Русская Америка. Сухой закон 4

Глава 11. Цена «черного золота»

Вольга лежал на полу и еле слышно стонал. Если уж такой здоровяк не мог даже пошевелиться, то рана была очень серьёзная. Администратор спрятался за стойкой и не отсвечивал.

Я же стоял посреди холла, держа руки на виду.

— Эрнест, если сейчас ему не помочь, он истечёт кровью. Не сто́ит брать на себя убийство… — медленно, с расстановкой проговорил я, — Опусти револьвер, и просто поговорим.

— Это всё ты! — буквально с ненавистью выплюнул слова Беркхарт, — Из-за вас, приезжих, дядю арестовали агенты Бюро.

Значит, он уже в курсе. Плохой расклад… На лице Эрнеста застыла маска обречённости.

— Он заботился о нас. Он помогал мне, когда я вернулся с войны! Он всю жизнь мне помогал… — скривил губы пьяный стрелок.

— Бюро просто делало свою работу. Возможно, всё будет в порядке, Эрнест! — начал я забалтывать Беркхарта, лихорадочно соображая.

— Не будет! — он тыкнул в мою сторону револьвером, словно обвиняя, — Не будет! Меня посадят в тюрьму! А я не хочу туда…

Слёзы новым потоком брызнули из его глаз, и он закачал головой.

— Молли останется одна! Кто будет заботиться о ней? У неё диабет! Кто станет колоть ей лекарства?

Похоже, дядюшка Хэйл ещё не «обработал» племянничка насчёт того, чтобы смешивать лекарства и яд для собственной жены. На суде, если мне не изменяла память, Беркхарт клялся в вечной любви к Молли Браун. Да и она не верила, что именно он стал для неё гонцом смерти. И действительно чуть не убил.

— Эрнест, с ней всё будет хорошо, даю слово. Опусти пистолет и помоги мне с ним, — я указал на стонущего Вольгу, — Ты его ранил, но не убил. Если он умрёт, то суд будет к тебе строг, Эрнест! Давай же! Ты же не убийца, ты хороший парень! Просто запутался! Вокруг тебя столько всего происходило! Ты просто не знал — как быть! — продолжал я «грузить» племянника Короля, лихорадочно соображая — что делать дальше?

Бронежилеты мы с Вольгой сняли ещё когда возвращались из гор в Талсу и везли арестованных. Таскать эту тяжесть весь день — так себе удовольствие. Если Эрнест выстрелит в меня, то положит рядом с телохранителем. И тогда моя история в этом мире закончится очень быстро.

— За что его арестовали? — глупо спросил Беркхарт, — Говорят, он теперь сядет надолго, или его даже казнят на электрическом стуле!

— Это нужно узнать у агентов Бюро…

— Не заговаривай мне зубы! — проорал Эрнест, брызжа слюной, и поднял пистолет выше на уровень моей головы.

Интересно, в таком состоянии он попадёт в меня? Одно дело: будучи пьяным, целиться в торс, другое — стрелять в голову. Но проверять это мне никак не хотелось.

А племянник Короля, тем временем, продолжал орать на весь холл:

— На дяде! На нём держалась вся семья! На нём строился весь порядок в Павуске! Ты ничего не понимаешь! Приехал и решил, что можешь диктовать здесь свои условия!

Я краем глаза увидел на лестнице какое-то шевеление. Но поворачивать голову не стал, чтобы не привлекать внимание Эрнеста. Кто там? Хотелось бы, чтобы мои люди. Часть из них ещё в городе. Но часть я отослал в гостиницу, когда мы справились со всеми делами. Беркхарт так шумел, что должен перебудить всех постояльцев выстрелом и своими выкриками.

— Какая мне разница — сколько сидеть в тюрьме? Я выйду нищим! Нищим! — взвизгнул Эрнест.

Звон монет он любил больше выпивки, насколько я помнил. Лучший вариант для Короля Хэйла, чтобы посулить барыши и вертеть им как хочешь. Ещё и недалёкий в плане ума.

