Скрытый Пророк

Глава одиннадцатая

Мендельн что-то скрывал — это Ратма чувствовал. Когда он материализовался среди марширующих эдиремов, — не поведя и бровью, — он почувствовал, что часть сознания его ученика скрыта от него.

Он немедленно установил связь с Траг’Оулом, чтобы сообщить ему это.

Я уже знаю, — ответило создание. — И каким бы методом он ни защищался, он непроницаем даже для меня.

«Но это невозможно!» — Ратма не знал, как мог бы смертный, каким бы одарённым он ни был, достигнуть такого успеха.

Нет, не невозможно, — ответил дракон. — Для него.

Ещё Ратма заметил, что Мендельн изо всех сил старается игнорировать его. Это разгневало Древнего больше, чем он сам мог поверить.

— Мендельн уль-Диомед, нам надо поговорить.

Брат Ульдиссиан взглянул в ответ:

— Мы почти у ворот Кеджана. Это подождёт. Я пытаюсь придумать, как избежать войны.

— Любая кровь, пролитая среди эдиремов и магических кланов незначительна по сравнению с истинной опасностью.

— Нет, если часть этой крови принадлежит Ульдиссиану! — бросил Мендельн с несвойственной страстностью.

Его реакция только убедила сына Инария в том, что и в самом деле творилось что-то, что Мендельн не хотел рассказывать ему. У Ратма была жуткая идея того, что это могло быть.

— Мы поговорим, сын Диомеда, — прямо сейчас.

Ученик остановился. Какой-то эдирем, проходивший мимо, мудро поспешил удалиться.

— Поговорим? Всегда всё должно быть по-твоему, — выпалил смертный. — Когда мне нужно поговорить, ты где угодно, только не здесь! Когда мне нужны ответы, мне выдают одни загадки!

Что-то явно шло не так. Ратма исподтишка применил свои силы. Он обыскал джунгли с большой тщательностью, думая в русле коварства его отца.

И вот наконец он увидел то, что он думал, что скрывает Мендельн.

Ахилий шёл тенью за войском эдиремов.

Не меняя выражения лица, Ратма проговорил:

— Я понял. Прости меня за то, что не видел проблемы.

Мендельн потянулся к нему:

— Нет! Это не…

Но Ратма уже исчез, чтобы вновь возникнуть в джунглях за спиной у бредущего охотника.

— Прости меня за то, что делаю это, Ахилий, — объявил он.

Древний почти поздно вспомнил, что это создание не связано рамками живых. Прежде чем он даже успел закончить говорить, лучник повернулся и приготовил стрелу.

Она пролетела мимо уха Ратмы, занимая всё его внимание. Ахилию явно только это и нужно было, потому что вместо того, чтобы атаковать, он немедленно нырнул в кусты.

Но если охотник думал, что этого достаточно, чтобы отделаться от Ратмы, то он сильно ошибался. На этот раз лучше подготовленный к тому, с чем имеет дело, Древний исчез.

Вид безжизненного лица лучника, когда сын Инария материализовался прямо перед его носом, мог бы показаться забавным при других обстоятельствах. Ахилий уставился во все глаза, после чего достал из-за пояса приличных размеров нож.

НЕТ.

Голос заставил обоих замереть на месте. Ратма был поражён гораздо сильнее Ахилия, который наверняка слышал этот голос часто в последние дни. Ратма поворачивался на месте в поисках говорившего, становясь всё более обеспокоенным оттого, что не мог ощутить ни малейшего следа.

С пылающим взором он повернулся опять к лучнику. Ахилий ничего не сказал, но его выражение сказала Ратме всё, что ему нужно было знать.

— Это он, — выдохнул Древний. — Это правда он.

Но прежде чем можно было сказать что-то ещё, раздались крики со стороны Мендельна и эдиремов. Ратма посмотрел в этом направлении.

Небо наверху вдруг стало пугающе зелёным.

Он снова посмотрел на Ахилия, чьё выражение не поменялось. Ратма некоторое время колебался, потом, не сходя с места, исчез.

Сын Инария вновь появился подле Мендельна — и увидел зрелище, которое без сомнения было неестественного происхождения.

Небо позеленело от ярко-зелёных насекомых — если быть точным, богомолов. Никогда за свою долгую жизнь Ратма не видел так много богомолов, тем более собранных в одном месте. Богомолы были одиночками, но эти собрались в тучу, которая превосходила даже огромные полчища саранчи. Они пришли со стороны столицы, и Ратме необязательно было обладать мудростью поколений, чтобы понять, что это не совпадение. Оставался только один вопрос: кто за это в ответе. Может, магические кланы, может, его отец.

