Шурик 1970. Книга 2

Глава 12. Прилетели

ЧАСТЬ ВТОРАЯ — СПАСТИ ЛЕЙТЕНАНТА РАЙКИНА

Прилетели! Шереметьево. Выдача багажа.

— Шурик, ты давай, вещи забери и носильщика найди. А я водички попью. Очень хочется водички, это, наверное, от рыбы в обеде, пересолили, — сказала Зина, ласково мне улыбнулась и отошла к киоску с газировкой. Вся такая прекрасная, загорелая, в коротком курортном платьице и в изящной соломенной шляпке. Ну красота — прям глаз не отвесть! Но я отвел и грустно обозрел наш багаж — два огромных чемодана. И особенно грустно я посмотрел на тот, кожаный, с привязанным бурдюком. Да еще ковер этот! И как я все это потащу? И ведь ни одного свободного грузчика с тележкой не наблюдается! Но даже если найдется грузчик, если мне удастся найти свободное такси, влезет ли все это в багажник одной машины? Ковер, свернутый в этакий толстый рулон — точно не влезет! И что с ним делать?

— Ну, Тимофеев, ты — мужик зажиточный, можно даже сказать — домовитый! — раздалось у меня за спиной. — Куркуль! Уехал с одним чемоданом, вернулся с двумя, да еще с ковром в придачу!

Я повернулся — Николай Ловчев собственной персоной с широчайшей улыбкой. Надо же, приехал нас встретить — очень кстати! Да еще с носильщиком-возильщиком. Озаботился заранее. Николай кивнул, носильщик начал быстро грузить наш багаж на тележку.

Тем временем вернулась Зина, шумно отдуваясь от выпитой газировки.

— О! Николя! Как вы кстати! — обрадовалась она. — Как здорово, что вы приехали нас встретить. Даже и не знаю, как вас благодарить за такой чудный отдых. Как вам наш кавказский загар?

— Красавцы! Загар вам к лицу. Обоим! — заверил Николай, принимая у меня набитую сумку. — Особенно вам, Зинаида Аркадьевна. Теперь сценаристам «Кабачка» придется придумывать сюжет для очередной серии. И объяснять, с какого такого солнечного берега приехала пани Катарина?

— А… что они придумают, — махнула рукой Зина. — Солнечный берег у нас один. «Слынчев бряг» называется. Пани Катарина расскажет, что в Болгарии была. А где ж еще?

Перед выходом из здания аэропорта я увидел свое отражение в стеклянной двери. Ну и видок! Совершенно похабного вида джинсовые шорты, немыслимой расцветки гавайская рубаха, купленная Зиной в последний день вместе с чемоданом, и белые плетеные туфли без задников. Да еще с золотистой пряжкой и загнутыми носами. То-то на меня все оборачиваются.

Мы пошли за грузчиком к автостоянке, и я с удивлением обнаружил, что там нас ждали сразу две серых «Волги». Причем, номера на машинах были почти одинаковые. Одна — 356 МОН, вторая --356 МОП. За рулем одной из них сидел водитель, очень похожий на Николая, а рядом с ним сидел… я. Что? Опять? Гелик? Откуда он здесь?

Но нет, этот только издали был на меня похож — просто очкарик и тоже блондин в похожей по расцветке рубахе. И где они только такую здесь нашли? Да, при быстром движении машины нас запросто можно было спутать.

Я посмотрел удивленно на Николая.

— Так надо, — сказал он и загрузил чемодан Зины в багажник машины с водителем. Я сообразил, что шпионские игры продолжаются, и вздохнул. Второй чемодан с бурдюком грузили вдвоем, он тоже в багажник влез, но уже с трудом.

— Слушай, Тимофеев, ты что, гальки с пляжа на память набрал? — спросил Николай, удивляясь тяжести чемодана.

— Кавказская керамика. И чеканка, и так, по мелочам, — не очень весело ответил я. — Подарки Зине от благодарных зрителей.

Ловчев понимающе кивнул, расплатился с грузчиком и захлопнул багажник.

— А ковер? — спросила Зина, хлопнув ресничками.

Николай чертыхнулся, снова открыл багажник. Позвал водителя. После короткого совещания бурдюк от чемодана отвязали и сунули в салон, ковер пришлось раскатывать, складывать и запихивать в багажник общими усилиями. Крышку багажника едва смогли закрыть. Николай отряхнул руки и что-то тихо сказал водителю второй машины, вернулся к нам.

