Сансара. Оборот второй. И пришел творец

Глава 37

«Минус 11 очков», — констатировала бесстрастная надпись на забрале шлема.

— … дружных муз, — клацнув зубами, закончила Фиона.

Долбанули-то по нам нормально, была бы машина полегче — уже бы кувыркались. Но на своём танке я сумел выровняться.

Гаркнул:

— Всё! Музы — потом! Если выживем. Паси тех, кто снизу!

Сам я смотрел на трассу. Вёл тарелку, прижимаясь к краю.

— Да! — Фиона вцепилась обеими руками в приборную панель.

— И держись, — закончил я. И бросил машину на середину трассы.

— Костя! — Фиона взвизгнула. — Снизу машина! Он сейчас ударит прямо по нам!

— Один?

— Да.

— Отлично. Держись, — повторил я и теперь уже сам переключил внимание на забрало. На показавшуюся снизу тарелку.

Выждал. И резко, перед самым её ударом, вильнул влево.

Тарелка влепилась в ограждение. Привычные уже искры, и ещё одна жёлтая стрелка стыдливо покраснела — минус одиннадцать очков. Маловато, однако.

И я ударил.

Вот теперь как надо! Минус тридцать три очка. Сбитая тарелка закувыркалась.

— Есть! — крикнула Фиона.

А я, повинуясь трассе, повёл тарелку в новую спираль.

Это было жёстко. Больше всего мешал падла Амадей. Притихший во время боя — сейчас, без чужаков на хвосте, он явно осмелел и решил ещё раз показать мне, как надо управлять машиной. Руки и ноги привычно начало клинить.

«Ну поиграй, деточка», — беззвучно прокомментировал я. Рассудив, что положение — не самое опасное, пустил Амадея к рулю.

«Бум», — с готовностью отозвалась тарелка. Нас с Фионой тряхнуло.

«Минус три очка».

«Бум!» минус ещё три.

«Буууум!» — пять.

Так, всё. Баста, карапузики. Папа с работы пришёл.

Я отобрал у Амадея руль. Порадовался тому, что это получилось легче, чем вчера, и даже легче, чем в предыдущий раз — насобачился, наверное. И тут же напрягся — почувствовал, как машина вопит во весь голос, что может лететь быстрее. Тарелка бесилась, что её не отпускают с поводка — а злость передавалась мне. Каким-то образом, видимо, мы с ней успели сродниться не хуже, чем с Фионой.

— Ничего, малышка, — я похлопал тарелку по рулю, — дай срок! Мы им ещё покажем. Ты у меня еще закричишь в экстазе.

Спираль закончилась. Дальше, если я всё запомнил правильно, трасса делала зигзаг и уходила вверх.

Впереди себя я никого не видел. Хреново. Потерял время, пока боролся с теми, кто атаковал снизу.

— Костя!!! Левее!

Я дёрнул рулём. И ушёл от очередного догнавшего — меня пытались сбить на входе в крутой поворот зигзага. Атакующий впечатался в ограждение.

— Минус двадцать четыре очка, — небрежно бросила Фиона. — Больше на хвосте никого. Давай!

И я дал. Не стал тратить секунды на то, чтобы добить искрящегося — и без меня найдутся желающие. Я стремился уйти от новых возможных преследователей.

«Поворот, спираль, зигзаг, вверх, пике, влево, спираль», — пробормотал, как мантру.

И на выходе из зигзага рванул вверх.

Заметил над собой две тарелки. Одна красная — эту я уже видел, — и незнакомая голубая. Её хозяин явно работал не на эффект, а на результат. Тарелка почти сливалась с небом, если бы не странный ореол, я бы её и не заметил.

Так, ну хрен с ними с обоими. Пока они мне не мешают — пусть себе летят. Летите, голуби, летите…

— Костя!!!

Я ничего не успел сделать. Голубая тарелка внезапно рванула мне наперерез. Я ударил по ней, но пилот, видимо, был готов — и мой удар ему больше помог, чем навредил. Тарелку подбросило вверх, она, как прыгун на трамплине, ещё прибавила скорости — и ушла выше. А я, с ушибленной мордой, остался.

«Минус двадцать семь очков, — сообщила надпись на забрале. — Тридцать три очка до дисквалификации».

После этого в правом нижнем углу загорелась красная, жирная цифра «33». Вот ещё тебя не хватало!

