Сансара. Оборот второй. И пришел творец

Глава 32

По случаю победы — моей, а не Амадеевой, что бы там этот кретин себе ни навыдумывал, — и ещё двоих парней, победивших в двух других тройках, Жан-Поль устроил банкет. Прямо на полигоне — а чего, спрашивается, далеко ходить? Оказалось, что в стороне от трассы уже поставили и накрыли длиннющий стол.

Во главе стола сели главные герои дня, то есть, Амадей с Дианой и Жан-Поль с матушкой. Второстепенные персонажи расселись по бокам. Их было немного, человек двести от силы. Больше всего мероприятие напоминало свадьбу, на которую тебя пригласили дальние родственники: тьма народу, никто никого не знает, зато наливают и кормят на халяву.

Диана оказалась бесконечно далеко, не поболтаешь. Ну и смотреть на то, как она сидит рядом с Амадеем за столом, до зарезу напоминающим свадебный, было мерзко. Я и не смотрел. И без Дианы было на что смотреть — глазищи у Фионы при виде халявной выпивки так и засверкали.

Хорошо, хоть обслуга оказалась грамотной.

— Сок, вода, лимонад? — предложил возникший рядом с нами официант.

— А-а… — начала Фиона.

— Бэ, — перебил я. — Компот из сухофруктов есть? Нам понажористей, с черносливом.

Официант огорчённо развёл руками:

— Боюсь, что нет. Могу предложить ягодный морс.

— Давай, — кивнул я.

— А даме?

— Мне пива, — ухитрилась-таки влезть Фиона, — или вина. Или…

Официант покачал головой:

— Гонщикам алкоголь не предлагаем, простите. Распоряжение господина Монтрезо-младшего.

— Очень правильно, — одобрил я. — Передай господину Монтрезо моё восхищение.

Официант кивнул. Налил нам из стеклянного кувшина морса и ушёл.

— Костя, — глядя вслед официанту, трагическим голосом начала Фиона.

— Заикнёшься про выпивку — прибью, — пообещал я.

— Но, Костя! Это жестоко!

— Жестоко — лыка не вязать с утра пораньше, — парировал я. — Хорошо хоть, не срисовал тебя никто! Не пустили бы в заезд, и привет. Уже бы червей кормила.

— Да-да, я всё осознал! Я подвёл тебя, я не должен был пить. Больше никогда, клянусь!

— Проходили, ага, — кивнул я. — Только вот что, дружище. Имей в виду — я тебе не дражайшая супруга, чтобы морали читать. Сегодня — хрен с тобой, ладно. А вот если, не дай бог, ещё раз с утра накидаешься — сниму ремень и выпорю. Клянусь.

— Да-да, — забормотала Фиона, — я же говорю, я всё осознал! Утром — это действительно ни в какие ворота. Позор мне! Позор. Но сейчас-то уже вечер. — Она просительно заглянула мне в глаза. — Сейчас никуда не надо ехать, мы празднуем победу! Неужели по такому святому поводу…

— Неужели, — отрезал я. — Заткнись, не беси. И поездить нам, кстати, ещё придётся.

— То есть? — опешила Фиона. — Опять?!

— Снова. Это секрет, не ори.

Фиона горестно вздохнула, но приставать ко мне дальше не решилась.

А я, в процессе пережёвывания халявных закусок и запивания их морсом, понял, что план в голове постепенно сложился.

Наручных часов никогда не носил — нафиг надо, телефон есть. И сейчас наступил первый в жизни случай, когда пожалел об этом. Покрутил головой. Заметил часы на руке у соседа — аккуратного старичка в старомодном костюме-тройке.

— Простите. А который час?

Старичок посмотрел на украшающий левую руку золотой будильник:

— Шесть десять.

— Спасибо. — Я встал и подтолкнул Фиону: — Пошли, дельфин алкоголический.

Она даже не спросила, куда. Молча, понуро встала.

Отходняки начались, похоже. Это самое фиговое, когда с утра накидываешься. Плавали, знаем. Только вот сочувствия к Фионе у меня не пробуждалось абсолютно. Одно дело — благородно перед занятиями в техане нажраться, а другое — когда ты навигатор на самоубийственных гонках, пусть и липовый. Хотя в итоге навигатор ой как пригодился.

Я огляделся вокруг. За столом пировали.

Жан-Поль во главе стола толкал речь. До нас, кажется, никому не было дела. Без Дианы не сбежим, Жан-Поль это прекрасно понимает. А даже если бы и да — куда тут бежать-то? Даже номера мира не знаем, в котором оказались.

— Прогуляемся, — объяснил я зачем-то старичку-соседу, — свежим воздухом подышим.

Тот благосклонно кивнул.

А я потащил Фиону за собой, в сторону боксов. Товарищ инструктор, который в банкете почему-то участия не принимал, по моим прикидкам должен был находиться там.

— К-костя, — через несколько шагов озадачилась Фиона. — А п-почему я дельфин?

