Сбой реальности. Книга 4

Глава 9

Интерлюдия. Майя.

Она переживала этот момент снова и снова, застрявший в ее сознании. Холодный каменный пол, собственная кровь, стекающая по подбородку, и перед ней он — невозмутимый, спокойный, не колеблющийся ни секунды. Она знала, что он сделает. Еще до того, как он поднял клинок. Она молила о пощаде, но не из страха — из необходимости, из желания выжить во что бы то ни стало. Из осознания, что если она погибнет здесь, потеряет персонажа, то вместе с ним потеряет все. И все же он не дрогнул, не дал ей шанса.

Майкл смотрел на нее без жалости. В его глазах, тем не менее, не было злобы, ненависти или удовольствия. Только холодный, взвешенный расчет. Она знала, что даже стоя на коленях перед своим убийцей, остается угрозой. Она могла подставить его, попытаться обмануть. Но она слишком поздно поняла, что ее слова не изменят ничего. Он сделал выбор. И его клинок пронзил ей сердце.

Боль была короткой, но сильной. Она ощутила, как после удара из груди вырывается последний вдох, как темнота окутывает сознание. И затем — пустота.

[Вы мертвы. Отсоединение браслета через 15, 14, 13…]

Проснувшись в реальности, она не сразу поняла, где находится. Откат был сильный. Запястье жгло, вбрасываемый в кровь аркданс резко остановился, а защелка браслета отстегнулась. Обшарпанные стены, подранный линолеум на полу. Видавшее виды кресло. Майя скинула браслет, свесила ноги, и уставилась в одну точку.

— Твои показатели… ваш рейд в разлом прошел не очень удачно? — спрашивает ее темнокожий парень с дредами, заплетенными в тугой пучок на затылке.

— Нет, да… — выдохнула она, спускаясь на пол на негнущихся ногах. — мы в него даже не попали. Его отбили…

Семнадцатилетняя девушка, рано ставшая взрослой. Дома ее ждут братья и сестры: семеро по лавкам, и быстро стареющая и сдающая мать. Свое детство она помнит сытым, в достатке и тепле. Сейчас же ее семья потеряла все. Со смертью отца и потерей работы мамой жить стало трудно, денег едва хватало на оплату аренды и закупку БЖУ-шек на всех. Сейчас она стояла посреди студии, растерянная, с наворачивающимися на глаза слезами. Она не переживала, что потеряла персонажа. Она размышляла, где ей теперь достать денег на оплату квартиры в этом месяце. Ведь вся добыча, что она намеревалась отнести на аукцион, осталась в сундуке личной комнаты рыцаря смерти 50-го уровня.

Как добиралась домой она не помнит. Хотела купить воды, но сразу передумала. Теперь каждый юдди на вес золота. Когда перешагнула порог квартиры, весь груз, давивший на нее по дороге домой, наконец надломил ее волю. Она упала на колени, так же, как в том разломе, и разрыдалась.

Стены маленькой комнаты, приглушенный из соображений экономии свет, детские голоса за дверью. Обычная, серая, тесная квартирка на периферии Нью-Блисса, в которой шесть человек делили несколько квадратных метров. Ее настоящая жизнь. В отличие от своего аватара в ней не было силы, не было власти, не было уважения, которое она имела в игре. Здесь она была просто девчонкой со спутанными мокрыми после ливня волосами, у которой нет ничего, кроме матери, четверых младших и необходимости как-то добывать деньги.

Проституция? Или, может, к сборщикам? Оба варианта рассматривались как перспективные, пока по щекам тяжелыми каплями стекали слезы. Внутри сжимался такой тугой комок, что она боялась, во что это может вылиться.

Ее персонажа больше не существовало. Два года, ровно с того момента, как она смогла договориться в студии о продаже аркданса несовершеннолетней, она копила предметы, золото, опыт и статус. Все исчезло в одну секунду. Она не могла просто создать нового персонажа и продолжить, будто ничего не случилось. Без высокого уровня и редкого шмота она не заработает столько, сколько приносила раньше. А значит, деньги, которые держали на плаву ее семью, кончились.

Майя глубоко вдохнула, стараясь собраться. Первым делом — коммуникатор. Она открыла чаты, пробежалась по контактам. Гильдейский канал был пуст, академка не подавала признаков жизни. Даже те, с кем она сражалась в том бою, молчали. Она проверила список друзей — бывшие согильдийцы один за другим исчезали из сети. Их просто удаляли.

Пересохшими губами она пробормотала проклятие. Значит, списали всех, кто провалился в той бойне. Академку, вероятно, расформировали, чтобы не брать такой позор на себя. В конце-концов они были лишь претендентами на вступление в основной состав, и от того, кто как себя проявит, можно было надеяться на вступление «в большую игру».