Или, возможно, новый хозяин Ахилия.

Но едва ли это имело значение теперь. Рой уже был почти над эдиремами, и, снижаясь, богомолы увеличивались в размерах. Из нескольких дюймов они вырастали до фута и продолжали расти.

Хотя изначально и были ошеломлены, последователи Ульдиссиана не продолжили стоять и ждать. Серентия издала клич и кинула копьё в облако. Пока оружие летело, вокруг него образовалась аура, которая захлестнула созданий вокруг, так что поглотила практически всех насекомых, оказавшихся возле копья. Объятая пламенем, более чем дюжина существ немедленно погибла.

И когда это произошло, те, кто был рядом с ней, атаковали различными способами, призванными нанести как можно больший урон. Шары энергии, звуковые волны — всё, что могло разделываться с богомолами десятками, ударило несметное облако.

Но Ратма быстро подметил, что, несмотря на сотни огромных тел, уже испещряющих местность, не похоже было, чтобы число богомолов уменьшалось. Более того, похоже было, что рой растёт.

Он поспешил воззвать к тому, у кого могло найтись лучшее объяснение происходящему:

«Траг, ты видишь всё это?»

Ответ дракона был незамедлительным:

Я ощутил, как это начинается, и быстро выяснил, что происходит.

«Это ведь не дело рук кланов магов, не так ли?» — спросил Ратма, готовясь принять участие в столкновении.

Нет… Это приведено в действие силой, куда большей, чем они.

Траг’Оулу не нужно было пускаться в объяснения. Ратма понял точно, что он имеет в виду.

Он обыскал область в поисках Мендельна и был ничуть не удивлён, когда обнаружил, что брат Ульдиссиана отсутствует. Древний мог с трудом поверить, что Мендельн предал остальных, но никакое другое разумное объяснение не приходило на ум.

Кое-что ещё пришло ему в голову. Мыслью он устремился туда, где в последний раз ощущал Ахилия, и обнаружил, что тот тоже пропал.

«Это диверсия… Всё это — диверсия».

Чтобы найти тому подтверждение, Ратма изучил сцену. Эдиремы атаковали снова и снова, а богомолы всё прибывали и прибывали. Столько насекомых могло не найтись во всём Санктуарии, однако им не было видно конца. Существа приземлялись в рядах последователей Ульдиссиана, кусали и царапали их, но до сих пор он не увидел ни одной серьёзной раны, даже среди маленьких или старых. Облако также текло не быстрее, чем люди могли разделаться с ним. То есть ровно так, чтобы поддерживать их занятыми и не давать идти вперёд.

Не давать подойти к Кеджану.

Ратме не требовалось спрашивать, почему. Он знал, что если Мендельн ещё не добрался каким-то образом до столицы, то он на пути туда.

Вопросы был другим: что ангел, которому он теперь, по-видимому, служил, хотел от младшего брата?

Был только один способ выяснить. В последний раз взглянув на сражение, Ратма отправился в Кеджан.

Ульдиссиан устремил мысль к Серентии и Мендельну и снова наткнулся на смутный барьер. Какая-то часть его корила себя за то, что он тут же не вернулся к ним, но другая продолжала напоминать Ульдиссиану, что́ могут обрести не только эдиремы, но и всё человечество в случае, если он добьётся успеха здесь.

И оказалось, что надежды его небеспричинны, потому что под конец дня к нему пришёл принц Эхмад и сказал:

— У нас мало времени. Совет магов согласился встретиться с тобой, но это должно произойти сразу после захода солнца. Не позже.

— А к чему такая срочность?

— Я — всего лишь принц, — сказал хозяин дворца, насмешливо пожимая плечами, — и мало что понимаю в путях заклинателей.

Ульдиссиан подозревал, что Эхмад знает гораздо больше, чем утверждает, но виду не подал. Он доверял принцу.

— А гильдии?

— Они тоже там будут. Должен сказать тебе, ассенианец, что такой стремительный сбор обеих сторон много говорит о том, как сильно они интересуются тобой.

В голове Ульдиссиана внезапно застучало, но не успел он даже приложить к ней руку, как стук прекратился. Принц Эхмад выглядел встревоженным:

— Мой друг, тебе нездоровится?

