг-Флауэру, просто чтобы выиграть немного больше времени, немного смягчения для остальных. — Он покачал головой. — Поверьте мне, если вы не хотите слышать, как из моей церкви гремят анафемы, вы даже не будете думать о такой возможности, пока мы не испробуем все остальное.

Он оглядел лица, и его глаза были такими жесткими и упрямыми, каких никто другой в этом исследовании никогда не видел, когда он позволил тишине затянуться на добрых десять секунд.

— Надеюсь, что все это было ясно понято. Или мне нужно вернуться и объяснить трудные слова?

— Ингшвэн, это не то, что мы хотим… — начал Джингдо, затем замолчал, когда кто-то легонько постучал в дверь кабинета.

Он и остальные посмотрели друг на друга. Было очень поздно, до рассвета оставалось всего несколько часов, и все знали, как мало им нужно было каких-либо перерывов, пока они справлялись с надвигающейся волной бедствия.

Кто бы это ни был, он постучал снова, и сквайр откинулся на спинку стула, покачал головой и помахал мэру.

— Что? — позвал Оу-чжэн, повысив голос.

Затем дверь открылась, и каждый человек в этом кабинете замер, когда в нее вошел мужчина. Они никогда в жизни не видели его, но сразу же узнали. Это было не очень сложно, потому что он был очень высоким, с черными волосами, слегка посеребренными серебром, а его глаза казались невероятно темными в свете лампы. На нем был почерневший нагрудник с черными, золотыми, синими и белыми эмблемами Дома Армак, и он отвесил изящный поклон в ошеломленной, неподвижной тишине. Затем он выпрямился, поглаживая один из своих яростно навощенных усов.

— Прошу прощения за то, что прерываю без всякого предупреждения, но полагаю, что нам, возможно, нужно поговорить, — сказал Мерлин Этроуз.

II

— Ты думаешь, Стар-Райзинг и другие действительно готовы продвинуться так далеко на восток? — спросил Кайлеб Армак по связи, когда Мерлин откинулся на спинку своего летного кресла. Императорская семья вернулась в Чисхолм в сопровождении Ливиса Уитмина, и Мерлин пожал плечами, когда разведывательный скиммер помчался на запад, чтобы присоединиться к ним.

— Думаю, что они будут более чем немного удивлены выбором времени, но это не значит, что это не то, о чем они не говорили — как с нами, так и друг с другом — какое-то время. Мы говорили об этом между собой даже дольше, чем они, если вы помните, но их парламент собирает кусочки вместе уже почти три года!

— Да, но пока они говорили об этом и складывали кусочки воедино, Спринг-Флауэр тоже не раздавал современное оружие своим головорезам, — отметил Кэйлеб. — И они только что закончили «переваривать» Шэнг-ми и холмы Шоу-ван. Это дает им железнодорожное сообщение на дальнем востоке, над которым нечего насмехаться. Но это также означает, что они все еще находятся в добрых трехстах милях к западу от Джей-ху, на другом конце большой дороги, которая не обслуживалась должным образом почти пятнадцать лет, Мерлин. И это на западной оконечности перевала Клиффуолл. Которая все еще находится в добрых четырехстах двадцати милях — милях по воздуху — от Ки-су. Это почти в тысяче миль от Шоу-ван, учитывая то, как извивается и поворачивает дорога, и пройдет много времени — возможно, годы — прежде чем они смогут проложить железнодорожную линию так далеко вперед! Действительно ли они захотят отправиться так далеко на восток, чтобы ввязаться в чужую борьбу теперь, когда это не просто академическое предложение? Особенно когда у противников кого-то другого, о ком идет речь, теперь есть современные винтовки?

— Только некоторое количество современных, Кэйлеб, — указал Нарман. Кэйлеб фыркнул и бросил взгляд через спальню туда, где Шарлиэн медленно, размеренно сидела, расчесывая свои темно-черные волосы. Она увидела его в зеркале и покачала головой с отраженной улыбкой.

— Они чертовски более «современны», чем все, что есть у людей в долине Чиндук на данный момент, — сказал он Нарману.

— И это либо местные версии Сент-Килманов из Южного Харчонга, либо эта недоделанная деснейрская версия мандрейнов Шоуэйла, украденная для Мариса, — вставил сэр Корин Гарвей.

Они с Нимуэ только что закончили укладывать пятилетних близнецов в постель, и маленький Эйлик Гарвей, которому в следующем месяце исполнится два года, сидел на коленях у матери, а Нимуэ откинулась на спинку огромного кресла, спроектированного и изготовленного по ее заказу компанией Делтак Энтерпрайсиз. Гарвей стоял, глядя в окно на освещенную газом территорию дворца, и его глаза были трезвыми.