Сейчас, сидя в грязном коридоре, она осознает, что не только Майкл убил ее. Ее убил приказ во что бы то ни стало захватить разлом. Чья-то гордыня и нежелание принимать ответственность за свои действия послужили началом ее личной трагедии. Никто ничего не сделал, чтобы помочь своим. Сраные предатели.

Пальцы дрожали, когда она нажала на контакт наставника. Долгий гудок. Второй, третий. Ответили не сразу, голос с той стороны был сухим и отстраненным.

— Майя?

— Дайте мне шанс, я прокачаюсь заново очень быстро, — она ненавидела, как отчаянно это прозвучало. Уже второй раз за сутки. — Мне просто нужна помощь, возьму любой класс, который нужен основному составу. Пожалуйста.

— Я не могу. Это не мое решение. Академии больше нет.

— Ну а в основу? Ты же знаешь, Эд, я могу… многое. Хочешь?

— Нет, забудь. Ты знала, на что шла. Это не моя вина, я ничем не могу помочь. Не унижайся.

Связь оборвалась, прежде чем она успела сказать что-то еще.

Пожалуйста, кто-нибудь, дайте знак.

Она уставилась в комм, будто ожидала, что тот все же выдаст какое-нибудь сообщение. Извинение. Объяснение. Но ничего не было.

Майя опустила голову и закрыла глаза. Сейчас это уже не имело значения. Сейчас важно было только одно.

— Сестлёнка… а ты тево сидись тут? — конопатый мальчуган в носках по колено и длинной, вытянутой майке, смотрел на нее из комнаты.

— Устала, Максик. Сейчас умоюсь и приду. Вы кушали? — ответила она, проглотив комок.

— Кусали… мама — не кусала. — объяснил ей парнишка, несмотря на возраст очень смышленый и ответственный.

— Молодцы. Как сестры?

— Спят, я тока с Ксюсей играю. Мы тихонько.

— Поиграйте еще, я сейчас приду.

Она встала, скинула с себя вымокшую одежду, заперлась в ванной. Взглянула на себя. Крепкая стоячая грудь, узкая талия, точеные скулы, хорошие волосы. Если умыться и накраситься, то вполне себе хороша. Встряхнула головой, выбрасывай паскудные масли.

Пятнадцать юдди на вход в студию, чтобы играть один день. Триста юдди за аренду. Двести на еду. В следующем месяце, если срочно что-то не предпринять, у них не будет даже этих денег. А там и до Клоаки — богом забытого места в подземельях города, недалеко. Говорят, там примут всех. Особенно таких смазливых.

Встав под тугие струи едва теплой воды, она медленно сжимала и разжимала пальцы.

Нет, она не могла позволить себе слабость. Она найдет выход.

Потоки воды проясняют сознание. Краем уха слышала, как за стеной шумят младшие. Вышла из душа, обтерлась и переоделась в домашнее — старый свитер и штаны. Дверь в общую комнату была приоткрыта, и она видела, как ее младший брат, Максим, сидит на полу и возится с какими-то игрушками. Ксюша, девятилетний ребенок, самый старший из младших, успокаивала разбесившихся близнецов. Никто не осознает, в каком положении они теперь находятся. И как им объяснить — задача со звездочкой. Как объяснить, почему мама грустная, как объяснить, почему старшая сестра больше не улыбается и не рассказывает о своих приключениях. И главное, как объяснить, что жить они будут теперь еще хуже?

Девушка прошла на кухню. Мама сидела за столом, устало потирая виски. Ее темные волосы были неаккуратно собраны в пучок, на лице был усталый, болезненный, серый оттенок. Перед ней лежал планшет с открытыми вкладками счетов, один поверх другого, с красными пометками — срок оплаты просрочен.

— Привет, — пробормотала Майя, вытягиваясь на носочки за чашкой.

Мать подняла голову, посмотрела на нее взглядом, в котором было столько усталости, что Майя едва не отвела глаза.

— Ты поздно вернулась. Все в порядке?

— Да, — солгала она.

Ей не хотелось говорить. Не сейчас. Не когда мама и так на грани. Если она узнает, что Майя потеряла персонажа и больше не может зарабатывать, это будет последней каплей. Ей и так досталось в жизни.

Она открыла холодильник — ничего из уже приготовленных БЖУ-шек. В отсеке с комплектами почти пусто.

— Я сегодня на бирже смотрела, но пока ничего, — сказала мама. — Может, что-то найдется, и тебе будет полегче.

Девушка хотела сказать, что это бесполезно. Что работы нет. Что в этом городе ничего не осталось, кроме жалких пособий, на которые нельзя прокормить и одного человека, не то что шестерых. Но промолчала.

Вместо этого она просто подошла, положила руку на плечо матери.

— Я разберусь, не переживай. — сказала она тихо.

