Секунду, я что злодей?

Глава 2

Шажок. Еще один.

Уф. Скорее даже ауф. Чувствую себя заколебавшимся волком.

Еще шаг. Еще.

Шагал я по руинам цивилизации. По разбитому асфальту, раскаленному настолько, что вдали виднелись лужи-миражи.

— Вперед! — прокричал детский голосок. — Почти пришли. Я уже вижу зеленый дым! Иго-го!

— Да не вертись ты, мне и так тяжко.

В довесок к новому телу мне выдали одну казенную сестру. Ее-то я и тащил на спине. Из-за нее-то я и заколебался до смерти.

— Поторопись, братец! Чем быстрее сдадим маго-кзамен, тем быстрее попадем в большой город. А там столько крутого. Вода в кранах бесконечна! Еда бесконечна! Деньги бесконечны…

Уж не знаю, где она этого бреда нахваталась, но повторять любила часто. Ага, бесконечная вода в кранах. Она краны-то видела? Они же маленькие. Не поместится там бесконечная вода.

Ничего, ее разочарованной рожей полюбуюсь позже. Когда мы сдадим уже этот магический тест. Говорят, его заваливают 999 кандидатов из 1000. Но мама часто повторяла, что мы один на миллион. Так что шансы у нас неплохие.

Шажок, еще один.

Опуская эту ситуацию, новый мир оказался просто охренительным.

Где-то на восемь из десяти. Скидываю один балл за то чудище, что сидит на моем горбу. И один за идиотское солнце. Хрен ли оно такое горячее?

Зато в остальном всё просто шикарно. Лучше не придумаешь.

Не помню, что там мне наобещала демонесса из мира мертвых, но все её слова оказались ложью.

Вместо унылой жизни аристократа из великого рода я получил крутую жизнь нищука с постапокалиптичных пустошей. Никаких тебе принцесс, принцев, знатных дам и прочего отребья. Вся эта мерзость живет за стеной большого города. А по эту сторону стен: искаженные твари, рейдеры, банды и прочая милота.

Как мы только не развлекались. Но не сразу.

Закинуло меня в тело младенца, так что первые годы я занимался усиленным вырастанием. Попутно осваивал всякие полезные для человека навыки: ходьбу, речь, контроль двух передних конечностей. Последние особенно важны, без рук на Земле ты «как без рук».

Да и ходьбу недооценивать не стоит. Наши родители оказались потомственными канибалами из общины сердцеедов. Детишек секта особо не жаловала. Кто ходил медленно, быстро оказывались в чугунном казане.

Мы с моей близняшкой-сестренкой ходили быстро. Настолько быстро, что для этого даже специальное слово придумали — «бег».

Так мы и жили, бегая от канибалов, от монстров и от рейдеров. А потом моя сис обнаружила, что если тыкать живых существ острыми железками, они умирают. Открытие стало поворотным в нашем представлении о мире. И с тех пор все вышеперечисленные бегали уже от нас.

Это и стало причиной нашего падения.

К несчастью, бегать умели не только мы. Еще была репутация. И наша репутация бежала далеко впереди. И была она довольно хреновой. «Маньяки! Убийцы! Спасайся кто может, белая смерть!» В последнее время я только это и слышу.

Ну ничего. Вот сейчас станем магами, попадем в большой город. Там нас никто не знает, и мы уж точно прославимся как добрые и порядочные люди.

Главное соблюдать три простых правила:

1) Не убий.

2) Отрывать людишкам конечности тоже нельзя.

3) И даже пальцы!

«Ууу, и даже пальцы нельзя», — вспомнил я и поёжился.

Как всё строго. Уж пальцы-то чего? Их же много. Могли бы и разрешить.

Шажок, ещё один. Нет, не могу больше.

— Всё, финиш, — устало сказал я и расцепил руки сестрёнки.

— А-а-а! — грохнулась она на асфальт.

Из последних сил я заполз под козырёк старой автобусной остановки. Сел на скамейку.

Фух, балдёж. Теперь буду тут жить!

— Ну ты чего? — подбежала Сэл. — Мы же почти пришли. Чуток осталось. Я и не устала совсем.

Солнышко рикошетило от её белых волос и попадало прямо в глаза. Что ж за невезение-то такое.

Родились мы с редкой генетической мутацией. Зрачки красные, волосы, что снег. Мы эти, как их там, альбатросы. Возможно поэтому я солнце ненавижу. Кожа слишком восприимчива к свету.

Что там она сказала? Что не устала совсем?

— Это кхр, кхр… — высказалось пересохшее горло. — Это потому что я тебя тащил, дура. Поэтому не устала.

— Но ты же сам согласился. Я несу рюкзак. Ты несешь меня.

