Русская Америка. Сухой закон 4

Глава 26. «Переигровка»

После сказанного о Колетти, Ротштейн с интересом уставился на меня. Словно впервые. Мне показалось, или в его глазах я увидел немое одобрение? А ведь я был уверен, что он припомнит мне «увольнение» судьи Алонзо Доусона. Лански за его спиной откинулся на диван, положив руки на затылок и изучая меня. Но взгляд его не отражал ничего.

Спустя полминуты в зал вошёл Паоло. Все воззрились на него, но Колетти не подал виду, что волнуется в присутствие тех, кто не раз отправлял людей на тот свет.

— Итак, ты — тот человек, о котором нам говорил мистер Соколов? — заговорил Наки, — Он утверждает, что тебя заставили свидетельствовать против него в убийстве.

— Да, — кивнул бывший пленник.

Енох понизил голос и поймал взгляд Колетти:

— Кто тебя заставил?

— Это были люди Джо «Босса» Массерии, — Паоло кивнул на Джо, — Мою жену и детей взяли на Сицилии в заложники. А меня схватили в Нью-Йорке. Ещё несколько месяцев назад. Я должен был выступать свидетелем против мистера Соколова и выполнить ещё несколько поручений для мистера Массерии. Каких — мне не успели сказать…

— А как ты оказался здесь?

Паоло посмотрел на меня. Я кивнул ему, и итальянец, приободрившись, ответил:

— Мне пришлось прибегнуть к помощи господина Алекса, чтобы скрыться от полицейской опеки, а также надзора людей Джо «Босса». В обмен на освобождение моей семьи на Сицилии… Мистер Соколов выполнил свою часть уговора. И после этого я нашёл способ сообщить ему — где меня держат.

— Это ты его выкрал! Я так и знал! — вмешался Массерия, гневно глядя на меня, — И ты влез в мои дела на Сицилии! То, что происходит там, не касается никого в этой комнате!

— Но это касается наших разногласий и лично меня в Нью-Йорке! — холодно ответил я, а затем повернулся к присутствующим гангстерам, — Мистер Массерия прав. То, что происходит на Сицилии — не является нашей сферой интересов. Это первое. Второе: никто из людей Джо не пострадал, когда мы вызволяли Колетти. Всё прошло гладко. В отличие от того, что мне пытались «пришить» в полиции по навету Джо…

— Ты сам снюхался с копами! — взревел Массерия.

— Если я с ними «снюхался», то вряд ли бы моим людям пришлось угрожать стволом патрульному, дабы выкрасть мистера Колетти! — повысил я голос, — И вряд ли бы я стал посылать людей через океан в Палермо, чтобы вытащить жену и детей Паоло, дабы узнать — где его держат! Если бы я работал с полицией — они бы просто отдали мне свидетеля и всё! Так что даже не думай, что сможешь здесь кого-то запутать, Джо! — жёстко отрубил я.

— Кто те люди, что схватили тебя, Паоло? Ты знаешь их? — нахмурился Ремус, впервые подав голос.

— Дикий Френки, Рик Мортимер и ещё… Льюис Мазеро… их было трое, — ответил бывший узник.

Ротштейн не стал бить по шару и не спеша поднялся. Я увидел, как он нахмурился и посмотрел на Чарли Лучано. Тот, в свою очередь, изучал раскатку бильярдных шаров после разбоя. Глаза Лански забегали. Арнольд опёрся на кий и задумался.

А Паоло продолжал:

— Мне объяснили: что я должен говорить в участке полиции Бронкса. А потом полицейские отвезли меня в Квинс. За мной постоянно следили люди Массерии. В том же доме они сняли квартиру…

А я тут же подхватил:

— Потом, после перестрелки на стройке в полицейский участок Бронкса уже через час явился продажный инспектор Курт Кэмп и меня упекли за решётку. Где в первую же ночь подослали убийц. Мне кажется, господа, что здесь явная подстава со стороны Джо. «Порошок» — его! Слишком уж он хочет, чтобы Бронкс перешёл к нему!