Мама кивнула, но в ее глазах читалось сомнение и боль. И Майя ее понимала.

Она вернулась в общую комнату, зарылась под одеяло и снова открыла коммуникатор. Искала хоть какую-то возможность.

Подработка? Сама же думала, что почти все давно автоматизировано или занято. Без образования это нереально. Мошенничество? Она не знала, как.

Отбросила устройство, зажала голову двумя руками.

Оставался только один вариант — снова в игру.

Но не на прежнем уровне, не с теми же возможностями. Придется начинать с нуля, среди новичков, среди тех, кто ничего не умеет. Даже один игровой день до выхода из первачника почти невозможно отбить — пятнадцать золотых это огромная сумма.

Почувствовав какой-то порыв, как будто второе дыхание, она выскочила из постели, накинула еще мокрую куртку и вышла на улицу. Город был серым, как всегда. Иллюминация и яркость фонарей и рекламы в центре больно резанули по сердцу — ей туда не пробиться. А кругом было уныние. Улицы давно обветшали, здания покрылись трещинами, и даже новые рекламные голограммы казались блеклыми. Люди шли, погруженные в себя, сливающиеся в единый поток, пялились в коммуникаторы, закапывались в мысли. Они такие же — тоже выживают.

Девушка шла, не зная толком, куда. Она просто надеялась, что найдет выход. Вновь попробовала написать кому-то из бывших согильдийцев. Кто-то из них должен был выжить в той мясорубке. Кто-то должен был. Но чаты были пусты.

Один из номеров она набрала вручную.

— Говорите, — голос был холодным и безразличным.

— Привет, Йозеф. Это Майя.

— А, ты… — протянул мужчина с той стороны.

Тишина.

— Послушай, мне нужно… — она запнулась, сглотнула гордость. — Мне нужна помощь.

— Майя, Майя… напомни, откуда у тебя мой номер?

— Наставник наш объяснял, что ты, если что, можешь помочь, когда меня в гильдию принимали.

— А, я вспомнил тебя. Да, что нужно?

— В долг. — не сомневаясь, ответила она.

— Ну, зачем же так сразу, в долг. — с той стороны речь полилась плавнее и мягче. — можно и просто так, как считаешь?

— Если для тебя это не сложно… — холодок побежал по спине.

— Нет-нет, что ты, — ухмылка сочилась в голосе, — где ты? Давай я тебя заберу, посмотрим, что я смогу для тебя сделать.

Она поняла. И не смогла проглотить и это.

— Эм… прости, забудь, я как-нибудь сама. Мне так не надо.

— Ну, надумаешь — номер у тебя есть. — фыркнул он и отключился.

Девушка стояла посреди улицы, сжимая в руке комм.

Она — никто.

Раздирающий горло комок проглотить уже не удавалось. Она двинулась дальше по улице.

Брела долго, куда глаза глядят. Уже даже ноги стали болеть. Устав, решила передохнуть. И так и сидела, не замечая времени, на холодной скамейке, втянув голову в плечи и сжимая в руках коммуникатор. Пригород гудел вокруг нее — серые машины проносились по грязному асфальту, рекламные билборды ярко светили, призывая людей тратить деньги, которых у нее не было. Кричащее о необходимости потребления общество. В интересное время живем.

В глазах жгло от пролитых слез, как будто в них насыпали песка. Но и плакать дальше она уже не могла. Все, что у нее было, уже выплакала. Майя провела рукой по лицу, будто пытаясь стереть с себя всю усталость, собраться с мыслями.

— Майя?

Она вздрогнула, услышав свое имя. Голос был отдаленно знакомым. Она подняла голову и увидела мужчину, стоявшего перед ней, сунув руки в карманы кожаной куртки. Высокий, крепкий, бритоголовый, лицо украшено аккуратно выстриженной испанкой. Она узнала его — это один из бойцов основного состава, из «Стальных». В игре он был одним из главных рейдеров, отыгрывал шамана, орудовал двумя боевыми топорами. Но здесь, в реальности, был совершенно не похож на себя в игре.

— А… — она не знала, что сказать. Ее губы дрогнули от нахлынувшего страха, холода и усталости. — Что ты здесь делаешь?

— Я узнал от своих, что случилось. — Он говорил с сочувствием, но в его глазах не было ни капли искренности. — Нам жаль, что так произошло. Верха взяли ситуацию на контроль, Лестер пообещал, что так это не оставит.

— А почему сюда… — она запиналась, не понимая ничего.

— Ты же знаешь, что я поддерживал твою кандидатуру. Да и многие в основе. Тебя хотели видеть в рядах рейдеров, но… Майкл, да?

