Серебряная лоза

Глава 4. Настоящее. О злых волках и голосах из темноты

Хитринка без особой надежды ещё раз дунула в медный рожок. Если уж Прохвост не услыхал, то на полуглухих стариков, живущих поодаль, и вовсе надеяться нечего.

А больше здесь и не было никого, кто пришёл бы на помощь. Со времён мора, унёсшего всю родню Прохвоста, народа здесь стало во много раз меньше. Да и после ничего не изменилось — старики потихоньку уходили, а молодёжь в поисках лучшей доли тянулась в города, присягая на верность новому властелину. Иначе было не прожить. Нынешний правитель давно уже провозгласил: кто живёт на его земле, тот или должен принять его сторону, или будет приговорён к смерти.

Болота и речные островки землёй не считались, и лишь живя там, можно было избежать приговора. Самое то для отщепенцев.

Жить в здешних местах становилось всё труднее. Лес повырубили, уже и лесом-то его не назвать. Смех один — Тёмный лес, три ёлки. Исчезли кролики, не найти было ягод, а грибов по осени росло так мало, что если корзину до зимы соберёшь, считай, повезло. Да и болото мелело.

Хитринка оставалась в этих местах из чистого упрямства и нелюбви к переменам. Прохвост, может быть, имел своё мнение на этот счёт, но он её никогда не оставит, в том она была уверена. Но где же сейчас этот негодяй?

Волков внизу стало больше. Они расселись, подняв морды вверх и жадно разевая пасти.

— Вот так угодили мы в переплёт, — произнесла Марта, но особо напуганной она не выглядела. — Думаешь, их прогонит звук рожка? Я вот в это не верю.

— На помощь зову, — буркнула Хитринка и вновь набрала воздуха в грудь.

— Ого, здесь есть кто-то сильный, кто справится с тремя волками? — с любопытством спросило дитя-одуванчик.

— Сильный — нет, — отрезала Хитринка. — А вот догадливый и ловкий — возможно.

В это самое время догадливый и ловкий наконец очнулся. На островке, где стояла старая хижина, замелькал зелёный огонёк.

— Э-эй, Хитринка-а! — донеслось с того берега. — Ты меня слышишь? Прости, я сейчас!

— Здесь волки! — крикнула Хитринка, прикладывая ладони ко рту.

— Что?

— Волки, говорю! Будь осторожен!

Прохвост подплыл ближе. Он торопился, отталкиваясь шестом, и производил ужасный шум, но механические звери и не подумали обернуться в его сторону.

На ободе, идущем по верхнему краю борта, сидел светляк с повреждённым крылом. Удобная вещица: он не мог улететь, лишь хватался цепкими лапками за любую поверхность, куда его усаживали. И ярко светил, если как следует завести ключом. В зелёном свете хорошо было видно встревоженное лицо Прохвоста.

— Эй, вы! — крикнул он волкам, остановившись на безопасном расстоянии от берега. — Ко мне! Я здесь! Попробуйте допрыгнуть!

Но для зверей будто бы не существовало ничего, кроме добычи, сидящей на ветке дерева. Один из волков подобрался и скакнул вверх.

По счастью, он был тяжёлым и неуклюжим, потому прыжок не удался.

— Ай! — завопила Хитринка, поджимая ноги. — Прохвост, скорее отвлеки их!

— Забирайся выше, — дал совет тот. — Меня они не замечают. Как думаешь, если взять ведро и окатить их водой, механизм испортится?

— Одного ведра будет мало, — задумчиво произнесла Марта. — Грета выплеснула из окна грязную воду, оставшуюся после мытья полов, и волк, который оказался внизу, совсем не повредился. А ведро у Греты большо-ое…

— Хитринка, ты не одна там? — удивлённо спросил Прохвост, не заметивший прежде крошечную девочку, скрытую тенями. — Перебирайтесь на ветку повыше! Я ненадолго домой и обратно!

