Шапка Мономаха

Глава 23

Мы пролежали на мостовой минут пятнадцать. Спешить теперь было некуда: в сдвиге обнаружить нас было практически нереально, а на выполнение основного задания потерянная четверть часа повлиять не могла. А вот отдохнуть и нормально прийти в себя стоило.

Когда вернулись силы, я осознал, что травмировал ногу довольно-таки серьёзно. Во время побега из отеля было не до того — не сломал, да и ладно, но вот теперь я смог разглядеть лодыжку как следует. Она распухла, болела и требовала лечения. Ходить дальше на заморозке не стоило — глупо было провалить задание из-за того, что подвела травмированная нога, и я куда-то не добежал или не допрыгнул.

Учитывая, что сам я мог разве что заморозить рану или внушить себе, что у меня ничего не болит, я невольно вспомнил Аню — вот кто сейчас бы пригодился, уж она могла за одну минуту привести в порядок практически кого угодно. Впрочем, не стоило недооценивать Милу — моя девушка была профессиональным телохранителем и, следовательно, просто обязана была уметь оказывать первую помощь.

— Можешь посмотреть мою ногу? — спросил я Милу.

— А что на неё смотреть? — ответила она. — Её чинить надо, а не разглядывать.

— Ну я это и имел в виду. Можешь посмотреть и подлечить?

— Думаю, что да.

Мила закатала штанину на моей левой ноге, рассмотрела распухшую лодыжку и тут же принялась осторожно надавливать пальцами на различные её участки, начитывая при этом какое-то незнакомое мне заклинание на турецком или казахском языке.

— В Измире научилась, — пояснила она, закончив. — Отличный способ, если нет перелома.

Я встал, сделал несколько шагов и даже немного попрыгал — ничто не напоминало о недавней травме, способ действительно был неплохой.

— Теперь надо найти укромное место и вызвать Тойво с Дья… — я осёкся на полуслове, ещё и застыл с явно идиотским выражением лица, но тому была причина, очень уж веская причина.

Только сейчас до меня дошло, что там, в номере третьего этажа, вместе с моей одеждой сгорело и всё, что было в карманах, и в том числе и мешочек с кристаллическим порошком для активации портальных врат. Точнее, мешочек сгорел, а кристаллы просто рассыпались и утратили свою силу. Во время побега, находясь под влиянием сильнейшего стресса, я об этом даже и не задумался, а ведь мог — ещё в номере, глядя, как Мила прячет от огня платье.

И главное — в отеле остался портальный маяк. Он, скорее всего, обгорел, но даже если и нет, то всё равно не представлял никакой ценности для того, кто мог его найти — маяк нельзя было активировать без специального заклятия, и вычислить тех, кто этот маяк сделал, тоже было невозможно.

А вот для нас он имел огромную ценность — без него мы теперь не могли вызвать помощь. И это было не просто плохо, это было ужасно. И не менее ужасным было то, что мы теперь не могли уйти порталом в имение бабушки. Амулет всё ещё висел у меня на шее, я не успел снять его по завершении последнего перехода, но толку от этого амулета было мало — установить портал без кристаллов не представлялось возможным.

Я выругался самыми крепкими словами, которые только знал — на русском, немецком и даже на карельском.

— Ты чего? — удивилась Мила. — Ушли же уже. Что за позднее зажигание?

— Я потерял в отеле кристаллы для открытия портальных врат, — пояснил я. — Мы теперь не можем отсюда уйти через портал. И маяк потерял, поэтому помощь вызвать тоже не можем.

— Екатерина Александровна так и сказала, когда давала мне кристаллы, что ты свои или потеряешь, или где-нибудь забудешь, — произнесла Мила и посмотрела на меня как на провинившегося школьника.

Я чуть было не вспылил, очень уж обидными показались мне слова бабушки, но, как ни крути, она оказалась права. Да, моей вины по большому счёту не было в том, что я утерял кристаллы, но факт был на лицо — я их утерял. Отрицать это было глупо, соответственно, и обижаться на слова бабушки.

