Счастье на краю (СИ)

Глава 29

До предательства старого короля граф Рено де Демартен на своих землях был закон. Он мог бы быть выше короля, но знаменитая честь Демартенов не позволила ему переступить через черту.

Долгих три года он провёл вдали от своей земли, люди забыли кто он такой. Но он им напомнит.

Демартен дождался, когда к нему подойдёт Марк Готье, спросил:

— Когда вы поедете арестовывать Илларио?

Марк Готье покачал головой:

— У него неприкосновенность, он же официальное лицо

Это взбесило Демартена, и, если бы не сидящая на руках дочь, то он бы уже тряс за грудки начальника жандармерии.

— То есть ты, Готье, хочешь сказать, что этот урод ворует наших детей, а мы его безнаказанно отпустим? — вкрадчиво проговорил граф, — я тебя правильно понял?

Марк Готье кивнул, и попытался объяснить:

— Таков закон, а я стою на страже закона и не могу подставлять людей, которые мне доверились

Демартен выпрямился:

— Здесь я закон, ты видел мои документы, и я приказываю арестовать эту мразь

Готье оживился:

— Вот так бы давно, а то ходите как будто вам эти земли чужие. Только вы мне ещё приказ подпишите, господин граф.

Демартен кивнул, понимая, что вот сейчас, в этот самый момент он снова «надел» на себя графскую корону, хотя ещё недавно и не собирался этого делать. Но, видно, судьба у него такая. Он просто не может оставить этого Илларио безнаказанным.

Илларио взяли легко, он настолько был уверен в своей неприкосновенности, что сперва граф даже засомневался в его вине. Но потом, после проведённого обыска стало понятно, что этот Илларио использовал свою неприкосновенность, чтобы пиратствовать. Потому что это был не первый случай похищения детей.

Были найдены записи, что сорвавшееся сегодня похищение уже второе и это только за этот год. А сколько таких похищений было в другие года? И всё время выбирали светловолосых девочек.

Зачем? О ответ на этот вопрос Демартен получил сам, после чего всё таки не сдержался и свернул челюсть мерзкому работорговцу.

Подрастая, светловолосые девочки пополняли ряды наложниц в Кастилии, где было узаконено многожёнство, по сути являвшееся узаконенным рабством.

Мальчики же воспитывались для того, чтобы прислуживать в омах богатых кастильцев. С такими слугами тоже заключался вечный магический контракт, согласно которому, отслужить надо было не меньше двадцати пяти лет. А так как обучение и содержания до того момента, как дети подрастали, считалось платным, то денег такие слуги практически не получали оттого, что якобы отрабатывали долг.

В общем граф де Демартен вернулся.

И когда эта новость достигнет всех тех, кто сейчас паразитировал на его собственности на его землях, они вздрогнут. А когда об этом узнает король, то он обрадуется, потому что ему сейчас ой как тяжело, но очень рассчитывает на Демартена в помощи с тем, что наворотил старый король и с теми мечтами, которые есть у молодого короля.

Вот только Демартен не собирался больше никому служить. Он просто хотел жить, теперь ему точно было для кого, он уже полюбил Эмму как родную дочь и сам почти поверил в то, что это именно она его родная дочка. И для неё он сделает свои земли безопасными, чтобы не никто даже думать не смел воровать детей.

Но Демартен не знал, что у короля на него совсем другие планы. Сейчас он просто ехал в свой замок, впереди него сидела Эмма и они продолжали учить грамоту.

И граф не видел, что периодически то появляясь, то исчезая за ними следует большой мохнатый монстр, похожий на изломанного гротескного медведя. Зато его видела Эмма и иногда улыбалась ему и махала ручкой.

Но папе она решила пока не говорить об этом. Потом скажет, когда они прибудут домой.

Шантильи. Улица Вязов

Я держала ручку двери, не давая баронессе де Вальмон открыть её.

— Постойте, баронесса, сначала скажите мне, что или кто там? — я никогда не любила сюрпризы, а здесь мне явно собирались преподнести большой сюрпризище

Баронесса с трудом, как будто ей было тяжело говорить, прохрипела:

— Этьен Моран

От неожиданности, хотя я и догадывалась, о чём-то подобном, я выпустила ручку двери, и баронесса открыла дверь.

