Семь камней радуги

Глава 65.

Рамир задумчиво рассматривал на свет реторту, в которой плескалась зеленоватая жидкость. Вот оно, его бессмертие! Как легко было приготовить этот эликсир, всего-то составить нужное зелье и опустить в него философский камень! Через три дня эликсир бессмертия был готов. Но Рамир почему-то медлил, все разглядывая и разглядывая его. Он пытался настроиться на торжественность момента, ведь сейчас он станет бессмертным. Но ничего не выходило, настроение было совершенно будничным, как будто, получив философский камень, он растратил все свои запасы радости и ликования. Он оглядел свою лабораторию: в одном углу скорчился Шраххан в облике девочки, в другом, опустив голову, стоял мрачный исполин Карр'ахх. Неожиданно Рамир понял, почему он не ликует. Ему просто не с кем разделить свою радость, не хватает чьего-нибудь восхищения, признания его талантов. Демоны лишь рабы, они вынуждены служить ему, но никакими силами нельзя заставить их полюбить его. Они мечтают о свободе и будут рады любой его ошибке, которая приведет к губительным для него последствиям. И вот сейчас, когда произойдет столь великое событие, рядом нет никого, кто бы это оценил. Рамир задумался. В сущности, всю жизнь он был одинок и никем не любим. И теперь, когда он свободен и может за себя постоять, когда он не боится никого, у него нет учеников, последователей, сподвижников. Его никогда не тяготило такое абсолютное одиночество, а вот сейчас он подумал, что был бы не прочь, если бы рядом с ним оказался преданный человек. Он почему-то впервые за все эти годы вспомнил о своем учителе - Зуливане. Тот всегда радовался его успехам, и, если быть до конца честным перед собой, любил Рамира. "Хватит!", - оборвал он сам себя, - "Если бы ты оставил Зуливана в живых, то никогда не получил бы ни философского камня, ни эликсира! Старик мешал тебе, его дурацкие принципы не позволяли пользоваться черной магией. Ты не был бы тем, кем стал без него!"

Рамир стряхнул с себя остатки задумчивости. Скоро рядом с ним будет любящее сердце, а больше ему никто не нужен! Он поднес реторту к губам и залпом выпил эликсир. Сделав последний глоток, он застыл, прислушиваясь к себе: что должно происходить с его телом теперь, когда оно становится неподвластным разрушительным силам времени? Кровь в жилах, казалось, вскипела, его бросило в жар. Кожу изнутри как будто покалывали мириады тоненьких иголочек, а где-то глубоко поселился приятный зуд, точно в крови образовались крохотные пузырьки и теперь, всплывая, весело лопались, заставляя все тело сладко замирать. Через некоторое время Рамир ощутил восхитительную легкость и уверенность движений. Он будто вернулся в свое восемнадцатилетие. Прекратились боли в пояснице, появившиеся из-за того, что он долгими часами стоял, склонившись, над столом в лаборатории, зрение, в последние годы ослабевшее оттого, что Рамир много читал по ночам, обрело прежнюю остроту, а начавшие редеть волосы стали гуще. Колдун даже на какой-то миг подумал, что и внешне он преобразился, но потом, подойдя к зеркалу, разочарованно вздохнул: ненавистное родимое пятно, длинный унылый нос, кривая шея - все было на месте.

– Ничего, - ободряюще сказал Рамир своему отражению, - С этим мы тоже справимся.

Он обернулся к демонам, сверкающим глазами каждый из своего угла, и усмехнулся:

– Чего встали? За работу!

Шустрый Шраххан выскочил за дверь и побежал в сторону рынка, добывать пропитание. Вообще, все хозяйство Рамира было на нем, и демон неплохо с этим справлялся: он ловко воровал продукты на рынке, когда у колдуна не было денег, чтобы за них заплатить, готовил еду, чистил полы в доме, а также прибирал в лаборатории. Так что Рамир ни в чем не нуждался, по крайней мере, он всегда был сыт. Демоны питались сами: по ночам колдун отпускал их поохотиться, и вскоре по всей округе исчезли бродяги и нищие, а также бесхозные собаки. Рамира это нисколько не расстраивало, напротив, он считал, что горожане должны были бы быть ему благодарны, если бы, конечно, знали, почему так произошло. Что будут есть демоны, когда окончательно переловят тех, у кого нет крова, его тоже не интересовало.

Рамир сурово смотрел на Карр'ахха, который и не подумал сдвинуться со своего места, чтобы выполнить его приказ. Демон отвечал ему тяжелым, полным ненависти, горящим взглядом.

– Ты что, не слышал, что приказал тебе господин? - колдун заговорил тихо, угрожающе, - Подмети пол.

– Убей меня, господин, но я не буду выполнять грязную работу, унижающую меня, - голос Карр'ахха был так же нарочито спокоен.