— Значит, у тебя есть кристаллы? Это хорошо. А портального маяка, случайно, нет? — спросил я.

— Маяка нет, видимо, Екатерина Александровна не подумала, что ты вообще всё можешь потерять, — ответила Мила. — И кристаллов она мне дала только на один переход.

— Не всё я потерял. Амулет остался, — сказал я, продемонстрировав висевший на шее на серебряной цепочке амулет, и добавил: — И не потерял, а утратил! В огне! Они сгорели. Сама же видела, что там было.

Мила на это лишь ухмыльнулась и развернула красное платье. Внутри его лежал небольшой мешочек, видимо, с кристаллами, пульт от автомобиля Айше, её удостоверение и какая-то записка. Это был очень-очень толстый намёк на то, что огонь не оправдание, но я сделал вид, что не заметил его и сказал:

— Раз уж ты спасла ключи, надо как-то теперь забрать машину со стоянки.

— А потом? — спросила Мила.

— Потом попробуем выполнить задание. Учитывая изменившуюся ситуацию, попытаемся сделать это без Тойво и Дьяниша.

— А можно поконкретнее? Что за задание? Екатерина Александровна велела мне выкрасить волосы в чёрный цвет и отправила к тебе. И ничего не объяснила. Вообще ничего. Может, ты наконец хоть что-нибудь расскажешь?

— Если вкратце, то нам надо найти директора Стамбульского Государственного музея и кое-что у него забрать, — сказал я и, подумав, что Мила всё равно увидит, что именно мы будем забирать, добавил: — Он где-то прячет шапку Мономаха. Надо выяснить, где именно, забрать шапку и вернуть её в Россию.

— Я думала, что она в России, — сказала Мила, удивившись.

— Я тоже так думал, но в Москве лишь копия. Долго рассказывать, просто поверь мне.

— Екатерина Александровна передала ещё и это, — сказала Мила и протянула мне лист бумаги. — Похоже, нам не придётся долго искать твоего директора.

Я развернул лист и обнаружил с одной стороны надпись, очень похожую на адрес, а с другой — схему коттеджного городка. Один дом на ней был помечен крестиком. Видимо, бабушка решила подстраховаться, ещё раз вызвала Айше и заставила турчанку нарисовать на всякий случай схему.

— Вот с этого адреса мы и начнём, — сказал я. — И нам нужно успеть найти директора музея и забрать у него шапку Мономаха до утра, до того, как он отправится на работу. И нам нужна машина Айше. На ней будет проще всего попасть на территорию коттеджного городка. А машина стоит на стоянке отеля.

— Вряд ли мы сможем забрать её оттуда в ближайшее время. Там сейчас явно всё оцепили и никого не выпускают. Не думаю, что нам просто так отдадут машину.

— Теоретически у нас есть ключи, удостоверение личности Айше, и ты на неё немного похожа. Но да, сейчас не лучшее время, чтобы соваться в отель, учитывая, что спецслужбы уже могли просмотреть записи, на которых ты бегаешь по коридору в голом виде.

Мила недовольно посмотрела на меня, но ничего не сказала; я же взглянул на часы — они показывали начало одиннадцатого.

— Время у нас ещё есть, давай сходим посмотрим, что там происходит, — предложил я.

Мила кивнула, и мы отправились в сторону отеля, тщательно прислушиваясь, чтобы не упустить момент, когда попадём под действие подавителей магии и выйдем из сдвига. Сначала пошли к главному входу, остановились, не дойдя до него около ста пятидесяти метров. Рисковать и идти дальше не хотелось, да и с этого расстояния можно было неплохо рассмотреть, что происходит в отеле.

А происходило там следующее: отель был оцеплен полицейскими; у входа стояли несколько машин скорой помощи; сворачивались пожарные, видимо, только что закончившие тушить тот самый номер, где сгорел мой мешочек с кристаллами. И, разумеется, вокруг, несмотря на поздний час было огромное количество зевак.