— Нет… Я в порядке, — и всё же в ощущении было что-то знакомое, словно оно исходило от кого-то другого, кого он хорошо знал. От Мендельна? Серентии? Пытался ли кто-то из них связаться с ним?

Прежде чем Ульдиссиан успел развить мысль, он вдруг ощутил чужое присутствие.

Маг Кетуй материализовался перед ним.

— Зорун Тзин мёртв.

Поначалу Ульдиссиан не понял, о ком шла речь: о его пленителе или Малике под видом Зоруна. Кетуй быстро уточнил:

— Зоруна Тзина выследили, он спустился под город. Там были некоторые следы его магии, но они исчезли в определённом месте. Это может означать только, что его действительно больше нет.

— А Малик? Что насчёт Малика?

— Духа, о котором ты говоришь, никак не удалось ощутить. Было высказано предположение, что когда тело Зоруна погибло, то же самое произошло и с Маликом.

Ульдиссиану слабо в это верилось:

— Должен быть какой-то способ убедиться!

— Были применены все способы обнаружения, установленные советом магов. Они подтвердили смерть Зоруна в том месте и не выявили никаких следов существа, как описанный тобой высший жрец, — Кетуй осклабился, его белые зубы составляли резкий контраст едва различимому лицу. — Может, у тебя лучше получится.

Это было не предложение, а скорее вызов. Ульдиссиан, который как никто знал, какую угрозу представляет Малик, не мог отказаться.

— Ты можешь отвести меня туда, где потерян след Зоруна Тзина? Тебе позволено сделать это?

— Конечно.

— До захода солнца осталось всего три часа, — напомнил ему принц Эхмад. — Я бы рекомендовал не задерживаться.

— Не бойся. Я прослежу, чтобы ассенианец вернулся вовремя и в целости, — усмехнулся Кетуй. — Он убедится, что совет и гильдии представляют куда как большую проблему, чем этот Малик, ты уж мне поверь.

— Это должно быть сделано, — сказал Ульдиссиан гостеприимному хозяину. — Поверьте мне. В прошлый раз я не сумел позаботиться о том, чтобы он по-настоящему умер. Я чувствую немалую долю ответственности за любой вред, который Малик наносит, пока охотится на меня.

— В таком случае да взирают на тебя прародители, — с поклоном ответил Эхмад.

Кетуй снова усмехнулся, очевидно, не разделяя в той же мере верований принца.

— Мы пойдём, или вы ещё хотите поболтать?

Хотя Ульдиссиан и был впечатлён способностями Кетуя, сам маг его мало заботил. Ему было присуще то высокомерие, которого сын Диомеда ожидал от подобных ему, что не сулило ничего хорошего в смысле грядущего собрания.

Чем скорее они вернутся, тем довольней окажется Ульдиссиан.

— Веди меня туда.

Притронувшись к его груди, Кетуй повиновался.

Перемещение было почти мгновенным. Они стояли в переулке в сердце столицы. Их окружали высокие, но явно заброшенные здания.

— Я думал, мы появимся в тоннелях, — сказал он спутнику.

Кетуй опустил руку. Ульдиссиан в первый раз заметил медальон, который носил Кетуй. Прямо у него на глазах руны, которые окружали синий камень по центру, из ярко-золотых стали тускло-медными. Ульдиссиан понял, что предмет аналогичен посоху Зоруна Тзина.

— Никто вслепую не идёт под землю, — пояснил Кетуй тоном, который высмеивал Ульдиссиана за незнание этого. — Тоннели — старейшее место во всём Кеджане. Кто-то говорит, что они были построены для предыдущего города, воздвигнутого, когда ещё не было людей.

— Кто ж тогда воздвиг его?

Маг в капюшоне поставил стопу на небольшой узор, высеченный на пути. К изумлению Ульдиссиана, часть камня отъехала, открывая дыру и ржавые металлические ступени, отходящие от одной стены и ведущие вниз.

— Говорят, что ангелы и демоны.

Недолго думая, Кетуй нырнул в дыру и пропал из вида. Сын Диомеда быстро последовал за ним.

Когда он спустился под переулок, камень над головой въехал на прежнее место. Ульдиссиан неуспешно попытался отбросить мысль, что он угодил в ловушку.

Кетуй внизу создал малый шар света. Ульдиссиан не стал ему подражать, предпочитая, чтобы заклинатель некоторое время думал, что его силы превосходят силы чужеземца. Стало совершенно ясно, что, по крайней мере где дело касалось Кетуя и двух его товарищей, сила Ульдиссиана находилась под вопросом. И это несмотря на прошлую попытку Амолии схватить его.