— Зинаида Аркадьевна, сейчас вас Вася доставит домой в лучшем виде, — сказал Николай, открывая перед Зиной заднюю дверь «Волги». — И вещи доставят прям в квартиру. Если хотите, ковер повесят на стену.

— А Шурик? — удивилась Зина, оглядываясь в мою сторону.

— У нас с ним небольшое дело. Совсем малюсенькое, но очень важное. Не беспокойтесь, к обеду он будет дома.

Зина подумала и спорить не стала. Видимо, очень хотела домой, в ванную, а потом к телефону. К телефону — даже больше. Впечатления и эмоции из нее просто рвались наружу. Зина послала мне воздушный поцелуй и села на заднее сиденье. «Волга» быстро тронулась и скрылась из виду в направлении «Служебного выезда».

— Что за малюсенькое важное дело? — спросил я, проводив «Волгу» с супругой взглядом.

— Садись, по пути расскажу, — пообещал Николай, похлопал меня по плечу и открыл передо мной дверь машины. Сумку мою небрежно бросил на заднее сиденье. Видно было, что он торопится.

— Осторожней, там подарки, — осадил я ретивого службиста. — В том числе и тебе.

— Виноват, исправлюсь, — сказал Николай, садясь за руль. — Заинтриговал, что за подарок?

Я перегнулся на заднее сиденье, вжикнул молнией, нащупал подарок. С облегчением убедился, что оплетенная лозой литровая бутыль цела.

— Вот, чача! Настоящая! — заверил я. — Прям от производителя. И кинжал. Горский!

Николай рассмотрел бутыль, крепко пожал мне руку и… сунул емкость обратно в мою сумку.

— Пусть пока у тебя полежит.

— А куда мы едем? — спросил я, когда мы тронулись. — И чего так срочно?

— Понимаешь, начальство торопит, — признался Николай. — Говорят, получил звездочки — отрабатывай.

— Так тебя с повышением?

— Ну да, можешь поздравить с подполковником.

— Поздравляю! — сказал я вполне искренне.

— Вот сдашь мне еще пару шпионов-резидентов, я через тебя в генералы выбьюсь, — Николай погладил себя по плечу, словно на рубашке реально сияли две больших звездочки. Или одна совсем большая — генеральская. — А пока требуется твоя помощь по этому… временному континууму. По машине времени, короче. Пока ты на солнышке пузо грел и чурчхелой лакомился, наши учёные тут работали не покладая рук. Починили твою машину времени. И даже запустили. Теперь бы перезапустить в обратную сторону…

— В обратную? Это как?

— Долго объяснять, там расскажут.

— А что, без меня это «перезапустить» не получается?

Николай вздохнул:

— Да если бы получилось, разве б я побеспокоил?

— Понятно, а как эти… шпионы? — спросил я.

— Ну как… завхоз Трофимыч — упертый вражина, косит под дурака. Явно хочет в дурдом. Отсидеться. А вот эта Раиса Михайловна, наоборот, Уверяет, что нормальная, но крышей явно поехала. Такого уже наговорила, наболтала… И все по-аглицки.

Николай вдруг обернулся, словно опасался, что сзади нас могут подслушать, и почему-то шепотом спросил:

— Слушай, там у вас… Ну, откуда ты… Горбачев и Ельцин реально правили?

Я удивился, но кивнул.

— Странно. Мы отобрали несколько Ельциных, один вроде по описаниям похож. Но он сгинул вместе с группой Дятлова. Слышал про такого? А Горбачев с пятном, ну да, есть такой. Аграрий со Ставрополья. Правда, пятна пока под волосами не видно. Так, хозяйственник, звезд с неба не хватает. Разве что болтает много. И что, такой стал генсеком?

Пришла моя очередь удивляться. Ельцин пропал с группой Дятлова?! Ну да, он же, кажется, на Урале в универе учился и, кажется, примерно в то же время. Как активный комсомолец вполне мог пойти в лыжный поход…

— А вот Путин — это кто? Он реально из наших? — спросил Николай тоже очень тихо.