Судя по относительному спокойствию в отеле, бой прибывших силовиков с бандой барона либо уже закончился, либо вообще не состоялся. И я склонялся ко второму, не такой уж дурак фон Лангерман, чтобы тратить силы на ненужное противостояние, скорее всего он сбежал сразу же после нас.

— Да, — вздохнув, произнесла Мила. — Нескоро они разойдутся.

— Пойдём пока посмотрим на месте ли машина, — предложил я, и мы отправились в сторону стоянки.

Красный автомобиль Айше стоял на том же месте, где госпожа Доган его оставила.

— Без этой машины мы в тот коттеджный городок не попадём? — спросила Мила.

— Скажем так, с ней будет намного проще, — ответил я.

— Тогда надо ждать. Не должны же они всю ночь держать оцепление.

Мы вернулись на предыдущее место, напротив главного входа, и принялись ждать.

Пожарные уехали довольно быстро; ближе к полуночи разъехались машины скорой помощи; в половине второго начали снимать оцепление. Безусловно, сотрудники спецслужб вовсю ещё работали в отеле, но входить в здание и выходить из него можно было уже без досмотра и предъявления документов. А уж на стоянку и подавно можно было пройти без проблем.

Мы на всякий случай подождали ещё минут пятнадцать, после чего Мила отправилась за машиной. Я проследил, как она зашла на стоянку, и отправился туда, где мы отлёживались после побега. Только подошёл на это место, как туда подъехала Мила. Я тут же вышел из сдвига, сел на переднее пассажирское сиденье и спросил:

— Как всё прошло?

— Даже не посмотрели в мою сторону, — ответила Мила.

— Тогда вбивай в навигаторе адрес, поглядим сколько нам ехать.

Мила ввела адрес во встроенный в приборную панель навигатор, и тот выстроил маршрут — до нужного нам места было пятьдесят три километра.

— Не так уж и далеко, — сказал я, глядя на экран. — По ночным дорогам быстро доедем.

Мила завела двигатель, и машина тронулась с места. Мы проехали несколько кварталов и выехали на какой-то широкий проспект, Мила добавила газу и спросила:

— Ты уверен, что нас на этой машине вот прям пропустят на территорию городка?

— Не уверен, но попробуем.

— Попробуем? — возмутилась Мила. — А если не получится? У тебя есть план Б?

— У меня и плана А нет, — признался я. — Что-нибудь придумаем.

— Я тебе говорила, что планирование операций — не самая сильная твоя сторона? — недовольно пробурчала Мила.

— Нет, не говорила.

— Ну вот говорю.

— Ты лучше не говори, а газу поддай, дороги пустые, а мы еле тащимся.

— Не переживай, поддам.

Последнее слово Милы перебил механический голос навигатора, который, судя по карте, предложил нам повернуть налево, однако Мила повернула направо.

— Ты куда едешь? — удивившись, спросил я. — Нам же в другую сторону.

— В другую сторону мы поедем, как только оторвёмся от хвоста, — спокойно ответила Мила.

— Хвоста? — переспросил я, быстро обернулся и посмотрел назад; за нами как приклеенный ехал внушительного размера чёрный внедорожник с затемнёнными стёклами.

Мила утопила педаль газа в пол, и наш спортивный автомобиль начал быстро набирать скорость — меня аж вдавило в кресло. Однако внедорожник не отставал.

Минут десять мы гоняли по улицам ночного Стамбула, не обращая внимания на знаки, а иногда и светофоры, но чёрный внедорожник всё так же просматривался сквозь заднее стекло. В итоге Мила сбросила скорость и сказала:

— Я смогу от них оторваться или за городом на трассе, или если совсем прекращу притормаживать на светофорах. Но второе нежелательно, мы просто чудом ещё не подцепили на хвост полицейский патруль.

— Поехали на трассу, — предложил я.

Мила выбрала на навигаторе точку на ближайшей скоростной трассе, и мы направились туда, чтобы раз и навсегда решить вопрос с приставучим внедорожником.

