Семь камней радуги

Глава 71.

– Вставай, хватит орать!

Макс подскочил и схватился за меч, но через секунду опомнился, сообразив, что находится в шатре, окруженный спящими друзьями. Рядом сидела Виктория и держала его за плечо.

– Что с тобой? - недовольно спросила она, - Ты вопил так, как будто на тебя упырь напал.

– Кошмары замучили, - неопределенно побормотал Макс, с содроганием вспоминая свой сон.

– Ну, тогда тебе полезно будет проветриться. Твоя очередь дежурить. На рассвете буди.

Виктория зевнула и улеглась на место Макса. Он выполз из шатра наружу и, завернувшись в плащ, уселся возле костра. Жуткий сон не шел из головы, Макса колотила мелкая нервная дрожь, кисти рук были ледяными. Пытаясь согреться, он протянул озябшие пальцы к костру, прикрыл глаза и попробовал расслабиться. Постепенно успокаиваясь, он почувствовал приятное тепло. Пальцы начало слегка покалывать, потом, по капельке, в них стала проникать энергия огня. Макс видел ее внутренним взором как яркие всполохи пламени. Они потекли по его телу, пробуждая дремлющие силы и сливаясь с ними. Макс уже предчувствовал восхитительное состояние наполненности энергией, когда вдруг что-то пошло не так. Энергия продолжала вливаться в его тело, и он видел ее сияющие нити, но сконцентрировать ее у Макса не получалось. Что-то мешало ему, и энергетические потоки, не найдя центра притяжения, возвращались обратно в огонь. "Отдай!" - вдруг явственно прозвучало в его голове. Вздрогнув, Макс опустил руки, нечаянно коснувшись навершия меча. Оно вибрировало, пытаясь отнять у него драгоценные нити, впитать их в себя. "Врешь, не получишь!" - подумал Макс, снова закрывая глаза и пытаясь отрешиться от всего мира. Он мысленно погрузился в свое сознание, исследуя его и стараясь обнаружить источник голоса. "Что тебе нужно?" - спросил он, в надежде услышать ответ. "Мне нужно все", - раздался тихий, замирающий шепот. Макс позволил себе соскользнуть в самые глубины своего сознания и осмотрел его изнутри. Где-то далеко он увидел темную точку, из которой доносился затихающий шепот. "Убирайся!" - крикнул Макс, с силой выталкивая чужака. Через какое-то время он точка исчезла. Медленно возвращаясь в реальность, Макс открыл глаза и с удивлением обнаружил, что близится рассвет. Первые робкие лучики уже пробивались из-за горизонта, и он решил, что пора будить друзей.

Вместо завтрака Виктория раздала оставшиеся корешки. Максу досталось два, один из которых он предложил Роки. Тот негодующе отказался:

– Я собака, а не грызун какой-нибудь!

– Кстати, о грызунах, - вспомнил Макс, - Где опять Михалыч?

Раздалось шуршание сухой травы, и из нее вылез крыс. Он встал перед Максом на задние лапки и выжидающе взглянул на него. Осторожно погладив Михалыча, Макс протянул ему корешок:

– Держи, друг. Извини, больше ничего нет.

Крыс, продолжая смотреть Максу в глаза, ухватил корешок и мысленно произнес: "Ты хороший". От неожиданности тот ответил вслух:

– Спасибо, ты тоже ничего.

– С кем это ты разговариваешь? - удивилась Милана.

– А это он с крысой, - скривился Эдик, - Зря, она же тупая!

Михалыч протестующе пискнул, Макс уловил следующую мысль: "Он плохой", на которую опять ответил вслух:

– Да нет, просто крыс боится.

Многозначительно покрутив пальцем у виска, Эдик отправился седлать лошадей.

Через несколько минут всадники продолжили свой путь на север. Под копытами лошадей все так же простиралась равнина. Дул сильный холодный ветер, донося откуда-то слабый запах гари. Макс крутил головой, пытаясь обнаружить источник запаха. Вдруг он заметил впереди какое-то темное пятно. Подъехав поближе, он увидел медведицу, с которой разговаривал вчера. Она лежала на боку, мощными лапами обнимая своих медвежат, будто пытаясь защитить детенышей от опасности. Казалось, звери спят, но на душе у Макса почему-то стало тоскливо. Он соскочил с коня, подошел к медведице и склонился над ней. Легко прикоснувшись пальцами к черному носу, он не ощутил ее дыхания.

– Она умерла? - со слезами спросила подошедшая Аня.

– Да. Медвежата тоже.

Обняв плачущую девушку, Макс повел ее обратно. Долгое время всадники ехали молча. Вдруг Милана воскликнула:

– Смотрите, олень!

Прекрасное животное лежало, закинув назад гордую голову, увенчанную короной рогов. Веки были приоткрыты, под ними виднелись помутневшие неживые глаза.

