Сансара. Оборот второй. И пришел творец

Глава 33

Самое сложное в моём гениальном плане — это было предупредить Диану. Когда я вежливо намекнул сопровождавшему нас с Фионой охраннику, что было бы неплохо зарулить в гости, у него задёргался глаз, а потом и рука задёргалась — в опасной близости от дубинки.

— Ну хорошо, — сказал я, когда нервный охранник втолкнул меня в камеру, но ещё не успел закрыть. — Не надо к Диане, фу, кака, она мне никогда не нравилась. А с Жан-Полем-то можно поговорить?

— С господином Монтрезо-младшим? — уточнил охранник.

— А что, ещё какой-то есть? У вас тут ферма, что ли?

— Ферма есть, — кивнул охранник. — С коровами. У вдовы господина Монтрезо-старшего нежный…

— Да понял я, понял! Нежный желудок! Мозг тоже, судя по всему, нежный. Ты мне стрелку с Жан-Полем организуешь, нет? Скажи, что самый ценный гонщик испрашивает аудиенции, а иначе завтра будет лететь не в ту сторону.

— Тогда блондинку убьют, — напомнил мне охранник.

— Блондинок — много, — презрительно фыркнул я. — Всех не переубиваете.

Эта свежая мысль, кажется, впечатлила охранника не на шутку. Он задумался, потом кивнул и, сказав: «Жди!» — запер камеру.

Я стал ждать. Уж что-что, а это я умею: завалился на койку, зевнул и закрыл глаза.

Разбудило меня странное ощущение, как будто на голову натягивают носок. Я проснулся мигом и в окутавшей меня тишине отчётливо различил шёпот: «Господи наш, Творец всемогущий, прости меня, грешного, упаси меня, да проведи узкой дороженькой, да…»

— Эй, — шёпотом позвал я, боясь пошевелиться. — Ты что, бухал?..

Молитва прервалась. Носок прополз ещё несколько сантиметров по лицу и остановился. Я пошевелил руками — не скованы. Уф, слава богу, а то какие-то нездоровые ассоциации.

— Господин Монтрезо-младший просит…

— Охренеть, это он так просит?! Зрительская масса требует объяснений!

Я уже потихоньку начинал задыхаться в носке. А тут ещё звук характерный раздался. Кто улицу не только по телевизору видел — ни с чем не спутает: щелчок «выкидухи».

— Творец, великий Амадей, может видеть глазами любого из нас, если захочет. Увидит тебя в неположенном месте — нам попадёт.

— Так ты сейчас Творцу молился, чтоб он помог тебе перед Творцом не спалиться? — уточнил я.

— Ты злой, — обиделся охранник. — Не шевелись. Дырки в носке прорежу.

— Да это с самого начала надо было сделать! — чуть не заорал я. — Твою мать… Ты его хоть постирал, умник?

— Я его купил специально. Есть ещё второй. На будущее.

— Видал я такое будущее…

— Не шевелись, дырки режу.

Острие коснулось лица сквозь носочную ткань. Я замер, мысленно твердя: «Господи наш, Творец всемогущий, прости меня, грешного, упаси меня…»

— Стой. — Охранник открыл дверь, на этот раз, для разнообразия, не запертую. Сунул нос внутрь, как будто понюхал что-то, и, оставшись удовлетворённым, повернулся ко мне. — Заходи. Раздевайся.

Несмотря на предосторожность в виде носка, он старался на меня не смотреть, чтобы не дать Творцу Амадею шанса сообразить, что происходит. А вот интересно, слышать то, что местные слышат, Амадей может? А мысли их читать? Что-то мне подсказывает, что при большом желании — очень даже да. Но местным интеллектуалам, видать, не до того. Им пока что и с носком — очень даже норм.

Я послушно вошёл в открытую дверь и остановился. Помещение было маленькое, всё насквозь деревянное, и запах был такой… характерный.

— А мы точно к Жан-Полю пришли? — спросил я, чувствуя себя девушкой из известного мемасика.

— Раздевайся, — сказал охранник.

— Носки снимать?

— Всё снимай.

Я с радостью потянул с головы опостылевший носок, в котором чувствовал себя, как тупой грабитель банков, который поехал грабить банк, но проспал свою остановку.

