Системный Кузнец

Глава 13

Движения охотников были отточенными, почти механическими. Клинки в полной готовности. Полтора метра между воинами — выверенная дистанция, не дающая зацепить друг друга, но и не позволяющая врагу проскользнуть.

Мы прошли так несколько минут. Из-за широкой спины Йорна было видно, как частокол и его ворота становились всё ближе. На дозорных вышках уже можно было различить тёмные фигуры — стража заметила нас и теперь наблюдала за нашим движением по каменистой тропе. Несмотря на пронизывающий холод, лоб взмок от напряжения, и я крепче прижал к себе мешки, будто они могли стать моим щитом.

Охотники смотрели вправо — туда, где из-за поросшего лишайником валуна доносились странные звуки. Сначала — едва уловимый топот и звуки борьбы, будто кто-то большой ворочался в камнях. А затем сквозь вой ветра прорвался утробный рык. За ним — второй и третий, перешедший в злобное рычание.

Первым инстинктом было — бежать. Рвануть к спасительным воротам, дабы не встречаться с тем, что скрывалось за камнем. Но я заставил себя подавить этот порыв. У этих бойцов за плечами годы выживания, сейчас нужно полностью довериться им.

Вдруг всё наше построение резко замерло. Ни жестов, ни слов. Все просто остановились и слушали.

— Вниз, — раздался тихий, но твёрдый голос Йорна.

И в то же мгновение все трое рухнули на одно колено. Не медля ни секунды, последовал их примеру. Охотники короткими и быстрыми перебежками метнулись к ближайшему валуну, который мог послужить укрытием. Протиснувшись между ними, нашёл себе немного места.

Звуки стихли, и эта внезапная тишина была страшнее любого рыка. Мужчины не шевелились, превратившись в часть пейзажа. В голове маячил вопрос: что там за тварь, если даже такие крепкие парни решили не лезть на рожон, а спрятаться за камнем?

Дыхание стало тяжёлым и громким в собственных ушах. Сердце колотилось так сильно, что болела голова. Справа от меня сидел командир, сжимавший рукоять меча. Слева — Брок, и вся его напускная бравада исчезла. Он был напряжён, брови окаменели, а усы подрагивали от дыхания.

Пауза затянулась. Две, может, три минуты, которые казались вечностью. Самым тяжёлым было абсолютное непонимание, что происходит, откуда ждать угрозы, насколько она велика? Тело начало дрожать — то ли от ледяного ветра, то ли от дичайшего стресса, который я сейчас переживал.

И вдруг тишину разорвал пронзительный, полный боли и ярости визг, не похожий ни на что, слышимое мной раньше. Он ударил по ушам, отразился эхом от скал. А затем — грохочущий топот. Справа от нас, всего в десятке метров, земля задрожала, будто стадо разъярённых быков проносилось мимо. Инстинктивно повернул голову, но из-за плеча Йорна ничего не было видно. Лишь его профиль, и то, как единственный глаз командира неотрывно следит за чем-то, скрытым от меня. В его взгляде не было страха, только холодная оценка.

— Вот же хренотень… — едва слышно выдохнул усатый слева от меня.

И тут они показались. Четыре огромных, несущихся в слепом ужасе Ржавых вепря. Ломились сквозь камни, не разбирая дороги, врезаясь боками в валуны, оставляя на них клочья шерсти. Эти твари действительно были гигантскими. Самый мелкий — с меня ростом, а самый крупный не уступал громиле Йорну. Звери визжали от ужаса и была причина.

Следом за ними, обходя с флангов, неслись волки. Их было не меньше десятка. Один из них, не сбавляя скорости, одним прыжком взлетел на острый валун и с него, как копьё, сиганул на спину отставшему вепрю, впиваясь когтями в его бок.

Каменные Волки — название было точным. Лишь внешне они походили на обычных волков. Их шерсть была очень короткой серого цвета и плотно облегала крепкие мышцы. Ноги — длинные, с мощными суставами, позволяющими им совершать невероятные прыжки. А из-под чёрных губ торчали клыки, похожие не на кость, а на острые каменные осколки, тёмные и блестящие.

Среди них выделялся один — шерсть его была не серой, а чёрно-синей. Этот Каменный был на голову выше и массивнее остальных, а его мускулатура невероятно рельефной и мощной. Он двигался с пугающей грацией, и в горящих жёлтым светом глазах этого зверя читался живой интеллект.

