Антибарин 2. Щит обреченных

Глава 21

— Не хотел бы я вас вечерком на проселочной дороге встретить.

Я обвел взглядом «команду», которую собрала для нашей миссии Рани. Бродяги, честное слово — сплошь бродяги! Я бы даже сказал, что бандиты и разбойники. Рожи у всех каторжные, за поясом оружия понатыкано. Неприятная компания, одним словом, вырисовывалась.

— Нас же первый патруль остановит, — продолжил я развивать свою мысль.

— Мы в портовую банду внедрялись, вот и принарядились соответствующе, — пробурчал один из мужчин и его голос показался мне знакомым.

Я вгляделся. Под расшитой цветными кистями шапкой, похожей на папаху, я разглядел рыжие вихры.

— Рябой? — спросил я. И мужик шагнул вперед из строя, стягивая с себя шапку.

— Верно! Я!

— А ты чего не корабле⁈ Ты же капитан⁈

— Я ушел, — Рябой перестал радостно улыбаться.

— Почему⁈

— Не уберег же… вас… — он совсем сник.

— Да как не уберег⁈ Вот я, живой. Астрис живая. Кивар тоже. Никто же не умер⁈

— Вроде никто, — согласился с моими доводами Рябой.

— Вот, поэтому можешь смело возвращаться на «Сокол»…

— Ага, прямо сейчас и побегу! — неожиданно Рябой встал в позу, — и пропущу самую интересную заварушку в своей жизни⁈

— А тебе заварушек мало⁈ — Рябого за мной помотало. Одно наше приключение на пиратском острове чего стоило.

— Ну мне же надо что-нибудь вспоминать в старости и внукам рассказывать.

— А дети у тебя еще есть? Или хотя бы жена?

— Нет, но на материке невесту как раз и найду, — лихо ответил Рябой.

— Ты там уже бывал?

— Где меня только не носило — конечно бывал!

— Рябого берем, — сказал я Рани, — показывай остальных.

Рани оправдала возложенные на нее надежды. Поговорив с каждым из предложенных кандидатов, я утвердил их всех.

— Телеги уже осмотрели? — вопрос был с подвохом. Я был уверен, что в такую рань команда точно не успела транспорт проверить.

— Телеги исправны, улаки накормлены, — отчеканила Рани. И откуда у сельской простушки вдруг появилась такая собранность, — мы готовы отправляться.

— Припасы? — решил я докопаться еще более изощренным способом.

— Погружены!

Надо будет потренироваться и научить Рани отдавать честь. В смысле руку к голове прикладывать.

— Хорошо, вы давайте грузитесь, пусть нас проводят…

— Уже собрались? — услышал я голос Астрис и обернулся. Нашлась пропажа!

— Да, — кивнул я ей.

— А как же проводы?

— Долгие проводы — лишние слезы, — ответил я ей народной мудростью.

— Да мы быстро, вы еще пообедать не успеете, а мы вернемся, — встрял в разговор Рябой.

И тут Астрис сделал то, чего я от нее никак не ожидал. Она подошла к Рани и в упор глядя на девушку произнесла:

— Верни Георгия домой, ладно?

Рани густо покраснела и не найдя что ответить, кивнула.

Избежать проводов нам не удалось. К отъезду нашей компании подтянулся весь Ревком да и практически все жители Микграда. Даже замотанный в ткань Элдрен явился. Народ руками размахивал радостно, оркестр что-то бодрое продудел на прощение. У вилан не было струнных инструментов, но они отлично справлялись и без них, используя различные дудки и трубы с барабанами.

В приподнятом настроении мы проехали через ворота. Я окинул прощальным взглядом внутренний двор замка кваллена. И наткнулся на сидящих и беседующих о будущей счастливой жизни Михася и Валдара.

— Я тоже о нем часто вспоминаю, — перехватила мой взгляд Рани.

Ох. Кого бы я сейчас не хотел обсуждать, так это деда Микаля. Чувствовал я на себе вину за его смерть.

— Я еще раз у тебя прощения хочу попросить, — еле выдавил из себя я.

— За что? — спросила девушка. Мы с ней на козлах сидели одни, что только способствовало доверительной беседе.

— Ну… за деда… если бы не я, он был жил да жил.

— Он уже старенький был, — не согласилась со мной Рани.

Такое себе утешение, честно сказать.

