Счастье на краю (СИ)

Глава 38

Вдруг дверь в мою спальню распахнулась и в неё вбежал полураздетый герцог, он крикнул:

— Не бросайте!

А я так и замерла с этим огромным шаром в руке, я же не знала, как его распылить или втянуть обратно.

— Помогите… — пролепетала, с трудом удерживая на руке шар и, глядя как из угла выбирается… Этьен?

Герцог взял меня за руку, совершенно возмутительным образом усевшись ко мне на кровать, и начал объяснять, что мне надо сделать и что при этом почувствовать.

Постепенно шар начал уменьшаться и когда он стал размером примерно с апельсин, то де Мариньи сказал:

— Всё, теперь можете кидать

Ну я и кинула, и так же, как и в Шантильи Этьен когда-то, монстр впитал в себя мою магию.

Но это был не Этьен. Когда герцог включил в комнате освещение я увидела, что у этого монстра на голове какая-то светлая полоса, как будто седина

— Вы уже видели модиров, — утвердительно произнёс де Мариньи

Я не стала отрицать. Тем более, что мне было очень интересно отчего герцог так переполошился. Мне показалось, что здесь какая-то личная история.

Всё оказалось почти так же, как и у семьи Моран и баронессы де Вальмон с одним лишь отличием, у герцога де Мариньи было два модира.

— Это братья, бароны Ринальди, мои друзья. Тот, кто пробрался к вам в комнату, и он погладил по большой уродливой голове сидящего у его ног монстра, это Марсель Ринальди, а его брат Венсан совсем плох. Я сколько мог поддерживал их своей магией, но с каждым днём им всё хуже, — с грустью в голосе рассказал герцог, уже вставший с моей кровати и пересевший на кресло около небольшого столика.

Я сделала ещё один небольшой шарик из магии и снова кинула его в модира. Он снова впитал.

Герцог, проследив за процессом, озадаченно сказал:

— Мари, похоже, что ваша магия подходит им лучше.

Потом посмотрел на меня и вдруг просительным тоном сказал, будто бы и не являлся на этот год моим хозяином:

— Может быть вы попробуете посмотреть на Венсана?

Я попросила герцога выйти, накинула халат, и вышла из комнаты. Снаружи стоял только герцог, модира рядом не было.

— Марсель ушёл, — поймав мой удивлённый взгляд, сказал де Мариньи, — модиры перемещаются только им известным способом проходя через грани. Нам этот способ недоступен. А им довольно тяжело постоянно находится на открытом пространстве.

Я пошла вслед за герцогом по коридору в сторону черновых помещений. Герцог магией открыл неприметную дверь, расположенную в тёмной нише, и пригласил меня пройти за ним.

Мне даже показалось, что это какой-то подземный ход. Но нет, вполне приличный коридор привёл нас в просторный флигель, в котором было несколько комнат, судя по количеству дверей.

Толкнув одну из дверей, герцог сначала вошёл сам, потом пригласил войти меня. В комнате не было кровати, там не было мебели вообще. На полу на ковре свернувшись в комок лежал модир, у него вырывалось хриплое дыхание и вообще выглядел он плохо.

Модиры и так были похожи на переломанных медведей, а у этого ещё и шкура была словно слинявшая, с проплешинами, из-под которых выглядывала белёсая кожа.

Я почему-то вспомнила про пирожки от Марты. Надо бы герцогу рассказать об этом, только осторожно, пока, не упоминая Этьена и его чудесное превращение, а то вдруг он друзей своих так ценит, что «выжмет» меня насухо, заставит отдать всю магию, а мне ещё к дочке ехать, с графом де Демартен «воевать».

Да и магию сейчас надо отдавать монстру аккуратно, чтобы не переборщить, вдруг он тоже, как и Этьен «сбросит шкуру»

И я кинула небольшой шарик магии, в лежащего на полу, модира. Магия привычно впиталась. Но сам модир даже не пошевелился.

Ещё несколько шаров и дыхание монстра стало более спокойным.

Герцог смотрел на меня видимо, рассчитывая, что я продолжу расходовать магию на монстра.

— Леонард, — устало сказала я, — мне кажется ему пока хватит, а я бы хотела остановиться, мне так и не удалось отдохнуть, а завтра в замке мне понадобится много магии.

Де Мариньи проводил меня в мою комнату, попытался выспросить, где я пересекалась с модирами, но мне и вправду уже хотелось спать, о чём я и сообщила настырному герцогу и закрыла дверь, в надежде, что все монстры «накормлены» и мне дадут наконец-то отдохнуть.

Появление модиров и то, что я о них узнала, привело ещё к одному сдвигу в наших отношениях с герцогом.

С утра, на завтраке, герцог наконец-то рассказал, для чего на самом деле он купил замок де Санж.

Герцог считал, что внутри замка есть средство, способное обратить модира в человека. Какой-то артефакт обратного действия.

Когда я спросила почему именно здесь? В замке де Санж?

Герцог ответил:

— Потому что проклятие, которое получил наш король, произнесла ваша бабка, графиня де Санж, когда ваш отец погиб из-за козней безумного монарха.

Я чуть было не подавилась творожной запеканкой, которая была очень нежной и только потом мне удалось без последствий её проглотить.

Справившись с кусочком запеканки и запив соком, спросила:

— Но почему вы решили, что в замке есть артефакт?

Вместо ответа, герцог встал и сказал:

— Мари, если вы позавтракали, то я вас приглашаю к замку и там я вам покажу, почему я так решил.

Коляска уже ждала нас у входа в дом, и мы довольно быстро, даже с ветерком доехали до замка, который действительно стал выглядеть «свежее», чем вчера.

Мы с де Мариньи прошли в ворота, и он попросил меня остановиться и тихо позвал:

— Марсель

Через некоторое время появился, вот прямо материализовался в воздухе модир с седой полосой на голове.

Герцог попросил меня внимательно смотреть, а сам, взяв модира за когтистую лапу, подвёл его к лестнице, ведущей к входу в замок. И как только модир ступил на лестницу, он стал мерцать и в этом мерцании стали проявляться очертания мужчины. Очень худого мужчины.

Но я поняла, что это и был настоящий Марсел Ринальди, потому что когда я впервые увидела Этьена, то он тоже выглядел очень истощённым.

Герцог повернулся ко мне и сказа:

— Собственно так я и узнал, кто скрывается под шкурой модира.

Как только модир отошёл на шаг от лестницы, то мерцание прекратилось и он снова стал обычным монстром.

— Хорошо, я поищу, — ответила я, пока вообще не понимая, что искать и как это должно выглядеть. Но в словах де Мариньи был резон, что-то было в замке, что влияло на монстров.