Рамир явственно осознал: демон действительно скорее умрет, чем примется за труд прислуги. Все те дни, которые Карр'ахх провел в жилище колдуна, он молча простоял в углу, лишь ночью выходя на охоту. Демон напомнил Рамиру дикого зверя: его можно убить, можно на время усмирить, угрожая смертью, но невозможно заставить подчиниться. Мелькнула мысль избавиться от несговорчивого чудовища, в конце концов, он выполнил свою задачу: отдал частицу своей силы философскому камню. Зачем он еще нужен? Вдруг Карр'ахх, внимательно наблюдавший за колдуном, заговорил:

– Я могу быть полезен тебе в другом.

– В чем же? - заинтересовался Рамир.

– Я - демон войны, и знаю о ней все.

Рамир задумался: завоевать мир, имея на своей стороне демона войны, будет гораздо легче. Против Карр'ахха не выстоит никто. Демон сможет быть предводителем войск Рамира, и это будут непобедимые войска.

– К тому же, я сведущ во многих науках, - добавил Карр'ахх, видя колебания колдуна.

– Хорошо, пусть будет так. Пока можешь стоять в углу, - решил Рамир, - И еще: отныне я буду звать тебя Зверь. Нельзя, чтобы кто-нибудь услышал твое имя.

– Слушаю, господин.

Демон вновь опустил голову и застыл в неподвижности, напоминая каменного истукана. Он был доволен: теперь ему не грозит смерть от руки колдуна. И хотя экскипула не позволит ему сделать что-нибудь, напрямую угрожающее жизни Рамира, Карр'ахх найдет способ отомстить, а там и избавиться от власти ничтожного уродца.

Следующие несколько дней Рамир посвятил приготовлениям к выплавке золота из свинца. Он рассчитал лунный цикл, чтобы выбрать наиболее благополучный день, заставил Шраххана укрепить стенки печи, чтобы она выдержала долгий жар, необходимый для получения золота, и несколько раз внимательно перечитал все книги, в которых описывался этот процесс. Во всех книгах давались расплывчатые и противоречивые советы, и Рамир понял, что никто из магов и алхимиков не сумел достичь желаемого результата. Все авторы сходились лишь в одном: необходимо вызвать Саламандру. Но как заставить ее обратить свинец в золото, не написал никто. Рамир решил действовать так, как подсказывала ему интуиция.

Из слюды, золотого песка и костей черной курицы приготовил основу зелья для вызова Саламандры и настаивал ее на медленном огне три дня. Затем, когда зелье было готово, в день, вычисленный им заранее, он уложил в прочный тигель кусочки олова и, жарко растопив печь, поставил его прямо в огонь. Предстояло ждать семь дней, поддерживая постоянную температуру в печи, чтобы свинец кипел. Через семь дней Рамир приступил к следующему этапу: он опустил в тигель философский камень и, произнеся заклинание для вызова Саламандры, плеснул в огонь зелье. Языки пламени взметнулись и сделались нестерпимо яркими, в печи что-то затрещало, и потрясенный Рамир увидел, как из огня родилось прекрасное существо. Раньше он представлял себе Саламандру чем-то вроде красной ящерицы, но сейчас перед ним возникла полуженщина-полузмея величиной с небольшую кошку. Ее обнаженное тело, от пояса переходящее в змеиный хвост, было красновато-коричневого цвета, а вместо волос вокруг красивого лица колыхалось пламя. Саламандра плавно покачивалась на огне, насмешливо глядя на колдуна блестящими черными глазами. Придя в себя, Рамир произнес ритуальную фразу:

– Атус нем тентум аурум, Саламандра!

Ничего не произошло, Саламандра продолжала парить в печи, а в тигле по-прежнему пыхтела серая масса, ничем не напоминающая золото. Рамир в отчаянии прикрыл глаза, остро переживая свою неудачу. В чем дело? У него есть все для успеха: философский камень, Саламандра. Что нужно еще? Вдруг в его памяти всплыла фраза, давным-давно сказанная Зуливаном: "Все алхимики заблуждаются, полагая, что здесь достаточно союза с Саламандрой. Это лишь первый этап. Второй - вызов могущественного демона. Лишь вступив с ним в союз, можно получить золото из обычного свинца".

– Зверь, иди сюда! - крикнул он, обернувшись к демону.

Тот, тяжело ступая, приблизился.

– Помоги мне превратить свинец в золото!

Зверь протянул лапу и сунул ее прямо в огонь, затем, глядя на Саламандру, что-то тихо проговорил ей на странном языке. Саламандра подплыла к лапе демона и взобралась на его ладонь, затем, оттолкнувшись от нее хвостом, грациозно взмыла вверх и нырнула в тигель. Через мгновение она вылетела оттуда, окруженная золотым сиянием, и растворилась в огне.

– На каком языке ты с ней говорил? - заинтересованно спросил Рамир.

– На языке демонов, господин.

– Я хочу изучить его!

– Не получится, господин. Гортань человека не способна воспроизвести такие звуки.

Зверь снова сунул лапу в огонь и достал раскаленный тигель. Он поставил его на деревянный пол, отчего вокруг взметнулись искры, и мрачно произнес:

– Все готово, господин.

Тигель был полон расплавленного золота, над которым в воздухе парил, переливаясь, философский камень.