— Но бодренький, — добила меня Рани. И тут же добавила, — ты зря себя коришь! Подумай, что было бы со мной, если бы тогда из реки не вылез.

Я неуверенно мотнул головой. Ну да, помог я тогда девушке.

— А мама? До сих пор бы со своей бандой по лесам бегала? Причем, скорее всего, ее бы уже поймали. А так — мы вместе!

Я не стал портить настроение скулежом о том, что вместе они могут пробыть не долго. Уже с этого задания Рани имеет все шансы не вернуться. Поэтому просто пожал плечами. И разговор у нас сам собой как-то затих. Хорошего в этом ничего не было, ехать нам было ого-го, от молчания с ума сойти можно было.

И хорошо, что у нас в повозке имелся еще один попутчик, который, откинув занавеску, присоединился к нашей молчаливой компании.

— Чего сидим, скучаем? — спросила Илара.

Рани не отвечала, сжимая в руках поводья. Мне пришлось отдуваться за нас обоих.

— Ищем тему для долгой беседы.

— А зачем ее искать? Знаешь, я давно хотела спросить про Землю.

— А что с ней может быть?

— Ты не представляешь, как давно я с тобой хотела поговорить и узнать, как у нас там дела! Я бы и раньше спросила, но ты бы моего интереса не понял.

— Как дела, как дела, — призадумался я. Профессором истории я точно не был, я до сих пор даже понятия не имел, кто такая сама Илара. Гречанка там или латинянка. И с какого мне момента мне рассказ начинать?

— Ну хотя бы в общем? — Илара заметила мои колебания.

— В общем? — поразительно, но я не знал как описать ситуацию на Земле общими чертами, — живем. Воюем, любим, ненавидим. Потом весна, радуемся. А потом все опять по новой.

— И это… все?

— Ну в общем. Все, — пожал я плечами.

— Но все равно лучше, чем здесь? — продолжила допытывать меня беспокойная старушка, — никто же у нас там вилан не притесняет как в Белгази.

— Хрен редьки не слаще. У меня на родине революция идет вместе с гражданской войной. Кровь рекой льется, — надо же, забегавшись по острову я и забыл, какой ужас у меня дома творился. И тут вспомнил.

— Да⁈ — удивилась старушка, — а твоя родина это…?

— Российская империя, — ответил я.

— Российская⁈ Никогда не слышала о такой.

Тут от неожиданности я икнул. Как она могла никогда не слышать о стране, которая на нашем шарике была самой большой⁈

— Может ты из другого мира? Нет на Земле более развитого и могущественного государства, чем Афины!

— Я что-то про греков слышал. Но это было в стародавние времена, сейчас у нас новые империи, гораздо больше.

— Не может этого быть, у тебя, наверное, серьезные пробелы в образовании, — сморщила носик Илара.

Спорить я с ней не стал, мне хватало и одной обиженной попутчицы.

— Наверное, — буркнул я.

Илара поняла, что перегнула палку. И попыталась наладить разговор.

— Ты говорил, что у вас случилась революция?

— Строго говоря, она еще продолжается.

— И кто восстал против кого?

— Рабочие и крестьяне решили скинуть с себя ярмо господ.

— Крестьяне? Илоты решили восстать?

Я понятия не имел, кто такие илоты. Но чтобы и дальше не падать в глазах Илары, я кивнул. Илоты, так илоты.

— А ты был на чьей стороне?

Меня резануло именно слово «был». Хотя Илара права, в родную страну я точно не вернусь. Мой мир для меня именно что «был».

— Как на чьей? На стороне угнетенных.

— То есть ты повел этих грязных необразованных людей на интеллектуалов своего общества? — в голосе Илары звучало негодование.

— В смысле грязных⁈ Как необразованных⁈ Подожди, я чего-то не понимаю — ты ведь сама была на стороне вилан⁈ Да и муж твой тоже!

— Ну то были вилане! Это сейчас их цивилизация находится в упадке, а ты бы видел, каких высот она достигала раньше!

Мы буквально орали друг на друга. Рани в перепалке участия не принимала, но странно на нас косилась.

— То есть вилане замечательные, а наши родные крестьяне с Земли скот неотесанный⁈ М от возмущения я аж задыхаться начал.

— Знаешь, от кого мы с Горатом бежали, когда попали сюда? — спросила Илара.

