Системный Кузнец

Глава 10

За свою прошлую жизнь я усвоил одно простое правило: если хочешь чего-то добиться, нужно стучаться в двери и говорить. Прямо, без увиливаний. И хотя слова Свена сперва лишили меня всякой надежды, его финальное напутствие подбодрило. Плотник прав — нужно действовать так, как привык. Если в части возникали проблемы с оснащением, всегда шёл прямиком к начальнику и добивался своего, не с первого, так с третьего раза. Разница была лишь в том, что там я был командиром отделения с опытом и репутацией, а здесь — никто. Просто мальчишка в рваной рубахе.

Но решение было принято.

Стоял посреди улицы под тем же палящим солнцем. В груди поселилась холодная тревога. Рудознатцы — не просто торговцы, а закрытый клан, ведущий дела с бароном. Со своим Патриархом, который, судя по всему, восседает где-то на своём рудном троне, даже не в деревне. А мой путь лежал к его наместнику, Старику Боргу, как сказал Свен.

Глянул наверх холма, в сторону дома старосты, и побрёл по улице. Где-то здесь должна была быть таверна. Пройдя мимо длинного сруба, из открытых окон которого доносились крики и грубый смех, понял, что нашёл её, а сразу за ней — цель моего пути.

Дом Борга резко выделялся на фоне остальных построек — одноэтажный, но массивный, он был сложен из крупных серых валунов. Стены толстые, с узкими окнами, зарешеченными железными прутьями, крыша покрыта каменными тёмными пластинами. Казалось, этот дом был построен не для уюта, а для того, чтобы выдержать осаду.

Подошёл к массивной дубовой двери, обитой полосами железа, и уже поднял руку, чтобы постучать, как она резко распахнулась наружу. Меня чуть не сшибло с ног, инстинктивно отпрыгнул в сторону, и из дверного проёма, словно разъярённый бык, вышел Йорн Одноглазый.

Я снова поразился его мощи. Бугры мышц перекатывались на его руках и груди под простой кожаной туникой. Настоящая машина для убийств. Не припомню, чтобы в прошлой жизни видел людей с таким звериным телосложением, даже среди качков в спортзале. Его кожа была тёмной, закалённой ветром и солнцем, а поверх туники и штанов была намотана сложная система ремней, на которых висели ножи, топор и несколько таинственных кожаных мешочков.

Охотник был мрачнее тучи, он что-то зло шептал себе под нос, явно проклиная всё на свете. Его единственный глаз скользнул по мне, не выражая ничего, кроме раздражения, затем мужик хмыкнул и, не сказав ни слова, зашагал вниз по улице. Я будто язык проглотил, так и не сумев выдавить из себя простое «здравствуйте».

Интересно, что лучший воин деревни делал у рудознатцев? На первый взгляд, их дела никак не пересекаются, но что, в конце концов, мне известно об этом мире? Ладно, не моё дело.

Глубоко вздохнул, собираясь с духом, толкнул тяжёлую дверь и шагнул внутрь.

В доме царил прохладный полумрак, который показался раем после уличного пекла. Воздух был густым и пах совершенно не так, как в других домах — холодным камнем, пылью и чем-то ещё, как в пещере.

Это помещение было одновременно и домом, и конторой. Справа, у небольшого очага, жилая зона: простой стол, несколько крепких стульев, лежанка, покрытая медвежьей шкурой. Но левую и центральную часть занимало «представительство клана».

Вдоль стены стояли массивные дубовые сундуки, окованные железом — очевидно, в них хранились ценности. На большом столе были разложены куски руды разных цветов, несколько блестящих кристаллов, весы для взвешивания, а также свитки и глиняные таблички с какими-то записями.

Но больше всего меня поразили стены, что были украшены образцами. На деревянных полках и в нишах, выдолбленных в камне, лежали десятки камней и кусков металла. Система тут же определила все камни: от бурого железняка и медной руды до кусков блестящего обсидиана и кристаллов кварца размером с мой кулак. Это был музей, показывающий богатство и знания клана.

За столом, спиной ко мне, сидел человек — это и был Старик Борг.

Когда я вошёл, тот даже не обернулся, продолжая перебирать на столе какие-то блестящие камни.

— Кого ещё там принесло? — послышался хриплый голос.

Тело Кая инстинктивно сжалось, по спине пробежал холодок, а ладони стали влажными. Чёрт, приветствие уже не задалось.

— Здравствуйте… — вдруг запнулся. Как к нему обращаться? Мастер Борг? Просто Борг? Это было не уважительно. И тут в памяти мальчишки всплыло слово, оставалось надеяться, что оно уместно. — Господин.

