Счастье на краю (СИ)

Глава 57

Когда мы вернулись с королём после почти приватной беседы, то оказалось, что граф покинул компанию встречавших, сославшись, что необходимо отдать распоряжения по замку.

«Какие распоряжения? — подумала я, глядя на так и стоявшего здесь растерянного Морриса»

— Моррис, — позвала я, — пойдёмте устроим его Величество, и проверить как справляются остальные и не нужна ли помощь Дидье.

После того, как разместили его Величество и отдали соответствующие распоряжения слугам, мы откланялись, забрали магов, и пошли смотреть как размещается многочисленная свита короля. Конечно, не обошлось без проблем. Кто-то из женской части свиты, подозреваю, что какая-нибудь фаворитка короля, развопилась, что её поселили слишком далеко от его Величества, а ей нужно быть рядом.

Я поразилась тому, что Мари «затоптали», только потому что она родила вне брака, а здесь ничем не прикрытый разврат, и ничего.

А если бы мне не повезло и у меня, по какой-то причине не появилась бы магия, то меня бы тоже продолжИли осуждать, за рождение дочери.

И здесь мне пришла в голову мысль, что нужно пересмотреть законы, особенно если на удочку аристократам попадаются такие молоденькие дурочки, рожают, а потом не знают, как выжить. Сделала себе мысленную пометку, запросить с короля.

Оставили магов помогать горничным, выдав им запас накопителей. Потом зашли к Дидье. В кулинарном царстве всё бурлило и шкворчало.

— О! Мари! — вскричал эмоциональный глава графской кухни, — настал мой звёздный час! Сегодня король попробует то, что ещё никогда не пробовал! Сегодня на закуску будут наши, — здесь Дидье выразительно подвигал бровями, — бутерброды, с соусом, а на десерт, снежные розы с кремом и малиной.

Недавно я наконец-то поделилась с Дидье рецептом пирожного Анна Павлова. Дидье пришёл в восторг, оказалось, что безе делать уже пробовали, но делать его таким, чтобы оно не хрустело, а таяло во рту пока ни у кого не получалось, плюс ещё заварной крем. Понятно, что назвать пирожное Анна Павлова было бы странно, никто не знал здесь великую русскую балерину. Поэтому назвали пирожное «снежная роза».

После Дидье мы пошли искать графа. Всё это время барон Густав ходил с нами. Потому что ему просто нравилось ходить, во всё вникать, со всеми общаться, жить.

По дороге зашли к Эмме забрали с собой щенков, которые уже немного подросли, но всё равно оставались смешными толстопузиками.

Графа мы нашли в мастерских. После перенастройки печей находится здесь стало гораздо более безопаснее. Уже ничего не прилетало горящее в голову.

Граф был в мастерской, переделанной под производство плитки. Там главным теперь был Рони, который казалось, нашёл себя.

Увидев графа, Эмма вырвала у меня руку и побежала к нему:

— Папа, папа, король сказал маме, что вы с ней скоро поженитесь, вот!

Мне показалось, что земля уходит у меня из-под ног, и судя по выражению лица графа, у него было похожее состояние.

И я уже ожидала взрыва негативных эмоций, но граф устало улыбнулся и сказал:

— Я был бы рад, Эмма, но вряд ли твоя мама обратит на меня внимание

И здесь Эмма, вот же хулиганка, выдаёт:

— А ты сбрей бороду, и переоденься во что-нибудь красивое, и тогда мама обязательно обратит на тебя внимание

Граф молчаливо на меня посмотрел, все присутствующие потихоньку выползли из мастреской, оставив нас втроём, и то Густав позвал щенков, и Эмма убежала вслед за ними.

— Это правда? — спросил граф

— Что правда? — решила я не облегчать ему задачу

— Ну, что мне надо сбрить бороду, — граф схватился за свою бороду, лопатой торчавшую на его лице, словно утопающий за соломинку.

— Нет, — сказала я, — не правда

Граф сник, и произнёс:

— Конечно, простите

— Я ещё не договорила, — сказала я, и получив обратно внимание графа, продолжила:

— Вам необязательно сбривать бороду, хотя это было бы неплохо, но мне хочется быть уверенной, что вы действительно испытываете ко мне чувства, я не хочу выходить замуж просто потому, что так сложились обстоятельства.

— Но зачем я вам, Мари, старый и без магии? — спросил граф

— Чтобы любить меня и дочь, — ответила я, — и сделать нас счастливыми. Если вы считаете, что справитесь, то можем попытаться.

Следующие дни были очень активными. Во-первых, то количество людей, которое принял замок было тем ещё испытанием, во-вторых, король устроил разбирательство, а в-третьих, приехала баронесса де Вальмон и, увидев сына, слегла с сердечным приступом. Хорошо, что в замке были королевские лекари маги, они быстро поставили бедную баронессу на ноги.

Он оказывается привёз с собой каких-то местных инквизиторов. Один из них отвечал за неправомерное использование магии, от его взгляда даже мне становилось не по себе, двое других разбирались с криминальными вещами, такими как отравление или покушение. Ну на самом деле они не были инквизиторами, а назывались как-то по-другому, являя собой нечто среднее между жандармами и инквизиторами.

Меня на разбирательство не привлекали, но через несколько дней я поймала графа на его любимом месте, в мастерской, где мы делали плитку, которой нужно было много, для той идеи, которую я намеревалась воплотить.

И граф был вынужден мне рассказать, что выяснили «инквизиторы». Оказывается, всё дело было в тех замках, которые принадлежали графу, но пока использовались теми, кто получил их от «безумного короля». «Ребята» не хотели расставаться с незаконно присвоенным имуществом и решили, что могут, избавившись от наследницы с магией, договориться с новой супругой графа.

Графиня де Лузиньян была использована втёмную. Она действительно не знала, что девочку травят. Ей была подана информация, что задача гувернантки вывезти девочку, тогда как задача графини была получить контроль над графом, что было просто из-за отсутствия у него магии.

Для этого и с едой была создана проблема, потому что это должно было отвлечь магов, тех на кого артефакт не действовал.

Но ей всё время мешали, а особенно я, когда отправила гувернантку вон из замка.

Пока граф рассказывал, я размышляла о том, действительно ли могла молоденькая графиня не заметить, что девочку травят?

Поэтому спросила графа, с которым мы всё-таки перешли на неформальное общения, особенно когда рядом больше никого не было:

— Рено, а как вы сами думаете?

Граф ответил так, как я бы ответила сама:

— Я не могу видеть графиню, как подумаю, что вас могло не быть, а девочку могла спасти только родная кровь.

Как результат, король «включил» режим «головы с плеч» и «воспитательница» Одетт, закованная в кандалы, отправилась в тюрьмы, ждать казни за покушение на аристократку.

Графиню тоже ожидало заключение, но перед оглашением королевского решения, когда король вопросил: Кто желает взять на себя ответственность за графиню? И в зале вдруг прозвучал знакомый голос:

— Я возьму.