Я с ответом не торопился. По вполне понятным причинам. Одно дело — информация из прошлого в будущее. Она мало что изменит. Ибо это уже произошло. Но когда из будущего в прошлое…

По взгляду собеседника я понял, что не отцепится.

— Можно сказать, что из ваших. Военная разведка. В ГДР.

— Ну да, эта Раиса Михайловна так и сказала. Что из восточной Германии. И что, он реально… пьет кровь людей?

— Это тоже она сказала? — спросил я, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

Николай посмотрел на меня и, кажется, все сам понял:

— Не, ну то, что у нее кукуха свистит, это я понял. Ну ведь что-то она знает… Сейчас в Подмосковье в специальном лечебном учреждении с остальными зрителями обретается. Что, хочешь повидаться?

— Да нет, не очень. Тем более, и ехать не на чем. — Что там с Букашечкой?

Спросил вроде как бы между прочим, однако — с намеком. Теперь уже Николай замешкался с ответом.

— Цела твоя машинка. Бегает. То есть — может бегать. Пока стоит. Хорошая машина, но одна. Нужно хоть еще пару. Только без батарей… без документации на батареи… сам понимаешь.

— А что, скопировать батареи не пробовали?

— Пробовали, конечно. Не особо получилось. Одна партия так рванула, что пришлось про аварию на газопроводе сообщение давать.

— А Гоша?

— Гоша и делал. Он теперь к моему отделу прикомандирован, в секретной лаборатории трудится. Сотворил целый пакет батарей. Но гарантии не давал. Предупредил, что ему ингредиенты и платы уже готовые привозили.

— Кто?

— Ты. Ты и привозил. Он только собирал. Но, видимо, чего-то в платах не то. Или катализатор не подошел. В общем, рвануло, благо — без жертв.

— Так что, не видать нам с Зиной Букашечки?

— Ну зачем ты так. Машина, вернее — пакет батарей продолжает числиться в качестве опытного образца. Тем более, министр машиностроения хочет лично твое чудо посмотреть. Вояки тоже заинтересовались. Получишь ты свою Букашку. Или лучше нового «Жигуля»? А?

А ведь искушал подполковник. Новенький «Жигуль», ВАЗ-2101. Почти итальянской сборки. Свой! И вряд ли кто-то захочет его у меня забрать. Если не считать банальных автоугонщиков.

— Я подумаю, — пообещал я. — А этого… телемастера не взяли?

— Ушел, зараза, — скривился Николай. — Хитрый, зараза и нюх звериный. Даже архив бросил.

— Так что, нашли архив Березина? — обрадовался я.

— Нашли, конечно, — кивнул Николай. — Опять же — тебе спасибо. Как только Райкин позвонил, детали сообщил, сразу в Люберцы рванули. Знаешь, где он его прятал? На складе пункта приемки макулатуры в Люберцах. Вот разве догадаешься? Аккуратно изъяли, отвезли ученым, те до сих пор мозгами скрипят.

— И до чего доскрипели?

— Половина говорят, что гениально, другая половина — бред сумасшедшего. Склад, конечно, под наблюдением.

— А эти… Трое на «Адлере»?

— Да по ним, считай, склад и вычислили. Там твоя троица и обретается. Ну те, про которых ты рассказывал. Которые тебе в гараже помогли. Криминальное трио. Числятся работниками макулатурного склада. Талонами на «Королеву Марго» спекулируют. И самогоном еще. У них заимка в лесу есть. Со следами пожара. Мы их пока не трогаем, наблюдаем…

Я облегченно выдохнул, хотя вот это «пока» мне не очень понравилось. Почему-то мне очень не хотелось, чтобы у них были проблемы. Нет, то, что проблемы будут, я не сомневался. Натура у них такая. Но не хотелось, чтобы они пострадали по моей вине. Вот так будет точнее.

— Ладно, чего я все про себя. Рассказывай, как сам отдохнул, — снова улыбнулся Николай.

— Да нормально, загорал, плавал, — ответил я, решив пока не посвящать подполковника в детали моего очень странного «отдыха».

В будке сторожа вместо Степаныча теперь сидел какой-то новый дядька с очень внимательным взглядом.Мне в лицо посмотрел — словно фотоаппаратом щелкнул. На воротах своего 17-го гаража я неожиданно увидел незнакомый мне большой навесной замок. Я посмотрел на Николая удивленно, но тот припарковался у соседнего бокса и условно постучался в соседние ворота № 18.

