Рысюхин, помните свои шестнадцать?

Глава 22

Нервничал я и приписывал бандитам некие особые коварство и быстроту совершенно зря. Наоборот, мы, как выяснилось, опередили злодеев, и очень сильно. Те, действуя по привычке, сделали крюк, чтобы подойти к порталу с другой стороны. При этом знали, что в острогах вдоль Старой Умбры, как стали именовать долину, по которой предположительно раньше текла река, имеются гарнизоны, и на всякий случай заложили дугу в другую сторону, зайдя к Форту с юга. Правда, южная дорога вела только к Щучьему острогу и к новой свалке, и появление на ней ватаги старателей после окончания сезона добычи икры, который закрылся неделю назад, само по себе могло вызвать вопросы. Но вопросы не слишком пристальные, в иной обстановке: понятное дело, бродят люди, думают, найти что-то, что другие проглядели за несколько лет. С одной стороны, вроде и смешно, а с другой — тот же «ядовитый хмыз» никто вообще за ресурс не считал, а сейчас — ценная поделочная древесина. Не настолько ценная, чтоб прямо состояние на неё сделать, но если самому же и резать из неё поделки, то верный кусок хлеба будет, их на ярмарках влёт разбирают.

Ещё на юг время от времени ходят желающие найти что-нибудь ценное в скалистой гряде, идущей поперёк берега и служащей основой для лесополосы. Но скалы те оказались сложены не из известняка, а из песчаника. Конечно, в теории камень годится для строительства, но это если найти пласт, который позволит добывать достаточно большие и достаточно ровные куски в достаточном количестве, обтёсывать отдельные валуны — та ещё затея. В общем, не самое популярное направление, за исключением ягодного сезона, когда по этой дороге активно снуют грузовики с добытчиками и с голубикой.

Но эти деятели, зайдя в форт, сделали тонкие изыскания вида «А что вы делали на юге, если там работы нет» ненужными. Узнав, что выход закрыт насторожились, стали аккуратно расспрашивать, но услышав пару раз ответы в стиле «какие-то придурки барона обворовать пытались» — успокоились. Надо сказать, эта дезинформация зародилась как-то сама, безо всякого нашего участия, люди сами всё переврали и сами в это поверили. Даже посмеивались, в том числе и бандиты, мол, точно — придурки, а из-за них теперь всем страдать. И, чтобы не терять зря времени, эти гении решили сбыть часть награбленного прямо тут, на месте. В первую очередь то, в чём сами особо не разбирались, рассчитывая, что всякого рода изнаночное снаряжение здесь точно купят, а в городе — как боги положат. И предложил один из «гениев» в скупку ни что иное, как амулет, которым артель на поверхность воды заклинание накладывала. То самое, что заставляло воду мгновенно замерзать при ударе и ловило голову и шею черепахи в своего рода воротник-поплавок.

Естественно, такую приметную вещь в фактории опознали влёт, и даже если бы не знали о нападении на охотников, то всё равно на всякий случай сообщили бы через гонца и каштеляну, и старшему по гарнизону. Даже если бы продавец потом доказал, что амулет получил сравнительно честным путём, в карты, например, выиграл, то перед ним бы потом извинились, но вопрос не задать не могли. Всё же речь об одной из двух артелей, что своим опасным промыслом зарабатывают по-настоящему большие, а по местным меркам так как бы и не огромные деньги. Ну, а уж зная о нападении и убийстве… Нет, скупщик не стал вскакивать и кричать, просто подал условный знак и стал тянуть время, пока продавца не приняли под локотки.

А где один — там и вся банда. Даже допрашивать первого пойманного не пришлось: народа в поселении не слишком много, все всех видят и знают, а кого не знают, за тем смотрят особо. Так что узнать, с кем именно пришёл вот этот вот хмырь и где его спутники сейчас сидят труда ну вот вообще не составляло, особенно, когда спрашивал злой каштелян в сопровождении десятка тоже ни разу не добродушных гвардейцев. При задержании один особо одарённый из числа идиотов попытался ткнуть ножом в живот одного из гвардейцев, но не сумел, «в результате чего потерял нож, три зуба и сознание». И это не я хохмить пытаюсь, а прямая цитата из доклада гвардейца. Зато приобрёл переломы двух пальцев и сотрясение того, что у него вместо мозгов.

