Шапка Мономаха

Глава 12

По лицу виконтессы Карингтон было хорошо заметно, что решение погостить у нас она приняла не сама. Но тут уж ничего не поделаешь — если бабушка решила кого-либо пригласить в гости, то желание приглашённых учитывалось не всегда, а вариантов отказаться зачастую не было. Гостеприимство княгини Белозерской вообще было необычным — кто будет у неё гостить, как долго и на каких условиях, она решала сама. Иногда этот процесс затягивался — например, «гостившие» у нас финны, явно здесь задержались, но вариантов, при котором они могли бы покинуть «гостеприимные» подвалы бабушкиного замка я пока не видел.

Конечно же, виконтессу с детьми ожидали другие условия содержания, но хорошего во всём этом для них было мало, и женщина это прекрасно понимала. Ещё когда я увидел супругу и детей Карингтона, часть моих вопросов к бабушке тут же отпала — например, где она была в то время, когда я разрушал офис магического отдела МИ-6.

И стало понятно, почему бабушка не возражала, чтобы я рассказал о планируемом нападении на тюрьму Миле и Романову, почему мы отпустили аиста-шпиона и почему тренировались с мечом за территорией замка. Англичане должны были поверить, что мы готовимся штурмовать тюрьму. Это всё было понятно, но всё же некоторые вопросы остались.

В первую очередь меня интересовало, почему меня не посвятили во все детали нашей операции. Было довольно-таки обидно, что мне не доверили план всех мероприятий по спасению Ольги Никитиной и её мужа и отправили просто отвлекать внимание, уничтожая, по сути, никому не мешавшие здания. Мне ещё и пришлось рисковать при этом жизнью.

Скорее всего, у бабушки на этот счёт имелись какие-то логичные объяснения, и стоило лишь подождать, когда она мне их предоставит, но всё равно было обидно. Злость, конечно, прошла, но вот обида осталась — тут уж я ничего не мог с собой поделать.

Я прошёл на середину кабинета и по-английски поздоровался с нашими «гостями». Бабушка, тоже по-английски, меня представила:

— Мой внук Роман. Он, кстати, только что прибыл из Лондона. Как тебе Лондон, Роман? В последних новостях рассказывали, что там произошло нечто ужасное — какие-то террористы уничтожили чуть ли не целый район города. Надеюсь, ты был далеко от того места; я очень за тебя волновалась.

— Там, где я был, всё было спокойно, — ответил я, оценив в очередной раз бабушкино необычное чувство юмора.

Мы немного поговорили о Лондоне, супруга Карингтона поучаствовала в разговоре, но по тому, как тяжело ей давались слова, я ещё раз убедился, что она чрезвычайно напугана. Бабушка не стала долго мучить виконтессу и предложила ей отдохнуть, та, разумеется, согласилась.

После того как охрана увела жену и детей Карингтона, бабушка сказала:

— Тебя можно поздравить с настоящим боевым крещением, мой мальчик?

— Не могу сказать, что это был бой, — ответил я. — Скорее, это были попытки убежать от сильного противника, одна из которых увенчалась успехом.

— Но здание офиса МИ-6 ты разнёс подчистую, до основания, в присутствии сильнейших английских магов, — заметила бабушка. — А это кое-что да значит.

— С мечом мастера Ёсиды это было не так уж и трудно сделать, — сказал я. — Об этом действительно говорят в новостях?

— Конечно же, нет. В новостях тишина, будто ничего и не произошло.

— Удивительно.

— Ничего удивительного. Это же англичане — когда их едва заденешь, они устраивают крики на весь мир, строят из себя несчастных и обиженных, придумывают миллиардный ущерб и требуют компенсацию. А когда англичане действительно несут серьёзные потери, они предпочитают об этом не говорить. Для них это нормально. К тому же нам всё равно, как они на это отреагируют, главное — мы сделали то, что нам было нужно, и пока всё идёт по плану. По нашему плану!

— К сожалению, меня никто ни с каким планом не знакомил, — сказал я. — Но я очень рад, что всё идёт так, как Вы запланировали.

— В твоих словах чувствуется укор, — заметила бабушка. — У тебя, наверное, есть ко мне вопросы?

— Наверное? — переспросил я. — Вы смеётесь? У меня есть вопросы, и их много.

— Ну задавай тогда.