Не вышло. К моему великому удивлению и разочарованию огромная махина развивала такую же скорость, как и наш спортивный автомобиль. Мы проехали по скоростной автостраде около пятидесяти километров чуть ли не на предельной скорости — внедорожник не отставал.

— Это магия, — со злостью пробурчала Мила, сбрасывая скорость. — Другого объяснения у меня нет.

— Или очень хороший водитель, — предположил я.

Моя девушка посмотрела на меня таким взглядом, будто я нанёс ей кровную обиду.

— Ну, почти такой же хороший, как ты, — быстро исправился я. — Но, конечно, похуже. И плюс магия.

— То-то же, — улыбнувшись, произнесла Мила и уже серьёзно добавила: — Что будем делать?

— Не вижу иного выхода, кроме как разнести этот внедорожник со всеми, кто в нём сидит, — со злостью сказал я. — Достали они уже меня.

— Попробовать можно, — согласилась Мила. — Но я думаю, на такой машине столько защит наложено, что так просто её не разнести. И неизвестно, кто сидит внутри.

— Фон Лангерман, кто же ещё? Но вариантов у нас нет, мы не можем дальше терять время. Сверни с трассы на какую-нибудь глухую дорогу.

— Это часть плана или опять собираешься импровизировать?

— Часть плана.

— А весь не расскажешь?

— Сворачиваем на мелкую дорогу, и вот примерно здесь, — я ткнул пальцем в экран навигатора. — Ты меня высаживаешь…

— Только не говори мне, что ты в одиночку справишься с этой бандой одарённых на внедорожнике, а я просто должна тебя подождать, — перебила меня Мила.

— Именно это я и хотел сказать. Ты должна оставаться за рулём заведённой машины.

— Дерьмовый план, уж извини.

— Почему?

— Потому что ты с ними не справишься! — Мила начала не на шутку заводиться. — У нас двоих-то шансов не много, а у одного тебя их просто нет! Забыл, что этот с посохом творил в отеле? Придумывай другой план!

— Какой другой? Нет у меня другого! — я тоже уже начал злиться. — Тебя прислали помогать мне, а не мешать!

— А я не мешаю! Я просто не даю тебе сделать глупость!

— Это не глупость! Это единственный шанс оторваться от хвоста и выполнить задание кесаря!

— Да плевать мне на твоего кесаря! И на задание его плевать!

— Мила, что с тобой? — я искренне удивился словам своей девушки.

— Со мной всё нормально! — ответила Мила, перейдя практически на крик.

— Но как тогда понимать твои слова?

— Понимай их так: я тебя люблю и не дам тебе сегодня сдохнуть! Всё! Точка!

На такой довод я не нашёл, что сразу ответить, а пока думал, что бы сказать, мой взгляд упал на экран навигатора. И я увидел на карте, что параллельно нашей трассе протекает какая-то речушка или канал. И меня осенило.

— Есть другой план! — радостно воскликнул я. — Ты права, шансов разнести эту машину не так уж и много, поэтому мы разнесём мост!

— Какой ещё мост? — удивилась Мила.

— Какой будет, тот и разнесём. Посмотри на карту, слева какая-то речка, значит, все дороги, что уходят влево, должны пересекать её. Соответственно, нам придётся ехать по мосту. Вот видишь! — я снова ткнул пальцем в экран. — Скоро поворот. Как только повернём, мчи со всей дури, а как переедем мост, останавливайся. На мосту явно не стоит никакой защиты, я его разнесу за пять секунд. Даже если фон Лангерман после этого решит навести какую-нибудь переправу при помощи магии воды или земли, у него на это уйдёт какое-то время. Есть большой шанс оторваться от хвоста.

— Это можно попробовать, — согласилась Мила и сбавила скорость, чтобы не пропустить поворот.

Доехали мы до него довольно быстро, Мила свернула влево и сразу же прибавила скорости. Наша спортивная машина заревела и, подскакивая на не самой лучшей дороге, рванула в сторону предполагаемого моста. Внедорожник отстал на повороте, но не настолько, как мне бы хотелось.