Кстати, если бы и дотянулся — там, куда он бил, в полевой форме защитная пластина вшита, которая нож бы точно остановила. Но дополнительную статью обвинения этот дебил (не с целью оскорбить, а в порядке констатации факта) себе организовал. В узлах у предполагаемых бандитов нашли всё то, что пропало у артельщиков, кроме продуктов, явно сожрали по дороге. Главное, что оба макра, так интересующих военно-морское ведомство, нашлись у предполагаемого главаря в полной сохранности. Ну, а потом позвали меня, вершить, что называется, баронский суд.

Перед тем, как идти к задержанным, я переоделся в форму своей гвардии, без знаков различия и наград, но с баронскими регалиями. Просто потому, что шёл туда не в качестве гвардейского офицера и не в качестве флигель-адъютанта, а именно как суверенный властитель этих земель. Потому — баронская цепь на плечи и вперёд.

Задержанные были весьма умеренно помяты, я ожидал большего, а некоторые из них так и вовсе вид имели уж больно уверенный. Один даже встал при моём входе в помещение только после того, как получил мотивирующий подзатыльник. Надо же, оно сейчас, небось, ещё и права качать начнёт? Не, надо ставить на место сразу, притом на то, которое я для них выберу!

— Ну что, жопорожденные, допрыгались?

— А чё сразу «жопо»⁈ — попытался высказать недовольство один из бандитов.

Я на вопросы из зала отвечать в принципе не собирался, да и гвардейцы сами справились: один коротко, но сильно пробил под дых говорливому, а второй пояснил:

— Так откуда же ещё такое дерьмо выпасть-то может? И ещё: без разрешения его милости никаких звуков не издавать, ни верхней жопой, ни нижней.

Про верхнюю… эээ… задницу, которая у некоторых вместо головы — это, простите, от меня пошло. Деда наслушался и ляпнул как-то при разбирательстве с одним особо отличившимся. Свидетелям и участникам сцены выражение о том, что у некоторых по обе стороны позвоночника два одинаковых органа, а потом нет разницы, с какой стороны штаны надевать, видимо, понравилось и его живо включили в обиход, породив десятка полтора производных фраз и выражений.

— Спасибо, Олег, — поблагодарил я быстро и верно среагировавшего унтера. — Как они, готовы к работе?

— Кто как, ваша милость. Некоторые уже почти дозрели, другие кочевряжатся. Один даже угрожать пытается, мол, закон нарушаем, полиция нужна и адвокат.

— Так, может, пару разговорчивых оставить пока, а остальных прикопать? Или, лучше, притопить, в Умбре, сомов панцирных прикормить?

— Не, ваша милость, не получится так просто. Те, что говорить готовы — сами не знают них… ничего. А главари — те слишком тупые, чтобы понять, куда попали и как вляпались. Так что пока выделываются.

— Да ты чё бакл… — начавшаяся тирада прервалась странным звуком, не то всхлипом, не то бульканьем: другой унтер «солнышко» пробивать умел ничуть не хуже, и сочувствием к бандитскому элементу тоже не страдал.

— Понимаешь, Олег, эти упыри, видимо, на самом деле не понимают. И потому, что слишком тупые и потому, что знаний никаких не имеют, «Основы государства и права» не учили, законы — тоже. Только куски из Уголовного кодекса, те статьи, которые чаще всего нарушают, и отдельные, вырванные из контекста, фразы из кодекса процессуального — те, что об их правах, без контекста.

Я прошёл к единственному окну и продолжил, обращаясь всё к тому же унтеру и словно не обращая внимания, как слушают арестованные.

— Они, Олег, считают, что портал — это что-то вроде вокзала, только без поезда. Как в другой город съездить. Думают, что находятся на территории Империи и на них распространяются имперские законы, дурачки наивные. Где ж им осознать, что Изнанка эта — мои суверенные владения, не входящие в Империю, но союзные ей на правах личной унии. Впрочем, и таких слов они не знают. Проще говоря, это — другая страна, союзник Империи, но и только. И здесь один закон — Моя воля, и один суд — Моё решение.

— Так оно понятно же, ваша милость! «Всё, что вижу под этим солнцем — моё», как древние говорили.

— Тебе понятно, потому что объяснили, а этим — нет. И мало того, что они на моей земле гадить начали, так они ещё и мне, моим интересам прямой урон нанесли!

— Вестимо, артельщики же налог платили…

— Не в деньгах дело, Олег! Точнее, не в их возможной утрате, хоть эта артель мне в прошлом году принесла не меньше двенадцати тысяч как мою долю.