— Эрнест, не делай этого. Твой выстрел слышали. Скоро здесь будут копы. Или агенты Бюро. Они могут пристрелить тебя не разобравшись. Опусти револьвер, и мы спокойно поговорим…

— Грохну тебя, и дело с концом! Сдамся сам, — облизнул пересохшие губы Беркхарт.

В его глазах блуждали огоньки безумия.

Вольга застонал совсем уже слабо. Он вдруг упёрся лбом в пол и медленно потянулся дрожащими пальцами за пистолетом, что лежал перед ним на паркете.

— Эй! — взвизгнул Эрнест, — Не шевелись!

Ствол в его руке предательски дрогнул, словно жил своей жизнью и выбирал — в кого пустить смертоносный заряд: в меня или в телохранителя? Пальцы Вольги остановились сантиметрах в двадцати от Кольта. Бойца била крупная дрожь. Он шумно выдохнул и со стоном потянулся дальше. Я напрягся как струна, гипнотизируя револьвер в руке Беркхарта. Только дёрнись! Дай мне малейший шанс, и я всажу в тебя весь магазин моего девятнадцать-одиннадцатого! Вот только мне ещё надо достать его из-под пальто. Времени может и не хватить…

— Не дёргайся! — заревел Беркхарт, и всё же опустил ствол на Вольгу, подавшись вперёд.

И тут раздались два выстрела с лестницы. Глаза Эрнеста удивлённо расширились. Его словно толкнуло в сторону. Палец киллера рефлекторно нажал на спусковой крючок револьвера, но пуля ушла в сторону мимо меня и Вольги.

А я уже летел в прыжке в сторону Беркхарта, подобно ядру из пушки. Всем весом я снёс Эрнеста, падая вместе с киллером на пол и перехватывая его руку с оружием. Поднял её и со всей дури впечатал в пол. Револьвер бахнул ещё раз и упал со стуком на паркет.

Тело убийцы обмякло, и он уже не сопротивлялся. Лишь забирал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Удерживая его, я повернулся в сторону лестницы.

На ступенях стояла Блум. Она двумя руками держала «дамский» Браунинг перед собой. Глаза красавицы были широко открыты. Бледная как мел, она превратилась в изваяние, будто не могла поверить в то, что совершила.

Из-за стойки медленно поднялся администратор, в ужасе осматривая холл.

— Опустите пистолет, мисс Брауни… — как можно спокойнее произнёс я, — Эрнест уже никому не причинит зла.

На лестнице послышался топот. За спиной Блум показался Матвей. Он затормозил и начал осторожно обходить мисс Брауни. Затем мягко положил руку на её пистолет и надавил, опуская оружие. Девушка «отмерла» только через несколько секунд.

— Матвей, помоги мне! — рявкнул я, бросаясь к Вольге.

Револьвер Эрнеста я пнул в сторону, и он закатился в угол. Судя по всему, жизнь уже покидала тело племянника Короля. Одна пуля вошла в плечо, а вот вторая попала в шею, и сейчас он захлёбывался кровавыми пузырями.

Мы с водителем быстро перевернули моего телохранителя. Я уже заметил, что на спине Вольги одежда была в порядке. Значит, пуля осталась в теле. Раненый тихо сипел, не в состоянии подать других звуков. Я распахнул полы пальто телохранителя. На груди расплывалось красное пятно.

— В Павуске ещё есть врачи, кроме Шоунов? — спросил я у администратора.

— А-а-а…

— Быстрее соображай! — прорычал я на недотёпу.

— Мистер Филс.

— У него есть телефон?

— Есть. Но он в получасе езды! И он это…

— ЧТО?

— Уже совсем старый, редко занимается пациентами… Плохо видит.

— Так звони! Скажи, что моего бойца нельзя сейчас перемещать! Пуля осталась внутри!

На лестнице показался Кислов, и я указал на него администратору:

— Если сейчас доктор не возьмёт трубку, то поедешь к нему вместе с ним!

Рубашку на Вольге разорвали в одно движение.

— Зажми рану, Матвей, — скомандовал я, видя, как кровь очень слабой пульсацией выходит из раны.