Старик замер. Затем издал странный звук, похожий на кряхтение — не то усмешка, не то удивление. Очень медленно, словно нехотя, повернул голову и показал профиль. Длинный крючковатый нос, как у бабы Яги в старых сказках. Лысый череп с тонкими седыми бакенбардами. На нём была простая, но чисто-белая рубаха и тёмно-коричневый кожаный жилет.

— Чего тебе надо, пацан? — спросил дед просто. — Дверью ошибся?

— Нет, — сказал твёрдо, хотя сердце билось, как пойманная птица в клетке. — Не ошибся. Я к вам, господин Борг. — Гребаная слюна, снова её сглотнул! Что с этим телом не так? Почему оно дёргается при любом малейшем стрессе? — По делу, — добавил, всё ещё не решаясь пройти вглубь комнаты.

Теперь Борг медленно развернулся ко мне всем своим сухощавым телом, полностью открыв своё лицо. Глаза хищные, как у ястреба, а нижняя челюсть выступает вперёд. Красавчиком этот старик не был никогда, даже в молодости, и, признаться честно, от его взгляда стало не по себе. Я коротко, едва заметно кивнул, изображая почтение.

Дед вздохнул. Чувствовалась его усталость, возможно, от недавнего разговора с Йорном.

— Ты пацан Гуннара? Сирота?

Старик знает меня! Откуда? Эта мысль почему-то заставила воспрянуть духом. Выходит, я не безликая тень в его глазах.

— Да, господин. Всё так. Подмастерье мастера Гуннара. — Упоминание кузнеца могло сыграть против меня, с другой стороны, правду всё равно не скрыть.

— Ну и какого беса тебе от меня нужно? Этот алкаш тебя прислал? — в его голосе звучало явное раздражение.

Выдержав паузу, собирал мысли в кучу.

— Нет, господин. Я пришёл сам. Мастер Гуннар, он сейчас… не у дел.

— Ещё бы! — Старик Борг хрюкнул. Это был странный смех, без улыбки, от которого его плечи мелко затряслись. — Охотник Йорн как следует проучил этого пьянчугу. Давно пора было поставить кузнеца на место. Буду держать кулаки до конца дней, чтобы этому дурню больше ни одного заказа в жизни не досталось. Чтобы дел с ним не иметь.

Да уж, не самое лучшее начало для переговоров. Ладно, Дима, работаем с тем, что есть. Что, чёрт возьми, ему сказать? Юлить — бессмысленно, значит, идти ва-банк. Прямо и по делу, как привык.

— Господин Борг, видите ли, — решил говорить спокойно и по-деловому. — Как уже сказал, я его подмастерье. И теперь, пока мастер… не у дел, кузница осталась в моём пользовании. Но мне не из чего ковать, очень нужна руда.

— ХА! — Старик вдруг рявкнул так, что я вздрогнул. Он с грохотом ударил костлявой ладонью по столу, отчего подпрыгнули лежавшие на нём камни. — Этот старый дурак ещё и руду от тебя зажал⁈ Жадность его погубит!

Принял решение не поддакивать, а занять неожиданную позицию.

— Считаю, мастер имеет на это полное право, — сказал ровным тоном. — Я всего лишь подмастерье. А сырьё, как слышал, нынче в Оплоте… весьма недёшево.

Сам не понял, как это выпалил, но слова легли хорошо. Я будто бы защищал Гуннара, но на самом деле уколол Борга, ведь это его клан диктует цену, которая впрочем была мне неизвестна. Но это было и не важно, главное — попасть в больное место.

Дед поджал свои тонкие губы. Его ястребиные глаза сверкнули и в них зашевелилась мысль. Похоже, оценил ход.

Решил развить успех.

— Но я хочу стать хорошим кузнецом, практиковаться, оттачивать мастерство, — говорил искренне, но каждое слово было выверено. — И для этого мне нужна руда. Вот пришёл узнать, могу ли быть чем-то полезен вашему, без сомнения, могущественному клану? А взамен получить немного крицы для своих занятий.

«Могущественному клану». Лесть. Но в этом мире, полном неотёсанных людей, она могла сработать. В прошлой жизни приходилось уговаривать и не таких упрямцев — от начальников до отчаявшихся самоубийц на крыше. Принцип один: найди гордость и надави на неё. Я — никто, мои единственные рычаги — это слова и психология.

Старик Борг пожевал свою нижнюю губу, что-то обдумывая. Его взгляд скользил по мне, оценивал, взвешивал — затем он цыкнул, будто принял решение, и медленно, со скрипом старых костей, начал подниматься на ноги.