— Нет-нет! — всполошился охранник. — Этот носок оставь, это нельзя!

Не прокатило… Ладно. Всё для фронта, всё для победы.

Я скинул одежду, аккуратно сложил её на лавке, рядом с аккуратно сложенным комплектом знакомых шмоток. Рубаху с торчащим шнурком узнал сразу. Значит, не обманули, Жан-Поль тут. Ну а с чего бы охраннику меня обманывать? Ладно, я, с моим чувством юмора, мог бы приколоться, напялив на заключённого носок и втолкнув в пустую баню. Но это я. Уникум. Других таких нет. Охранники тут вообще-то очень серьёзные.

— Господин Монтрезо-младший ожидает в парилке, — сообщил охранник, когда я порадовал его своим обнажённым видом.

Н-да, видок у меня сейчас, конечно, тот ещё. Голый, с носком на голове. Фетишист какой-то. Сабмиссив, привет Кристиану Грею. Очень надеюсь, что Жан-Поль таки не по этим делам. Вроде говорил, что не большой любитель секса, а вот про то, кто ему больше нравится — мальчики или девочки — мы, кажется, поговорить не успели.

За дверью оказалась душевая. Я помылся. Мыть голову в носке — космические ощущения. Мне уже плакать хотелось. Может, я таки проснусь, а? Ну пожа-а-а-луйста!

Фиг там. Пришлось вытираться, подпоясываться полотенцем и входить в следующую дверь.

— Приветствую вас, господин Неизвестность, — сказал Жан-Поль.

Он сидел на полке, в окружении клубов пара, я даже почти не видел его лица. Жарища была несусветная. Я открыл рот, часто дыша и моргая, пытаясь привыкнуть. Вот так, наверное, и в аду…

Жан-Поль же, как ни в чём не бывало, наклонился, зачерпнул половником воды из ведёрка и плеснул на раскалённые камни. Послышалось шипение, пар повалил столбом.

— Убить решил? — просипел я.

— Нет, убивать тебя нельзя и не выгодно, — отозвался Жан-Поль. — Это называется «баня». В твоём мире такого нет?

— В моём мире есть всё, что нужно. Мы тут разговаривать будем?

Жан-Поль указал половником на место напротив. Я беззвучно выругался и пошёл вперёд по обжигающим доскам пола. Носок, кажется, загорится сейчас, честное слово!

Пробравшись сквозь паровую завесу, я уселся на раскалённый полок и через секунду подскочил с нецензурным словом.

— Плесни, — протянул мне половник Жан-Поль.

Я плеснул. Сел. Вроде получше.

— Папа построил, — сказал Жан-Поль. — Говорил, баня очень полезна для здоровья. Стараюсь ходить раз в неделю, не реже.

— Умный у тебя батя, базару нет, — просипел я, обливаясь потом. — Только я тут скоро сдохну, и гонщика у тебя не останется. Папа не говорил, что без гонщика гонки хрен выиграешь?

— Говорил, — признал Жан-Поль и плеснул на угли ещё раз.

— Блин, да хватит, а? — заорал я.

— Это паровая завеса, — монотонно пояснил Жан-Поль. — Она обезопасит наш разговор.

Угу, типа, на случай если носок не справится.

— А что, Амадей любит подглядывать за мужиками в бане? — спросил я.

— Не знаю, он не рассказывал, — пожал плечами Жан-Поль. — Так зачем ты хотел меня видеть? Кстати, отличная гонка! Мы с матушкой получили большое удовольствие от зрелища.

— Старались, — был краток я. — Давай к делу. Мне Диану нужно увидеть. Позарез. Край.

— Невозможно, — вздохнул господин Монтрезо-младший.

— Ну тогда и победить завтра — невозможно! — огрызнулся я. — Говорил же, она мне для вдохновения нужна.

— Госпожа Диана — женщина Великого Амадея. А он запретил к ней приближаться.

— Да мало ли, что он там запретил! — махнул я рукой. Рука рассекла горячий воздух, и я понял, что лучше не двигаться, а то не ровен час — ожог получу. — Мне можно даже не приближаться. Просто поговорить пять минут.