Плохо дело. Очень плохо! Неужели, задето сердце? Как Вольга вообще смог двигаться с таким ранением?

Администратор побежал к телефону.

— Вот здесь зажми! — прикрикнул я на Матвея.

Руки мои уже были полностью в крови.

— Он всё, Лексей Иваныч… — будто издалека послышались слова водителя. Он прижал пальцы к шее Вольги.

Я, тяжело дыша, поднял глаза выше.

Вольга смотрел остекленевшими глазами в потолок. Лицо его застыло в восковой маске. Настолько безмятежной, что молодое тело Алексея Соколова, в котором я был, пробил озноб от всплеска адреналина. Кровь уже давно перестала выходить из раны телохранителя. Сердце остановилось и больше не перекачивало её по организму.

— Держи, говорю! — рявкнул я на Матвея в отчаянии.

В то, что всё кончено, я отказывался верить.

Водитель послушно прижал салфетку к ране.

А я начал делать непрямой массаж. Раз-два… В полном молчании тех, кто стоял вокруг или помогал мне. Кислов присоединился к нам. Раз-два-три… Даже если пуля повредила кости, то сейчас это единственный вариант запустить сердце Вольги. Никакого получаса езды до врача он не выдержит. А моих знаний в медицине не хватит на что-то серьёзное в условиях начала двадцатого века…

Спустя какое-то время на моё плечо легла рука Кислова. Я отклонился назад и поднял лицо вверх. Уставился на люстру, висящую на потолке. Закрыл глаза и шумно выдохнул. Сердце ухнуло в пропасть.

Затем я перевёл взгляд на Эрнеста Беркхарта, лежащего неподалёку на паркете. Он уже не двигался. Ничего, кроме горечи и разочарования в своих силах, я не испытывал. Опустошение нахлынуло, словно холодный душ, и сдавило сердце.

Кислов убрал руку. Вместо него до меня слегка дотронулись тонкие тёплые пальцы, возвращая в реальный мир. Я перевёл взгляд. Блум участливо смотрела на меня.

— Спасибо, мисс Брауни… Я перед вами в большом долгу… — поблагодарил я девушку за помощь и такие точные выстрелы.

— Не стоит… — сказала красавица.

А затем тихо добавила:

— Если бы я успела раньше…

— Вы сделали очень много. Решиться на подобное может не каждый.

И действительно. Скольким людям кажется, что в случае критической ситуации, они, словно герои боевика, обязательно нажмут на спуск. А потом становятся жертвой собственных заблуждений…

Я опёрся на колено окровавленной рукой и поднялся с пола. Рядом стоял Кислов и шевелил губами, тихо читая молитву. Ещё одна смерть в наших рядах. Вольга был воином, и погиб как воин, до последнего сражаясь. Я перевёл взгляд на его Кольт, к которому он недавно тянулся из последних сил, истекая кровью.

— Матвей, не забудьте про оружие…

Водитель молча кивнул.

Двери гостиницы распахнулись, и внутрь в сопровождении полиции ворвался Том — напарник агента Диксона. Он осмотрел холл и опустил Винчестер.

— Кто это? — он указал на труп Беркхарта.

— Эрнест… племянник Короля, — глухо ответил я.

— Нашёлся, значит… — он нахмурился, увидев Вольгу, — Он жив?

— Нет.

Том снял шляпу:

— Соболезную. Да упокой Господь его душу.

Вокруг началась суета. Раздав указания своим людям, чтобы дождались доктора, и нашли ледник для тела Вольги, я ответил на вопросы Тома и полиции. Администратор всё подтвердил. А затем я ушёл с Блум наверх к себе. Смыл кровь с рук. Налил ей виски, чтобы девушка «отошла» от произошедшего. А сам в спальне переоделся в чистое, избавившись от пропитанной кровью Вольги одежды. Вышел в зал люкса и налил себе тоже горячительного. Затем достал из «дежурной» пачки сигарету и поглядел на красавицу с немым вопросом.

— Курите… — махнула рукой она.