Не знаю, что я ожидала увидеть, но картина, открывшаяся мне, была настолько неожиданной, что я застыла, не понимая, что делать, то ли радоваться и бежать за Эжени и маркизой де Трас, то ли сначала удостовериться, что лежащий на кровати истощённый человек, действительно Этьен Моран.

Потому что на большой, кровати, стоявшей в полутёмной спальне, лежал человек похожий на Этьена Морана, портрет которого я видела на верхнем этаже его же дома.

Но он был настолько истощён, что схожесть была, но мне, никогда не видевшей его в реальности, сложно было определить и я спросила:

— Откуда вы знаете, что это Этьен Моран

Баронесса не удивилась моему вопросу, но также односложно ответила:

— Это он, знаю

— А что с ним? — снова спросила я баронессу

Но та не стала изменить себе и снова ответил односложно:

— Не знаю, вчера пришёл и стал таким.

— Почему вы позвали меня? — моей подозрительности не было предела, а баронессу хотелось немного потрясти, чтобы из неё слова начали уже «выходить» в каком-то большем объёме.

— Он. Звал. Мари Фантен. Это вы. — баронесса вышла на какой-то новый уровень и стала бесить меня ещё больше.

Я осторожно прошла в комнату и подошла к кровати. С более близкого расстояния стало видно, что мужчина спит, дыхание было ровное, глаза закрыты. Но вот состояние его вблизи было ещё хуже. Такое впечатление, что он не ел несколько месяцев

— Так и было, — прозвучало из-за спины. Баронесса тоже прошла в комнату и теперь стояла рядом со мной.

— Я что сказала это вслух? — спросила я

— Да, и я отвечаю вам, что они не могут есть в виде модира, — неожиданно расщедрилась на длинную фразу баронесса

Я даже присела на кровать: — они? Их что много?

А где-то на подсознании возник образ монстра, сидящего в тюремной камере и поедающего Мартины пирожки.

— Не так чтобы много, многие не выжили, но несколько десятков, наверное, ещё где-то ходят, — тяжело вздохнув сказала баронесса

— А как они стали такими? — вопросы сыпались из меня как из рога изобилия

— Их прокляли, — ответила баронесса, глядя куда-то в пустоту, будто бы вспоминая что-то

Я думала, что мне так и придётся вытягивать из баронессы каждое слово, но её вдруг, словно бы прорвало. И она рассказала, что это проклятие старого короля, который пытался спастись от проклятия, наложенного на него матерью убитого им мага.

А всем известно, что материнское проклятие, тем более посмертное, потому что, чтобы проклясть эта женщина отдала жизнь, неснимаемое. И король начал гнить изнутри, и чтобы продлить свою никчёмную жизнь стал искать на кого бы перекинуть проклятие.

Над этим трудились самые сильные маги. И у них получалось перекинуть проклятие на другого человека, и это обязательно должен был быть маг, но только на какое-то время, потом оно возвращалось снова. А маг, на которого перекидывали проклятие, становился вот таким и их назвали модирами, что в переводе с древнего языка означает проклятый.

Модиры полностью теряли разум и не узнавали своих родных. Это случилось и с сыном баронессы. Она уже собиралась покончить с жизнью, но однажды, здесь на улице столкнулась с Этьеном в образе модира. Он был истощён и умирал.

Она сначала подумала, что это её сын и он был не агрессивный, просто ему надо было немного магии, чтобы жить, и она взяла его к себе в дом. У неё небольшой дар, но ему хватило, чтобы выжить.

А потом вдруг он стал пропадать всё чаще, а когда возвращался, то долго сидел у окна, как будто кого-то высматривая.

По изменившемуся поведению модира баронесса поняла, что к нему возвращается разум и память. А вчера ночью он снова исчез, а когда появился, то произошла трансформация, Баронесса не могла его разбудить, а он повторял:

— Мари Фантен, Мари Фантен

Вот баронесса, которая оказывается уже была наслышана, что Мари Фантен работает у её соседей, пришла, чтобы позвать меня

— Почему вы ничего не сказали маркизе де Трас? — всё-таки задала я вопрос, уже зная на него ответ

И баронесса так и ответила:

— Потому что они уже привыкли, что его нет, зачем давать ложную надежду? А если он снова станет модиром и скоро умрёт, что тогда они будут делать, второй раз пережить потерю гораздо сложнее.

Я собиралась ещё задать ей вопрос, но в этот момент Этьен Моран застонал и мы с баронессой, вскочив на ноги, уставились на него, не решаясь подойти.