— Понятия не имею, — ответил я. А в голове моей родилось понимание того, что в Белгази попадают те, кто от кого-то бежит. Ну или те, кто догоняют, как было в моем случае.

— И зря! Ты бы видел, что они строили!

— Я видел!

— Руины⁈

— Не только! В Ратбате их пирамиды стоят. Ну там, где сады. Да и видел я, как их строили.

— Как ты мог видеть, это ж когда было! — не поверила мне старушка.

— В храме. У нас видение было. Как вы сюда попали, сколько всего натворили.

— Ну вот! Ты видел, ты все сам видел! Разве можно их сравнивать с нашими скотами⁈

Меня неконтролируемо понесло.

— А кто наших до такого скотского состояния довел⁈ Знаешь во сколько лет я читать писать научился⁈ В двадцать! В окопах! Да и то благодаря тому, что у меня командир святой человек попался. Из аристократов… кстати, ты сама небось из небожителей?

— Из кого⁈ — не поняла, о чем я старушка. Хотя какая старушка, с тех пор, как она начала носить при себе крупный кобаж, она стремительно менялась. Морщинки вокруг глаз расправляться начали, в седых волосах стали мелькать рыжие прядки. Да и осанка вроде улучшилась. Я спрашивал у Астрис, со всеми гриммарами такие чудеса происходят. На что та мне ответила, что нет. Гриммары как и обычные люди стареют. Не так быстро, но стареют. А вот обратной дороги для них не существует, от старости они тоже помирают.

— Из гнилой аристократии или буржуазии!

— Ну уж точно не из тех, кто всю жизнь в земле ковыряется, а потом идет крушить и жечь все вокруг!

Накал страстей достиг той точки, после которой мы с Иларой разругались бы в пух и прах. Пора это дело было заканчивать.

— Ты от революции сбежала? — примирительным тоном спросил я.

— От восстания илотов, — уточнила Илара.

— Хорошо, илотов. Но потом же смогла осознать, что по неправильному пути пошла? Начала права вилан защищать, да?

— Да они совсем другие! — настаивала она на своем.

— Тьфу ты черт, опять за рыбу деньги! Зря мы этот разговор начали!

— Вот именно! Зря! — Илара вернулась в повозку и задернула за собой занавеску.

Таким неихитрым образом я потерял для себя собеседников в долгом пути. Нет, Рани и Илара со мной общались. Доброго утра желали или доброй ночи. Но длинных бесед у нас больше не получалось. Промолчали мы до самого Отверна, да и погрузившись на корабль тоже не вели длинных светских бесед. Чудо что вместе с нами поплыл Рябой, весельчак и балагур, у которого припасено историй на век вперед. Он не кривил душой, рассказывая, что помотался он по Белгази, кем он только не работал, в какие передряги только не попадал. И был, по моему мнению, самым полезным членом нашей экспедиции.

Именно он заметил первым, что мы приближаемся к земле. И не просто к земле.

— Я вижу шпили Закобара! — заявил он, вглядываясь в полосу горизонта.

Я в тот момент тоже находился на палубе, но сколько не напрягал взгляд, ничего разглядеть не смог. Причем не только я, матросы и капитан «Сокола» тоже ничего не увидели. Но через пятнадцать минут стало ясно — Рябой не обманул. Я увидел тонкие полоски, уходящие от земли в небо.

— Это шпили?

— Да, Закобар невероятно красив! Точнее это самый прекрасный город, в котором я был. А женщины там, ууу, — Рябой мечтательно закрыл глаза, — ты себе шею свернешь! Беленькие северянки, жгучие южанки…

— У мужиков только одно на уме! — громко возвестила о своем прибытии поднявшаяся на палубу Илара, — в мое время Закобар был обычной рыбацкой деревенькой.

— Ну значит вы будете сильно удивлены, — пообещал Рябой.

Удивлены — слишком слабое слова. Чем ближе мы подплывали к городу, тем большее впечатление он производил. Мне доводилось видеть высокие здания, но шпили города и в самом деле уходили в небеса.

— Как они смогли такое построить⁈ — для меня существование таких конструкций уму было непостижимо.

— Как-как, магия же, — объяснила мне Илара очевидный факт, — ты не видел, на что способны маги земли. Для эти шпили сотворить — детские шалости.

До меня начало доходить, что я связался не с теми людьми. И не до меня одного.

— А я думала, что Отверн это большой город, — на палубу поднялась и Рани.

