Секунду, я что злодей?

Интерлюдия Времени

Земля. Россия. Рязань. 2025.

Пуля в живот — это больно.

К счастью, не смертельно. Ничего, врачи меня подлатают. Зато спас ту девчонку. Первый раз в жизни я совершил что-то стоящее.

Она кричала, и я пришел. На улице было много людей. Но пришел я. Страшно? Да я в жизни так не боялся. Когда наркот обернулся и наставил пистолет, я вообще думал, сознание потеряю. Но не потерял.

Его труп лежал рядом. Голову полностью скрывал капюшон. И слава богу. Лучше не видеть, во что превратилось лицо. Сегодня в битве пистолета и кирпича победил последний.

Ах-ха-ха, а я ведь никогда не дрался до этого. Хотя и эту драку, наверное, засчитывать за полноценный опыт не стоит. Вообще не помню, что я сделал.

Помню только свою мысль, когда пуля мне в живот попала: «И это всё?». А дальше туман.

Эх, мама сей героический поступок точно не оценит. «Что ж ты, дурак, хочешь меня совсем одну оставить? Что ж я делать-то буду?».

А ведь еще надо оправданность самообороны доказать. Я ж в аффекте был, вроде это хорошо.

Я снова засмеялся. Не знаю почему. Впервые я чувствую себя живым. Я ощущаю жизнь. Жизнь! Жизнь течет в моих венах, расколяя сердце! Дайте мне лошадь, я ее на скаку остановлю. Вообще без проблем.

С неба падали редкие снежинки.

Фритюрная красавица в норковой шубе закончила щупать мой пульс. Поднялась на ноги и тепло улыбнулась.

— К сожалению, он умер.

Чё?

— В каком смысле умер? — не понял я. — Я жив, кх, кх.

Вот, даже кашляю без крови. Да меня едва задело.

— Парень говорит, что еще жив, — сказал мужик с кинокамерой в руках.

— Предсмертная галлюцинация, — ответила журналистка. — Точно говорю, он мертв. Тот наркоша ему две пули в сердце всадил.

— Намек понял.

— Чего? Какое сердце? — от такого заключения медицинской экспертизы я аж на ноги поднялся.

Потом сразу упал. Ладно, лошадь пока рано. Но в каком смысле я умер?

Мужик поставил камеру на асфальт и поднял руку мертвого наркоши. Ту, в которой был пистолет.

— Так история будет куда драматичнее, — начала рассказывать блонди. — Школьник ценой своей жизни спас…

БАХ!

Одна пуля в сердце. Возможно, была и вторая, но я уже ничего не чувствовал.

Темнота захлестнула меня.

Вот и конец.

Идиотский.

Конец.

Знал бы, что умру так, прожил бы жизнь совсем по-другому. Был бы смелее. И с Ксюшей бы замутил. Да будь у меня второй шанс, я бы ух показал этому миру. Да я бы… Не хочу умирать.

И ведь на самом пике, сука. Я только понял, что такое жизнь. Только вкусил ее сладость.

Жить… Жить. Жить! Я хочу жить!

Тьма вспыхнула, и передо мной соткалась величественная красная дорога. Рубиновый мост.

Ну… Не совсем то, чего я ожидал, но… Сознание всё еще при мне. Я — это я. Чем не жизнь?

Загробная жизнь. А я не верил.

Огляделся по сторонам. Сверху звездное небо. Дойдя до края моста, выглянул через перила. Снизу тоже звезды.

Видимо, мне вперед.

Красный мост уходил далеко, вился, поднимался, опускался. Отсюда он казался бесконечным. И в какую мне сторону? Эники, бэники…

Погоди ка. А что там? В конце пути? Рай? Может быть. Я ничего плохого вроде не делал, пару раз, конечно, фантазировал о… Ну нет, если Бог будет ссылать людей в ад за одни только фантазии, то мы живем в совсем уж тоталитарной вселенной.

Порешав на том, что Бог, вероятно, придерживается либерально-демократических взглядов, я зашагал вперед.

Шагал долго. Наверное, в этой части полагается вспоминать свою жизнь. Свои свершения и провалы, приятные моменты. Но не сказать, чтоб у меня было хоть что-то из этого. Разве что в самом конце я заступился за человека. О маме я старался не думать. Мои мысли ей не помогут, а вот меня вогнать в депрессуху вполне могут. Ничего, она справится.

Не знаю, сколько я шел. Долго. Но усталость тут не ощущалось. А еще у меня в животе дырка была. И в груди тоже.