— Главный вопрос — почему Вы мне ничего не рассказали? Зачем Вы отправили меня атаковать эту тюрьму, если знали, что сестры Милы там нет?

— Я услышала два вопроса, — сказала бабушка. — Какой из них главный?

— Никакой, — ответил я, психанув. — Не хотите ничего объяснять, так и скажите. Зачем смеяться надо мной? Я ещё не отошёл от нашей вылазки в Лондон. Ваш друг Гарри, между прочим, хотел меня убить, и у него это почти получилось. Поэтому мне вообще не смешно. Ни капли!

— Не возмущайся, присаживайся.

Княгиня Белозерская снова улыбнулась, а я сел на диван.

— Сразу было понятно, что Никитину и её мужа нам не спасти обычными методами, — сказала бабушка, в момент став очень серьёзной. — Они не заложники, они наживка. А наживка никогда не выживает, это расходный материал. Поэтому вариант их освобождения силовым путём я даже не рассматривала. Обмен на кого-то более ценного — оптимальный вариант.

— И Вы решили их обменять на семью Карингтона?

— А ты догадливый.

— Но почему Вы не сказали об этом мне? Опасались, что я расскажу Миле, а её как-то прослушивают? Или думаете, что она всё-таки работает на англичан?

— Я думаю, что предусматривать надо всё. Твоя подружка — милая девушка, и как мне кажется, она действительно в тебя влюблена. Сильно влюблена. Но предусматривать надо всё. Например, что я сняла с неё не все метки. Однако о деталях плана я не сказала тебе по другой причине, но об этом чуть позже, — бабушка выдержала паузу, снова улыбнулась и продолжила: — Мы не могли не использовать такой прекрасный шанс.

— Шанс на что?

— Шанс навести в Лондоне шороха по-крупному.

— Навести шороха? — удивился я. — Вы для этого меня туда отправили? Чтобы навести шороха?

— Шучу, — сказала бабушка, у неё, видимо, было очень уж хорошее настроение. — Конечно же, не для этого. Мы не могли не использовать возможность провести уникальную тренировку. Настоящую тренировку в боевых условиях, в ситуации, когда всё на пределе, с по-настоящему сильным противником, который не щадит. Такая возможность представляется нечасто. Мы с тобой хорошо потренировались, но ты же сам видел, это было не то. Никакие тренировки не сравнятся с настоящим боем. А нам нужно было понять, чему ты научился и что ты действительно можешь. Это был уникальный шанс для тебя. Его нельзя было упустить. И хотелось щёлкнуть по носу Гарри. Не без этого. Ну и, в конце концов, англичане так ждали этого штурма тюрьмы, так к нему готовились. Разве мы могли обмануть их ожидания?

Неожиданно бабушка стала очень серьёзной, она выдержала небольшую паузу и продолжила:

— Не буду скрывать, меня сильно зацепило, что Гарри перешёл все мыслимые и немыслимые границы и устроил уже как минимум вторую серьёзную провокацию в отношении меня и моей семьи. Надо было поставить его на место. Осадить так, чтобы ему было очень больно. И это должен был сделать ты. Мечом мастера.

— Он очень хотел получить этот меч.

— Могу себе представить. Думаю, когда Гарри увидел меч у тебя в руках, он сразу же представил, как через пару минут будет сам сжимать его рукоять.

— Всё так и было, — подтвердил я. — И чтобы полноценно завладеть мечом, он собирался меня убить.

— И меня собирался, — сказала бабушка. — Ведь изначально он думал, что я тоже буду там. И всё это мне очень не нравится. Впрочем, теперь, когда Гарри не смог справиться даже с тобой, он может хоть немного призадумается, стоит ли продолжать меня злить. Хотя Гарри и «призадумается» — вещи из разных плоскостей, и вряд ли им суждено пересечься.

— Но всё же Вы могли меня предупредить, что там нет сестры Милы, — сказал я. — Ведь я не поверил Тойво, почти сунулся проверять и мог попасть в засаду.

— Мог, — согласилась бабушка. — Но ведь не попал. Риск в нашем случае был оправдан. По большому счёту я могла вообще не рисковать — отправить туда Тойво с десятком бойцов или вообще никого не отправлять. Мне ведь не нужно было отвлекать силы англичан, семью Карингтона мы выкрали бы и без этого. Их на удивление плохо охраняли. Но нам нужно было, чтобы туда отправился ты и сделал то, что сделал. А если бы я тебе всё рассказала, мой мальчик, ты бы вёл себя иначе.