Вепрь, атакованный волком, дико взвизгнул, но, мотнув головой, сумел сбросить хищника. Погоня продолжилась. Стая уносилась на другой конец каменистого плато, параллельно шахте. И тут чёрный крупный волк продемонстрировал свою скорость. Зверь совершил невероятный рывок, обогнул бегущих вепрей и, выскочив им наперерез, со всей мощи врезался в шею одному из кабанов.

Хватка была смертельной, послышался отвратительный хруст. Мощная шея вепря, защищённая толстой шкурой и слоем жира, не выдержала. Волк висел на нём, и его челюсти, работая как гидравлический пресс, делали своё дело.

Остальные Каменные резко затормозили, прекратив погоню. Они окружили чёрного волка и его добычу, рыча и скалясь, но не решаясь подойти ближе.

Что было бы, если бы они заметили нас? Эти трое охотников… смогли бы они справиться с такой силой? Я взглянул на Йорна, тот был спокоен как статуя.

— Крупный вожак, — тихо, почти с уважением, произнёс командир. — Давно таких стай не было в этих холмах.

— Либо их сюда запах какой привёл, либо зверь покрупнее с гор согнал, — вторил ему Брок с тревогой. Но в голосе просквозил азарт охотника, увидевшего достойную добычу. — Третьего не дано.

Вожак терзал Ржавого, пока тот не перестал дёргаться. Остальные волки ходили кругами, рычали. Некоторые легли на камни, терпеливо ожидая своей очереди.

— Обходим, — сказал Йорн.

Не вставая в полный рост, одноглазый скользнул за валун, и мы последовали его примеру.

Темп нашего движения изменился. С одной стороны, мы пошли быстрее, но с другой — почти беззвучно. Охотники двигались от укрытия к укрытию, от валуна к скальной тени, превратившись в серых призраков на фоне серых камней, а я едва поспевал за ними. Наша группа держалась на почтительном расстоянии, стараясь не попадаться на глаза пирующей стае.

Примерно через пять минут такого напряжённого марш-броска частокол шахты был уже совсем рядом. Оставался последний и самый опасный рывок по открытому пространству к закрытым воротам. Йорн выглянул из-за камня, оценивая расстояние до Каменных Волков, а затем поднял взгляд к дозорной вышке. Я проследил за его взглядом. Наверху стоял стражник, который вдруг поднял руку. Командир, убедившись, что его видят, в ответ сделал тот же жест — условный сигнал. Затем он повернулся к нам, его единственный глаз горел холодным огнём.

— Быстро и тихо, — прошипел громила. Его взгляд впился в меня. — Отстанешь — сдохнешь.

И тут же одноглазый сорвался с места. Не побежал, а заскользил над землёй быстрым шагом.

Мы бросились за ним, и я сразу почувствовал разницу. Под моими стоптанными сапогами предательски шуршала и хрустела каменная крошка. Движения воинов были бесшумными — они словно знали, куда поставить ногу, чувствовали каждый камень. Мой же бег был неуклюжим и громким, уже через несколько шагов отставание увеличилось.

Дыхание сбилось, в груди кололо от смеси адреналина и одышки. Рискнул бросить взгляд в сторону стаи и сердце провалилось в пятки.

Вожак отошёл от добычи, поднял свою чёрную голову и глядел прямо на нас.

Зверь не зарычал, а может, его просто не было слышно за воем ветра. Но в то же мгновение вся стая, как по команде, подняла головы и уставилась в нашу сторону.

Впереди со скрипом начали открываться ворота. Ноги заплетались. Я гнал себя вперёд, понимая: если споткнусь, упаду, ждать меня никто не станет. Охотники добегут, ворота закроются, и я останусь один на один со стаей.

Рванул, сколько было сил, перейдя на отчаянный бег.

Половина стаи бросилась за нами вдогонку, а вторая, во главе с вожаком, побежала наперерез — прямо к воротам.

Десять метров. Врата приоткрылись на треть и замерли — узкая спасительная щель. За ней показались охранники лагеря, с мечами и натянутыми луками.

Скорость охотников возросла ещё сильнее, теперь между нами пропасть. Увидел, как Йорн, добежав, остановился у самой щели, развернувшись лицом к несущейся на нас лавине, став живым щитом. Брок, а затем и Киан проскочили мимо него внутрь.