Кое-как двоим, сидящим на дереве, удалось вскарабкаться на следующую ветку. Она находилась достаточно далеко от первой, и было страшно доверять вес тела гибким боковым побегам, боязно сорваться, но иначе никак. А высота и стальнозубые волки не простили бы промашки или неудачи.

— Ещё держитесь? Это хорошо! — раздался снизу голос Прохвоста. — Сейчас я их…

Он прихватил из дома верёвку, на которой обычно сушилось бельё. И теперь, остановившись почти вплотную к берегу, пытался накинуть петлю на шею зверя, сидящего к нему спиной.

— Эй, осторожнее там! — крикнула Хитринка.

Если бы волки решили переключить внимание на Прохвоста, он стал бы лёгкой добычей. И пусть берег в том месте, где остановился хвостатый, резко обрывался вниз, но звери могли бы допрыгнуть, перевернуть бочку, вцепиться зубами. Может, сами бы и потонули, но для сидящего в бочке исход тоже оказался бы печальным.

По счастью, волки и не думали оборачиваться. Им будто дали команду, от которой они не отступали. Наверное, благодаря этому Прохвост мог беспрепятственно забрасывать верёвку, и с четвёртой попытки ему удалось зацепить зверя. Двое других в это время, сообразив, что не допрыгнут, принялись грызть ствол дерева.

Упираясь шестом в берег, не такой уж и твёрдый в этом месте, Прохвост всеми силами старался оттолкнуться подальше и затащить волка в воду. Тут-то зверь впервые его и заметил.

Механический волк зарычал и отступил. Верёвка натянулась, и бочка оказалась ближе к берегу. Но и хвостатый не сдавался так легко: он налёг на шест, и волк вынужден был сделать два шага вперёд. Верёвка туго натянулась, и петля скользнула выше, обхватив шею зверя за ушами и под мощными челюстями.

— Ого! — воскликнула Марта.

Она наклонилась вперёд, цепляясь за ветку, и следила за происходящим, широко распахнув глаза.

Зверь мотнул головой и попятился. Похоже, соображать он не умел, иначе догадался бы, что верёвку можно перекусить. С его зубищами это было бы пустячным делом.

Прохвост упёрся сильнее, стараясь не перевернуть бочку. Механический волк был тяжёл и крепок, но и мальчишка с болот тоже не был слаб. Ему то и дело доводилось подновлять покосившуюся хижину на островке, для чего он разбирал заброшенные, порушенные окрестные дома на части и таскал упорно доски и листы металла. А самое лучшее он волок на берег, чтобы позже отдать странствующему торговцу на переплавку, с того они с соседями по большей части и кормились в последнее время. Потому-то волк в этом противостоянии проигрывал медленно, но верно.

— Ещё волк! — завопила Марта и взмахнула руками. Хитринка едва успела придержать девчонку за капюшон, чтобы та не улетела.

В ночной тьме виднелись пока только красные огоньки глаз, которые приближались рывками, и приближались очень быстро.

Хитринка подумала, что это плохо. Её названый брат пока не справился даже с одним волком, а тут ещё один. Сколько же их всего? Может, и этот не последний?

Но тут стало ясно, что этот волк направляется не к дереву. Размашистыми прыжками покрывая расстояние, он летел к берегу, где Прохвост, напрягая все силы, затягивал пойманного зверя в воду. Тот уже замочил передние лапы.

— Всё очень, очень плохо! — закричала Хитринка. — Прохвост, бросай верёвку, плыви на глубину! Живо!

Но тот и не думал слушаться. Огонёк светляка выхватывал из мрака лицо со сжатыми губами и выдвинутой упрямо челюстью. Этот непрошибаемый, похоже, решил, что и отплыть успеет, и волка с собой утянуть.

— Бросай, бросай верёвку! — заорали хором Хитринка с Мартой. Затем Марта пискнула и закрыла лицо ладонями.