Когда озвучил сумму, кто-то из бандитов гулко сглотнул. Ещё бы — заработок рабочего средней квалификации примерно за восемь лет. И, да — это вторая артель, более «ленивая», основоположники промысла ещё больше заработали. Говорил уже — далеко не всякий шляхтич такой годовой доход имеет, у артельщиков за вычетом накладных расходов в среднем по девять-десять тысяч на каждого выходит, причём у кого шесть, а у кого и пятнадцать.

— Дело в том, господин старший унтер-офицер, за что они эти деньги отдавали. И тут не аренда угодий главное, платили они в первую очередь за безопасность и справедливость. Которую я, в обмен на долю в добыче, им обещал. И эти дебилы, получается, моё слово нарушили! Выставили меня безответственным балаболом, который деньги берёт, а дело не делает! То есть нанесли урон не только денежный, но и, самое главное — ре-пу-та-ци-он-ный! Деньги заработать всегда можно, а вот исправить подпорченную репутацию потребует и денег, и времени, и иных расходов и усилий несоразмерно! И, в обратную сторону — не будет репутации, не будет и доходов, поскольку никто не пойдёт на мою изнанку, если не будет уверен в возможности заработать и заработок свой сохранить!

Я перевёл взгляд на начинающих что-то осознавать бандитов.

— И за такое я в полном своём праве этих вот — хоть на кол посадить, хоть живьём закопать! И Государь, когда мы с ним в следующий раз встретимся, меня поймёт, как никто другой. Думаю, если начать с самого тупого и самого наглого — остальные резко начнут приходить в чувство. Как сказал один умный человек[1]: «Пуля многое меняет в голове, даже если попадает в задницу». Если это чужая задница эффект, конечно, слабее — но тоже наличествует.

— У нас тоже права есть! — успел вякнуть кто-то из бандитов, до того, как его заткнули уже отработанным способом.

— У вас есть единственное право: выбрать способ, как именно сдохнуть с пользой для общества. Прямо сейчас могу предложить три варианта. Первое — польза для науки: вывезем вёрст на десять от купола и выпустим. Без защитных амулетов, разумеется. И посмотрим, кто сколько протянет в зависимости от состояния здоровья, возраста и прочих особенностей организма. Второй — польза для общества в виде наглядного пособия: повесим напротив ворот Форта, с табличками, кто и за что висит. Ну, и третий вариант — поработать разведчиками. Мы давно хотим узнать, на первом уровне змееруки выбиты, откочевали куда-то или просто перестали обращать на нас внимание. Вот, прогуляетесь вдоль ручья, а мы посмотрим, кого, когда и кто сожрёт.

— А ещё варианты⁈

Я жестом остановил своего гвардейца.

— А другие варианты надо заслужить. Так, объявляю соревнование. Сейчас вас разведут по отдельным кабинетам, и посмотрим, кто больше и интереснее истории расскажет. Условие — правдивые истории. Будет три приза. Первый приз — возвращение на Лицо мира и передача следователям Третьего отделения, поскольку я тут вижу преступление против интересов лица благородного сословия. Два вторых приза — лёгкая смерть от пули с похоронами на нормальном кладбище на лице мира. Надгробия и тризны не обещаю, но хоть могила будет нормальная. Остальные — добровольцами в разведку первого уровня изнанки. Для вдохновения вас сводят туда, покажут некоторых тамошних зверушек.

— Ваша милость! А, может, отдать их пострадавшим артельщикам?

— Зачем⁈

— На наживку для черепах, ваша милость.

— Тоже вариант. И с пользой, и назидательно.

Выходя из комнаты подозвал прапорщика, выделенного в качестве старшего команды и дал ему настоящие инструкции.

— Не всё так просто с этим делом. Точнее, с тем, на кого именно напали. Вы же в курсе, кто именно выкупает все такие макры?

— Так точно.

— Поэтому мы не имеем права игнорировать вариант, что они именно за ними и пришли, а всё остальное — дымовая завеса. И после написания диктанта всех, кто хоть что-то расскажет передаём в жандармерию, но не в третье, а во второе отделение, в контрразведку. Тех, кто писать откажется — на первый уровень. Я сомневаюсь, что их больше одного окажется, если вообще такие найдутся. Всё же для уголовников главная и единственная ценность — это его собственная шкура, так что без свидетелей, перед которыми можно или приходится выкобениваться, запоют все. А если найдётся идейный, то его точно нужно или в Корпус, или в СИБ сдавать, потому как почти наверняка — агент какой-то разведки.