Примерно через три минуты показался мост — небольшой деревянный; снести такой под силу даже самому слабому магу. Значит, я должен был управиться быстро. Это подбадривало.

Когда мы подъехали к мосту, расстояние между нами и внедорожником составляло не более пятидесяти метров, но этого было достаточно, чтобы проскочить мост и разрушить его до того, как по нему проедут наши преследователи. Возможно, это получилось бы сделать перед самым их носом, отправив внедорожник в реку.

— Только остановись сразу же, как переедем мост! — крикнул я Миле, разминая руки и готовясь накладывать разрушающее заклятие. — А то они совсем близко, как бы ни успели проскочить за нами.

— Да уж понимаю, — недовольно буркнула Мила, видимо, ей не очень нравилось, что я собрался всё делать сам, а она выступает лишь в роли водителя.

Когда до моста осталось около ста метров, и я развернулся, чтобы лишний раз убедиться, что внедорожник не приблизился сильнее, моему взору предстала необычная картина: из крыши внедорожника торчал фон Лангерман. Немец по пояс высунулся в люк, его дорогой кремовый пиджак эффектно развевался на ветру, шляпа, видимо, давно слетела, а посох…

А посох был направлен в нашу сторону. И что самое скверное — наконечник этого посоха сиял так, что слепило глаза. И с каждой секундой этот свет становился всё ярче, а освещаемая им физиономия барона — всё довольнее.

— Стой! — заорал я во всё горло. — Тормози!

Мила резко ударила по тормозам, нашу машину повело юзом, и она остановилась перед самым мостом. Точнее, перед тем, что осталось от моста — фон Лангерман уничтожил эту деревянную конструкцию лучом своего посоха. Разгадал ли он мой план, или просто решил нас таким образом остановить, это было уже не важно. План провалился.

Внедорожник остановился буквально в пяти метрах от нашей машины, и до нас донёсся зычный голос барона:

— Сидите в автомобиле! Этим вы сохраните себе жизнь!

Немец всё так же торчал по пояс из люка и держал в руке светящийся посох, а из внедорожника выскочили четыре его бойца. Мила тут же принялась лихорадочно накладывать на себя всевозможные защиты, и её руки покрылись светящейся изморозью — она готовилась к бою. Я почувствовал, как воздух в салоне становится вязким и горячим — видимо, фон Лангерман уже накладывал на нас какое-то заклятие.

— Уходим в сдвиг, — негромко сказал я Миле.

— Я убью его, — прошипела моя девушка, проигнорировав мои слова.

— Ну уж нет, дорогая, — возразил я и взял Милу за руку. — Я тоже тебя люблю и не дам тебе сдохнуть, как ты выражаешься. Быстро открывай дверь, и уходим в сдвиг, пока этот урод нам не заблокировал такую возможность.

Мила спорить не стала, кивнула, и мы быстро открыли настежь дверцы машины, после чего я ушёл в сдвиг, забрав Милу «пассажиром». За секунду до этого услышал начало злобного вопля барона:

— Я вас…

Что собирался с нами сделать фон Лангерман, расслышать не удалось — наступила звенящая тишина, подтвердившая, что уход в сдвиг прошёл удачно. Мы выбрались из машины и отошли от неё метров на двадцать. В это время бойцы барона залезли в салон и принялись его обыскивать, словно мы с Милой могли уменьшиться в размерах и спрятаться под ковриком или сиденьем. Выглядело это нелепо, можно сказать, смешно.

Тем временем фон Лангерман вылез из внедорожника и принялся кричать на своих подручных, размахивая посохом. Те ему пытались что-то возразить, но закончилось это тем, что барон ударил ближайшего к нему кулаком по лицу.

Глядя на это, Мила заметила:

— Какой он злой.

— Добрый, — возразил я. — Злой бы посохом врезал.

