Счастье на краю (СИ)

Глава 56

Вместе с герцогом де Мариньи приехал король. И слава богу, что герцог прислал мои платья заранее, а то, как бы я выглядела в своих нарядах экономки.

Короли они одни не ездят, вместе с королём приехала его свита и, конечно, же охрана. Бедняга Моррис в ужасе смотрел на бесконечную вереницу повозок, въезжающих в замковый двор.

«Хорошо, что есть магия, — подумала я, — хотя бедняги маги точно сегодня слягут, пока все комнаты подготовят, наверное, придётся им помочь, хотя они, конечно, этого не заслужили, на них-то артефакт не действовал»

Мы встречали короля, его свиту и герцога все вместе: я вместе с дочкой, оба мага, барон Густав де Вальмон, постриженный, гладко выбритый, отмытый, и одетый в подогнанную магией одежду. За ту неделю, которая прошла с момента вызволения, Густав ещё не успел отъесться, ходя Дидье очень старался. Конечно же, с нами был граф, так и не сбривший бороду и одетый во всё чёрное. Не было только графини де Лузиньян, которая так и оставалась запертой в своих покоях.

Густав де Вальмон оказался очень симпатичным молодым человеком, Он пока ещё находился в состоянии постоянного счастья, даже при условии, что не мог покидать замок, где мы с Моррисом разложили плитку, которая теперь имелась в достаточном количестве, благодаря тому что граф всё-таки отдал мне на «растерзание» одну из своих мастерских и разрешил пригласить в замок Рони.

Вместе с Рони мы быстро, всего за три дня, подобрали составы, а при помощи мастеров, которые, кстати, оказались весьма толковыми, перестроили печь и теперь она выдавала высокие температуры. Я подзарядила накопители и дело пошло. А то бы сидеть несчастному де Вальмону в одной комнате.

Я впервые видела короля. Ну что сказать, красавчик, молодой, обаятельный, но глаза холодные, сразу видно, что человек умеет принимать непростые решения.

Генрих Пятый, как я поняла, до недавнего времени и не рассчитывал, что станет королём, но так сложились обстоятельства.

Король поприветствовал меня как графиню де Санж. К дочери обратился по имени, но очень пристально взглянул сначала на меня потом на неё. Теперь, когда мы с ней стояли вместе и были одеты в платья одной цветовой гаммы, ещё больше бросалось в глаза наше сходство.

Сама дочь как-то быстро приняла тот факт, что я её мама, и не стала выспрашивать почему я так долго не приходила. Только спросила, не обижаюсь ли я, что она нашла себе папу.

Графа Эми любила беззаветной детской любовью, и я пока не знала, что с этим делать.

Король был настроен очень благожелательно. Отпустил шуточку по поводу бороды и мрачности наряда графа, сделал комплимент мне и дочери. Поздоровался де Вальмоном, внимательно глядя на него во время ответов.

Мне стало интересно, что ему сказал герцог де Мариньи, но король как будто нарочно не дал нам с герцогом «сверить показания», подхватил меня под ручку и попросил у остальных мужчин возможности прогуляться со мной по прекрасному замку. Я только спросила, могу ли я пойти с ребёнком.

— Не вижу ничего страшного в том, что юная графиня пойдёт с нами, — улыбнулся король.

Мне так и осталось непонятно, как он определяет фамилию «юной графини», готов ли он рассмотреть моё прошение?

Только мы отошли от остальных, король заговорил:

— Графиня, ваше изобретение великолепно, мы с герцогом освободили ещё шестерых модиров, которые были в королевском замке. Просто там есть где спрятаться, но когда мы по схеме разложили плитку, то потом нашли их, когда они обратились.

— Наверное в замке тоже были неловкие ситуации, — предположила я, вспомнив, как сама пострадала, когда несчастного де Вальмона обнаружили голым в моей комнате

— Не без этого, — по-доброму усмехнулся король

Потом мы проговорили, что это мера, к сожалению, ограничена тем, что модиры зависят от наличия плитки, уложенной в землю. И о том, что те, кто постоянно находятся рядом с плиткой, получают возможность усилить магию. Король рассказал мне то, что я пока не знала.

Оказалось, что у одного из братьев Ринальди появилась капелька магии. Конечно, для аристократа это ничто, но он так обрадовался, и даже брат ему немного завидует.

Но беда с магией в мире, так и не решена. Магия продолжает стремительно исчезать. Король рассказал, что и история с женитьбой аристократов, потерявших магию, на аристократках с магией, должна была стать одним из способов вернуть магию. Но пока все усилия ничего толком не принесли. Только раздражение некоторых аристократов, что им не дадут спокойно дожить, ведь, если у тебя магии нет, то и живёшь ты меньше, как человек без магии.