Запели все. Главарь ещё какое-то время пытался что-то из себя изображать, больше по инерции, но сломался чуть позже. Просто минут через двадцать в комнату заглянул другой гвардеец и спросил у того, что сопровождал главаря:

— Что, молчит? Ну так и фиг бы с ним! Первый приз у нас уже, похоже, есть, так зачем время тратить? Пошли, а то на обед опоздаем!

— А и правда, ну его нахрен! Чем больше разведчиков запустим — тем понятнее будет картина!

И вот, когда на второй день, после спектакля охранников, устроивших тотализатор на тему «куда добежит этот хмырь», он услышал сакраментальное, но видоизменённое:

— На выход! Вещи тебе уже не понадобятся! — то поплыл сразу и полностью.

В общем, откуда именно бандиты узнали о новой богатой и «бесхозной» с точки зрения окучивания криминалом Изнанке они и сами точно сказать не могли. Несколько разных источников было. Узнали, в частности, что «даже бабы местные хорошие деньги на сборе ягод поднимают» и решили обложить этих самых «баб» данью. Приехали в начале лета и с удивлением узнали, что на изнанке ещё только начало апреля и до «баб с ягодами» месяца три.

Стали осматриваться и искать другую добычу, маскируя это под вполне понятными для новичков расспросами о том, на чём тут вообще заработать можно. Сунулись для начала на Самоцветную. Как откровенничал один из бандитов:

— Каменья самоцветные, говорят, прямо под ногами валяются, только наклонись и собирай! Шикарней только если деньги на кустах растут!

Но, к их разочарованию, сезон ещё не начался по причине высокой воды.

На стройке моста покрутились сутки, выяснили, что украсть тут нечего — такого, что можно незаметно вынести и быстро продать, во всяком случае. Зато услышали очередной раз истории про богатых охотников на черепах. В ожидании удобного случая и для маскировки устроились на добычу икры, но продержались только три дня: главарь сам работать брезговал, а подчинённые готовы были взбунтоваться: работа оказалась трудная, грязная и «не по понятиям». Так что оставшееся время провели в остроге при черепаховой ферме с мясным цехом. Но работать не стали: время от времени уходили в полевой лагерь, имитируя походы в лес в поисках ценного сырья, а сами ждали жертв. Ну, а перехватить их на обратном пути особого труда не составило.

Причём эти криминальные гении за время обитания в остроге наблюдательную вышку, разумеется, увидели, а вот телефонную связь между всеми острогами ухитрились не заметить. И дальность видимости сигнальной ракеты в степи, особенно с вышки, оценили неправильно, на чём и погорели.

Вроде всё было просто и понятно, обычные жадные придурки, но на всякий случай всё-таки сдал их во Второе отделение, пусть коллеги поразвлекутся.

Кстати, о коллегах. Вызовы в лаборатории практически сошли на нет, только если был по-настоящему сложный, срочный или важный случай. Ну, или я сам заезжал, будучи в городе по иным делам, в среднем получалось один-два раза в месяц в каждую из лабораторий. Причём если «дяди», увидев меня в парадном мундире со всеми регалиями, искренне за меня порадовались, поздравили и пожелали «поскорее догнать тестя», от чего я под их дружный смех отплёвывался со словами «упасите боги», то в Минске… В Минской лаборатории ко мне стали относиться… Не хуже, нет — но моя компания явно напрягала коллег и вызывала у них определённую скованность. Как в присутствии начальства, причём начальства чужого. Ну, не сложилось с ними близких отношений, увы, в отличие от их коллег из Могилёва.

Ну, а мы с офицерами вернулись к определению потребных сил и средств с учётом новых вводных. Во-первых, решили, что нужно усиливать гарнизоны в острогах, чтобы каждый мог выслать группу быстрого реагирования, но при этом сам не остался беззащитным на случай, если тревога ложная. Во-вторых, нужно учреждать патрули, хотя бы вдоль основных дорог. А ещё я для усиления обороны острогов решил сделать третий вариант миномёта, на сей раз в калибре шестьдесят миллиметров, который дед обозвал «ротным»…

[1] Фраза приписывается авторству Аль Капоне. А он был хоть и сволочью, но умной сволочью.