Серебряная лоза

Глава 32. Настоящее. О том, как искали Каверзу и кое-кого потеряли

И всё-таки Хитринка позорно разревелась.

Они миновали уже опасный участок, и фургон притормозил на секунду. Этого хватило, чтобы Прохвост перебрался в кузов. Он кое-как прикрыл дверцы — волк, как оказалось, погнул их при последнем прыжке, — разжёг светляка и попытался успокоить сестру. Но куда там, слёзы лились, как из грозовой тучи, хотя Хитринка и сама рада бы остановиться.

— Всё хорошо, — повторял Прохвост, гладя её по встрёпанным волосам. — Мы живы, всё хорошо, бояться нечего.

— Может, по-другому попробуешь? — подала голос Марта. — Рявкни на неё: «А ну заткнись, не то ещё получишь!» и стукни. Так делала Фрида, наша воспитательша. Обычно помогало.

— Ваша Фрида была дурной, жестокой женщиной, — с укоризной сказал Прохвост.

— Вот-вот, — поддакнул Карл. — Ей бы самой наподдать как следует.

— Как только вы м-можете ничего не бояться, — пробормотала Хитринка.

— Я давно уже страх потерял, но у меня плохой рецепт, — угрюмо ответил Карл. — Ханны не стало, и меня вместе с ней. Ну, а сейчас я думаю о Каверзе: совсем ей не время помирать.

— А мне было страшно только с Эдгардом, — сказала Марта. — Он как начал говорить про бой, и что прорвёмся во дворец, а сам на меня глядит, точно на вещь, будто я неживая, как вот ружьё. Бр-р! А с вами не страшно.

— А я, Хитринка, не боюсь, пока ты рядом, — сказал Прохвост. — Помнишь, когда я маленьким заболел, простудился? Я ведь о своих родных знал, что их болезнь сгубила, и потому был уверен, что меня ждёт та же судьба. Ох, до чего мне страшно было! Помню, ты всё сидела рядом и держала меня за руку, говорила, что никуда не отпустишь. И я верил, и страх отступал.

Хитринка всхлипнула.

— Сравнил тоже — простуду и вот это!

— А как я со старой сосны упал, помнишь? Когда трухлявый сучок под ногу попался? Вдохнуть тогда не мог, и уверен, будь я один, так и помер бы там со страху. Просто бы дышать перестал. А ты была рядом, и не вспомню уже, что ты говорила, только я знал, что если ты там, то всё обойдётся, уж ты пропасть не дашь.

— Что говорила? Да я думала, ты помираешь, и несла что попало! Не помнишь — и отлично.

— Ещё и тащила меня домой, когда я ногу вывихнул. Нет бы бросить и пойти за помощью, крошка такая…

— Умолкни уже! — сердито пробормотала Хитринка. — Что это я у тебя героем получаюсь, а я не такая.

— Такая, такая.

— Вообще ни капельки!

Прохвост лишь рассмеялся.

— Сердишься? — беззлобно сказал он. — Это хорошо. Значит, больше не боишься.

Но тут неожиданно заскулила Марта. Хитринке стало не до своих огорчений, пришлось выяснять, что же случилось такое, из-за чего девчонка вдруг заплакала горько.

— А-а-а, — всхлипнула та сквозь слёзы, — а у меня не было ни брата, ни сестры! Вот помру, а вспомнить и нечего! Никто меня не любил, никто со мной не играл!

— Как же, а Грета твоя? — напомнила ей Хитринка.

— Это другое! Она просто жалела меня, да и других дел у неё было по горло! Знаешь, как часто ей было не до меня?

— А те, кто к ней приходил, возились ведь с тобой.

— Ага, как с игрушкой! Забавлялись от скуки, только и всего. А друзей — настоящих друзей у меня не было…

— Теперь, считай, есть, — сказал ей Прохвост. — Не бойся, мы уж тебя не оставим. Вот закончится всё, поищем какой-нибудь тихий городок, домик маленький. На болота я совсем не хочу возвращаться. Работу найду, не пропадём.

— Не загадывал бы ты, парень, — хмыкнул Карл. — А впрочем, чего это я. Мечтать — тоже, в своём роде, счастье. Для тех, кто умеет.

Дорога изменилась, стала не такой гладкой. Фургон трясло, но не сильно, и Хитринка даже задремала на плече Прохвоста, но вскоре её разбудил голос Карла.