Выбрасывая из головы предубеждения его возможных союзников, он с растущим нетерпением выжидал, пока Кетуй вёл его по краям огромной системы каналов. Ульдиссиан думал, что до места назначения нужно будет пройти совсем немного, но Кетуй один за другим преодолевал запутанные переходы.

И только тогда Ульдиссиан задумался, действительно ли это маг его ведёт.

Пока ведущий его человек не видел, он сжал ладонь в кулак, который загорелся слабо-розовым. Ульдиссиану самому не верилось, что он не предположил, что такую уловку мог устроить Малик. Страшный дух был достаточно хитёр, чтобы напасть на того, кто охотился за ним и завладеть его телом, чтобы привести свою конечную цель туда, где высший жрец смог бы разделаться с ней. Малик знал, что его враг будет пытаться выследить его, а значит, высший жрец непременно устроил какую-нибудь ловушку.

Но, будучи теперь начеку, Ульдиссиан намеревался отплатить Малику его же монетой. Если он прав, то Кетуй уже мёртв, а значит, можно не бояться навредить ему.

— Далеко ещё? — спросил он, стремясь, чтобы противник не узнал о его открытии.

— Не далеко. Не бойсь…

Продолжающийся насмешливый тон ещё больше убедил Ульдиссиана, что он прав в своём предположении. Уверенный в победе, Малик даже не мог сдержать своего презрения.

Ульдиссиана удерживало от атаки только то, что ему было любопытно узнать, что́ Малик приготовил для него в месте, куда они шли. Ульдиссиан предположил, что высший жрец разместил там нескольких выживших прислужников Триединого, которые помогут ему. Если так, то Ульдиссиан просто обязан удостовериться, что ни один из них не покинет тоннелей живым.

Они шли молча, тишину нарушали только журчание воды да их собственное дыхание. Как раз когда Ульдиссиан уже решил, что больше не потерпит маликовых игр, фигура впереди остановилась.

— Здесь. Вход, через который мы спустились, был ближайшим физическим путём, чтобы достигнуть этой точки. Но не беспокойся, ассенианец: мы вернём тебя вовремя для встречи с советом.

— Я в этом отнюдь не сомневаюсь, — ответил Ульдиссиан, продолжая прятать руку.

Заклинатель в капюшоне склонился над водой. Он указал на область сразу слева от себя:

— Вот где обрывается всякий след Зоруна Тзина. Его тела в воде нет. Мы бы обнаружили его. Оно просто перестало существовать.

— Малику так было безопасней замести следы, не находишь, Кетуй?

Маг поднял взор.

— Или просто этот предполагаемый призрак кончил здесь, когда тело больше не могло поддержать его. Ты сам говоришь, что тела не протягивают долго.

— Но достаточно долго, чтобы найти новое тело, — Ульдиссиан притворился, что заинтересовался находками, а на самом деле подбирался ближе к своему спутнику. Он хотел гарантии, что Малик не сбежит от него на этот раз. Его это так же подвергало риску, но Ульдиссиан считал, что дело того стоит.

— Мы не нашли ничего, что заставило бы думать об обратном. Все следы Зоруна Тзина обрываются здесь, говорю же!

— Но мы ищем не его, — напомнил Ульдиссиан. — Мы разыскиваем Малика, высшего жреца Мефиса.

Кетуй поднялся. В свечении сферы его тёмное лицо казалось страшным.

— Даже если бы создание, каким ты его описал, существовало, мы нашли бы что-нибудь! Тебя пытали, ассенианец, Зорун Тзин в этом мастер. По мнению не только моему, то, что кажется тебе произошедшим, на самом деле тебе только привиделось.

— Привиделось, значит… Да, Малик?

Выражение мага скривилось, когда он осознал, как его спутник назвал его.

— Ты же не можешь всерьёз верить, что я…

Ульдиссиан поднял кулак… И вода перед двумя мужчинами разверзлась. Обоих окатило зловонной волной. Ульдиссиан утратил равновесие и полетел в канал. Кетуй наскочил на стену и только в последний миг ухватился, чтобы не присоединиться к сыну Диомеда.

Оказавшись под поверхностью, Ульдиссиан задыхался. Что-то, не являющееся рыбой, прошло мимо него в тёмной воде. Он вслепую ударил это, и вода закипела, когда он высвободил то, что приготовил для Кетуя.