Я разозлился. То ли подстава голубого выбесила, то ли в целом выплеснулось всё, что давило — не знаю. Но разозлился сильно.

Вспомнил вдруг, как мне ездил по ушам один приятель, соратник по виртуальным гонкам.

«Костян, ты хороший чувак, но ты никогда не победишь. В тебе нет спортивной злости, понимаешь? Она у тебя отсутствует — в принципе, как явление. Ты не умеешь злиться на соперников. Ты их обгоняешь потому, что считаешь — ты лучше. А не потому, что считаешь — они хуже. А для победы в спорте надо уметь злиться. Видеть, что они хуже, понимаешь?.. И идти по головам».

Дело было в кабаке, за не помню какой кружкой пива, и тогда я над словами приятеля от души поржал.

Ну, нет во мне спортивной злости. Допустим, правда — чего нет, того нет. Ну, не злой я человек, что вот теперь делать? Поржать могу. Злиться — нет. Тогда мне казалось, что этот момент — когда всерьёз разозлюсь — в принципе не наступит. Не может наступить, просто потому, что я — это я!

Блин, как же ошибался. Когда понял, что подло заперт на трассе и ничего не могу с этим сделать, злость появилась. Да ещё какая!

Я летел над выходом с полигона. Там, где Диана будет ждать меня через… Блин, уже неважно через сколько минут. Если я всё равно не могу выбраться, то…

— ***!!! — гаркнул я. — Выход! Точно! Я дебил!

И, опомнившись, заткнулся.

— Костя, — начала Фиона.

— Молчи, — чуть слышно прошипел я. И, громко, для Амадея: — Надо было сделать поправку на ветер!

Пусть что хочет, то и думает — не факт, что он это вообще умеет. Главное, чтобы не сообразил: я только что понял, как отсюда смыться.

Мы ведь на воздушной трассе не по взмаху волшебной палочки оказались. Сначала ехали по асфальту — и вот на этом разгонном отрезке, возможно, верхней границы нет — потому что она тупо не нужна! Стартовый разгон идёт по земле, и в правилах чётко сказано, что для отсечки времени, перед тем, как начать второй круг, мы должны опуститься на асфальт. Пересечь стоп-линию, а потом уже снова взлетать.

И вот в этот разрыв верхней границы можно проскочить. Наверное. Если я не ошибаюсь, и он там действительно есть.

Хреново то, что это никак не проверить. Попробовать взлететь с асфальта и упилить в сторону сейчас — вряд ли получится потом отвертеться, что я слепой и дороги не увидел. Спалюсь попусту, Диана ведь к выходу еще не побежала. Я ей сказал: жди двадцать пять минут. Рассчитывал, что за это время как раз два круга пройду! На первом осмотрюсь и пристреляюсь, а на втором, когда от меня уже точно не будут ждать никаких фокусов, рвану вниз, через весь полигон, да и всё.

Н-да. Жизнь, как водится, внесла свои коррективы. Мягко говоря.

— Навигатор! За сколько минут мы прошли первый круг?

— На отсечке — тринадцать минут сорок три секунды, — отрапортовала Фиона. — У нас пока четвёртое место, но…

— Мы должны победить! — быстро высчитав, что на второй круг осталось всего одиннадцать минут, заорал я. — За Амадея!

По асфальту пролетел, едва касаясь его колёсами. И в этот раз обратил внимание на то, что зеленые границы трассы с забрала ненадолго исчезли. То есть, я прав, и разрыв в этом месте таки есть. Ну, или второй вариант — я не прав, и верхнюю границу тут просто не обозначают, не рассчитывая на то, что кому-то придёт в голову в этом месте взлетать. И проектировщиков, в общем-то, можно понять — не каждый день они сталкиваются с ушибленными на всю голову отморозками из закрытого мира.

Как бы там ни было, другого шанса у меня нет. Будем кушать, что дают. Ну, или не будем — через одиннадцать минут это станет ясно.

Пройдя разгонную полосу, я рванул вверх. Поворот. Спираль.

Охватило вдруг дикое бешенство. Почему я отстал?! Почему?! Я не должен быть в отстающих!!! Машина шваркнула бортом об ограждение.

Раз. Другой.