Все вокруг погрузились в свои думы.

Неожиданно голос подал Аль Капоне:

— Рик Мортимер… Это же парень, который был на прошлых переговорах… В охране у тебя, Джо!

Торрио поднял бровь, словно удивляясь. Ремус снисходительно улыбнулся, отметив простоватую выходку молодого мафиози. А вот Массерия скривился, будто хлебнул адской кислятины.

— Я думаю, никому не составит труда навести справки и понять, что все трое — бойцы мистера Массерии, — пожал я плечами.

— Не думаю, что это потребуется… — скорбно посмотрел на «Босса» Ремус, — Правда всегда на поверхности.

— Думаю, всё равно надо убедиться во всём этом, — заметил Торрио.

— Это несложно, — кивнул Наки и обратился к Паоло, — Ты можешь идти.

Колетти слегка поклонился и покинул люкс. Когда дверь открывалась, я увидел, как в коридоре его встретил капитан Синицын. Беглец снова в надёжных руках. За него можно было не волноваться.

Енох обошёл стол и опустился в своё кресло. Повернулся на нём. Лицо главного воротилы Атлантик-Сити стало суровым. Он продолжил «дискуссию»:

— Джентльмены, мы можем враждовать, у нас могут быть претензии друг к другу. К сожалению, это часть нашего бизнеса. Вчерашний друг может стать врагом. И наоборот. Но я напомню вам то, что использовать полицию против других членов нашей организации — дурной тон. И дурной знак. Если мы все начнём это делать, то наш бизнес полетит ко всем чертям.

Я усмехнулся и позволил себе небольшую колкость:

— А на Сицилии за такое полагается смерть, да, Джо?

— Вопрос: кто тебе помог там, щенок?! — процедил Массерия, — До меня дошли слухи, что это был дон Де Лука, — И он бросил злобный взгляд на Торрио.

«Лис», тем не менее, выдержал его, продолжая попиваться свой виски.

— Что происходит на Сицилии, то происходит на Сицилии, — мягко заметил Наки, — Пока проблемы этого острова не касаются Нью-Йорка, мы договорились не лезть туда. У нас ещё достаточно возможностей здесь, в Штатах…

Все остальные согласно закивали.

— Что ты можешь сказать на обвинение Алекса, Джо? — вкрадчиво добавил Енох.

— Я? — побагровел Массерия, — Я ничего не собираюсь отвечать на обвинения этого щенка. Очнитесь, джентльмены! Вы пляшете под его дудку!

— А ты хочешь, чтобы плясали под твою? — усмехнулся Ротштейн.

— Про дела с «порошком» из Макао вы все забыли? — бросил «Босс».

Арнольд пожал плечами:

— Я так понимаю, ты хочешь голосования, Джо? Против мистера Соколова? Не думаю, что оно требуется в этом случае. «Белой смерти» больше всего на твоей территории и территории Алекса. Вот и разберитесь с этим. Уберите это дерьмо с улиц. Ты говоришь, что «порошок» притащили барыги мистера Соколова. Он утверждает, что наоборот, виновен ты. Я не вижу никаких веских доказательств конкретно по этому вопросу ни со стороны Алекса, ни с твоей, Джо. Что ты предлагаешь сделать? Скажи это прямо…

Ротштейн закончил свою речь и с издёвкой посмотрел на «Босса». А Капоне неожиданно снова подал голос:

— Ты хочешь, чтобы мы «приговорили» Алекса? Так, Джо?

И уже второй раз за вечер Джонни «Лис» Торрио ничего не сказал своему подопечному по поводу «субординации».