— В этом и проблема. Тут явно скрыта какая-то нае-ушка. Я просто еще не понял, какая именно.

Вот сейчас подумаю и мигом пойму, где крыса зарыта.

— А почему ты букву «б» не проговариваешь в слове «нае…»

— Шшш, — шикнул я.

Еще такие вопросы задает, тут и самой понимать надо.

— Потому что это плохое слово. Оно развращает ум и отдаляет нас от бога.

— И что? Если «б» не проговорить, типа незачет?

— Ага, — кивнул я. — Со словом «бог» ведь это правило работает. Помнишь тех крестовиков, которые говорили «б-г» вместо «бог»? Чтоб лишний раз творца не беспокоить. Вот и мы так же делаем. Садись давай. Отдохнем немного, и в путь.

Она села.

Две пары красных глазенок уставились вдаль. На большой город.

На горизонте высились небоскребы. Летели в небо ленты голограмм. Красота.

Туда мечтали попасть буквально все. Недосягаемый эллизиум. Безмятежный рай.

И уже сегодня мы будем там.

К магической лаборатории мы шли по самой кромке Четвертого Кольца. Сразу за дорогой начиналось чистое поле. Каждый житель пустоши знал — оно несет смерть. Стоит хоть на сантиметр заступить за черту, как городской лазер превратит тебя в кучку пепла. В столицу империи просто так не попасть.

Из позитивного, сюда редко забредали мутанты. За двести лет они привыкли избегать слишком уж ровных пространств.

Из негативного, этот путь часто использовали люди.

— Э! Вампииры сраные. Сидеть на месте, слыш!

А вот и они, кстати.

По заросшему тротуару топали два подростка. В футболочках, шортиках. С аккуратными русыми волосами. На плече у каждого повязано по красному галстуку. Ну приехали.

Патруль Ульяновской банды, боевая двойка пайонеров. Хуже них никого нет, разве что квадробоберы. И еще квадробебры. Но те вообще настоящие зверюги, так что в моем топе дрянных людей они не участвуют. Пайонеры хоть человеческую речь понимают, хоть и с переменным успехом.

Вот надо им было именно сейчас появиться. Дайте отдохнуть, сволочи.

Двойка подошла к нам. Младший пайонер достал дуделку и дунул.

Палец старшего взлетел вверх:

— Ты!

Он указывал на меня.

— Я, — кивнул я.

— Мы конфискуем твою сестру на благо родины, — торжественно заявил пайонер.

— Коли ты сестру завёл, поделись с товарищем, осёл, — продекларировал младший и дунул в дудочку.

Еще одни… Вот хоть бы кто-то сказал, мол, паренек, мы пришли за тобой. Женщины нас не интересуют. Так нет же, всем подавай Сэл.

Краем глаза я увидел, как она потянулась за ножиком. Перехватил ее руку.

— Мы не убивем, — одними губами шепнул я.

Сэл страдальчески закатила глаза:

— Ну тогда защищай меня, мне лень самой.

И она откинулась на скамейке.

— Что ты разлеглась? Собирай монатки, красавица, — мотнул головой старший пайонер. — Ты послужишь великой цели. Будешь демографию спасать.

Без убийств. Без вырывания конечностей. Без пальцев. Придется порешать эту стычку одними только словами.

— Господа… — начал я.

И с ходу ошибка.

— Господа? — вспыхнул пайонер. — Среди нас нет господ. Мы все товарищи. Равенство, братство — вот основополагающие принципы здорового общества.

— Тогда товарищи… — поправился я.

— Ты нам не товарищь, свинья капиталистическая.

«Без убийств», — напомнил я себе. «Без убийств»…

Успокаиваемся, попробуем еще раз.

Я добродушно улыбнулся. Настолько, что младший товарищ аж отступил на шаг.

— Органические формы жизни, — поприветствовал я. — Спешу сообщить вам, что мы вовсе не капиталистические свиньи. И даже не зажиточные. У нас и денег нет.

В доказательство я вывернул карманы:

— Красный кодекс запрещает вам грабить и похищать обычных работяг, таких как мы. Я свои права знаю, вы, наоборот, должны помогать нам…

Вот и всё, сейчас они поделятся гуманитаркой и пойдут восвояси…

Лицо пайонера надулось от гнева.

А может и не поделятся.

— Вы! Вы еще хуже зажиточных! Вы хуже капиталистических свиней! Думаете, мы не знаем, зачем вы здесь?

Я не большой знаток их устоев, но чтоб стать кем-то, кто хуже капиталистической свиньи, это еще постараться надо. Запишу себе в жизненные достижения. Интересно, почему он так решил?