Я зажёг спичку и подкурил. Пагубная привычка. Как и в «прошлой» жизни, здесь я обращался к ней только в моменты волнения. Избавиться бы полностью…

— Часто такое у вас, Алекс? — послышался тихий голос девушки.

— Нечасто… — глухо ответил я.

— Но вам уже приходилось терять своих людей?

— Да. Это было связано с Аунего.

Я выпустил струю дыма и откинулся на кресле, ощущая, как всё тело наливает свинцовая усталость:

— Когда я принимал решение помочь мохокам в Аунего, то не скрою: я задумывался о том, чтобы в случае успеха договориться через них с осейджами. Законная сделка! Когда приехал сюда, то решил поддержать местных индейцев и вождя Бонникасла в том числе и для того, чтобы прекратить череду отравлений и убийств. Час назад я думал, что «всё». Что несколько ранений моих людей, когда мы прорывались к «Ковчегу» Пророка — единственная плата за всё это. А теперь Вольга мёртв.

— Вы давно знаете Вольгу?

— Нет. Но уже привык к нему, — признался я девушке, пока вокруг не было посторонних.

— У него осталась семья?

— Нет, — покачал я головой, — Он вдовец. Его жена и дети умерли ещё там, дома, в России. Их унесла холера.

— Как всё это страшно… — потупила глаза девушка, обеими руками сжав стакан с виски.

— Вам нужно поспать, Блум, — мягко сказал я, — Довольно неприятностей на сегодня…

Я понимал, что после пережитого стресса красавице нужно было «отойти», выговориться и отдохнуть. Поэтому мы побеседовали ещё немного, и я проводил девушку до её номера. Ложился спать я в самом скверном расположении духа.

На следующий день.

Уладив с утра некоторые дела в Павуске, я быстро доехал до Бербанка. Бонникасл всё-таки договорился с Советом племени, и теперь они разрывали договор с компанией нефтяника Эрнеста Марланда. Почти сто тысяч долларов неустойки ему выплачивал я, и это было закреплено в новых документах.

Чувствую, нефтяник взбесится. Хотя, зная «будущее», я его и подвинул и спас одновременно. Ведь он дико обогатился благодаря своей «Марланд Ойл Компани», а потом потерял всё в Великую Депрессию. Только вряд ли он теперь станет конгрессменом и губернатором Оклахомы. Ведь самое богатое месторождение этого штата — отныне принадлежит Алексею Соколову. Но мне нужно было, чтобы его «нашли». И лучше это делать с теми, кто совершил это в «моей» реальности.

— То есть, вы хотите, чтобы мы продолжили работы у Бербанка? — задумчиво глядел вдаль высокий геолог.

Мне этот человек понравился сразу. На обветренном лице, испещрённом множеством мелких морщинок, ярко выделялись глаза. Пронзительный живой взгляд смерил меня сразу, как только я приехал в свои будущие земли. Он «отсканировал» меня так, что показалось, будто геолог знает меня уже лет сто и может рассказать: что у меня в голове.

— Да, мистер Вайс. Насколько я понимаю, ваш контракт с мистером Марландом был заключён на разведку месторождений?

— Всё так, — произнёс геолог и выпрямился, прикрыв на мгновения глаза и вдыхая полной грудью.

— Предлагаю вам остаться и закончить работы здесь, заключив договор со мной.

В ожидании ответа я тоже посмотрел вокруг и втянул холодный воздух.

Сейчас мы стояли вдвоём на небольшой возвышенности. У наших ног лежала обширная долина, слегка припорошённая снегом. Гроздья тёмных туч медленно плыли по свинцовому небу. Горы за долиной скрыл туман. Казалось, что перед нами бескрайний простор. Редкие птицы низко реяли над головой перед надвигавшейся бурей. Они не издавали криков, и казалось, что здесь, в этой точке мира наступила абсолютная тишина. Безмятежность, холод и спокойствие. Вот что я ощущал, глядя на долину.