Сколь ниточке не виться, а дорога привела к вратам. Белым и величественным. Я прикоснулся к ним, и мое тело вспыхнуло. Без боли. Зажмурил глаза.

Когда вновь открыл их, нашел себя в божественном храме. По-другому его не опишешь. Огромный, излучающий благодать. Все-таки бог либерал, повезло. Даже за мой атеизм меня не накажут. Каюсь, был неправ. Все-таки кости динозавров — это и правда божеский прикол.

— Вячеслав, наконец ты прибыл.

Из лучей света соткалась женщина. Я сразу узнал в ней статую свободы, правда, кожа у нее была красной, а не зеленой. Но то, возможно, недоработка американцев.

— Ты был избран, — начала свобода. — Нашему миру угрожает опасность, такая, каких еще не было. Всё живое находится на грани уничтожения. И только ты можешь спасти нас.

— Я?

Сердце стремительно ускорилось. Это не рай. Это кое-что получше. Я читал о таком. Офигеть. Я стану попаданцем.

— Ты станешь героем. Ты попадешь в новый мир. Всего семеро удостоились такой чести. Всего семь человек из восьми миллиардов. Я дарую тебе крепкое тело, тело наследника великого рода. И силу, коей обладать могут лишь боги.

Она щелкнула пальцами, и в воздухе появилась оранжевая сфера.

Круть, мне еще и силы дадут. Теперь-то моя жизнь точно не пойдет по…

— Пу-пу-пу, Рэйн, раз уж сегодня отдыхаем, не хочешь сгонять в… — из света вышло еще одно существо. Вылетело.

Оно не было человеком. Это был огромный глаз, парящий на куче маленьких крылышек.

— Я вообще-то работаю, — зашипела статуя свободы. — Ты какого приперся в такое время?

Летающий глаз незаметно стал человеком. Седоглавым старцем. Произошло это так… даже не внезапно. А как же сказать… Естественно. Теперь я и сам не уверен, был ли он когда-то глазом на крылышках, или мне только почудилось.

Старец посмотрел на меня, потом на статую свободы.

— В каком смысле работаешь? Ты не читала новости? — глухо спросил он. — И почту не читала?

— Времени не было, — ответила та. — Ну и я пораньше решила начать. Инициативу вот проявляю, а то мне сказали, что у меня ее маловато. А что там?

— Рэйн, умоляю, скажи, что ты начала цикл с отправки героев…

— Нет, ты чего, у меня всё по инструкции. Злодея я уже отправила, вот сейчас седьмого героя готовлю.

Старичок сделал шаг назад.

— Что не так? — прищурилась статуя свободы.

Старичок завибрировал. Его образ начал беспорядочно меняться, он то становился младенцем, то орком, то женщиной, то еще какой фантастической тварью. А порой был всеми одновременно.

— Да что случилось-то?! — вскрикнула статуя свободы.

— Красный Птенец избежал ловушки, — сотней голосов сказало месиво из людей, — Цикл продлили на неопределённый срок.

Сказать, что я не понимал ничего, это ничего не сказать.

Теперь вибрировать начала и статуя свободы.

Але, что происходит-то? Меня уже сделают попаданцем или как? Я хочу получить свое крепкое тело, силу и всякое такое. А если в новом мире будут еще и кошко-девочки… Ммм… Надеюсь, попаду в фэнтази.

— Боже… — раздалось из кучи людей, когда-то бывших статуей свободы, — И что, что нам теперь делать?

— Что делать? Ты меня спрашиваешь?! — задрожала другая куча людей, — Я, блин, за систему безопасно отвечаю, а не за жертвоприношения.

Та, первая куча людей, начала светится.

— Нет-нет-нет, Рэйн, успокойся, — схватил ее старичок, ставший нормальным.

Он гладил ее, и свечение постепенно затухло. А скоро и этот балаган с кучей лиц закончился. Рэйн вновь стала краснокожей статуей свободы.

— Послушай. — сказал старичок, — Давай думать. У нас были такие случаи, ситуация критическая, но не смертельная. Красный Птенец, Белый Кролик, два злодея. Во-первых, надо разделить их, чтоб один не поглотил другого. Во-вторых…

— Ты не понимаешь. Это конец.

— Нет! Говорю, были такие случаи, в прошлый раз мы справились и в этот прорвемся.

— Их три… Три.

— Что значит их три? В каком смысле? Не молчи! Что значит их три?!