— Вы хотите пройти магический тест в этой буржуйской лаборатории, так?! Билет в город захотели? А рабочему классу тут одному страдать? Предатели. Совратились на магию. А ведь ее даже не существует. В мире нет ничего, кроме материи и электричества.

— Если в магию поверил друг, дай ему по черепу учебником наук. Буп!

Пайонер подошел ближе.

— Она пойдет с нами. Родит пару детишек, и мигом вся дурь из башки выйдет.

Я смерил Сэл взглядом. У этой дурь из башки не выйдет никогда, это точно.

— Что, не получается твоя дипломатия, да? — язвительно спросила она.

— Может, сама попробуешь, раз умная такая? — предложил я.

— Смотри и учись, братик.

Сестренка резко встала, махнув белыми волосами. Пайонеры отшатнулись.

— Юмор. Вот ключ к тому, чтоб расположить к себе человеков, — заявила сестренка. — Внимание, анекдот! Капитализм — это когда человек эксплуатирует человека. А коммунизм? А коммунизм — это когда наоборот.

— …

М-да… Уж лучше бы ты себя за грудь помацала. Может, соблазнились бы пайонерчики.

В наступившей тишине слышно стало, как прыгает по асфальту перекати-поле, сплетенное из медных проводов.

После такого нам точно пи-дец.

Старший пайонер молча достал маузер.

— Погодь, погодь, погодь секунду, — я подорвался и встал, отгородив Сэл от красных товарищей.

Так, думай, голова, думай. Логика не работает, вранье тоже, юмор лучше и не вспоминать. Не понимают коммунисты шуток. О! Есть идея!

— Ребята, — чтоб разрядить обстановку, я показал пустые ладошки. Для человеков это вроде как символ миролюбия. — Подумайте, что бы сказал Мудрец с крестом, увидев, чем вы занимаетесь? Одобрил бы он разлучение семьи? Конечно нет, вспомните его любимую фразу: «Семья — это главное». Разойдемся миром, и да благословит вас бог.

Беспроигрышный вариант. Мудрец с крестом — это местное божество. Люди боятся его гнева и мигом прекращают шалости, стоит им услышать его имя.

Хотя отмечу, что я ни разу не видел, чтоб божественный гнев обрушался на грешников. Иногда и вовсе кажется, что…

— Мудреца с крестом не существует… — пайонер зашипел так, будто его облили святой водой. — Как и института семьи. Всё это формы угнетения. Отошел! Мы забираем твою сестру. Нам еще демографию спасать.

— Коли ты вампиркой родилась, то соси на благо родины, пока не умерлась, буп! — добавил дудельщик.

И в какой момент всё пошло не так?

— Отошел я сказал! Четырежды повторять не буду.

Маузер уставился мне в грудь.

— Скажи ей, чтоб она топала с нами и без сопротивления. Или пристрелю.

Сэл по своей воле вышла из-за спины:

— Люц, да давай просто тыкать их острыми железками, мне надоело. Они тупые, ты разве не видишь?

Пайонер перевел ствол на нее. Я протянул руку и вернул дуло к себе.

Нет! Я твердо намерен обойтись без насилия. Я никого не убивал уже три часа. Да за такое мне нобелевскую премию мира дадут. Когда узнают, конечно.

— Послушайте, «друзья», — начал я. — Мы со вчерашнего дня придерживаемся принципов пациф-ф-ф… пацифизма и гуманизма, вот. Нас скоро в город возьмут. А там цивилизация, законы. Людишек направо и налево не поубиваешь.

— Чего? — не понял пайонер.

— Я это к тому, что в наших с вами интересах прийти к какому-то… ну типа… компромиссу…

— …

По одухотворенному лицу пайонеров я понял, что такого слова, как «компромисс», они никогда в жизни не слышали.

— В смысле, договоримся, — поправился я. — Сестру я не дам, но могу даровать вам курточку, например. Вот хорошая, ей лет двести всего. Еще у меня с собой тушка кролика есть. Ну или могу советом поделиться, я бы на вашем месте выбрал именно этот вариант. Вы ведь не хотите пострадать?

Пайонеры переглянулись. Давайте, сестра ведь только предлог. Я вижу, чего вы хотите.

— Тогда деньги, — сказал старший и опустил пистолет.

— Деньги, — кивнул младший.

Хах. Кто бы сомневался. Прочитал, как дешовок. Сейчас-то мы и разойдемся миром.

— Но денег нет, я же показывал карманы. Хотя одну монетку, пожалуй, наскребу.

Откуплюсь по минимальному тарифу, и дело с концом.

— Пятка, — отрезал старший пайонер. — Пятка левого ботинка. Деньги спрятаны под подошвой.

Чего? Кто вообще прячет деньги в ботинке?