Плевать! Нужно догнать соперников во что бы то ни стало. Кто они такие, эти хомячки, возомнившие о себе невесть что?! Я хозяин этой трассы! Я!!! Прочь отсюда, пыль под ногами!

Выйдя из спирали, я увидел перед собой красную тарелку. Цвет почему-то особенно раздражал. Вообразил себя феррари, ублюдок?! Сейчас я тебе покажу, у кого тут феррари! Плевать уже на всё! И педаль под моей ногой, которую до сих пор попросту не удавалось продавить ниже, шевельнулась, уступая. Мне показалось, что услышал, как тарелка взревела — хотя откуда-то знал, что со шлемом на голове никак не могу этого услышать.

Мы летели по прямой, дальше будет зигзаг. Если сбить красного на входе в поворот, это не банальный удар на прямой! Это пятьдесят дополнительных очков!

Педаль под ногой просела ещё ниже.

— Костя!!! — бешено завопила Фиона. — Не надо!!!

Этот вопль меня спас. В последнюю миллисекунду я ухитрился прийти в себя и успел нырнуть под красную тарелку — чиркнув её крышей по дну, а не наподдав на полной скорости в бок, как планировал Амадей. Окончательно, видимо, поехавший кукухой на почве позорного четвёртого места.

Если бы он так сделал, мы бы кувыркались сейчас вместе с красной машиной. Не факт, что живые — скорость-то бешеная. Вот не зря я подозревал, что эта тарелка способна на большее, чем позволяет ссыкло Амадей!

Да, Костя, теперь ты знаешь, что такое спортивная злость.

Не своя, правда, но уж какая есть, другой не будет. Этой, впрочем, тоже — больше я не дам Амадею дёргать себя за ниточки. Если расшибусь, то сам, а не по вине озверевшего маньяка.

— Спасибо, — бросил я Фионе. — Время?

— Четыре минут семнадцать секунд, — отрапортовала она. И только после этого размазала по лицу слёзы.

Плохо, блин. Очень плохо. Меньше семи минут до встречи с Дианой. Когда она побежит к выходу, окружающие вряд ли будут спокойно на это смотреть. Ну, какое-то не очень долгое время поудивляются, наверное, а потом рванут в погоню.

И сколько секунд останется у Дианы на то, чтобы запрыгнуть в мою тарелку, пока не догнали — большой вопрос.

Ладно. Как бы там ни было, пройдено уже больше, чем полтрассы. И ресурс, внезапно открывшийся в тарелке, тоже вселяет надежду. Гони, Костя! Теперь — только гнать. Как в последний раз — хоть наш брат гонщик, суеверный до припадков, страсть как не любит это слово.

Спираль.

На попытки Амадея перехватить управление я наплевал уже открыто. Что будет, то и будет. Если удастся сбежать, оправдываться мне не придётся. Если не удастся… об этом лучше не думать.

Выйдя из спирали на прямой вертикальный участок, я увидел, что почти догнал обоих своих соперников. Они, выше, боролись за первое место — каждый не столько летел сам, сколько старался не пустить другого.

— Костя, — Фиона смотрела на тарелки впереди, — ты должен их подбить.

Заразилась от Амадея кровожадностью, что ли? Вроде не подходила к нему.

— Обязательно подбить? А просто обогнать нельзя?

— Нет. Они сильно опережают тебя по очкам. Ты в минусе, а у них у каждого — за сотню! Даже если ты их обгонишь, победа всё равно достанется кому-то из них. Ты должен подбить обоих, чтобы их дисквалифицировали. Это единственный шанс на победу.

— Нет, — сказал я.

— Что — нет?

— Не единственный.

Моя тарелка приближалась к соперникам. Они насторожились — прекратили борьбу и просто рванули вперёд. Вероятно, тоже сообразили, что для победы мне нужно сбить обоих.

— Ну вот! — взвизгнула Фиона, — Что я говорил?!

— Херню, — отрезал я.

Всё, верхняя точка подъёма. Дальше спуск и выход на асфальт, к стартовой зоне.

— Время?

— Одиннадцать минут и сем…

Дальше я не услышал. Бросил тарелку вертикально вниз. Догнал и обогнал обоих соперников, пройдя между ними.

Фиона вопила.

Где-то на задворках рефлексов бился в истерике Амадей. А я нёсся навстречу асфальту.

Там, где по моим расчетам мог находиться разрыв верхней границы, вывернул руль до отказа вправо.