— Вы полагаете, я не смог бы серьёзно отнестись к делу?

— Полагаю, смог бы. Но ты бы отнёсся к этому как к тренировке, а ты не должен был знать, что это тренировка. Нам нужны были настоящие эмоции — желание восстановить справедливость и спасти невинно пострадавших. Иначе никак. Только искренние сильные эмоции помогут тебе когда-нибудь ощутить пульс меча. Ну и тренировался ты намного отчаяннее, будучи уверенным, что тебе через три дня выходить одному против отряда английских магов. Желание стать сильным, предвкушение скорой битвы во имя справедливости — меч это всё чувствует, мальчик мой. Поэтому позволь поздравить тебя с успешным прохождением очень тяжёлого испытания и давай уже забудем об этом. У нас впереди серьёзные и тяжёлые переговоры и, я надеюсь, обмен. Не хочется мне держать этих милых детей здесь слишком долго.

— Я не заметил на виконтессе ни браслетов, ни ошейника, — сказал я. — Вы наложили на неё какое-то особое заклятие?

— В этом нет необходимости, — ответила бабушка. — Жена Карингтона не одарённая. Её обыскали на предмет амулетов, я лично проверила, нет ли на ней и на детях печатей, и на этом всё. Неодарённому сбежать отсюда невозможно, и уж тем более, с двумя маленькими детьми.

— Не одарённая? — удивился я.

— Да, и у англичан такое бывает — браки по любви. Редко, но бывает. У виконта это второй брак, и я надеюсь, он свою жену ещё не разлюбил.

— Ну детей-то он точно любить должен.

— Очень на это надеюсь. Хотя как я уже тебе сказала, к их охране Карингтон отнёсся крайне наплевательски. Впрочем, это объяснимо. Англичане — удивительные создания, волшебные. Они воруют и убивают людей, орков и эльфов по всему миру, но почему-то уверены, что в отношении их самих так поступать нельзя. Для достижения своих целей подданные британской короны с лёгкостью идут на любые зверства и подлости, но от других они ожидают честных действий и игры по установленным ими правилам. Поэтому Карингтон, скорее всего, просто не ожидал, что мы можем ответить ему и Гарри в их английском стиле и что в этот раз правила будем устанавливать мы.

— А если они откажутся идти на обмен?

— Мы пригрозим убить семью виконта.

— Но мы же не сможем их убить.

— Не сможем, — согласилась бабушка. — Детей уж точно. Но англичане в нашей ситуации убили бы всех, ни секунды не колеблясь. А так как судить они нас теперь будут по себе, а блефовать я умею, то шансы на успех у нас неплохие.

— Хотелось бы надеться.

— Всё будет хорошо, теперь главное — правильно провести переговоры.

— А когда мы будем их проводить? — спросил я.

— Да вот скоро и начнём, — ответила бабушка, посмотрела на часы и добавила: — Минут через пять — десять.

*****

Помощник княгини Белозерской стоял у пропускного пункта британского посольства в Берлине. Его сверлил взглядом начальник службы безопасности посольства, ещё трое охранников стояли рядом. Англичане нервничали: не каждый день к ним приходил русский высокоуровневый маг и, не называя своего имени, требовал аудиенции с послом.

— Мне жаль, но я ничем не могу Вам помочь, — сказал начальник службы безопасности. — Господин посол не принимает посетителей без записи, тем более, тех, кто не называет своего имени. К тому же сегодня он чрезвычайно занят. Поэтому я прошу Вас покинуть территорию посольства.

— Но я не могу уйти, не встретившись с господином послом, — возразил Ристо. — У меня есть нечто важное для него.

— Вы можете передать это через меня или через секретариат, — сказал начальник службы безопасности.

— Хорошо, — согласился Ристо. — Думаю, через Вас будет удобнее. Передайте, пожалуйста, господину Карингтону привет.

— Привет? — удивился эсбэшник. — Но от кого?

— От его супруги.