– Проверять нет смысла, - тихо сказала Виктория, - Поехали.

Вскоре около облетевшего куста они увидели трупики зайцев, потом мертвого волка, барсука - тела животных были повсюду. Вся равнина была усеяна ими, будто по ней прошел сумасшедший безжалостный охотник.

– Неужели они все погибли? - Милана вытирала слезы.

– Нет, конечно, их ведь было очень много, - попытался утешить ее Гольдштейн.

Осторожно объезжая тела зверей и жалкие комочки упавших пицц, всадники медленно двигались на север. Запах гари становился все сильней, и вскоре они увидели клубы густого черного дыма, которые поднимались впереди. Подъехав ближе, всадники увидели, что это горит деревня. Она вся была охвачена пламенем, которое быстро пожирало деревянные дома. От многих уже остались одни головешки.

– А люди, где люди? - воскликнула Аня.

– Люди там, внутри, я чувствую. Все мертвы, спасать уже некого, - сказал Гольдштейн.

Он повернул свою кобылку, объезжая пожарище и бормоча под нос:

– Что творится, господи, что творится?

Остальные последовали за ним, стараясь не смотреть в ту сторону, откуда доносился треск горящего дерева и летели хлопья жирной сажи. Долгое время ехали молча, все еще ощущая запах дыма. Макс гадал, кто мог поджечь деревню. Видимо, эта мысль мучила всех, Вслух ее высказала Виктория.

– Это могли быть наемники.

– А могли и не быть, - живо отреагировал Гольдштейн.

– Кто тогда?

– Да кто угодно: разбойники, мародеры, демон какой-нибудь, наконец.

– А может быть, жители деревни сами ее подожгли и ушли? - с надеждой спросила Милана.

– Зачем? - удивилась Виктория.

– Ну, мало ли. Вдруг у них что-нибудь случилось такое, что деревню нужно было уничтожить?

– Нет, - мрачно сказал Гольдштейн, - Все они остались там и сгорели.

Макс ехал молча, ему не хотелось обсуждать увиденное, в душе поселилось нехорошее предчувствие, которое глодало его изнутри. Когда дым пожарища пропал из виду, впереди показалось еще одно селение. Всадники поехали быстрее, насколько это было возможно среди тел животных. Макс очень надеялся получить в деревне обед, его желудок давно уже напоминал о себе противным урчанием, и даже пожар и мертвые звери не могли заставить его забыть о голоде. Подъехав к ближайшему дому, он соскочил с коня и, ведя его под уздцы, двинулся вперед по узкой улочке, прикидывая, в какие ворота постучать. Аня тоже спешилась и пошла следом за ним.

– Назад, - вдруг отчаянно закричал сзади Гольдштейн, - Быстро назад!

– Что случилось? - спросила Виктория, которая тоже собралась было спрыгнуть на землю.

– Здесь что-то очень плохое! Уходим!

Аня посмотрела на Макса и вдруг проговорила побледневшими губами:

– Да, я тоже чувствую. Здесь страдают люди.

Оглянувшись, Макс понял, что они правы: здесь что-то не так. Деревня выглядела пустой, из труб не шел дым, не лаяли собаки, и на улицах не было видно людей. Он хотел было сказать, что в таком случае надо помочь, а не сбегать, но решил довериться интуиции Льва Исааковича и сказал Ане:

– Пошли назад.

Развернувшись, они двинулись обратно, туда, где ждали их друзья. Гольдштейн повторял:

– Быстрее, быстрее! - и выглядел так, будто готов сбежать из деревни на край света.

Когда Аня проходила мимо последней избы, оттуда кто-то вышел и, шатаясь, двинулся в сторону девушки. Это была женщина, молодая, или старая - Макс не понял, настолько ужасно выглядело ее лицо. Оно было покрыто черными шишками величиной с кулак ребенка, такие же шишки виднелись под растрепанными волосами и на руках женщины. Видимо, ими было покрыто все ее тело, потому что она шла медленно, с трудом передвигая ноги. Женщина повернула голову, пытаясь разглядеть пришедших, и одна из шишек у нее на лбу лопнула, заливая лицо отвратительной смесью крови и желтого гноя. Женщина продолжала идти, на ходу протирая руками глаза. Она двигалась, как сомнамбула, и Максу показалось, что она не осознает, что происходит вокруг.

– Это чума! - выкрикнул Гольдштейн, - Уходите оттуда.