— Отверн⁈ Город⁈ — усмехнулась Илара, — девочка моя — Отверн это деревенька!

В справедливости ее слов мы смогли убедиться, подплыв к Закобару. Порт располагался в бухте, окруженной высокими холмами. Но даже они были меньше, чем возведенные магами башни!

— Зачем они нужны?

— Они окружают район для гриммаров, — ответил мне Рябой, — и служат дозорными вышками. Незамеченными к Закобару подобраться невозможно. Ни с суши, ни со стороны моря.

Над бухтой тоже, скорее всего, тоже поработали маги. Ее акваторию ограничивала песчаная коса в форме полумесяца. А в самой бухте…

— У Кивара бы припадок от счастья случился! — воскликнула Рани.

— Я думаю, он и повнушительнее флоты видел, — сказал я. Но потом сам же в своих словах и засомневался. Куда же еще внушительнее⁈

Причалы выдавались от берега далеко в бухту. Я попробовал их сосчитать, но не смог. Да и сложно было их нормально разглядеть посреди настоящего леса из матч и такелажа. Из всего этого месива навстречу нам выскочило суденышко. Стоявший на ее носу мужик размахивал полосатым черно-белым флагом.

— Это лоцман! — Рябой был знаком с местными обычаями, — нам надо следовать за ним.

Капитан «Сокола» тоже знал, что делать и наш корабль медленно последовал за лоцманом. Я вообще гордился теми кораблями, которые мы смогли заполучить для Боргосского экспресса. Но как Отверн по сравнению с Закобаром выглядел заштатным городишкой, так и «Сокол» на фоне роскошных кораблей смотрелся как занюханная рыбацкая шхуна. Не у меня одного глаза имелись, лоцман нам тоже определил место где-то на отшибе, куда мы малым ходом добирались около часа. Пользоваться паруса в этой толчее было самоубийственно, поэтому нам с лоцмана кинули трос, который примотали на носу «Сокола». На кораблике-проводнике видимо имелся маг воды, потому что лавировал он бодро вопреки направлению ветра и волн.

С причала нам кинули канаты, мы схватили их и подтянули «Сокол» к причалу.

— Так, все кто идет на берег… — я собрался провести инструктаж, как надо себя вести в порту. Но не успел, на палубу упала обширная тень. И среди команды начали раздаваться изумленные возгласы.

Рядом с «Соколом» причаливала настоящая громадина. Она-то и затмила нам солнце. А как не затмить, если высотой она была в четыре этажа! Точнее — в четыре палубы!

Дерево, из которой был изготовлен корпус прибывшего и вставшего рядом с «Соколом» корабля, по моему мнению подошло бы лучше для изготовление какой-нибудь дорогущей мебели. Красное, с искрящимися оранжевыми прожилками, оно было отполировано до зеркального блеска. Как он мог сохраняться в суровых условиях? До меня тут же дошло — магия! Любое невероятное событие в Белгази объяснялось одним словом.

От бортов красавца на причал опустилась широкая дощатая платформа.

— Это яхта кваллена небось? — предположил я.

— Ты что, Георгий? Это же торгаш, по обводам понятно. Гляди, какие бока себе наел. Знать в основном на боевых кораблях плавает, более изящных, — просветил меня Рябой.

И он снова не ошибся. С платформы на берег начали спускать грузы на здоровых повозках, которые толкали сразу по шесть, а то и десять человек. Тюки, сундуки, ящики — это все потянулось бесконечной «змеей». Грузы заполонили причал и возле «Сокола» так, что нам пришлось ожидать полной разгрузки торгового судна. Однако мы не скучали.

— Это что за страхолюдина⁈ — вскрикнула Рани.

Команда наша столпилась у борта, глазея на диковинки, которые сгружали с торговца. И более точного слова, чем «страхолюдина» я бы тоже подобрать не смог. Несколько человек, держа в руках толстые цепи, стягивали на пристань существо. Больше всего оно было похоже на льва, только его тело вместо рыжей шерсти было покрыто крупной черной с синим отливом чешуей. Грива тоже была чешуйчатой и мне было видно, что края этой чешуи блестели как остро заточенные лезвия. На кончике хвоста у зверя имелась шипастая булава. Он молотил хвостом по доскам, выбивая из них щепки.

— Это марут, самая опасная зверюга из всех мне известных, — сообщила Илара, — вы бы отошли от борта, вдруг они его не удержат.