Мне оставалось семь метров. Звери были в двадцати, их когти скрежетали по камням, и этот звук был страшнее всего, что мне доводилось слышать.

— ДАВАЙ! — прорычал командир, подняв свой меч.

— Йорн, сюда! — отчаянно крикнул усатый из-за ворот. — Бросай его нахрен.

Время растянулось. Сердце колотилось не в груди, а где-то в горле, в ушах, в кончиках пальцев. Пять метров. Четыре. Три.

Врата начали сходиться. Одноглазый, оценив расстояние между створками, одним движением скользнул внутрь — ещё секунда, и его массивное тело уже не протиснулось бы в щель.

Волки не попадали в поле зрения, но ощущались спиной. Горячее голодное дыхание, сотрясение земли от их лап. Два метра… метр… Заставив свои непослушные ноги сделать последний рывок, прыгнул в узкую расщелину между створок.

Через секунду рухнул на каменистую землю, и плечо взорвалось болью. Лицо горело, понял, что разбил нос в кровь. В то же мгновение за спиной раздался грохот — створки ворот сошлись, и тут же — глухие, яростные удары массивных тел по металлической обшивке, скрежет когтей, полное ненависти рычание…

Но это было снаружи. А я был внутри. Лежал на острых камнях, задыхаясь, чувствуя солёный вкус крови во рту. Живой.

Перед глазами вспыхнули знакомые строчки.

[Обнаружена критическая угроза жизни.]

[Зафиксирована мобилизация всех физических и духовных резервов организма.]

[Награда за выживание: Закалка Тела: Прогресс +5%. (Всего: 49%)]

Пять процентов. За несколько секунд отчаянного бега получил больше прогресса, чем за полдня тренировок и перехода по пересечённой труднопроходимой местности. В этом мире, чтобы стать сильнее, нужно не просто работать. Нужно смотреть в лицо смерти и выживать.

Дыхание вырывалось из груди рваными хрипами. Перевернувшись на спину, я уставился в голубое небо, всё ещё не в силах поверить, что выжил. Веки слипались, и против воли по моему разбитому лицу расползлась счастливая улыбка.

Всё-таки не просто так я стал спасателем. Адреналин, что заставляет сердце биться чаще и делает по-настоящему живым — питал все годы на моей незавидной работе.

Приоткрыв глаза, увидел, как надо мной склонились тени. Несколько незнакомых бородатых лиц, вооружённых мечами и луками — охрана шахты, судя по всему. Один из них, с колючей седой бородой и шрамом через всю щеку, протянул мне руку.

— Живой, пацан? — спросил он просто, без насмешки. Впрочем, и без сочувствия.

С трудом поднял свою дрожащую руку и вцепился в мозолистую ладонь мужика. Он дёрнул меня вверх с такой силой, что я едва устоял на ногах.

Троица охотников стояла чуть в стороне. Киан и Брок о чём-то спорили, а Йорн молча слушал, глядя на ворота, по которым всё ещё скреблись когти. Они уже забыли о моём существовании, зато я хорошо запомнил, как усатый уговаривал командира бросить меня подыхать. Вот тварь, хрен тебе будет, а не меч, когда стану лучшим мастером в деревне. Пытался привести себя в чувства, потирая лицо, но пережитый ужас и незнакомое место оставляли ощущение кошмара наяву.

Некоторые из людей охраны смеялись, глядя на моё плачевное состояние. Другие, более серьёзные, уже расходились по своим постам. Шумная суета пришла на смену тишине.

Наконец-то смог осмотреться. Мы находились на широком и усыпанном каменной крошкой дворе. Частокол, гораздо мощнее деревенского, упирался своими концами прямо в отвесные скалы горного хребта, образуя неприступный полукруг. Это была настоящая крепость.

Внутри кипела суровая жизнь. Двор заставлен строениями, сколоченными из потемневших от времени и непогоды брёвен — не жилое поселение, а скорее промышленный и военизированный лагерь.

Ближе к воротам стояло длинное здание — без окон, с одной дверью, на которой висел огромный замок. Рядом с ним — ещё одно, похожее, но поменьше.

Дальше, в центре, возвышался огромный деревянный сруб. Из его единственной каменной трубы вился дымок, а с широкого крыльца доносились громкие голоса и смех.