— Это древняя и красивая легенда. Когда-то, когда люди жили в пещерах и добывали огонь трением, мальчик и девочка из двух враждующих племён полюбили друг друга, но их родители не хотели, чтобы они были вместе. Они тайно встречались, но их выследил один уродец, которому больше всех было надо, и сообщил вождю племени мальчика. Вождь рассвирепел и велел повесить мальчика за яйца на дереве, а девочка от грусти превратилась в прекрасную русалку.

— П-п-правда? — ахнула Фиона. Я заметил, что её начала колотить алкоголическая дрожь.

Этак, того гляди, скоро руки трястись будут на постоянной основе. Потом пойдут неизбежные изменения во внешности. Кожа одрябнет, взгляд потускнеет, интересные места обвиснут… Блин, хреново-то как. Лечить надо. Ле-чить!

— Истинная, — ответил я, стараясь не показать своей брезгливой жалости. — Два дерева нагнули. Левое яйцо — к берёзе, правое — к осине. И отпустили.

Фиона помотала головой, видимо, пытаясь отделить в моей речи правду от пурги. Не преуспела. Опомнилась:

— А куда мы идём?

— К ларьку, за пивом. Тебе ж похмелиться надо.

— Правда?! — аж подпрыгнула в предвкушении.

— Угу, вон и продавец стоит. У тебя тара есть? Тут только в свою наливают.

Фиона непонимающе завертела головой, а потом обалдело уставилась на товарища инструктора.

Он действительно стоял рядом с боксами. С таким видом, как будто не сомневался, что мы придём, и только нас тут и дожидался. Мрачно объявил, когда мы приблизились:

— Обычно я такого не делаю.

— Вы у меня тоже первый, — кивнул я. — Против дельфинов с перегаром ничего не имеете?

Инструктор привычно проигнорировал мой искромётный юмор. Повернулся и махнул рукой, мол, следуйте за мной.

Следовать пришлось недалеко. Тарелка стояла тут же. Не гоночная, обычная. Примерно как та, на которой мы слиняли из прокуратория, и которая сейчас гниёт, наверное, за трактиром в одном средней упоротости мире.

— А это… — Фиона пыталась понять, что вообще происходит.

— Это уже ларёк, — окончательно уверившись, что обо всём догадался правильно, успокоил я. — Залезай, садись. Да не вперёд, на заднее!

За штурвал уселся товарищ инструктор, всё с такой же непроницаемой мордой лица. Я сел рядом.

— Пристегнись.

— Серьёзно? — покосился я на него. — Меня на сегодняшнем заезде раз пятьсот чуть не убило, а убило бы — никто б не заплакал. А теперь, типа…

— Пристегнись.

Хрен с тобой, золотая рыбка, пристегнусь. Я тут не для того, чтобы выёживаться, я — по важному делу. И сейчас мне, видимо, расскажут, по какому.

Товарищ инструктор не разочаровал.

— Господин Монтрезо-младший сам делает ставки, — сказал он, когда я пристегнулся. — Твоя победа важна. Только поэтому я собираюсь показать тебе трассу.

— Так это не из-за дружбы? — огорчился я.

— Нет.

— Эх, жаль. А я-то думал…

— Напрасный труд. Твоё дело — побеждать, а не думать.

С этими словами инструктор запустил движок и с места в карьер стартовал, вертикальным взлётом. Меня вдавило в сиденье, Фиона сзади хрюкнула. Может, наблюёт тут этому роботу. Так ему и надо, не фиг было палкой драться.

— Запустить программу «Трасса», — скомандовал инструктор.

Голос у него такой был, что хрен ослушаешься. Наверное, даже «Запорожец» бы с испугу запустил программу «Трасса», или харакири себе сделал.

На приборной панели засветился экран. На чёрном фоне появилось зелёное нечто, которое можно было бы назвать героиновым приходом Пикассо. Типа таких лабиринтов, которые в газетах печатают, для детей: «Помоги кошке добраться до бутылки, не отрывая карандаша от бумаги», только тут всё было в три-дэ и выглядело раз в сто страшнее.

— Победителя определит лучший результат по очкам, — сказал инструктор, когда на экране белая стрелочка, обозначающая нас, доползла до зелёной линии и мигнула. «Вы встали на трассу», — сообщила надпись.

Инструктор не спеша повёл тарелку по зелёной линии. В левом углу экрана начали появляться цифры.

— Очки, — пояснил инструктор, щёлкнув по экрану. — Идёшь по трассе — растут. Слетаешь с трассы…

Он повёл штурвалом. Белая стрелочка отклонилась. «Вы покинули трассу», — сообщила надпись, и цифры начали убывать.

— Чем выше место в числе всех, тем быстрее начисляются очки, — говорил инструктор, вернув тарелку на линию. — Если десяток машин идут вереницей, победу одержит та, что идёт первой. Если, конечно, и по очкам тоже победит.

— Так, это, — откашлявшись, сказал я. — Вот вы чуть рулём дёрнули — и с трассы ушли. Тут ведь две тарелки не разъедутся?

— Верно.

Я посмотрел на инструктора. Он — на меня. Я сглотнул. Вот о чём с самого начала говорила Фиона. Вот что завтра тут будет. Бойня, месиво, крошево, война и немцы, Содом и Гоморра… Впрочем, до двух последних, надеюсь, не дойдёт.