— Ты не понимаешь, — вздохнул Жан-Поль. — Господин Амадей всё видит. Да, сейчас на гонки собрались многие серьёзные люди. И, возможно, кому-то из них сунут взятку. И этот кто-то, возможно, сообщит Альянсу, что наш мир существует. Нам присвоят координаты, занесут в реестр, и тогда — возможно, повторюсь, — у господина Амадея не останется власти в нашем мире. Мы будем вырабатывать энергию непосредственно для Альянса. Но чтобы это «возможно» произошло, нам нужно, чтобы этот кто-то остался доволен гонками. Видишь, это замкнутый круг. И как нам его разорвать? Пошли я кого-то из своих людей сопровождать тебя — господин Амадей тут же увидит твоими глазами, что тебя ведут к госпоже Диане. Даже для того, чтобы привести тебя сюда, я приказал всех разогнать по комнатам до утра.

Он замолчал и как-то глубокомысленно на меня посмотрел. Я тоже молчал, переваривая услышанное. Значит, Жан-Поль и Амадей не такие уж союзники, как могло бы показаться. Хитрая безэмоциональная бестия роет подземный ход. Хочет подвести босса под монастырь, а сам лечь под Альянс. Вот он что на меня «поставил», фигурально выражаясь. Вот о чём говорил инструктор! А не о деньгах.

— Сегодня — Диана, завтра — победа, — гнул своё я. — Наоборот не получится.

— Исключено. Никого не могу послать сопровождать тебя. Амадей видит нашими глазами.

Жан-Поль плеснул ещё раз, и я, не выдержав, подскочил.

— Да пошёл ты! — выкрикнул я. — Стоило тогда звать! Херню эту ещё…

Я сорвал с головы носок, скомкал, швырнул куда-то в гущу пара, предположительно — в сторону господина Монтрезо-младшего.

— Как закончите — возвращайся в свою камеру, — флегматично ответили из пара. — Это в наших общих интересах.

— В задницу иди! — сказал я. — В наших общих интересах.

Вывалился из парной и чуть не упал. Голова от перепада температур закружилась, в глазах потемнело. Чуть не блеванул, но сдержался. Зато спать буду, как убитый, а утром встану — как огурчик. Баня на трезвяк — великое дело, прав был Жан-Половой папашка. Только вот основную проблему я так и не решил… Вот, блин! Как получится — настучу Диане по башке. Пусть думает, с кем шуры-муры крутить. Сколько за ней ещё таких психов охотится?! Уж лучше агенты, с теми как-то попроще было.

В ду́ше я пришёл в себя. Ополоснулся холодной водой, насухо вытерся и вышел в предбанник. Охранник всё ещё был там — спал сидя, уронив голову на грудь. Даже похрапывал.

— Солдат спит — служба идёт? — усмехнулся я. — Рота, подъём!!!

На мой окрик он среагировал чуть менее, чем никак. Я удивился. Вроде только что вполне бодрый был. Когда успел так срубиться-то? Что-то мне это напоминает…

— Розали-и-инда? — позвал я негромко. — Это не ты тут, со своим пульверизатором? Заходи, пока я голый!

Но Розалинда не зашла. А жаль. Мне б сейчас стресс снять не помешало. Не к Фионе же стучаться. Она мужик и алкаш, да и вообще.

Я оделся, встал напротив охранника. И хрена мне делать? На своём горбу его переть, что ли? Как в «ДМБ» новобранцы прапора пьяного в армию тащили.

— Э! — Я потыкал охранника пальцем в плечо. — Не спи — трибунал проспишь. Монтрезо выйдет — вставит тебе заколку по самое не балуйся. Пошли в тюрьму!

Охранник всхрапнул и сквозь сон пробормотал: «Да, господин Монтрезо, есть, господин Монтрезо…»

Я ещё сильнее насторожился. Актёр из охранника был, как из говна — пуля. В том, что он не спит, я уже не сомневался. Но тогда к чему этот цирк? Типа, Жан-Поль в курсе? В курсе чего?..

Тут я вспомнил, как он нарочито дважды повторил, что не может никому поручить отвести меня к Диане. Сердце ёкнуло от внезапной догадки. Я сделал шаг к двери. Охранник не шевелился.

Я открыл дверь. Вышел. Закрыл за собой, огляделся. Никого. Тишина. А помню ли я дорогу? А помню!

— От души тебе, Жан-Полюшка, — прошептал я. — Даже похищение прощаю!