Маг не был Маликом. Ульдиссиан проклинал себя за то, что поддался такой идее. Малик вряд ли подверг бы себя такой опасности и уж точно он не захотел бы рисковать телом, которого так жадно добивался.

Что-то похожее на змею обвило его ногу. Отталкивая это, Ульдиссиан почувствовал, как несколько острых краёв прорезают ему кожу. Он чуть было не закричал, только в последний момент удержавшись и благодаря этому не хлебнув воды.

Ему и без того недоставало воздуха. Ульдиссиан попытался подняться над поверхностью, но нога удерживала его в каких-нибудь дюймах от спасения.

В отчаянии он потянулся руками, хватая воздух, которого так жаждали его губы. Если бы только он мог поднести его к себе…

И когда он внёс сложенные лодочкой ладони назад под воду, они захватили с собой огромный пузырь, который излучал бледно-золотистую ауру. Ульдиссиан поднёс пузырь к своему рту и вдохнул. Его лёгкие наполнились. Он подносил ко рту пузырь за пузырём, в то же время отбивая ногами невидимую угрозу, не давая ей утянуть его глубже.

Сверху показалось свечение, напоминающее свечение сферы, которую призвал Кетуй. В следующий миг сама сфера устремилась в воду, минуя Ульдиссиана. Она погружалась всё глубже, опускаясь, как он понял, на того, кто держал его.

Когда сфера ударила, Ульдиссиан разглядел демона.

Он знал, что ничем другим это не может быть. Ничто из рождённого в Санктуарии не могло иметь такого безобразного тела. У него было множество листовых и при этом острых щупальцев и выпуклое тело, которое напомнило Ульдиссиану пузырь. Внутри него плавали странные предметы. У Ульдиссиана было ужасное ощущение, что скоро он присоединится к ним.

Снова Ульдиссиан почувствовал, что ему не хватает воздуха. Когда свечение Кетуя стало угасать, сын Диомеда использовал последнюю вспышку света, чтобы прицелиться в демона.

Но существо тут же отпустило его, исчезая в тёмной пучине. Ульдиссиану пришлось позабыть об атаке: ему нужен был воздух, и притом быстро.

Как только его голова показалась над поверхностью, он вдохнул. Воздух показался ему таким блаженством, что некоторое время он не мог думать ни о чём другом.

И именно в это время демон снова напал.

Щупальца были повсюду, они обвились даже вокруг его горла. Одно оплело рот. Его тянули вниз.

Откуда-то донёсся крик Кетуя, затем вода залилась в уши Ульдиссиана. Его тащили во тьму.

Однако воздух, который он успел вдохнуть, позволил ему лучше соображать. Ульдиссиан сосредоточился на многочисленных конечностях демона.

Несмотря на то, что их окружала вода, сын Диомеда заставил их гореть.

Неистовое бульканье донеслось из-под него, да такое громкое, что Ульдиссиан подумал, что оглохнет. Демон отнял от него объятые пламенем конечности и тщетно стал пытаться стряхнуть пламя.

Направляясь к поверхности, Ульдиссиан взглянул вниз. В свете ненатурального огня, который он создал, демон казался ещё ужаснее. Щупальца были повсюду, половина из них горела. Пламя образовало вокруг существа ауру, которая была бы ещё более ужасающей, если бы не понимание того, что она на самом деле причиняла вред демону, а не была частью его.

Голова Ульдиссиана снова показалась над поверхностью. Он проморгался, после чего посмотрел на тусклый свет впереди.

Кетуй с очередным светящимся шаром возле головы низко склонился над водой, пока Ульдиссиан плыл к нему. Он протянул руку, которую, после некоторого колебания, Ульдиссиан принял.

— Во имя семи! — выпалил тёмный мужчина. — Я видал вещи, от которых кожа может стать бледнее твоей, ассенианец, но никогда ничего такого… Такого… — не в силах найти подходящее слово, Кетуй не стал продолжать своё восклицание.

Взобравшись на край, Ульдиссиан выплюнул немного вонючей жидкости и стал восстанавливать дыхание.

— Это был демон… Демон, которого наверняка призвал Малик!

— Я не знаю, верить ли последнему утверждению, но это определённо идёт в подкрепление твоей версии! — заклинатель в капюшоне хмыкнул. — И ты уничтожил его огнём, который даже вода не смогла ослабить! Ты — действительно тот, кем тебя рисует молва!