Она кивнула. Но также знала, что-то, что говорит этот человек — ложь. Никто ее не поддерживал, да даже с Саином она разговаривает впервые. Откуда столько сочувствия? Она молила о помощи, а все от нее отвернулись. Но сейчас, когда перед ней стоял он — сильный, уверенный, человек из элиты гильдии — ей отчаянно хотелось верить в его слова. Может быть она просто глупышка и ничего не знает об этом? Если она не поверит, это означало бы, что она права, и была все это время бесполезной пешкой, которую выбросили, как только она стала не нужна.

— Почему ты здесь? — спросила она с нажимом. — Ты сам приехал? Или тебя прислали?

Саин сел рядом с ней, закинул ногу на ногу и закурил.

— И то, и другое. Я знаю, что ты пыталась связаться с наставником. Он отказал тебе, не так ли?

Майя отвела взгляд, сжав ладонь в кулак. Мужчина усмехнулся, словно подтверждая свои догадки.

— Ты не первая, если честно. Это, знаешь, как грязные трусики Стальных. Как в армии. Не проходишь отбор — мусор. Но ты ведь не такая, Майя. Ты ведь не сдашься? Я прав?

Ее сердце билось быстрее. Он играл на ее боли, на ее злости, и хуже всего было то, что она знала это. Видела между строк, к чему он клонит. И ему, черт возьми, это удавалось. Она не хотела сдаваться. Хотела вернуть себе место. Вернуть то, что у нее отняли.

— И что ты предлагаешь? — спросила она после долгой паузы, ожидая самого худшего. Разговор с Йозефом подтвердил, что и такое бывает.

Саин склонил голову набок, наблюдая за ее реакцией.

— Просто помощь. Восстановиться после удара. Я знаю, что тебе нужны деньги, чтобы снова войти в игру. Я могу тебе помочь, скажем так, выдать стартовый капитал. Но, конечно, не бесплатно.

Она напряглась. Чертов кобель, она так и знала. Но решила удостовериться.

— Что тебе нужно?

Он сделал вид, что задумался, но ответ был у него наготове.

— Пока ничего сложного. Ты была отличным игроком, знала механики, быстро училась. Мне нужны такие люди. Которым я могу доверять. Которые будут безоговорочно следовать моим указаниям. Если ты поможешь мне… скажем так, с несколькими делами в игре, я помогу тебе и твоей семье встать на ноги.

Он смотрит ей прямо в душу. Какого черта он все знает? Кто он такой? Что за двойное дно у его просьбы? Что за игры на верхушке Стальных?

— Какими делами? — спросила она, ощущая, как ее желудок поднимается наверх от нехорошего предчувствия.

— Я все объясню, но ничего противозаконного, не переживай. — Он усмехнулся, но она уловила в его голосе что-то липкое. — Просто… Ай, не заморачивайся. Доставай комм.

Она повиновалась. Худшее, что он мог предложить — не предложил. Ничего страшного. Просто какие-то игровые действия, а значит, все будет хорошо. Она почувствовала какую-то смесь облегчения, когда увидела, как на ее счет упали пятнадцать тысяч юдди. И тут же ее захлестнула волной паники. Баснословная сумма, она никогда не видела таких денег. Что же нужно сделать ради них?

Майя закусила губу. Саин ее поразил — он не просил ничего такого, он как будто просто давал ей шанс. А взамен просил услугу, которая, на первый взгляд, казалась совершенно безобидной. Но внутри разгорался пожар, и если бы у нее был интерфейс, он бы покрылся тысячами красных предупреждающих уведомлений.

— Что я должна сделать? — спросила она прямо, не выказывая никаких эмоций о сумме, полученной на счет.

Саин широко улыбнулся.

— Ты держишь обиду на Майкла? Он убил тебя, это не то, что можно так просто забыть.

Девушка вновь сжала кулаки. Он снова ударил в больное место, но в этот раз давил не на жалость, а манипулировал на ее гневе. Она помнила тот момент — ледяной кинжал, пронзивший ее грудь. Ни капли сомнений в его глазах. И все же, часть ее понимала: он сделал это потому, что должен был это сделать. В отличие от ее «друзей», которые оставили ее умирать, он хотя бы был честен. В этом его ужас и его сила.

— Да. — наконец ответила она.

Лысый кивнул.

— Теперь первое задание. Тебе нужно вернуться в игру и начать игру за нового персонажа. Качайся как угодно, деньги теперь для тебя не проблема. Нужно будет еще — напиши мне. — Ее экран моргнул уведомлением о добавлении в список контактов нового человека. Саина Леонхарта.

— Поняла. Просто жду инструкций, никаких больше требований? — решила она окончательно для себя все понять.

— Все верно. Но, если я с тобой свяжусь, в игре или реальности, и что-то скажу сделать, ты беспрекословно это выполнишь. Договорились?

Он протянул ей мозолистую ладонь для рукопожатия.

Она замешкалась на секунду, но правила игры приняла.

И руку его пожала.