— Вот арендовали гаражик по случаю у твоего соседа, — сообщил Николай. — Все равно он своего «Москвича» угробил. Без масла покатался, движок — насмерть! А зачем ему пустой гараж без машины, верно?

Я согласился, но почему-то подумал, что «Москвич» у соседа угробился так вовремя не так просто. Не иначе, как помогли. И «гаражик» он вряд ли «сдал в аренду» по своей воле. Наверное, ему просто объяснили, что «так надо».

За воротами гаража что-то звякнуло, калитка открылась, мы вошли. Дверь за нами немедленно захлопнулась.

Внутри на гараж это совсем не походило. Скорее уж — научная лаборатория. Вдоль обеих стен были установлены мудреные приборы, подмигивающие цветными лампочками. За приборами следили два лаборанта в белых халатах. Тут же я обнаружил два телефонных аппарата. Значит, и связью гараж обеспечен. Телефон в гараже — круто!

В центре гаража стоял стол, заваленный бумагами и расчетами, выполненными на ЭВМ. Рядом с расчетами лежали какие-то пухлые книги в кожаных обложках и свитки. Кажется — пергаментные. За столом сидели известные мне ученые Дудинский и Шубин. Теперь уже не в скафандрах, а в цивильных костюмах при галстуках. И еще какой-то косматый и бородатый дядька в красной шелковой рубахе. Он как раз держал в руках один из свитков, кажется, чего-то из него зачитывал.

Ученые мне явно обрадовались, заулыбались, встали, пожали руки. Третий назвался историком Дубцовым, руку мне пожал — чуть кости не хрустнули. Здоров мужик. Прям медведь! Ученые вопросительно уставились на Николая.

— И чего вы на меня смотрите? Хотели изобретателя — получите, — сказал Николай, указывая на меня. — Специально в аэропорт за ним ездил. Его и спрашивайте, излагайте про свою проблему.

Проблему обозначил академик Дудинский. Держался он в моем отношении показательно вежливо, называл коллегой или молодым человеком, но изъяснялся странно. Словно постоянно чего-то не договаривал.

— Понимаете, коллега, в принципе ваше устройство к работе готово, — порадовал академик. — Учитывая его высокое энергопотребление, инженеры поставили более мощный трансформатор, усиленный пакет активных предохранителей, заменили несколько узлов, кое-что добавили, ну и еще… Так что мы можем подавать на устройство более мощные нагрузки, но… Но возникли проблемы с установкой постоянной связи с континуумом в определенной временной точке… Понимаете? К сожалению, с очень печальными последствиями для одного из экспериментаторов…

— Да говорите проще, академик, — предложил Николай и указал на лаборантов в белых халатах. — У этих двух орлов вообще ничего не вышло. Их сознание никуда из нынешнего времени выйти не смогло.

«Орлы», услышав про себя, немедленно вытянулись по стойке смирно около своих приборов.

— А вот Райкин, тот да… Всегда смекалист был. Вот он вышел, да не вернулся… — добавил Николай с кислой миной.

Я вспомнил лейтенанта Райкина, который привез нам с Зиной билеты и путевки. Так что, с ним что-то случилось?

— Что значит вышел и не вернулся? — спросил я.

Отвечать взялся Дубцов:

— Нам… мне удалось достаточно точно определить нужный момент и походящий объект в интересующем нас временном промежутке. Был выбран один из доверенных опричников царя Ивана Васильевича Панкрат Улюкаевич Улюкаев. Крещеный татарин из свиты царицы Марии Темрюковны, между прочим. Лейтенант Райкин успешно установил с объектом мыслительный контакт, но, к сожалению, не смог осуществить обратного выхода.

Я ничего не понял. Какой объект, какой промежуток? Куда не вышел?

Снова принялся объяснять академик:

— Вот это я и имел ввиду, когда говорил про печальные последствия, — не слишком уверенно промямлил он. — У коллеги Райкина, кажется, получилось… Мы даже увидели… я лично увидел… так мне показалось, что увидел образ древней Москвы с еще белокаменным кремлем, деревянными мостовыми. Но… кажется, его… лаборанта… лейтенанта Райкина… временной контактер оказался, как бы это лучше сказать, выразиться…

— Да так и скажите, Виктор Васильевич, — ехидно посоветовал Николай. — Как есть. Как вы в протоколе отразили.