Его горбатая фигура сделала ко мне несколько шагов, а морщинистое лицо исказилось в хищной улыбке. Глаза сузились, превратившись в две тёмные щели, в которых едва можно было разглядеть зрачки.

— Какая похвальная самоотверженность… — дед практически пропел эти слова, а затем потёр сухие, похожие на кору, ладони. — Что ж, никак на моих глазах растёт следующий великий мастер Оплота! — ядовито хихикнул, — И впрямь, какой же это кузнец без руды? Срам, да и только! Так и быть, пацан, Клан «Каменного Сердца» пойдёт тебе навстречу! Вот моя рука!

Он смачно плюнул себе на ладонь и протянул её мне.

От вида блестящей от слюны и грязной руки к горлу подкатила тошнота. Этот жест был проверкой, откажешься — проявишь брезгливость и оскорбишь, согласишься — примешь его правила игры. Старик стоял, не убирая руку, и его хищная улыбка становилась всё шире. Лживые слова, снисходительный тон… Он наслаждался этим моментом, моим унижением. Очевидно, не скрывая своего презрения.

Но делать было нечего, без руды я — никто. Подавив рвотный позыв, шагнул вперёд и быстро пожал его липкую руку. «Главное — не показывать отвращения», — приказал себе строго.

— У-у-ух! — довольно замычал Борг.— Услуга за услугу, пацан. Услуга за услугу, — с каким-то болезненным восторгом проговорил он, наконец отпуская мою руку и с показной небрежностью вытирая её о свои штаны.

Тут же последовал его примеру, пока дед отвернулся и шёл к своему столу, я, морщась, несколько раз вытер ладонь о грубую ткань штанины. «Сжечь их сегодня же», — пообещал себе.

— Значит так, — бросил тот через плечо, даже не глядя в мою сторону, и ведя себя так, будто я был не человеком, а инструментом. — На шахте сейчас гвалт. Эти твари совсем озверели. Волки готовы частокол зубами грызть, да ещё и Падальщики из глубин повыползали, хрен знает откуда. С инструментами у охраны и шахтёров дела паршивые. Пойдёшь с Йорном и его парнями к шахте. Там — заточишь всё. Каждый топор, каждую кирку, каждый нож. Всё, на что тебе укажут. Чтобы было острым как бритва. Понял⁈

И вдруг замолчал, ожидая моего ответ. Но и я молчал тоже, ожидая второй части договора. Пауза затянулась. Что ж, пришлось действовать самому.

— А мне за это?.. — вкрадчиво спросил.

Борг медленно обернулся, в его глазах горел азартный огонёк — похоже, дед ждал вопроса.

— Руда, парень. Руда, — он расставил руки, будто даруя мне весь мир. — Но с условием. Заберёшь столько, сколько сможешь унести на себе. От шахты до кузни. За один раз.

Горбатый упёр руки в боки и выжидающе уставился на меня, наслаждаясь моментом.

Быстро прокручивал в голове все «за» и «против» — ловушка была очевидна. Наместник хотел использовать меня, а взамен дать сущую мелочь. Руда — не крица, она в два, а то и в три раза тяжелее из-за пустой породы, которую потом придётся выплавлять. Сколько я смогу унести в этом тощем теле? Килограммов тридцать? Может, сорок, на пределе? А тащить их придётся, наверное, несколько часов по пересечённой местности. Мысль об этом пути с мешком камней на спине вызвала приступ паники.

Но что мне оставалось? Это была единственная возможность. Дверь, которую мне приоткрыли и нужно в неё протиснуться.

Я посмотрел прямо в хищные ястребиные глаза старика, стараясь вложить во взгляд всю твёрдость, на которую был способен.

— Условились, господин Борг. Отличное предложение, — сказал, медленно кивнув. Ни тени обиды, ни тени сомнения.

Борг расплылся в довольной улыбке, обнажая гнилые зубы. Он победил, во всяком случае, так ему казалось.

— Йорн выступает через час. Будь у ворот. Если охотник будет кривить носом, скажешь, что тебя послал я. С заточкой управься до заката завтрашнего дня. Опоздаешь на час — руды тебе не видать. А теперь — пошёл отсюда.

Старик брезгливо махнул рукой и, не дожидаясь ответа, сел за свой стул, снова повернувшись ко мне спиной. Аудиенция была окончена.

Вот говнюк, самое главное он, конечно, оставил напоследок. Жесткие временные рамки. Значит, мне нужно не только на пределе сил работать, чтобы поднять «Закалку Тела», но и заточить неизвестное количество инструментов и всё это — за полтора дня. Да уж, этот мир не просто негостеприимен. Здесь те, у кого есть власть, упиваются ею, устраивая тотальный произвол.