Массерия не ответил, но Наки пожал плечами и заговорил следом за Алем:

— Мистер Ротштейн прав, для голосования, а уж тем более для приговора нет оснований. Правда, у тебя, Джо, есть на Алекса зуб. И это играет не в твою пользу, при всём моём к тебе уважении. Я поддерживаю Арнольда в его предложении, чтобы вы с мистером Соколовым навели порядок на территориях под вашим контролем. Что скажут остальные?

Торрио молча кивнул. Ремус пожал плечами и ответил:

— Призна́юсь честно, пока эта гадость не добралась до Чикаго и Цинциннати, мне плевать на «порошок» в Нью-Йорке. Я говорю прямо. Это логично и, надеюсь, всё это понимают. Думаю, джентльмены сами решат свой вопрос…

— Между собой, — неожиданно ввернул Чарли Лучано.

Я посмотрел на молодого итальянца. В этот момент он отвлёкся от бильярда, и на мгновение наши взгляды пересеклись. Я увидел мёртвые глаза на молодом лице. В прошлый раз Лучано мне казался намного «живее». Странно. В душе шевельнулось необычное и нехорошее чувство. Описать его словами я пока не мог. Но запомнил. Интуиция иногда выдаёт интересные фортели…

— Поддерживаю предложение Чарли, — поднял ладонь Ротштейн, — Пусть решают свои разногласия и наводят порядок на своей земле.

Остальные подняли руки. Джо играл желваками. Он сидел в кресле недвижимо, словно статуя. Сигара в его руке дымила, но он не обращал на неё внимания. Голландец Шульц предпочитал не отсвечивать, перебегая глазами от одного лица к другому. Его патрону только что фактически отказали в важном деле.

— Джо, напоминаю тебе, подобные контакты с полицией — это проблема! — мягко вернулся к теме грязной игры Наки.

— Не учи меня вести дела, Нак!

Арнольд Ротштейн покачал головой:

— Джо, ты, конечно, силён, у тебя много людей, но если с тобой не будут вести дела, то часть твоих сил будет тратиться впустую… А после таких новостей люди могут не захотеть работать с тобой. И будут сбега́ть…

— И кто же? — с вызовом произнёс Массерия.

— Да хотя бы и мистер Шульц, — аккуратно вставил шпильку Джонни Торрио.

Голландец при этом опасливо покосился на Джо, но тот этого не увидел. А вот я заметил, как Лански переглянулся с Лучано.

Массерия замер на месте. Затем нахмурился и произнёс ровным, глухим голосом, скрыв все эмоции:

— Что же. Мистер Джонсон, — уже официально обратился он к Наки, — Господа. Есть ли ещё вопросы, которые мы должны обсудить?

Ротштейн произнёс:

— Если ни мистер Массерия, ни мистер Соколов действительно не имеют отношения к появлению «порошка» на улицах Нью-Йорка, то надо выяснить — кто стоит за всем этим? Если у кого-то появится информация — пусть сообщит нам всем. И мне очень интересно, кто ввёз такой груз через Нью-Йорский порт. Ведь, напоминаю, «порошок» был украден! Все же в курсе внутренних сводок полиции? Значит, кто-то с большими связями умудрился провернуть поставку «Белой смерти» в Нью-Йорк под нашим носом. Прямиком из Макао.

Все промолчали, соглашаясь лишь утвердительными кивками. Джо «Босс» хмыкнул. Он-то был уверен в том, что виновен был я. Массерия сухо ответил:

— Тогда я вынужден откланяться. Меня ждут неотложные дела в Нью-Йорке.

Он затушил сигару, поднялся с кресла и поправил пиджак. Смерил меня ледяным взором и с достоинством двинулся к выходу.

А я задумался. Весь этот люкс больше походил на банку с пауками. Большими и плотоядными. Все ведут дела друг с другом только до тех пор, пока им выгодно. Сейчас я «отбился».