— В протоколе? — переспросил я.

— Ну да. В официальном протоколе, где товарищи ученые дружно отразили, что поехал крышей наш лаборант Райкин. Комсомолец и доброволец. Представляешь, Саша, лейтенант КГБ вообразил себя опричником Ивана Грозного Панкратом Улюкаевичем. Каково?

Николай повернулся к ученым:

— Говорил вам, начните с чего попроще. Чем вам штурм Зимнего не понравился? Что, трудно было найти революционного матроса? Так нет, подавай вам сразу Либерею.

— Что за Либерия? — спросил я. — Это где-то в Африке?

— Да лучше бы в Африке, — буркнул Николай и кивнул в сторону Дубцова. — Про Либерею лучше вон товарища ученого спроси. Он все про нее знает. Эпоха Грозного — его конек.

Я повернулся к Дубцову. Значит, специалист по эпохе Грозного. Как-то теперь мне его косоворотка, подпоясанная широким кушаком, понятнее стала.

— Либерея — библиотека Ивана Грозного, — ответил историк словно неохотно. — Если кратко — уникальное собрание древних книг из библиотеки византийских императоров. Привезена на Русь Софьей — невестой Ивана Третьего, Великого. Исчезла предположительно в 1572 году. Грозный спрятал ее, опасаясь повторного нашествия на Москву крымского хана Девлет Гирея. По разным источникам библиотека либо была спрятана в подземельях Кремля, либо была сложена в сундуки и вывезена из Москвы на семи возах. Райкину нужно было лишь выяснить и проследить направление движения обоза. Основных версии три. В Александровскую слободу, в Рязань, или на север — в Белоозеро. Куда уже были отвезены государева казна и семейство. Только узнать направление, понимаете? А он…

— Что он?

— В указанный срок Райкин не вернулся, — грустно сказал Дудинский. — Мы посчитали, что одного часа ему вполне должно было хватить, чтобы выяснить про обоз. Или же прибывший опричник здесь расскажет нам, куда двинулся или собирается двинуться обоз. Но…

— Погодите, что значит расскажет? Вы считаете, что посредством машины происходит обмен разумами? — высказал я свои давние подозрения.

— Мммм… Примитивно, конечно, но в целом — именно так, — согласился академик. — И, кажется, нам это удалось. Но контактер вдруг проявил неожиданную агрессию и…

— Мы втроем его еле скрутили, — сказал Николай и кивнул в сторону лаборантов. — Отбивался отчаянно, видимо, принял нас за демонов.

Что ж, я этого «контактера» Панкрата вполне понимал. Живешь себе в мрачном Средневековье, верно служишь русскому царю. Вдруг раз, и ты в подвале на железной плите, а на башке твоей мотоциклетный шлем. А вокруг личности подозрительные, на демонов похожие. Поневоле запаникуешь?

— И где же сейчас этот контактер? — поинтересовался я.

— Сейчас Райкин находится под наблюдением в спецклинике, приписанной к нашему ведомству, — пояснил Николай. — Сильно ругается, но исключительно на тюркских языках. В общем-то, как я понимаю, сейчас это не Райкин, а тот самый Панкрат Улюкаев.

Что-то мне это перестало нравиться. Количество граждан, попавших в дурдом, откровенно пугало. Березин, Раиса Михайловна, вот, Райкин-Улюкаев еще. Мало смешного.

— А этот ваш Райкин, он эти тюркские языки мог знать? — поинтересовался я.

— Конечно! У него мать — казанская татарка, — пояснил Николай. — И в анкете указано, что на лошади с детства умеет скакать. Поэтому и выбрали в качестве экспериментатора.

— Так что вас удивляет? И чего вы хотите от меня? — спросил я. — Чтобы я отправился в древнюю Москву и вернул вам этого Райкина?

— Нет, но… Может быть, вы могли бы попробовать… помочь нам, так сказать… — опять замямлил академик.

— Да хотят они, чтобы ты сам сел за машину и наладил этот самый континуум с будущим, — пояснил Николай. — Я правильно выразил общие чаяния и желания, товарищи ученые? Отправим молодого человека в грядущее?