Чуть дальше дымили несколько печей, окружённых горами чёрного угля и рыжей руды. Это, вероятно, были домницы, где из камня рождался металл.

Но два строения стояли особняком, подчёркивая свою важность.

Первое, расположенное чуть выше по склону, было единственным двухэтажным домом в комплексе. Он был построен из самых лучших ровных брёвен, и даже имел что-то типа балкона, с перилами в виде рунических узоров на втором этаже.

Второе же, главное строение, находилось в самом сердце двора, у подножия скалы.

Вход в шахту или зёв, как его ещё называют. Не просто дыра, а огромный провал в скале, укреплённый массивным каркасом из цельных дубовых стволов. Рядом с ним стоял подъёмный механизм: гигантская лебёдка с намотанным на неё толстым канатом. Вся площадка вокруг была покрыта мелкими камнями, а в воздухе висел запах металла.

Седобородый охранник, который помог мне подняться, подошёл ближе, окинув меня с ног до головы недоверчивым взглядом.

— Какого хрена тебя сюда принесло, пацан? — спросил так, будто уже знал ответ. — На подработку в шахту, что ли? Старик Борг совсем сдурел, детей в забой посылать.

— Да, на подработку, но не в шахту, — ответил я, стараясь унять дрожь в голосе от пережитого шока. — Инструмент точить. Я… — запнулся, подбирая слова. — … я подмастерье кузнеца.

Сказать «кузнец» было бы слишком самонадеянно. Здесь, в этой крепости, полной суровых мужиков, любая ложь могла выйти боком, лучше уж как есть.

— О как! — в голосе мужчины прозвучало удивление. — Заточник, значит. Ну, нам такой нужен, это точно. Никто, правда, не предупреждал. Ладно, раз уж ты здесь, пошли. Покажу, где шмотки свои бросить.

Охранник кивнул куда-то вглубь двора, и я поплёлся за ним. Обернувшись, увидел, что охотники разговаривают с крепким мужиком с огромным двуручным топором за спиной. Начальник охраны, не иначе — кажется, они называли его Хакон. Воины что-то оживлённо обсуждали, даже не взглянув в мою сторону.

Почему-то в голове всплыл другой момент… Тот, у ворот, когда Йорн стоял с обнажённым мечом, прикрывая меня. Да, в последний момент он нырнул внутрь, другого выбора не было. Но он не сбежал первым, а ждал. И тот его рык «ДАВАЙ!» всё ещё звенел в ушах. Нет, он хороший мужик — суровый, злой, но явно не говнюк.

Удары по воротам за спиной стихли. Мы подошли к одному из небольших срубов без окон. Провожатый толкнул скрипучую дверь и шагнул внутрь. Я последовал за ним. Это оказалась мастерская, или, скорее, её жалкое подобие.

Помещение было дико грязным, мрачным и сырым. В центре, у стены, стоял раздолбанный верстак, на полу — сломанное точило. Все углы завалены кучами ржавого хлама: сточенные кирки, сломанные лопаты. Воздух был тяжёлым, пах гнилым деревом и пылью.

— Вот тут бросай свой скарб, — сказал седобородый, указывая на относительно чистый угол. — Сюда тебе притащат инструменты. Борг велел ВСЁ заточить?

Кивнул без лишних слов. Мужчина со шрамом, очевидно, не знал условий сделки. На мгновение мелькнула мысль промолчать о сроках, выиграть время… но тут же отбросил её. Правда всё равно всплывёт. Слово и репутация — единственное, что у меня есть, вернее, я намерен был их заработать.

— Нужно управиться до заката завтрашнего дня, — сказал я твёрдо. — Если сделаю — заберу руду.

Седобородый уставился на меня пустым взглядом, пытаясь переварить услышанное.

— Руду? — переспросил с откровенным сомнием. — На себе что ли потащишь? Караваны сейчас встали, да даже если с волками разберёмся, никто тебе телегу не даст.

— Да, на себе. В этом мешке, — я показал ему свой мешок.

Охранник взглянул на него, потом на мои тощие руки. Усмехнулся, покачав головой.

— Отчаянный ты парень. Или безмозглый, — он почесал затылок. — А впрочем, какое мне до этого дело.

С этими словами развернулся и вышел, оставив меня одного в полумраке этого захламлённого места. Я опустил мешки на пол, впереди было полутора суток тяжкого труда.