Аня попыталась ускорить шаг, поторапливая своего коня, и в какой-то момент поравнялась с женщиной. Та неожиданно быстро кинулась к девушке и схватила ее за руку, хрипло повторяя:

– Помоги, помоги…

Вдруг ее голос сорвался, и из горла хлынула на грудь красно-желтая жижа, женщина зашлась натужным кашлем, задыхаясь и продолжая судорожно цепляться за руку онемевшей от жалости и ужаса Ани. Ноги ее подкосились, и женщина, обессилев, начала медленно заваливаться на Аню всем телом. Не задумываясь и не рассуждая, Макс подскочил сзади, схватил девушку за плечи и дернул ее на себя, освобождая от ослабевшей руки больной. Агонизирующее тело женщины упало в пыль, а дрожащая и плачущая Аня оказалась в объятиях Макса. Взяв под уздцы обоих коней, Макс повел Аню к выходу из деревни. Мрачный Гольдштейн, как только они подошли, протянул ему свою фляжку с водой:

– На, полей, пусть Аня вымоет руки как следует.

Пока Макс и Аня мыли руки, Лев Исаакович и Виктория, спешившись, вырывали из земли пучки сухой травы. Эдик с Миланой, сидя верхом, удивленно наблюдали за их действиями, не понимая, что они собираются делать. Макс и сам не сразу сообразил, поэтому, закончив мыть руки, спросил:

– Зачем вам это сено?

Исподлобья посмотрев на него, Виктория ничего не ответила и начала складывать траву у добротного деревянного забора, окружавшего стену крайнего дома. Гольдштейн все подносил и подносил новые охапки. Наконец, когда травы под забором набралось достаточно много, а девушка начала рыться в своем мешке, до Макса дошел смысл происходящего.

– Вы с ума сошли, не надо! - крикнул он, - А вдруг там есть кто-то живой?

– Это единственный выход, - жестко произнес Лев Исаакович, - Только так можно остановить распространение чумы.

Чиркнула спичка, и сухая трава сразу вспыхнула. Веселые язычки принялись лизать доски забора, которые быстро занялись. Вскоре забор был охвачен пламенем, оно постепенно перекинулось на облетевшие кусты смородины, росшие во дворе, затем на высокие яблони, а оттуда - на дом.

– Поехали отсюда, - сказала Виктория.

Удалившись от деревни на безопасное расстояние, путники остановились, глядя на яркое пламя, вырывающееся из-под крыш домов. Ветер, разносящий искры, быстро справился со своей работой: пылала уже вся деревня, над которой высоко поднимался густой жирный дым.

– Давайте уедем, не могу я на это смотреть, - простонала Милана.

– Нужно убедиться, что все сгорело, - мрачно ответила Виктория.

Скоро все было кончено, от деревни остались лишь обгоревшие черные остовы домов, среди которых бессмысленно торчали сложенные из камня печи. Друзья развернули коней и поскакали на север. В голове Макса звучали строки Пророчества, они становились все громче и громче, попадая в такт стуку копыт, и эхом отдаваясь где-то внутри.

Больше деревень на пути не попадалось, и Макс мысленно порадовался этому обстоятельству. Постепенно земля, по которой они ехали, стала сырой, она была покрыта высокой травой, часть из которой еще не успела пожелтеть и сочно-зелеными островками выделялась на фоне осеннего пейзажа. Копыта коней оставляли на земле неглубокие впадинки, постепенно заполняющиеся мутной водой. Впереди показался лес, состоящий из низкорослых искривленных деревьев. Всадники приближались к Змеиному болоту.

Вечерело, солнце опускалось к горизонту, тело пронизывала промозглая сырость, поднимавшаяся от земли, понизу стелились клочья серого тумана. Виктория, отыскав на болотистой местности островок посуше, объявила привал. Пока она бродила между кочек в поисках съедобных корешков, остальные расседлывали лошадей и устанавливали шатер. Костер на сырой земле развести не получилось, и друзья, спасаясь от холода, отправились спать. Максу выпало дежурить первым, и он уселся около входа в шатер, подстелив под себя вчетверо сложенный плед из донного льна и укрывшись плащом, под которым к его боку прижался Роки, мужественно вызвавшийся составить ему компанию. Михалыч мирно дремал в капюшоне плаща. Стояла тишина, Макс глядел в холодное звездное небо, размышляя о том, что видел днем. Он подумал, что действительность становится даже страшнее, чем его сны, которые теперь приходили к нему каждую ночь. Макс попытался систематизировать их, разложить по полочкам полученные из снов знания, но у него все еще было слишком много вопросов. Очевидно, Рамир сумел уничтожить Лесное королевство, но как получилось, что он не захватил Айрис? Ведь все свои преступления он совершал именно ради этого. И куда он, в конце концов, делся? Ведь он получил бессмертие, значит, должен где-то существовать? Неужели нашлась сила, которая смогла справиться с его армией? И при чем здесь Черная королева? Пока в его снах она еще не появлялась. Может быть, Рамир заключил с ней союз? Роки из-под плаща тихо гавкнул, давая понять, что время дежурства окончено, и Макс отправился будить Гольдштейна. Лев Исаакович выбрался наружу, а Макс улегся на его место и закрыл глаза, надеясь, что сегодняшний сон принесет ответы на все его вопросы.