— Так, ребятки, прямо по курсу лесок, а за ним будет небольшое поселение, если с тех пор, как я тут бывал, ничего не изменилось. Нам бы найти что поудобнее для передвижения. Здесь мы все, конечно, хорошо помещаемся, только неповоротливая эта зараза, да и ищут нас по ней. Обратно бы двинуть через Разводные Мосты, но сперва нужно найти что-то поменьше, побыстрее и неприметнее. Надеюсь, у поселения и найдём.

Они заехали как можно дальше в лес, приютившийся у склона горы. Карл вилял меж лиственниц и сосен, пока, наконец, фургон не залез в непролазные дебри. Здесь темнели поваленные стволы, укрытые одеялами мха, и густая поросль тянулась мимо них вверх, к предутреннему небу.

Все выбрались наружу и попытались, как могли, прикрыть фургон ветвями. Карл вымочил еловую лапу в жидкой грязи и разукрасил кабину тут и там.

— Всё одно он, как бельмо на глазу, — сплюнул Карл, отбрасывая ветку. — Но хоть издалека его теперь не видать, надеюсь. Что ж, идём.

Марта при первом же шаге потеряла ботинок, а при следующем — второй, так что в конце концов её придумали усадить на волка. Она ехала, страшно довольная, а Вольфрам дулся на плече Карла. Девчонка ведь держалась за его жёрдочку, и для птицы там не осталось места.

— Опять ночь не спали, — ворчал по дороге Карл. — Ох, если вытащим Каверзу, первым делом просплю два дня. Я уже давно не молод для таких подвигов!

Вскоре лес расступился, и впереди показался, розовея в рассветных лучах, посёлок в десяток домишек. Были они маленькие и бедные, тёмные, бревенчатые, укрытые мхом и дранкой. Лишь одно здание, крупнее прочих, улеглось на отшибе, повернувшись к лесу лоснящимся каменным боком.

— Посёлок шахтёров, — сказал Карл. — Вот здесь бы и расспросить людей, да ещё подумать бы, как. Они-то уже знают небось, что дороги перекрыты, шахты остановлены, и тут приходит случайный человек не из их круга и принимается за расспросы. Чего доброго, тоже схватят. Придётся ждать.

— А волк не мог бы вывести на след? — с надеждой спросил Прохвост. — Ведь пускают же их как-то за людьми.

Карл хлопнул себя по лбу.

— А ведь правда! — воскликнул он. — Каверза с ним раньше так забавлялась — в прятки играла. Верный, ну-ка ищи Каверзу, дружок!

Затем пошарил в кармане, выудил мятую записку, сунул волку под нос.

— Вряд ли ею ещё пахнет, но попробовать можно.

Волк приложился к бумаге, поглядел на Карла, будто с вопросом. Марта, сползшая уже с тёплой спины, наблюдала с любопытством, прижимая к груди стёганую куртку, послужившую ей седлом.

Хитринка, сунув руку в торбу, нашарила часы. Шляпка безнадёжно промокла от дождя и давно была брошена, а вот часы она сняла чуть раньше. Хорошие часы, даже идут, если завести. Она протянула их к волчьей морде и тут же с испугом отдёрнула руку, когда зверь ткнулся в ладонь. Его горячее дыхание почти обжигало.

— Ищи Каверзу, — повторил Карл. — Ну, давай же!

И зверь понял. Вытянувшись, как струна, он с шумом втянул воздух. Поджал лапу, опустил веки, весь превратившись в стрелку, которая тянется, как к магниту, к неразличимой далёкой цели. И вдруг плавно стронулся с места, мелькнул тенью под пригорком, обежал дома, то скрываясь, то выныривая из-за угла. Он замер на окраине, отыскал взглядом людей и будто позвал за собой.

Ворон, вспорхнув, последовал первым, заняв привычное место на спине механического товарища.

— Чего ждём? — сказал Карл. — Вперёд, только без шума! Теперь уж нам лишние встречи ни к чему.

Прохвост всё-таки вернул себе ботинки. Было решено, что Марта пока обойдётся чулками, а раз она так мала, её можно нести. Быстро с этим разобравшись, они спустились, оскальзываясь на влажной земле. Волк терпеливо ждал.

Он повёл их дальше, мимо домишек, но по пути внимание Карла привлёк сарай.

— Погодите, — бросил он, отходя.