Джо Массерия имеет гораздо больший вес на этом собрании, чем я. Мой статус в глазах присутствующих где-то посередине. Между «усатыми питами»: Ротштейном, Наки, Ремусом, Торрио. И между «молодыми» в виде Лучано, Лански и Голландцем. Пожалуй, только Капоне занимал такую же нишу. Однако надо мной, в отличие от него, не довлел никто наподобие Джонни «Лиса» Торрио.

Поэтому факты и наличие свидетеля в виде Колетти — сыграли мне на руку. Голосование против меня не состоялось. И тем не менее почему-то именно от Ротштейна пошло предложение, что мы должны разобраться со своими проблемами САМИ. А Чарли даже ввернул, что это всё будет идти «между собой». И никто ему не возразил. «Мозг» даже поддержал…

Поэтому противостояние с Массерией было лишь вопросом времени. Фактически все самоустранились от вмешательства в наши дрязги, напомнив Джо «Боссу», что нужно играть по правилам.

Похоже, меня «щёлкают» по носу за мой быстрый взлёт на криминальный олимп. Да, я нужен Чикаго как поставщик виски, нужен Джонсону, как партнёр, нужен Ротштейну, как сосед и тоже партнёр. Но это всё — бизнес. А незаменимых, как известно, нет…

Над Бронксом и мной нависла угроза прямого конфликта с Джо. И в него никто не вмешается. Разве что я посулю за это большой профит.

Вопреки расхожим мнениям про мафию, такой профит — это вовсе не территории. Сама земля без работающих как часы заведений, без денег и без бойцов, которые могут её «пасти» и охранять — это просто балласт, который вдобавок привлекает других стервятников. В подпольном деле нужно брать столько, сколько можешь унести. Иначе ты не сохранишь ничего. А расширяться тогда, когда накопил достаточно сил.

Поэтому собравшиеся «в гостях у Наки» будут требовать с меня за помощь долю МОИХ бизнесов. А ещё скидки, выходы на мои каналы поставок и прочее. И это уже намного дороже…

Тем более, учитывая, что сейчас выхлоп с моих легальных дел растёт как на дрожжах, а совместная работа с республиканцами в штате тоже идёт в гору, мне противопоказано встревать в большие разборки. Нельзя привлекать лишнее внимание к моей «теневой» стороне.

Иначе я потеряю связь с Вашингтоном через ставленников Уоррена Гардинга. Они не захотят рисковать и мараться накануне президентских выборов. Плюс, если я прослыву в газетах «мясником и гангстером», то мне начнут ставить палки в колёса по радио и нефти, что вот-вот должна уже появиться в моём кармане.

А полиция, что сейчас стоит на ушах после появления «порошка», только и ждёт подарок в виде разборок мафиози, на которых можно будет повесить и появление «белой смерти». Шеф полиции в лучших популистских американских традициях объявит в газетах войну гангстерам. И конечно же, победит! Правда, критерии победы никто уточнять не будет…

Ясно одно. Мне нужно в Нью-Йорк. Нужно срочно готовиться к неизбежному…

Спустя несколько часов. Набережная Атлантик-Сити.

Ротштейн резко бросил своему телохранителю:

— Оставь нас!

Здоровяк кивнул и перешёл на другую часть улочки, тянущейся вдоль спуска на пляж.

Трое мужчин зашагали дальше. В какой-то момент Арнольд остановился и обернулся:

— Чему я вас учил?

Голос его был раздражён и звучал угрожающе.

Чарли Лучано переглянулся с Мейером Лански и произнёс:

— О чём ты?

— Что ты наплёл Джо «Боссу»? — сузил на него глаза Ротштейн.

— Арнольд, я бы никогда…

— Заткнись! — поднял руку в перчатке «Мозг», — Ты оскорбляешь меня, думая, что я тупой.

Лански тоже было хотел что-то сказать, но вовремя закрыл рот. А Ротштейн продолжил:

— Я запоминаю всё. Повторюсь… Я запоминаю всё и слушаю всё, что вижу и что говорят окружающие. Свидетель, которого притащил сюда Алекс Соколов, назвал одно имя. Этот Паоло Колетти назвал Льюиса Мазеро… Чарли, ты ничего не хочешь мне сказать?