Её предстояло разбудить, расшевелив «чёрное золото», покоящееся в недрах земли. Нефтяной бизнес, трудноотслеживаемый по объёмам, и непрозрачный в это десятилетие — станет не только колоссальным источником богатства, но и одним из способов для «отбеливания» денег с продажи алкоголя. И это помимо растущей сети клубов. Я понимал, что нужно продержаться до конца марта, когда пойдёт выручка с радиозавода и откроются новые заведения в Нью-Йорке. А затем уже и нефтедоллары вынесут мою компанию «Соколов и Ко» на совершенно другой уровень.

— «Закончить работы»? — удивился такой формулировке Вайс.

— Да, — просто сказал я.

— Вы так уверены в успехе? — улыбнулся геолог.

— А вы, мистер Вайс? — вопросом на вопрос ответил я.

— Признаться, я тоже думаю, что здесь нас ждёт успех. Вопрос только — сколько нефти лежит под землёй? — Вайс указал сигаретой в сторону долины, — Вы готовы так рискнуть? Насколько я знаю, отступные, которые потребует мистер Марланд — весьма большие! Не думаю, что их будут выплачивать осейджи, — он с хитрецой в глазах посмотрел на меня.

Соображает. И видимо, в курсе содержания договора нефтяника с индейцами. Я же продолжил:

— Готов. Тем более, я не хочу, чтобы эта земля отправилась на аукцион «Вяза на миллион». Предпочитаю иметь свой кусок надолго, чем барахтаться на торгах каждые три года. Если не чаще.

— Понимаю, — протянул геолог, — После произошедшего вчера в Павуске весь округ стоит на ушах. Теперь непонятно — кто будет защищать тут закон, раз судья, шериф и его помощники арестованы?

— Охрану вышек обеспечит моё агентство, — пояснил я.

Вайс поглядел на моих людей, стоя́щих неподалёку около машин, и нахмурился:

— А не вы ли тот, из-за кого взяли Короля Хэйла? Пробы лекарств… Убийство врачей… Какой-то приезжий, что сторговался с вождём Бонникаслом.

— У вас верная информация. Как я погляжу, слухи разлетаются здесь очень быстро, — усмехнулся я.

Вайс посмотрел на меня по-новому. С интересом антрополога, что внезапно обнаружил необычный костяк древнего человека, доселе невиданного. Бросил окурок и затоптал его, тихо ответив:

— Если вы уладите все вопросы с мистером Марландом, то моя экспедиция останется работать здесь на вас. Разумеется, оплата должна остаться, как минимум, такой же, как и ранее.

— Не сомневайтесь, я не обижу вас по деньгам, — заверил я геолога.

— По рукам.

По возвращении обратно в Павуску я сразу отправился к Бонникаслу, не заезжая в гостиницу. Нужно было удостовериться, что юристы как следует подготовили все необходимые бумаги, и теперь Бербанк переходит на десять лет в моё распоряжение.

Теперь осталось переговорить с Барни Макбрайдом. Нефтяник остался очень доволен результатом наших общих усилий. Репортёры, приехавшие сегодня утром из «Вашингтон Геральд» после той острой статьи, думали что будут освещать только таинственную историю с отравлениями, а прибыли прямо в разгар скандала с убийствами и преступными заговорами. Связавшись со своим редактором, они заверили Макбрайда в том, что история Короля Хэйла и осейджей станет сенсацией. О чём он мне и поведал.

Фактически мы с Макбрайдом становились теперь первыми лицами, которым доверяли осейджи. Нефтяник уже метил на пост управленца в Павуске. Учитывая, как понаехавшие агенты Бюро и детективы день и ночь трясли всю вертикаль власти в округе, скоро полетят новые головы. И освободится очень много тёплых кресел. Вряд ли даже мэр усидит на своём месте.

Мне же Макбрайд нужен был как тот, кто поможет с организацией нефтяного промысла. Человек он опытный, и после случившегося у нас установились весьма неплохие отношения. Мне в скором времени потребуются рабочие бригады, инженеры и специалисты самого разного профиля. И тут помощь Барни будет очень кстати.

А ещё нужно отправить Матвея на одно необычное дело. О котором я не сказал никому, кроме него…