Волна холодного гнева поднялась из самых глубин души. Заставил себя сжать его внутри, превращая в топливо, а вместе с гневом пришёл и азарт. Дикий азарт, который доводилось испытывать, идя в самое пекло пожара. Что ж, посмотрим, как вы заговорите, когда я стану Мастером. Когда короли и бароны будут выстраиваться в очередь, чтобы получить клинок с моим клеймом.

Молча развернулся и вышел из этого каменного чистилища.

На улице жизнь текла своим чередом. Солнце пекло, куры копошились в пыли — казалось, ничего не изменилось. Но для меня изменилось всё. Впереди ждал путь в шахту. В место, окружённое теми самыми духовными зверями, образы которых всплывали в памяти Кая. Пацан, никогда не выходивший за пределы частокола, знал о них только из страшных историй у очага. Это были не просто животные, они обладали недюжинной силой, хитростью и, по легендам, самые древние из них могли даже говорить — настолько сильна была в них духовная энергия. Их внутренности, кровь, когти — всё это ценилось на вес золота. Именно поэтому охотники были так почитаемы. Они сражались с теми, кто наводил на обычных людей панический ужас. И, возможно, сегодня я увижу этих существ своими глазами.

Сжал кулаки, чувствуя, как адреналин разгоняет кровь, решимость вытеснила страх. Направился в кузницу, мне нужно было «позаимствовать» у Гуннара точильные камни. Разрешения не было, но не было и прямого запрета. Тот сказал: «Не трогать сырьё», а про инструменты — ни слова. А раз кузница временно «моя», значит, и всё, что в ней — тоже.

Заточу их инструменты так, как здесь ещё никто не точил. Используя Систему, выведу каждое лезвие до бритвенной остроты, заставлю их говорить об этом, нуждаться в моих услугах. Пусть сейчас получу за это лишь жалкий мешок руды. Но, возможно, обрету нечто большее — репутацию. А в этом мире, как я начинал понимать, репутация — это тоже оружие, и, возможно, самое сильное.

Бегом вернулся в кузницу, закрыв за собой тяжёлую дверь. Время поджимало. Где-то здесь должны были быть точильные камни.

Мой мозг уже автоматически анализировал предстоящую задачу. Заточка — это обработка, снятие слоя металла для формирования режущей кромки. Всё дело в зерне — грубые камни, как пемза для пяток, снимают много металла, но оставляют глубокие царапины. Для чистовой заточки ножей в прошлой жизни я использовал камни средней зернистости. Но что, если пойти дальше? Использовать абразив с микроскопическим зерном, чтобы не точить, а полировать саму кромку до идеального состояния, убирая малейшие заусенцы?

Ориентируясь на память Кая, заглянул под верстак Гуннара. Там, в пыли и паутине, стоял грубо сколоченный ящик, а внутри, вперемешку со ржавыми обрезками и старым барахлом, лежало то, что искал. Камни. На вид — обычные булыжники, будто подобранные на берегу реки. Не чета аккуратным брускам из моего мира.

Вытащил их один за другим и разложил на верстаке. Система тут же отреагировала. Стоило сфокусировать взгляд на одном из камней, как перед глазами вспыхивали полупрозрачные строки:

[Предмет: Точильный камень (Обычный ранг)]

[Материал: Крупнозернистый песчаник]

[Состояние: Изношен (18%), засален. Эффективность низкая.]

Перевёл взгляд на другой.

[Предмет: Точильный камень (Обычный ранг)]

[Материал: Среднезернистый сланец]

[Состояние: Удовлетворительное (43%).]

Мои догадки подтверждались. Зернистость была одним из важнейших качеств точильного камня, от неё зависело многое. Быстро просмотрел все пятнадцать камней. Большинство были хламом — сточенные и засаленные куски песчаника, но среди них нашлось несколько сокровищ.

Отобрал пять лучших: два грубых, но почти новых, два сланцевых со средним зерном и один — самый интересный. Это был тёмно-серый, почти чёрный, очень плотный и гладкий на ощупь камень.

[Предмет: Точильный камень (Редкий ранг)]

[Материал: Аргиллит («Чёрный шёлк»)]

[Состояние: Отличное (82%). Зернистость: микроскопическая.]

[Примечание: При использовании с маслом позволяет достичь зеркальной полировки режущей кромки.]

Вот он! Мой ключ к идеальной остроте.

Сложил отобранные камни в старый мешок, который нашёл в углу и отправился в хижину. Нужно было запастись едой на несколько дней.