— Помнишь ту тревогу? Это был не тест системы безопасности. Я соврала.

— Нет…

— Я призвала двух злодеев. Думала, справлюсь сама, и никто не узнает…

Оба существа замолчали. И вновь завибрировали. В этот раз совсем по-другому. Было в этом что-то завораживающее. Будто танец. Бесконечно грустный, но прекрасный.

— Так, а мне-то что делать? — спросил я.

Слушая их, я только больше запутался, мне бы поскорее попаданцем стать, а там разберемся.

Две неопределенные головы повернулись на меня. Потом на друг друга. Стали нормальными.

— Мы не можем призвать больше героев, так? — спросила Рэйн.

— Пустота нас заметит. Да и времени не хватит.

— Используем артефакты. Твоя подопечная же пропустит нас в арсенал?

— Рэйн, артефакты не предназначены для людей. К тому же, чем мы сами будем обороняться, если мир погибнет?

— Если мир погибнет, то у нас шансов нет, ты видел оракул. У нас два варианта, либо мы даем им артефакты, либо конец всего сущего.

— А если их тела не выдержат?

— Тогда результат будет таким же, как если мы будем бездействовать. Теория игр.

Старик задумался.

— Ладно, — наконец ответил он.

Его тело засветилось и пропало.

— Ладно… Никуда не уходи, — наказала мне статуя свободы и тоже испарилась.

Несколько следующих часов я провел наедине с собой. Ходил по полу, от каждого шага плитка загоралась белым. Прикольно, хах.

Когда странная парочка вернулась, она приволокла с собой кучу старого хлама. Древние копья, доспехи, щиты, медные фигурки, бюсты.

— Седьмой герой, — Рэйн прикрыла глаза, — Мы даруем тебе божественную силу, чтобы справиться со злом. Ты можешь выбрать любую.

— А ты уверена, что он вообще поймет, что делают артефакты? — спросил старик.

— Не переживай, переводчик опишет это наиболее близкими словами его мира. Вот посмотри, благодаря ошибка перевода ты станешь ошибка перевода. А вот это сделает из тебя ошибка перевода. Слившись с этим щитом, ты получишь систему. Сможешь улучшать свои характеристики и открывать способности. Это копье ошибка перевода. Наруч даст тебе бесконечную роялность, удача всегда будет на твоей стороне.

Еще несколько артефактов оказались ошибками. Затем Рэйн вытащила из кучи медный меч.

— Он сделает тебя регрессором. Сможешь переписывать свою историю сколь душе угодно.

Хм. Регрессором… Как раз недавно читал о таком мангу. Второй шанс, да?

— Беру, — сказал я.

— Отлично. Помни, Вячеслав, ты прибудешь в мир раньше других героев. Очень важно не высовываться на первых порах. На той планете сейчас три очень опасные твари, каждая может без особых проблем убить целую вселенную. Особенно берегись Красного Птенца, он в этом мире уже давно, и у него самая могущественная сила.

— А двое других, — начал старец, — попали туда только что, когда ты прибудешь, для них пройдет лет шестнадцать. Их личности пока целостны, и они могут сдерживать… Ну, в общем, какое-то время они будут безопасны. Но если под угрозу попадет их жизнь, они пробудятся. Важно сделать так, чтоб пробуждение настало как можно позже. Желательно, когда ты соберешь команду семи героев.

— Дождись своих братьев и сестер, Вячеслав. Мы отправим их, как только появиться окно.

— Понял, — кивнул я.

— Хорошо, а теперь иди сюда, я тебя зарежу. — Рэйн направила на меня меч.

— Чё?

— Надо проколоть тебя мечом, и тогда будет небольшой шанс, что артефакт с тобой сольется.

Статуя свободы зашагала на меня.

— По-погодите, — попятился я, — раз такое дело, может, дадите мне наруч?

— Хочешь, чтоб я забила тебя наручем?

— Я вообще не хочу, чтоб меня чем-то забивали, — я прыгнул в сторону, уклонившись от удара.

— Стой!

Я побежал.

Не успел и двух шагов сделать, как в спину мне вошло горячее. А из груди вышел кончик меча. Приехали. Вот тебе и стал попаданцем.

Я упал. Кровь потекла по пульсирующему полу.

— Помни, чтоб спасти мир, вам нужно убить Красного Птенца, Белого Кролика и Серую Мышь. Всех троих, иначе никак. Золотой Цикл требует жертвы, только так можно спасти мир.