Всё произошло очень быстро. Четвёртый волк, не останавливаясь, налетел — и опрокинул в воду зверя, которого удерживал на верёвке Прохвост. Хвостатый тут же оттолкнулся шестом, отплывая дальше, но новый волк остановился у края тёмной воды. Прыгать он не спешил.

— Это он удачно промахнулся, — пробормотал Прохвост, который, похоже, только сейчас понял, какой опасности избежал.

Хитринке слышно было, как дрожит его голос и видно, как подёргиваются нервно пальцы, сжимающие шест. Верёвку Прохвосту пришлось отпустить, иначе пойманный волк утянул бы его вниз, ко дну.

Два других зверя всё это время упорно грызли ствол, и их не отвлекла ни схватка, разыгравшаяся неподалёку, ни прибытие нового собрата. Время от времени дерево подрагивало. Если ничего не предпринять, то к рассвету, вполне вероятно, ствол поддастся стальному натиску и переломится.

— Эй, братишка, найдёшь ещё верёвку? — крикнула Хитринка. — Если бросишь её нам, попробуем обвязать дерево, а ты потянешь, чтобы оно упало кроной в болото. Тогда, может, волки до нас не доберутся!

— Я поищу! — пообещал Прохвост. — У нас была запасная…

Но раньше, чем он доплыл до островка, кое-что произошло.

— Немедленно! — прозвучал в ночи грубый голос, вроде бы мужской, но что-то в нём было неуловимо странное. — Я приказываю — немедленно! Я — отступить! Отступить, приказываю! Немедленно отступить!

Волки, вгрызавшиеся в дерево, оставили это занятие и развернулись мордами к воде.

— Отступить, отступить! — повторил им невидимка, и волки побрели прочь, переходя на бег. И третий, что стоял на берегу, последовал за ними.

Недолгое время ещё слышалось поскрипывание их суставов, но вот оно растаяло вдали, и больше не осталось никаких звуков, кроме самых привычных.

— Эй, кто здесь? — крикнула Хитринка, не торопясь спускаться. — Как ты прогнал волков? Они ушли? Эй, незнакомец, глухой ты, что ли!

— Что? — закричал Прохвост от островка. — Я не глухой!

— Да я не тебе! — отмахнулась Хитринка. — Тут кто-то сказал волкам уйти, и они ушли!

— А я знаю, кто сказал, — неожиданно произнесла Марта. — Это голос господина Ульфгара, повелителя волков. Только зачем бы он притащился к болоту и стал отзывать своих питомцев? Наверное, какая-то ловушка.

Прохвост вернулся и долго тряс светляком, оглядывая берег, но никого не заметил. Было здесь довольно пустынно, лес стоял поодаль, и если кто и прятался, то на расстоянии.

— Спускайтесь! — наконец скомандовал хвостатый, задирая голову. Затем он по очереди поймал и поставил на землю Марту и Хитринку. — К бочке, живо!

Бочка оказалась достаточно широкой, чтобы поместились трое разом, тем более что Марта была лишь чуть крупнее светляка. И очень скоро они доплыли до островка.

Девчонка то и дело вертела головой во все стороны, хотя сейчас мало что было видно вокруг. Едва бочка причалила, стукнувшись о твёрдую землю, Марта выпрыгнула и, кружась, принялась осматривать небольшой островок и хижину, построенную из хлама.

— Фу-у, здесь невозможно жить! — заключила она, а затем потянула с усилием дверь и исчезла за ней.

— Кто это? — спросил наконец у Хитринки Прохвост, поднимая тёмную бровь.

— Марта из Приюта, — пожала плечами та. — Знать не знаю, кто она такая и что натворила, но волки шли за ней. А сюда она заявилась, чтобы найти моего так называемого отца. Кто-то ей наврал, что он здесь живёт.

— Любопытно, — сказал Прохвост.

Затем он выпрыгнул из бочки и подал Хитринке руку.

— Ну что ж, вперёд, расспросим нашу гостью.