Молодой гангстер скрипнул зубами и промолчал.

— Вы, два придурка… — зашипел Арнольд, неожиданно выходя из себя, — Вообразили себя большими шишками? Всё, что есть у вас — только благодаря мне! Я не лезу в ваши дела, пока вы платите мне и не мешаете. И я помню Льюиса Мазеро. Это — твой человек, Чарли! Ты облажался. Твой амбал поехал запугивать Паоло Колетти. Значит, ты был с Джо Массерией заодно. Говори, о чём ты договорился с «Боссом» за моей спиной?

— Ни о чём, Арнольд!

— Не ври…

— Мы уже давно ведём собственные дела. И не лезем в ваши, мистер Ротштейн! — возразил Лански.

— И это очень хорошо, Мейер! — повернулся к нему Арнольд, — Для вас хорошо! Потому что в противном случае вы оба уже кормили бы рыб!

И «Мозг» указал тростью в сторону прибоя.

— Что ты делал для Массерии, Чарли?

— Нашёл инспектора… Курта Кэмпа. В его задачу входило засадить Соколова за решётку. Всё остальное — должны были сделать люди Массерии, — ответил Лучано.

— Так какого чёрта за Паоло Колетти поехал твой Льюис Мазеро, а? — с издёвкой заглянул в глаза Чарли Арнольд, — А-а-а-а-а, Массерия настоял, да? Джо это любит. Помазать грязью тех, кто с ним работает! Небось, и стучать на меня заставил?

— Я ничего ему не говорил, — гордо выпрямился молодой итальянец.

— Верю. А знаешь почему? Потому что я никогда не храню яйца в одной корзине. И ничего никому не рассказываю. Особенно таким идиотам, как вы! — выругался «Мозг».

Затем Ротштейн достал из внутреннего кармана пальто платок, снял шляпу, промокнул залысину и заговорил уже спокойнее:

— Мозги-то у вас есть. Только опыта — нет! Вы ещё не до конца понимаете: как надо вести дела. А вот Соколов понимает, поэтому сегодня он уедет живым. Никто его не тронет, а Массерия теперь сам будет возиться с этим русским.

Оба молодых гангстера скривились при упоминании русской фамилии.

— Чего? Не нравится? Вы по молодости вообразили себя гениальными стратегами? Так надо было думать наперёд, и стелить солому там, где это нужно. А где нужно — идти на риск. Вы же пошли на риск, но не подстраховались!

— В смысле? — удивился Лански.

— Убийство ДиДарио — это не страховка, Мейер! — жёстко бросил Ротштейн.

Теперь выражение лиц обоих напарников сменилось на опасливое. По спине Чарли даже пробежал холодок. К чему это ведёт Арнольд?

— ДиДарио работал с разными людьми. Но круг этих лиц — весьма мал. А Льюис Мазеро среди них! — зашипел «Мозг», поочерёдно заглядывая в глаза обоим гангстерам, — И у меня тоже есть уши и глаза в трущобах. Так вот. Ошибка в том, что вы послали Льюиса дважды на те дела, которые могут связать его с вами!

— Мистер Ротштейн! — попытался заговорить Лански, но Арнольд блеснул на него глазами, и Мейер затих.

— Один раз вы отправили Мазеро с бойцами Джо, когда они брали Паоло Колетти. Второй — когда через Мазеро вы вышли на этого барыгу ДиДарио. Вот ваша ошибка! Следите за мыслью, мальчики! Мазеро берёт Колетти. Мазеро работает с ДиДарио. ДиДарио продаёт «порошок». ДиДарио мёртв. На кого работает Мазеро? С кем трётся Мазеро? Хм… С Чарли Лучано… Может, с кем-то ещё? А нет, погодите-ка, последнее время только с Чарли… Вы — тупицы!