И я в ответ озвучила, то знаю, как решить проблему, но без подробностей. Я сказала:

— Кажется я знаю, как можно решить проблему мира с магией, — сообщила я королю, после того как он рассказал мне всё, что знает, — но мне нужно время, что произвести расчёты. И Ваше Величество, — решилась я, — вы подпишите документ удостоверяющий, что Эмма моя дочь?

Король внимательно посмотрел, держа паузу, которая заставляла меня нервничать и вдруг, Эмма проговорила:

— Я хочу быть с мамой и с папой

Король рассмеялся:

— Вот видите, мне и решать ничего не пришлось, юная графиня сама предложила решение.

Потом лицо его стало серьёзным:

— Графиня, с вашим талантов вы могли бы выбрать любого мужа, но я вам рекомендую присмотреться к графу. Я был бы счастлив сам поженить вас.

У меня всё перевернулось внутри. Не то, чтобы в последние дни я об этом не думала, но вот так вот прямо услышать от короля и от дочери, что надо делать так, почему вызвало во мне сопротивление.

И нет, граф не был мне неприятен, даже наоборот, когда закончилось действие артефакта, влиявшее на графа, мне понравилось, как он говорит или ведёт себя с людьми, мне даже нравилось, как он пахнет. Но вот так вот «давай поженимся», а любовь? А признание, а романтика в конце концов? У меня здесь второй шанс, а я снова с плиткой и без романтики

Неее, так не пойдёт!

И я ответила королю:

— Ваше величество, если вы определите статус моей дочери, то я согласна… подумать о вашем предложении. Но навязываться графу не стану, да и он сам должен приложить усилия, чтобы моё решение стало положительным.

Больше ничего в присутствии дочери я говорить не стала, потому что и так уже её глазёнки стали расстроенные.

Король некоторое время молчал, и я уже начала переживать, что сейчас как в нём сыграют гены его безумного папаши, но в конце концов он проговорил:

— Хорошо, вы правы, это будет достойно.

Граф Рено де Демартен

Она ушла с королём, ведя под руку нашу дочь. Да, я не мог назвать девочку иначе, я полюбил ребёнка, как родную дочь, и ничто не может теперь это изменить. Но я не смог не признать, что Эмма не только моя дочь.

Когда она заболела я понял, как много значит в нашем мире кровное родство. Ни за какие деньги мира я не смог бы её спасти. И тогда я в отчаянной надежде узнать хоть что-то о её матери снова поехал в Бурж. И узнал…узнал, что всё это время её мать находилась рядом со своим ребёнком, которого я так бессовестно присвоил.

Мари Фантен, прозвучало словно гром среди ясного неба. Девушка терпела мой ужасный характер в придачу к моему ужасному виду, ради того, чтобы быть рядом с дочерью. А я ревнивый дурак.

Проезжая мимо Шантильи я остановился в трактире, где услышал невероятную историю, про то, как герцог де Мариньи, со своим магом…Мари Фантен излечили модира и он вернулся к своей семье.

Значит она говорила правду. Да я и сам знал, что правду, просто какая-то пелена ярости затмила мне мозг. Я понял, что уже считал эту женщину своей, а она всё время умудрялась привлекать внимание других мужчин.

От себя уже не стал скрывать, я полюбил, хотя считал, что вместо сердца у меня камень, но первой «удар» по этому камню нанесла Эмма, и он покрылся трещинами, а потом Мари.

Даже к Саре я не чувствовал такой пронзительной нежности. Причём Сара была совсем другая, лёгкая, принимающая, нуждающаяся в защите. Тогда как Мари сильная настолько, что другие повинуются, только она пошевельнёт тонким пальчиком. И в то же время нежная.

Как она доверчиво прижималась ко мне, мне даже показалось, что она вдыхала, уткнувшись лицом мне в грудь. И тогда я физически ощутил, как осыпается каменная крошка и оживает сердце, наполняясь нежностью и любовью. А потом этот голый барон в её комнате… Какой же я дурак!

А когда вернулся в замок и увидел её, и здоровую Эмму, так мне хотелось обнять и расцеловать обеих, наверное, так же сильно, как свернуть шею графине де Лузиньян.

Но хорошо, что сдержался, Захари сообщил мне, что Мари, вовсе не простая девица, а наследница де Санж.

И тогда я понял, что теперь всё, конец, единственная женщина, которая могла бы полюбить меня и которую, от себя-то не скроешь, я полюбил, стала для меня недоступна.

Несчастный уродливый инвалид, разве же ей пара. Такая красивая молодая полная магии, она найдёт себе такого же.

Мой удел, дожить сколько осталось, и не дать окончательно разграбить графство.