— И к чему ты клонишь? — медленно спросил Кэйлеб.

— На самом деле у меня несколько мыслей, — сказал Гарвей. — Во-первых, причина, по которой мы в первую очередь послали Мерлина поговорить с ними, заключалась в том, что Сингпу прав. Если мы не вмешаемся — если Соединенные провинции не вмешаются, — Долина рухнет. Мы согласны с тем, что это было бы плохо, да?

Он оглядел круг лиц, спроецированных в его поле зрения, приподняв брови.

— Конечно, так и было бы, — сказал Мейкел Стейнейр из Теллесберга, где был яркий дневной свет. — Мы наблюдаем за этим островком стабильности уже много лет. Просто посмотрите на все хорошее, что они сделали. Мы не можем позволить, чтобы это было снесено и выброшено, даже несмотря на человеческие жертвы!

Еще несколько человек кивнули, а Гарвей фыркнул.

— Хорошо, это подводит меня ко второму пункту. Если мы собираемся вмешаться, то имеет смысл привлечь Соединенные провинции по многим причинам, но две из них кажутся мне особенно важными. Во-первых, план Мерлина по сохранению жизни в Долине сработает даже лучше, чем я ожидал, но мы просто не можем оказать им достаточную помощь таким образом, чтобы поддерживать их вечно. Поэтому нам нужно, чтобы Соединенные провинции были основой для устойчивости всего, что мы делаем. И моя вторая причина, думаю, столь же разумна. Мы работаем со Стар-Райзингом и другими уже много лет, и одна из причин, по которой мы это делаем, заключается в том, что мы хотим, чтобы Соединенные провинции были настолько большими, насколько мы хотим от них, знают они об этом или нет.

Еще несколько кивков, и Мерлин улыбнулся звездам сквозь купол своего скиммера. Он был почти уверен, что Стар-Райзинг, по крайней мере, — и почти наверняка епископ Йопэнг тоже — точно поняли, что их друзья-чарисийцы хотели, чтобы произошло с их границами. Возможно, они не понимали, как далеко они должны были продвинуться по желанию Чариса, и мысль о том, чтобы пройти весь путь через Центральный Харчонг, чтобы вступить в контакт с Восточным Харчонгом барона Уинд-Сонг, вероятно, напугала бы их до смерти. Но Тэнгвин Сингпу был не единственным человеком, который признал горы Чьен-ву оборонительным бастионом для защиты Соединенных провинций.

— Третий момент, — продолжил Гарвей, как будто читая мысли Мерлина, — это самое умное, что Соединенные провинции могли сделать для своей собственной безопасности, особенно теперь, когда Чжью-Чжво наконец-то доставляет лучшее оружие в Центральный Харчонг. Он не в своем уме, если думает, что это волшебным образом вернет ему контроль над Харчонгом — или даже просто над Центральным Харчонгом, — но это не помешает таким людям, как Спринг-Флауэр, стать чертовски опасными после того, как он закончит «помогать» ублюдкам. Удержание их на дальней стороне Чьен-ву уже занимало первое место в списке дел Соединенных провинций, и, черт возьми, оно только что стало выше. Или во всяком случае сделает это, как только наши шпионы-сейджины расскажут им об этом!

Мерлин перестал улыбаться и кивнул. Чжью-Чжво наконец-то установил связь со Спринг-Флауэром и дюжиной других «великих дворян», большинство из которых возвысились недавно, сражаясь за «восстановление императорской власти» в Северном Харчонге. На самом деле, последнее, чего они хотели, — это восстановления имперской власти, особенно после стольких лет. Ни один из них не имел ни малейшего желания обнаружить, что его собственный амбициозный рост ограничен, пока он не уничтожит как можно больше своих конкурентов и не установит максимально широкие границы для новых независимых королевств, которые они намеревались провозгласить, как только больше им не будет полезна притворная лояльность короне.

Однако Чжью-Чжво, казалось, пребывал в блаженном неведении об этом. Мерлин сомневался, что тот действительно был таким, хотя он мог ошибаться на этот счет. Граф Сноу-Пик, конечно, понимал это, но он предпочитал позволить продолжаться как можно дольше бесконечным собачьим боям и кровопролитию, прежде чем ввязываться в это — если он вообще ввязался бы — с имперской армией нового образца, которую он все еще создавал.

— Четвертый пункт, это наша вина, — глаза Гарвея посуровели. — Мы те, кто позволил этому ублюдку Фэнчжину захватить власть в Лейчинге, и это значит, что мы те, кто открыл дверь для Чжью-Чжво.