Ротштейн повернулся к бушующим волнам:

— Слушайте внимательно… Первое, что вы сделаете, если хотите жить и работать дальше. Ты, Чарли, будешь докладывать мне о каждом шаге Джо «Босса». Более того, ты будешь делать всё, что он скажет. Прикажет стрелять в моих людей — доложишь мне и сделаешь это. Будешь стрелять…

Лучано застыл как соляной столп, а «Мозг» выдвигал свои требования дальше:

— Скоро у Джо начнётся война с русским. Пусть треплют друг друга как бешеные собаки. А теперь — к самому главному…

Арнольд Ротштейн обернулся к двум компаньонам:

— Вы же не думаете, что я такой идиот, и не свяжу всё это? ДиДарио — опытный барыга. Но ни разу не боец и не гангстер. А в порту Нью-Йорка, когда крали «порошок», отработали вовсе не дуболомы. Отвечайте! Где товар из Макао? Сколько его осталось?

На следующий день. 20 апреля 1920 года. Конспиративная квартира Фалько Мароне. Бруклин. Нью-Йорк.

Подручных Мароне сдуло, как только в комнату вошёл новый человек. Обычно уверенный в себе и вальяжный Фалько мгновенно вскочил, принимая от гостя пальто.

Человек подошёл к камину, пододвинул кресло и уселся поближе, чтобы согреться.

Мароне, не решаясь сесть рядом, встал сбоку и тихо поинтересовался:

— Как всё прошло в Атлантик-Сити, босс?

— В этот раз даже интересно… — задумчиво ответил гость, — … Интересно. Судя по всему, ты был прав. Соколов точно причастен к пропаже нашего товара из Макао.

— Я же говорил!

— … И у старины Массерии тоже замараны руки. Он вертелся вчера перед нами как уж на сковороде. Но Джо хитёр. Хоть иногда и выходит из себя. А я давно его знаю. При желании он может сыграть что угодно.

— Босс, вы думаете, что «порошок» мог украсть Джо? — удивился Мароне.

— Я думаю, рано или поздно убирать придётся обоих. И Соколова, и Массерию.

— С кого начнём? — с готовностью ответил Фалько.

— С того, кто может быть повинен в краже «порошка». С русского…

Гость с удовольствием потянулся в кресле, согреваясь и наблюдая, как огонь со слабым треском пожирает поленья. Мароне застыл в ожидании и молчал.

— Присядь, Фалько…

Гангстер тут же сел на край второго кресла, нагнувшись к своему боссу. Вся его поза говорила, что он готов внимательно слушать. И беспрекословно делать всё, что ему прикажут.

Гость опёрся на подлокотник кресла. Морщины избороздили его лоб. Наконец, он заговорил:

— Соколова надо убрать так, чтобы об этом говорил весь Нью-Йорк. И сделать таким образом, дабы все подумали на Массерию. Возьми вот это…

Гость достал из внутреннего кармана пиджака чуть смятую визитку. Затем передал её Мароне.

— Используй с умом, Фалько…

Мароне пробежался глазами по картонке: Джузеппе «Джо Босс» Массерия.

Он понимающе усмехнулся:

— Будет сделано, босс.

Гость добавил:

— И ты помнишь, Фалько — смерть должна быть показательная! Так, чтобы о ней трубили газеты штата, как минимум!

— Показательная! — кивнул Мароне, повторив указание.

— Да, именно так.

Фалько Мароне хитро прищурился:

— Пожалуй, у меня для этого есть один интересный кадр. Он просто ненавидит Соколова! Этот человек сделает дело, и мы тут же избавимся от него самого. Можно провернуть всё так, будто это Массерия заказал Алекса! Обещаю, газеты просто взорвутся после убийства русского! А репортёры и полиция задушат Джо!

Гость с интересом повернулся к нему:

— Что за «кадр»?

— О, вы не поверите! Вы слышали о Пророке?