Эх, людишки, везде ищут подставу. И мудреца с крестом у них не существует, и деньги в пятке.

Я стащил с себя кроссовок. Пальцами залез в то место, где подошва соединяется с тканью.

— Ну вот там ничего нет… — я на мгновение замер. — Да как…

Как ты их унюхал, гадюка?

В следующую секунду шесть блестящих монеток оказались на ладошке. Две большие, четыре поменьше. Моя старая заначка. Совсем про нее забыл.

— Вот. Давай их сюда. В огне революции мы переплавим твои монеты во что-нибудь более полезное. Например, в пули.

Я сглотнул. Посмотрел на нетерпеливые лица пайонеров. На монетки. Еще раз на пайонеров. На сестру. И на монетки. Семья — это, может, и главное…

— Нет, — твердо ответил я, сжав руку в кулак. — Можете забрать мою сестру, но четырнадцать рублей я не отдам.

Такого исхода не ожидал никто. В том числе и я сам.

— Ты чё, пёс? — Сэл уставилась на меня. — Вот так, значит? Продаешь меня, да?

— Такова дипломатия, — я опустил глаза. — Извини, но так нужно для моего блага.

В руке у меня стоимость одной баночки «Бэпси» прямиком из города. А пить мне очень хочется. Ну прям очень.

— Какой же ты крысюк, братец…

— Четырнадцать рублей, — возразил я. — Просто сдайся им и иди спасать демографию.

— Женщина, отойди от него. Деньги поглотили его разум. Опасность заражения, — предупредил пайонер. — Придется ликвидировать. Второй, давай кричалку, быстро!

— Вздумал против нас идти, буржуй? Ну тогда свинец скорее жуй!

Он наставил на меня пистолет. Грохнул выстрел. Дуло глядело ровненько в грудь. От такого не уклонишься. Да мне и не нужно.

Эх…

Пространство вспыхнуло синим. Мятый свинцовый шарик упал на землю, не причинив никакого вреда.

Следом щелкнуло еще три выстрела. Еще три пули упали под ноги.

Опять всё кончилось насилием.

— Это невозможно, — запричитал главный пайонер. — По законам физики невозможно!

Я медленно поднял руку:

— Для тех, кто в детстве не изучал магии, весь мир кажется сплошным законом физики.

Я же всё отдал, всё кроме денег. Что за самоубийственная жадность такая? Ну, вы сами избрали свою судьбу.

— Пацифизм, — напомнила Сэл.

— Я знаю.

Один щелчок пальцами, и маузер утонул в ворохе красных искр. Порох в патронах сдетонировал, и пистолет вместе с тремя пальцами полетел на асфальт.

Старший пайонер затанцевал, схватившись за руку.

— Придурошный, пальцы тоже нельзя! — вцепилась в мою ветровку Сэл.

Да что ж люди такие хрупкие-то? Я вырвался из объятий и бросился на землю собирать утерянное.

— Приделаем их обратно!

— Давай быстрее.

— Эй, иди сюда, я впаяю пальцы обратно. Живо!

Старший пайонер скорчил испуганную гримасу и побежал.

— Колдуны! Маги черные!

Вслед за ним рванул и напарник.

— Да куда? Мы хотим помочь!

Улепетывали они быстро.

Я не пытался их догнать. Всё равно не выйдет. Ноги адово болят после последнего перехода. Эх.

Ладно, не всё так уж плохо. Это первый опыт переговоров. Прошу принять во внимание, они ушли живыми. А всё почему?

Потому что я проявил сдержанность. Я унял внутренние потребности и не стал никого убивать. Это победа. Несомненная победа дипломатии. Три пальца — просто сопутствующий ущерб.

Для первого раза так вообще результат отличный.

Мальчуганы отдалялись, иногда натыкались на ржавые машины, но подхватывали друг друга и продолжали бежать дальше. Два ярких огонька. Две жизни, которые я спас. Приятно видеть, когда усилия не пропадают даром.

Пайонеры свернули с дороги. Прямо к двухэтажному бетонному зданию без окон.

— Придурки! — заорала Сэл. — Вы куда?! Там же логово…

Промчалась черная кошкообразная тень, схватила одного пайонера и так же быстро скрылась. Еще одна тень набросилась на второго. Раздался сдавленный крик.

…

Ну…

Это ведь не мы их убили, правильно?

Я выбросил уже бесполезные пальчики в ближайшие кусты.

— Надевай свой рюкзак, и потопали в лабу. Нам еще магический тест проходить.

— Погоди, а я тут подумала… Как я пройду тест на мага если я не маг? — спросила сестра.

Эээ, это хороший вопрос. Вообще, им стоило бы задаться чуть раньше.