Суровость Мерлина стала еще более строгой, потому что это был отличный довод. Инчжан Фэнчжин был еще одним из, казалось бы, нескончаемого потока военачальников и разбойников, стремившихся захватить любую территорию, которую они могли заполучить. Однако он был более успешным, чем большинство, хотя и не достиг такого масштаба, как Спринг-Флауэр. Отчасти это было рассчитано вовремя, отчасти это была хитрость, а отчасти это была удача. Он был на восточной окраине полевых командиров, сражавшихся за территорию к югу от Спринг-Флауэра во время опрометчивого нападения на район оказания помощи Жьянгду. Он воспользовался возможностью, когда трое его несчастных соседей поплатились за то, что в один и тот же день бросили вызов армии Бога и имперскому чарисийскому флоту, и установил свою собственную территорию вокруг относительно небольшого морского порта Лейчинг, который находился чуть менее чем в трехстах милях от залива Сарам. Это был небольшой морской порт, хотя и респектабельный по размерам, но он добавил большой фермерский город Мэнгчу и достиг «взаимопонимания» с меньшим портом Доку на западном склоне мыса Сэмуэл.

Общая территория Лейчинга простиралась на триста восемьдесят миль с востока на запад и примерно на сто семьдесят пять миль с севера на юг, в самом протяженном месте. Несмотря на впечатляющие размеры, его население не было огромным, но это дало Чжью-Чжво и Ю-кво фактический плацдарм в Северном Харчонге, и оба, и Кэйлеб, и Шарлиэн, и Тимити Робейр, колебались с сокрушением Лейчинга, прежде чем он утвердился достаточно прочно. Это не было бы большой проблемой ни для армии Бога, ни для империи Чарис, но они предпочли избежать предоставления Чжью-Чжво четкой и недвусмысленной причины для войны, а барон Уинд-Сонг был слишком занят расширением на северо-восток и восток, чтобы занять свои собственные силы так далеко на юге. Если уж на то пошло, он также не хотел подталкивать Чжью-Чжво к тому, чтобы наконец начать вторжение, которое он обещал последние пятнадцать лет. Он боялся армии Сноу-Пика не больше, чем внутренний круг или Тимити Робейр, но, как и они, не решался вызвать еще большее кровопролитие, если его можно было избежать.

К сожалению, их сдержанность позволила Фэнчжину усилить свой контроль, и великий герцог Норт-Уинд-Блоуинг, граф Сноу-Пик и Чжвифэн Ненгквэн наконец нашли способ передать часть своего более современного оружия в руки «своих» дворян. Это новое оружие, наконец, начало накапливаться в полезных количествах, и темпы его увеличения продолжали расти. Им — и Деснейру — по-прежнему катастрофически не хватало производственных показателей Чариса, но в некоторых областях — таких как винтовки и боеприпасы — они почти сравнялись с производственными показателями Делтака военного времени во время джихада. И поскольку они накапливали оружие, они решили зафрахтовать сторонние торговые суда, обычно под флагом одного из Пограничных государств, чтобы перевезти часть из них в Лейчинг. Новоиспеченный великий герцог, должно быть, испытывал сильное искушение оставить их все себе, но в отличие от многих других «дворян», заявляющих о своей лояльности Ю-кво и их далекому императору, он действительно имел это в виду. Не потому, что он любил Чжью-Чжво, а потому, что его прибрежное положение означало, что император был в гораздо лучшем положении, чтобы оказать ему настоящую помощь… или причинить ему искреннее горе, если он выйдет за рамки дозволенного. И поэтому он сохранил их достаточно, чтобы вооружить все свои собственные войска, с десятипроцентным резервом или около того, а затем начал отправлять остальное по суше таким людям, как Спринг-Флауэр.

И, как только что отметил Гарвей, это было потому, что они не действовали до того, как Фэнчжин достаточно прочно обосновался, чтобы играть роль посредника для Чжью-Чжво.

— Поскольку мы позволили Чжью-Чжво вернуться, мы несем ответственность за то, чтобы что-то с этим сделать, — отметил генерал.

— Блокирование его поставок оружия было бы одним из способов сделать это, — прорычал герцог Рок-Пойнт. Он уже приводил тот же аргумент раньше.

И повторил его.