Начальник службы безопасности был готов ко многому, но не к такому. Буквально два часа назад пришла ужасная новость — семью посла, его супругу и двух маленьких детей, похитили из их особняка в предместье Лондона. Было неизвестно, кто за этим стоит, похитители не выходили на связь и не выдвигали никаких требований, но дерзость преступления и его идеальное исполнение намекали на то, что это сделали высочайшие профессионалы. И вот теперь в посольство пришёл некий русский эльф и передаёт послу привет от супруги.

— Так что? Передадите? — спросил Ристо у ошарашенного эсбэшника.

— Передам, — процедил сквозь зубы тот.

— Отлично! А я тогда подожду, вдруг господин посол захочет у меня лично спросить, при каких обстоятельствах миссис Карингтон попросила меня передать этот привет.

Начальник службы безопасности посольства смерил дерзкого русского ненавистным взглядом, молча развернулся и ушёл. А Ристо остался ждать. Он знал, что ждать ему придётся недолго — уже через пять минут помощник княгини Белозерской входил в кабинет британского посла в Священной Римской империи.

— Потрудитесь представиться и объясниться! — произнёс возмущённый Карингтон, едва Ристо вошёл к нему в кабинет. — Что значат Ваши слова о моей супруге?

— Она просила передать Вам привет, — ответил Ристо, проигнорировав просьбу представиться. — Что я, собственно, уже и сделал.

— Если Вы не блефуете, я хотел бы знать: когда, где и при каких обстоятельствах она попросила Вас об этом!

— Я готов ответить на Ваши вопросы, но предпочёл бы сделать это наедине.

— Оставьте нас! — приказал посол стоявшим за спиной у Ристо эсбэшникам.

— Но, милорд… — начал было начальник службы безопасности, однако быстро понял, что лучше не спорить, и вместе с помощниками покинул кабинет.

— Это чтобы Вы не думали, что я блефую, — сказал Ристо, после чего достал из кармана телефон, включил на нём воспроизведение видеозаписи и протянул аппарат послу.

На экране телефона появилась виконтесса Карингтон, она выглядела испуганной, смотрела с экрана прямо на мужа и обращалась к нему срывающимся голосом:

— Дорогой, забери нас отсюда! Прошу тебя, сделай то, что нужно этим эльфам! Ради наших детей! Умоляю!

Виконт Карингтон ощутил сильнейшее желание испепелить наглого русского эльфа, однако невероятным усилием он заставил себя сдержаться и произнёс:

— Кто Вы и что Вам от меня нужно?

— Я просто посыльный, которому велели показать Вам эту запись. Всё, что мне было от Вас нужно — чтобы Вы её посмотрели. И Вы это сделали. Больше мне от Вас не нужно ничего. Дальше с Вами будет разговаривать тот, у кого сейчас находятся Ваша супруга и дети, — спокойно ответил Ристо и принялся дозваниваться до княгини Белозерской.

*****

Мы разговаривали с бабушкой о возможностях меча мастера Ёсиды и моих перспективах, если я смогу изучить хотя бы половину из этих возможностей, как вдруг у неё зазвонил телефон. Бабушка взяла аппарат и приняла видеовызов. На весь экран высветилось лицо взволнованного и злого мужчины.

— Рада Вас видеть, милорд! — произнесла княгиня Белозерская, глядя в камеру телефона. — Как поживаете?

— Прекратите ёрничать! — ответил англичанин, и неожиданно для меня он ответил на довольно сносном русском.

Я сразу же понял, что это виконт Карингтон, и он довольно неплохо выучил наш язык за два года работы консулом в Санкт-Петербурге.

— Что Вы себе позволяете?! — возмущался виконт. — Ваши методы возмутительны!

— Да бросьте, милорд, — совершенно спокойно ответила бабушка. — Мы позволяем себе ровно то же самое, что позволяете себе вы. Используем старые добрые английские методы.

— То, что Вы делаете — подло и чудовищно!

— Так в этом вся суть английского метода — поступать максимально подло и чудовищно, уж Вам ли об этом не знать?

— Вы переходите все границы! — уже практически кричал англичанин.

— Спасибо, я знала, что Вы оцените. Но давайте всё же перейдём с крика на нормальный тон, иначе мне придётся сбросить звонок.

Карингтон покраснел, запыхтел, но кричать перестал и спросил уже довольно спокойно:

— Где Камилла? Где мои дети?

— С ними всё в порядке, они отдыхают. Очень скоро они смогут вернуться домой, и Вы знаете, что надо для этого сделать.