— Дополнительные очки получают те, кто приходят к финишу первым, вторым и третьим, — говорил инструктор. — Часто это оказывается решающим пунктом, поэтому стараться нужно и держаться на трассе, и обгонять соперников. За сбитых соперников начисляются дополнительные очки.

Охренеть. То есть, буквально в правилах прописано: «Творите что хотите».

— Всё для удовольствия публики, — будто бы оправдываясь, заметил инструктор. — Билеты на этот заезд уже перепродаются по цене форсированной «Крины».

Последнее слово я не понял, но тут инструктор любовно похлопал рукой по рулю, и до меня дошло, что так называется его тарелка. И что в ней такого особенного? Еле ползёт же…

Тут инструктор резко вдавил педаль, и меня вжало в спинку кресла. Взвизгнула Фиона. Появился какой-то гул, а вот свиста ветра слышно не было, хорошо загерметизировали.

Инструктор буквально одной рукой вёл «Крину» по всем изгибам глюконутой трассы. Я только успевал шептать: «Поворот, спираль, зигзаг, вверх, пике, влево, спираль…»

Особенно озадачивали спирали. Тут, чтобы сохранить скорость, приходилось пускать тарелку вертеться, периодически переворачиваясь кверху ногами. В таком положении я не водил ещё ни разу. А вот инструктор справлялся спокойно, с ленцой.

— Господин Амадей — великий Творец, — сказал он. — А вот гонщик из него — так себе. Но господину Монтрезо-младшему нужна победа, он слишком много поставил на эти гонки. Поэтому будь готов к тому, что тебе придётся многое делать самому.

— Вот потому я и здесь, — проворчал я.

Во время очередного поворота увидел внизу полигон, сейчас пустой. Небольшой участок трассы, в самом начале, около разгонной зоны, проходил прямо над головами зрителей. Наверное, чтобы пощекотать нервишки. Хм… А если упадёт кто? В этом мире в суды за подобное не подают на организаторов? Хотя на Жан-Поля попробуй подай. Жахнет иглой в нервный узел и заявит: «Папа говорил, что судиться — долго и дорого. Быстрее и дешевле — убить и закопать».

— Минус сто очков — дисквалификация, приказ садиться, — продолжал товарищ инструктор. — Отказ — выстрел из ЭМП.

— ЭМП? — переспросил я.

— Электро-магнитная пушка. Вырубает всё электронику, ты падаешь и вряд ли выживаешь. Заезд — как обычно, два круга.

Фиона сзади героически боролась со рвотными позывами.

— Стишок прочитай, полегчает, — посоветовал я.

— «Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий», — пропищала Фиона.

— Во-во, молодец, продолжай, алкоголик.

— Я не алкоголик! «Задремал я над страницей фолианта одного»…

— Угу, под названием «Настойка из крыжовника».

— Костя, если будешь перебивать, я ничего читать не стану!

Я только рукой махнул и стал слушать дальше про говорящего ворона. На ностальгию прошибло. Вспомнился тот, которого Гримуэль ругаться научил. Как он теперь? Ворон, да и Гримуэль тоже. Только-только поднялся пацан, в служители поступил, и тут — хрясь тебе, нет Дианы… Может, Амадей даже её божественность отменил.

— Запомнил? — вывел меня из задумчивости инструктор.

Я посмотрел на экран, выглянул в окно, снова посмотрел на экран и кивнул. Отлично. Даже лучше, чем планировалось. Во-первых, после виража над полигоном оказываешься практически у самого ограждения. Ещё и трассу занизили, чтобы зрители срались. Отлично!

Во-вторых, кроме Амадея, никакого аварийного контроля очевидно не будет, раз уж они пушками грозятся. Конечно, хорошо бы понять, где эти пушки стоят и как именно действуют… Авось, замечу завтра. Жан-Поль пообещал, что народу будет тьма. Из нашей команды, Космических Дьяволов — трое лучших, плюс хренова толпа представителей других команд. Вылетать, думаю, будут часто. И вряд ли пушки слишком широким радиусом лупят. Скорее всего, прицельно. А то посбивают лишних — и шоу закончится раньше, чем планировалось. Ну а в целом, с пушками всё просто: скачи, как заяц укуренный, или стелись по земле. А лучше — и то, и другое, и можно без хлеба. Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, я от агентов Альянса ушёл. А уж от этих-то отморозков сам бог велел свалить.

В-третьих, я заметил время, которое тоже отображалось на экране. Товарищ инструктор пролетел круг за четырнадцать минут. Мне, без ложной скромности, пока не приноровлюсь, на два круга понадобится минут двадцать пять: второй круг берусь сделать быстрее. Кое-где можно будет подсрезать. Мне-то пофиг, я не за очки, я за идею. Итого — полчаса можно смело закладывать. Осталась сущая мелочь: посвятить в мой план Диану.

— Запомнил? — повторил инструктор.

— Суть уловил, — кивнул я. — Фигня война, главное — манёвры. Высадите нас тут, пожалуйста, мы пешком пройдёмся, сдачу можете себе на чай оставить.

Инструктор, молча покачав головой, принялся снижать тарелку.