— Да, мы могли бы, — согласился Кэйлеб теперь с большим терпением, чем он на самом деле чувствовал. — Если мы хотим разозлить Пограничные штаты. И, может быть, республику. Вы заметили, что Сноу-Пик был достаточно умен, чтобы пройти через сиддармаркских судовых агентов и фирм по перевозке грузов, чтобы перевезти свое оружие, не так ли? — Рок-Пойнт издал раздраженный звук по коммуникатору, и губы Кэйлеба дрогнули. — Думаю, мы можем быть вполне уверены, как Пограничные государства отнесутся к тому, что в мирное время мы захватим их корабли с контрабандой. Но как, по-вашему, отреагирует античарисийская часть республики, если мы таким же образом начнем захватывать или уничтожать грузы с этих кораблей — те, за которые они несут ответственность?

— Черт возьми, ненавижу дипломатию, — прорычал Рок-Пойнт.

— Согласен. И не говорю, что я бы сам не предпочел красивую, простую блокаду, — немного кисло признал Кэйлеб. — Однако это не обсуждается, и вся цель маленького путешествия Мерлина — сделать то, что мы можем сделать, чтобы помочь Долине. То, о чем мы сейчас говорим, — это вовлечение Соединенных провинций, и это возвращает нас к тому факту, что если дело дойдет до прямого столкновения между Соединенными провинциями и Спринг-Флауэром, мы рассматриваем две дикие возможности. Во-первых, мы понятия не имеем, как это будет выглядеть политически, учитывая, что Стар-Райзинг и другие больше не могут утверждать, что они действуют просто в целях самообороны. О, так оно и было бы, во многих отношениях, но на этот раз они будут сражаться с целым великим герцогством и великим герцогом, присягнувшим короне и полностью поддержанным императором. Это банка с червями, которую мы еще не открывали.

— И вторая дикая возможность заключается в том, что мы не знаем, как Соединенные провинции справятся с новой армией Спринг-Флауэра и Квейду. Это может стать действительно некрасиво, особенно если им придется пробиваться сквозь Клиффуолл перед лицом окопавшегося противника.

— Не могу ответить на первый вопрос, — сказал Гарвей, пожав плечами. — Однако я знаю, что произойдет со вторым.

— Что, Корин? — спросила Шарлиэн, гребень в руке остановился на середине взмаха, когда ее зеркальные глаза встретились с глазами Гарвея через интерфейс связи.

— Спринг-Флауэр и Квейду получили бы пинка под зад, — категорично сказал Гарвей. — И это было бы даже без нашей артиллерийской поддержки. С нашей артиллерией это была бы настоящая бойня.

— Действительно? — Шарлиэн отложила гребень, и Гарвей усмехнулся.

— Кинт? Не хотите взвесить это? — спросил он.

— Похоже, вы неплохо справляетесь и без моего участия, — сухо сказал герцог Сирэйбор. — Я думаю, что вы можете быть крайне пессимистичны в отношении того, насколько хорошо справились бы Соединенные провинции.

Несколько человек усмехнулись, включая Сирэйбора, но потом он посерьезнел.

— Правда в том, что Соединенные провинции, вероятно, могли бы победить там кого угодно, кроме войск Уинд-Сонга или лучших дивизий армии Бога. Лично я думаю, что у них были бы неплохие шансы против Уинд-Сонга, и знаю, что они прошли бы через Спринг-Флауэра и Квейду, как дерьмо через виверну. Может быть, в горах немного некрасиво, по крайней мере, поначалу, но как только они перебрались бы на другую сторону Клиффуолла? — Он покачал головой. — Если бы они хотели продолжать двигаться на запад, они бы захватили Фэнко и Мейчи в течение пятидневки.

— Что действительно привело бы Чжью-Чжво в бешенство, — вставила Нимуэ Гарвей, обнимая свою дочь. — Имейте в виду, я не уверена, что это было бы плохо. Я просто говорю, что он достиг бы орбиты без помощи разведывательного скиммера.

— Черт возьми, я бы заплатил хорошие деньги, чтобы увидеть это! — вмешался Гектор Эплин-Армак.

— Заткнись и перестань их подбадривать, — ласково посоветовала его жена. Он посмотрел на нее, и Айрис пожала плечами. — Они не нуждаются в твоем поощрении, и хотя я уверена, что они оба правы относительно военных аспектов, Кэйлеб прав относительно потенциальных политических недостатков. И они могут видеть вещи не так ясно, как мы.

— Ну, есть только один способ выяснить это, — заметил Мерлин. — И что бы ни решили Стар-Райзинг и его друзья, — выражение лица сейджина стало жестче, — я думаю, что наши друзья в долине Чиндук заслуживают небольшой помощи. Кроме того, — его напряженные лицевые мышцы расслабились, и он снова улыбнулся, — это также будет замечательным опытом для нас в будущем.

— При условии, конечно, что это сработает.