Потянув на себя незапертую дверь, Карл заглянул внутрь, а затем махнул Хитринке рукой.

— Ты, сюда! Придержи створку.

Он выкатил из сарая машину, подобную которой Хитринке не доводилось видеть. Невысокая, чуть больше волка, она не имела ни кабины, ни навеса. Лишь два седла и два широких колеса — впереди и сзади, и ехать на этом, похоже, нужно было верхом. Машина оказалась неустойчивой, она кренилась и не падала только благодаря поддержке Карла.

— Не ахти что, зато не завязнет на бездорожье, — сказал Карл, хлопнув по сиденью. — Парень, ссаживай девчонку и тащи из сарая тележку, да брось туда мешок с углём. Мы вперёд, догонишь. Не копайся, не хватало ещё, чтобы кто нас заметил.

Прохвост усадил Марту на одно из сидений. Она была так мала, что даже не доставала до руля, потому вцепилась в локоть Карла. Волк дождался, когда его спутники подкатят ближе, затем вновь потрусил вперёд.

Хитринка всё оглядывалась, пока не увидела, что Прохвост показался из сарая. За спиной он тащил небольшую тележку на двух колёсах.

— Поедем? — спросил он, нагнав небольшой отряд.

— Дальше, — мотнул головой Карл. — Чтобы рёв мотора не перебудил тут всех. Если ещё и эти за нами погонятся, нам проще тогда самим себя пристрелить.

Он дёрнул плечом, сбрасывая ремень, и подал ружьё Прохвосту.

— Эй, возьми, чего уснул! Положи рядом с мешком, осторожно только.

Когда они отошли так далеко, что очертания посёлка размылись и он весь превратился в сероватое пятно на груди земли, Карл остановился и показал, как прицепить тележку к заду машины. Проверил, прочно ли, и скомандовал Марте перебираться.

— Ты тоже к ней, — указал он на Хитринку. — За ружьё не хватайтесь, пусть лежит в сторонке, чтобы не сломалось и не выстрелило, ясно?

Хитринка кое-как забралась внутрь. Тележка под ней шаталась, места было мало, держаться за низкие борта оказалось неудобно. Марта вертелась под боком, и Хитринке быстро довелось узнать, до чего же у девчонки острые локти.

— Парень, а ты сюда, — указал Карл, и Прохвост, не мешкая, занял второе сиденье.

Сам Карл сел вперёд, сдвинул ногой рычаг, повернул ручку, и машина взревела, фыркнула паром. Хитринке прямо в лицо прилетело дымное облако, и она закашлялась, глаза заслезились. Тележку качнуло.

— Вперёд, Верный! — скомандовал Карл. — Давай, веди нас, да не медли теперь!

И плавно стронулся с места. Они с Прохвостом ещё опирались о землю ногами, чтобы неустойчивая машина не рухнула на бок. Но вот ход начал ускоряться.

— Поднимай ноги! — крикнул Карл. — Да держись за меня крепче! Так, кто свалится, пусть орёт погромче, чтоб мы его не забыли на дороге. Ну, вперёд!

Мотор взревел ещё отчаяннее, и ветер хлестнул в лицо.

Эта машинка, хоть и маленькая, голосила не хуже любой большой. Стало понятно теперь, отчего Карл так боялся перебудить шахтёров. Такой грохот и скрежет уж точно разносился далеко во все стороны, у Хитринки даже уши начало закладывать. Иногда они подпрыгивали на кочках, и Марта весело визжала. Ушам от этого лучше не становилось.

Волк летел впереди размеренными скачками, не замедляясь, не выказывая устали. Ворон порой распахивал крылья, но жёрдочку не отпускал, держался крепко. Впереди вставал холм, поросший редким лесом, и зверь вёл туда. Вскоре Хитринка разглядела у подножия холма чужеродный предмет, что не был ни камнем, ни деревом, ни землёй. Чем ближе они подъезжали, тем яснее становилось, что это машина. Брошенная крылатая машина, прежде спавшая в сарае Карла.

Подобравшись вплотную, они остановились.

— Что ж, теперь мы знаем, где она села, — сказал Карл.

Он оглядел корпус и крылья, вытягивая шею, не слезая с седла.

— Ну, эта дурёха хотя бы не забыла, чему я её учил. Повреждений нет. Место запомнить нужно, этой машине цены нет, и бросать её вот так я не хочу. Верный, куда дальше?