— Я дипломатический работник! Похищая мою семью, Вы делаете огромную ошибку! — снова начал возмущаться Карингтон. — Немедленно отпустите их, иначе Вы очень сильно пожалеете!

— Я считала Вас умнее, — сказала бабушка, театрально вздохнув. — Вы так ничего и не поняли?

— Что по-вашему я должен был понять, кроме того, что Вы похитили мою семью?

— То, что обмен вашей семьи на графиню Никитину и её супруга в первую очередь в Ваших интересах! По большому счёту, они мне чужие — эта Никитина и её муж, просто мой внук попросил их спасти. Не получится, значит, так тому и быть; я сделала всё, что могла. А вот Ваша жена Вам явно дорога, я уж молчу про детей. Они сильно напуганы, милорд, и очень хотят домой. Поэтому начинайте прямо сейчас, после нашего разговора объяснять герцогу Эджертону, как важно провести этот обмен. А я подключусь к процессу позже. Мне спешить некуда.

— Я хочу поговорить с Камиллой! Немедленно!

— Вечером.

— Немедленно! — повторил виконт.

— Вечером, — в свою очередь повторила бабушка и добавила: — Может быть.

Карингтон покраснел ещё сильнее, но ничего не сказал. Бабушка сбросила звонок, выключила телефон и заметила:

— Совсем не держит удар наш виконт.

— Он искренне считает, что мы поступили с ним так, как он не заслуживает, — сказал я.

— Ну а что ты хотел? Он же англичанин. Подлости и гадости устраивать может только он, в отношении него нельзя, — ответила бабушка и рассмеялась.

— Главное — чтобы ни он, ни этот Ваш Гарри не догадались, что мы не сможем ничего сделать с семьёй Карингтона.

— Что значит, ничего не сможем сделать? — удивилась бабушка. — Я сказала, что не смогу убить его детей, но прожить в этом замке до своего совершеннолетия они вполне могут. А жену и убить можно, если очень уж надо будет.

Я не понял, была ли это очередная шутка или бабушка действительно могла убить жену Карингтона. Скорее всего, шутка, но прозвучало зловеще, и я предпочёл не развивать эту тему. К тому же в этот момент постучали в дверь.

Княгиня Белозерская разрешила войти, дверь открылась, и через порог кабинета переступил Тойво. И тут же принялся просить прощения. Руку ему к этому времени уже восстановили, и эльф выглядел на все сто. Разве что был невероятно расстроенным.

— Успокойся! — перебила Тойво бабушка. — Ты ни в чём не виноват, я ещё благодарить тебя должна, что помог моему внуку выбраться оттуда.

— Это князь помог нам всем выбраться, — возразил Тойво. — А я провалил операцию и подверг жизнь князя риску.

— Ты ничего не провалил и ни в чём не виноват! — отрезала бабушка. — Это мой промах. Да, иногда такое бывает — я ошибаюсь. Я знала, что у Романа больше сердце, но не думала, что до такой степени. Я рассчитывала, что он разрушит часть здания, ты сообщишь ему, что в тюрьме никого нет, и вы спокойно уйдёте. Но иногда возникают ситуации, когда действует не разум, а эмоции, тем более, если тебе девятнадцать. Я забыла об этом.

— В любом случае там в Лондоне я потерял контроль над ситуацией, — стоял на своём Тойво. — Князь мог погибнуть.

— Не мог он погибнуть, — возразила бабушка. — Человек с большим сердцем в груди и мечом мастера Ёсиды в руках может погибнуть лишь в одном случае — если он полный идиот. Рома, конечно, часто чудит, но он не идиот.

Здесь ни Тойво, ни уж тем более я возражать не стали, бабушка улыбнулась и добавила:

— В Лондоне всё прошло хорошо, даже лучше, чем я могла думать. А что касается риска и всего прочего, не забывайте: чтобы стать сильнейшим, надо драться с сильными!

— Мне кажется, Ваша Светлость, что драться с герцогом Эджертоном князь пока не готов, — осторожно заметил Тойво.

— Пока! — сказала княгиня Белозерская и опять стала очень серьёзной. — Но пока и необходимости такой нет. Однако рано или поздно она возникнет, и нам надо сделать всё, чтобы к тому моменту Роман был готов.

— Думаете, возникнет? — спросил я.

— Думаю, надо быть готовым, — ответила бабушка.