Хотя Ульдиссиану было лестно наконец-то услыхать уважение в тоне своего спутника, он был больше озабочен выяснением, куда делся Малик.

Вода снова забурлила. Кетуй, глядя за Ульдиссиана, поднял руку и начал читать заклинание.

Ульдиссиан повернулся. Из-за скользкой кромки он чуть снова не соскользнул в воду, но умудрился удержаться.

На двух мужчин обрушился огненный шторм. Демон вытащил свои горящие щупальца и теперь бил ими.

Ульдиссиан сложил ладони вместе. Взрыв воздуха отбросил щупальца прочь от него и Кетуя.

Несмотря на такой успех, сам демон рванулся к Ульдиссиану. От округлого тела выбросился гораздо более короткий отросток.

— Есть! — крикнул маг. Он разрезал воздух, и дуга энергии отрезала кончик короткого щупальца.

Конечность упала, но кончик продолжал лететь. Ульдиссиан махнул на него рукой, и он взорвался, ошмётки полетели им в лицо.

Кетуй закричал. Поначалу Ульдиссиан тоже, но боль внезапно стихла. На самом деле, всё его тело онемело. Ноги подкосились. Пока он летел на стену, он заметил, что Кетуй тоже утратил контроль над телом. Маг свалился неподалёку.

Уже знакомое бульканье становилось всё громче и громче. В ноздри Ульдиссиана бросилось зловоние, которое никак не было связано с водой. Чудовищное тело демона нависло над ним.

Пара щупалец обвила туловище Ульдиссиана и подняла его, как тряпичную куклу. Демон подтаскивал свою жертву ближе.

Сознание Ульдиссиана стало затуманиваться. Что было хуже всего, он не мог никого винить в несчастье, кроме себя. Он пришёл в ловушку Малика в полной уверенности, что сможет перехитрить духа, а сумел только доказать себе, что он — величайший дурак.

Одно сбивало его с толку. Почему Малик был согласен на его мёртвого, если ему нужно было его тело? Высший жрец был намерен сделать Ульдиссиана своим новым сосудом. Он нашёл кого-то получше?

Демон поднял его выше и начал соскальзывать с края. Похоже, он совсем не был заинтересован в Кетуе, что было даже хуже для Ульдиссиана. Он стал думать, что, быть может, существо намеревается доставить его к Малику. Это кое-что объяснило бы.

Но не успел Ульдиссиан об этом подумать, как демон опустил его ниже своего странного тела и потянул под воду. Там сын Диомеда в первый раз увидел то, что полагал ртом существа. Овальная дыра раскрылась, и хотя изнутри демон казался странно жидким, из него ничего не вытекало.

В такой близи благодаря тому, что второй светящийся шар мага всё ещё горел, Ульдиссиан смог разглядеть некоторые предметы внутри. Маленькие кусочки металла, вещи наподобие пуговиц и поясных застёжек.

Теперь он знал, почему не нашли никаких следов тела Зоруна Тзина.

Его голова была уже почти в пасти. Ульдиссиан мог только представлять ужасный процесс переваривания, который должен был начаться сразу после того, как он попадёт внутрь.

Он стал сопротивляться туману в мозгу. Наконец туман отступил, но лишь ненамного. Ульдиссиан почувствовал, как к нему возвращаются силы. У него не было времени думать, что делать; как и в предыдущие разы, Ульдиссиан положился исключительно на эмоции, чтобы подпитать свои усилия. Он пристально взглянул на тело демона.

Густая жидкость внутри запузырилась. Демон издал визг, когда бульканье усилилось. Поверхность округлого тела стала приобретать коричневатый оттенок.

Существо подняло Ульдиссиана высоко в воздух и приложило его к потолку. Даже при неисчезнувшем онемении Ульдиссиан почувствовал огромный толчок от столкновения. Однако он не прекращал своей собственной атаки.

Визжа громче, чудовище снова обрушило свою жертву на потолок. Ульдиссиан использовал новую боль как пищу для своей атаки, основанной на эмоциях.

Тело демона стало тёмно-коричневым. Зловещая внутренняя жидкость начала испаряться. Шарообразное тело надулось.

Демон взорвался.

В предсмертной агонии он в последний раз подбросил Ульдиссиана вверх. Застигнутый врасплох, Ульдиссиан ударился черепом о камень. Мир вокруг него завертелся.

Он рухнул на воду, маленькие кусочки демона посыпались на него сверху. Ульдиссиан пытался сориентироваться, но тело не слушалось его.

Он погружался под воду.