Волк, опустив морду к земле, сделал петлю вокруг летающего экипажа, а затем побрёл в сторону восходящего солнца. Сперва медленно, затем всё быстрее и быстрее.

— Едем, — коротко сказал Карл, прижимая педаль.

Рыкнул мотор, взвизгнула Марта. Хитринка зажмурилась, чувствуя, что пролетает сквозь облако пара. Тележку дёрнуло вперёд — колёса уже успели завязнуть в грязи — и они понеслись по равнине вслед за волком.

Пейзаж менялся. Кое-где стали попадаться одинокие деревья, покривившиеся и жалкие, будто бы растерянные. Казалось, они отбились от компании или потеряли семью и теперь не знали, куда им деваться, озирались тревожно и дрожали на ветру. Хитринке отчего-то стало жаль их.

Впереди показалась ажурная вышка, тёмная, неясно ещё, из чего сплетённая, из дерева или металла. Рядом с ней вырисовывались очертания крыш.

— Шахты, — пояснил Карл. — Это заброшенные.

Они пролетели мимо дома с выбитыми окнами и провалившейся крышей, миновали заржавленные постройки: какие-то столбы, баки. Мелькнул открытый в земле вход, который подпирали брусья. Холм будто раскрыл пасть, откуда наружу тянулся язык рельсовой колеи, присыпанный землёй. Дальше опять пошли скелеты не то домов, не то вагончиков, на которых кое-где ещё удерживалась покорёженная ржавая шкура.

— Скоро будем у других, — донеслись слова Карла, почти заглушённые рёвом мотора. — Наверное, там она.

Машина взобралась на пологий холм и остановилась, не доезжая до вершины. Волк, услышав это, тоже замер, оглядываясь. Его всё ещё тянуло вперёд.

— Дальше так, — сказал Карл. — Я с Верным разведаю, сюда нам или нет. Если он поведёт мимо этого посёлка, вернусь, поедем. Сразу всей компанией да с шумом лезть туда не будем. Если Каверза здесь, погляжу, как её вытащить. Теперь слушайте сюда: если заметите, что там, внизу, началась заварушка, а я к вам возвращаться не спешу, или того хуже, кто незнакомый пойдёт в вашу сторону, разворачивайтесь и прочь, ясно? Вот этот рычаг, затем педаль… Парень, сюда смотри! Запомнил?

— Рычаг, потом педаль, — повторил Прохвост.

— Тормоз — вот это. Ускорение вот тут, на ручке. То и другое жать плавно, не дыша, как будто тянешь кошелёк из чужого кармана, понял?

— Никогда таким не занимался, — хмуро ответил Прохвост.

— Так напряги воображение. Тут ещё с непривычки равновесие можешь не удержать, если не получится, просто всё бросайте да бегите. И если я вляпаюсь, не вздумайте лезть за мной. Попытайтесь где-то пересидеть, ждите людей Эдгарда, они о вас позаботятся, если найдут. На холме сейчас не маячьте, один кто-то пусть наблюдает, остальные — подальше. Ну, удачи мне.

Карл повесил ружьё за плечо и зашагал, не оборачиваясь, вниз, следом за волком. Только ворона ссадил и оставил на холме. Тот не выглядел довольным, но послушался.

Прохвост остался наблюдать. Он сообщил, что Карл дошёл до посёлка, а затем потерял его из виду.

Ожидание было мучительным, но Хитринка и не предполагала, каким оно окажется долгим. Солнце встало над головой, затем затянулось пеленой облаков. Немилосердно терзал пустой живот. Ворон клевал мешок с углём и проделал дыру.

Заскучавшая Марта ныла, затем уснула, проснулась, вновь принялась жаловаться на скуку. Прохвост лежал на животе, не сводя глаз с посёлка, лишь иногда отходил размяться. Он видел движение внизу, но никакой паники.

— Куда мог провалиться проклятый Карл? — в который раз спросила Марта. — А вдруг он там наелся да уснул? И забыл о нас.

— Не мог забыть, — отрезала Хитринка. — Лучше попробуй ещё поспать, а то неясно, будет ли позже время на это.

Между тем становилось всё холоднее. Вечерний мрак обступал и этот холм, и посёлок под холмом. Кое-где уже зажглись огни. И крепло понимание, что что-то пошло не так, но в том они и сами себе боялись признаться.