Милу мои слова рассмешили, и она принялась хохотать. И вроде бы было не до смеха, но и я не удержался — видимо, так выходил стресс.

— Что будем делать? — спросила Мила, просмеявшись.

— Это зависит от того, что сделают они, — ответил я. — Хотелось бы как-то вернуть машину, но отбить её явно не получится.

— Не получится, — согласилась Мила. — Но вряд ли они её здесь бросят.

— Поглядим.

Глядеть долго не пришлось — почти сразу же после моих слов фон Лангерман направил луч своего посоха на нашу машину и сжёг её. После чего застыл, закатив глаза, будто принялся начитывать какое-то заклинание.

— Давай-ка отойдём подальше на всякий случай, — предложил я. — Не нравится мне это всё.

— А может, наоборот, подойдём поближе, внезапно выйдем из сдвига и убьём его? — предложила в ответ Мила.

— Но какой в этом смысл?

— Он, вообще-то, уничтожил нашу машину и хотел убить нас. Как по мне, это повод.

— А вот я думаю, что как раз наоборот, теперь у нас нет причин вступать в бой с противником, который намного сильнее нас. Я бы ещё понял, если бы оставалась возможность вернуть машину, но теперь — точно нет.

— Но мы можем забрать их машину, — возразила Мила.

— Ты чего вдруг такая смелая стала? — удивился я. — Зачем тебе их машина? На ней не проедешь на территорию коттеджного городка.

— Но на ней хотя бы можно до этого городка доехать.

— А давай для того, чтобы доехать, мы заберём машину у кого-нибудь другого.

— У кого?

— Да у кого угодно, но только не у пяти высокоуровневых боевых магов. Какой смысл в таком риске? Что с тобой, Мила? У тебя от пережитого стресса внезапно пропало чувство самосохранения? У нас нет никакой необходимости рисковать и вступать в схватку с фон Лангерманом! Просто уходим. Барон не знает, где нас искать. Он так упорно гонялся за мной, потому что не знает, за чем я прибыл в Стамбул. Он лишь знает, что я должен вывезти отсюда ценный артефакт, но не знают, что это за артефакт и где он находится. Поэтому нам сейчас надо просто уйти отсюда, и всё. Нельзя тратить силы и время на фон Лангермана. Он в любом случае уже проиграл, хоть и сильно нам подгадил. Забудь о нём!

— Очень уж хочется хоть как-нибудь наказать гада, — вздохнув, произнесла Мила.

— Не переживай, его и без нас накажут.

— Кто?

— Он дал слово дворянина моей бабушке, что никогда не сделает ничего плохого кому-либо из нашего рода. Как думаешь, попытка убить может быть засчитана как что-то плохое?

— Думаю, что да.

— Ну тогда успокойся, — я обнял Милу и поцеловал, после чего добавил: — Нам сейчас нужно думать, как добраться до коттеджного городка и без машины Айше попасть на его территорию. А про фон Лангермана забудь. Он проиграл. И он это понимает.

И словно в подтверждение моим словам барон выпустил ещё один луч из посоха туда, где стояла наша машина, потом несколько в разные стороны. Глядя на то, как он бесится, я невольно улыбнулся. Как ни крути, хоть мы с Милой и остались без машины, но бывшего куратора секретного проекта «Вархайт» я переиграл. Уже третий раз.

*****

Княгиня Белозерская вышла из портала, едва заметным кивком поприветствовала встречающих и в их сопровождении проследовала по хорошо знакомым ей коридорам Потсдамского императорского дворца в обеденный зал. Император Вильгельм Пятый уже находился там. Он сидел за столом, и как только Белозерская вошла в зал, развёл руками и воскликнул:

— Всё же в тебе есть немецкие корни, Кэтхен! Ты невероятно пунктуальна.

— А ещё я люблю приходить с подарками, Вилли, — сказала Белозерская, одарив императора своей фирменной холодной улыбкой.

— И что же ты мне принесла?

— Новость.

— Надеюсь, хорошую?

— Это как договоримся.