Русская Америка. Сухой закон 4

Глава 18. Освобождение

1 марта 1920 года. Провинция Палермо. Сицилия.

Двое похорон прошли в двух разных местах Сицилии. Гроб с «пичотти», которого застрелил предатель Адриано, унесли ещё вчера на кладбище в горы во главе процессии из жителей Маринео.

Тело погибшего Александра «соколовцы» вместе с проводником, назначенным доном Де Лукой, перевезли ночью в небольшое русское поселение, про которое рассказывал водитель из Мессины.

Погибший боец нашёл последнее пристанище на русском кладбище около церкви на берегу моря. В той же церкви его отпевал местный батюшка. Волков потом долго говорил со старостой, узнавая о жизни соотечественников, что поселились здесь ещё больше полувека назад.

Предателя Адриано люди дона увезли в неизвестном направлении…

А затем начались приготовления к штурму крепости Сабатино Альберти — его виллы, где держали семью Паоло Колетти. Дон Де Лука держался «сильно», даже не показывая, как по нему ударило предательство верного соратника. Хотя, как говорил Волков казаку — скорее всего, дон переживает подобное не первый раз.

Машины и пропуска на грузовой паром до Неаполя были готовы. Должники Де Луки в администрации порта Палермо обеспечат быструю посадку бойцов Молотова и членов семьи Колетти, которых держал в заложниках дон Альберти. А в случае чего — чиновники задержат судно на какое-то время. Если всё пойдёт по плану, то «соколовцам» придётся покидать Сицилию буквально «с корабля на бал»… Только в обратном порядке…

После засады на дороге следов участия «пичотти» Де Луки в перестрелке не осталось никаких, и окрестные главари мафии не могли ему ничего предъявить, чтобы запустить страшный маховик вендетты. Но теперь, как и предупреждал старик — его люди остались в стороне, помогая лишь с подготовкой операции. Для них нападать на виллу дона Альберти было очень рискованно. Если хотя бы один из подручных Де Луки попадёт в руки врагов, то кровавая бойня всех против всех в провинции Палермо, да и не только в ней — обеспечена. Сегодня был первый день весны, а для местных это большой праздник. Поэтому Де Лука и большинство его людей были на гуляниях в Маринео. Тем более, так их никто не обвинит в нападении на поместье Сабатино Альберти.

В этот раз всё готовилось с бОльшими предосторожностями. В план посвятили очень мало людей. Нельзя было исключать второго предательства.

Мафиози Де Луки расстарались и даже нашли дополнительные жёсткие кассеты и патроны к «Гочкиссу». Волков же шутил, что это оружие «последнего шанса». Если начнётся массовая пальба и не удастся быстро отойти из виллы, то семи бойцам «Соколов и Ко» будет очень непросто.

Вилла Альберти располагалась почти в десяти километрах от Палермо. Человек Де Луки помог провести авто «соколовцев» по еле заметным просёлочным дорогам в обход основных транспортных артерий. Заезжать внутрь небольшой деревушки, что сиротливо прилепилась к богатой вилле — было никак нельзя. Местные сразу доложат о прибытии чужаков, и тогда бойцов Молотова будет ждать горячий приём. В поселении звучала музыка. Там вовсю шёл праздник в честь начала весны.

Сейчас Волков и четверо «соколовцев» залегли в густом кустарнике на склоне холма, внимательно наблюдая за больши́м двухэтажным зданием в средиземноморском стиле. Огромный внутренний двор, раскинувшийся вокруг дома, был освещён висящими фонарями, что полчаса назад зажёг мальчишка-служка.

В дальнем краю подсобных помещений слышалось перетявкивание собак, которых собрали на кормёжку. Молотов не случайно выбрал именно это время для того, чтобы проникнуть на территорию. Тем более, весь вечер около ворот жгли какие-то сильно пахнущие ветки из соседнего сада. И собачье чутьё должно было слегка притупиться.

Илья Митрич, затаив дыхание, наблюдал за бродящими по заднему двору поместья охранниками Альберти. В одном из углов высокой каменной ограды, куда не доставал свет от фонарей, вдруг почудилось слабое шевеление. Шулер прищурился, разглядывая ряды виноградных лоз. В темноте они казались сплошной массой.

Две тени перемахнули через ограду и исчезли. Молотов с Василием секунд десять выжидали, а затем перебежали двор, когда один из людей Альберти на верхней террасе второго этажа двинулся в противоположном направлении. Казак оставил своего напарника и бесшумно скользнул ко второму мафиози. Тот сидел на ступенях чёрного хода первого этажа и курил трубку. Ружьё он облокотил на плечо, с блаженством вытянув ноги.

Степан возник у него за спиною будто призрак. Широкая ладонь казака зажала рот охраннику. Кривой нож ударил в сердце, разваливая его. «Пичотти» дёрнулся, вытаращив глаза, и затих.

Волков с замиранием сердца смотрел за происходящим. «Работу» казака — пластуна он видел впервые.

Аккуратно опустив убитого на деревянный настил, Молотов поманил напарника и тот выскользнул из укрытия, быстро преодолев пролёты между несколькими колоннами, держащими террасу верхнего этажа со вторым «пичотти».

Степан молча показал бойцу наверх и схватился за куртку поверженного мафиози. Василий кивнул, взял ружьё убитого и подхватил тело за ноги. Они тихо оттащили его в сторону. Теперь «гуляющий» по второму этажу, даже если перегнётся через перила — не увидит труп.

Двойка заскользила дальше к отдельно стоя́щему дому, где по сведениям шпионов дона Де Луки держали заложников. На его противоположной стороне у двери стоял караульный. В его поле зрения попадала и решётчатая дверь в каменной ограде. Проход вёл к тропинке в горы. На массивной «калитке» висела толстая цепь, прихваченная замком.

Молотов слегка выглянул из-за колонны, задрал голову и прислушался. Определив, куда идёт человек дона Альберти на втором этаже, он что-то шепнул прямо в ухо Василию, и они рванули через дворик в сторону «темницы» для семьи Колетти. Обогнули дом с двух сторон, притаившись в тени. Василий слегка чиркнул ногой по битым камешкам, осыпавшимся с угла хозяйственного домика.

«Пичотти» повернул голову. Это было его последнее движение в жизни. С другой стороны постройки уже выскочил Молотов. Повторив короткую экзекуцию, он опустил зарезанного мафиози на землю.

Бандит на втором этаже развернулся и лениво пошёл в другую сторону. Волков выдохнул с облегчением. Ещё бы чуть-чуть, и мафиози на террасе поднял бы тревогу.

Василий завозился над вторым трупов у дверей, шаря по карманам. Достав ключи, он вставил их в замочную скважину…

Внутри домик представлял собою две разделённые комнатушки. Небольшое хозяйственное помещение, и жилое, обставленное очень бедно. Свет здесь давала лишь небольшая свеча на столе. С улицы окна были закрыты решётками.

Там и обнаружилась худая темноволосая женщина. Круги под её глазами выдавали долгие бессонные ночи, а измученное лицо выражало только обречённость. Вместе с нею на прохудившейся тахте сидели двое детей. Мальчик и девочка с удивлением подняли глаза на вошедшего казака.

Молотов прижал палец к губам, и женщина быстро прижала к себе детей, шепнув им:

— Silenzio, bаmbini…[6]

— Английский? — спросил Степан, слегка поднаторевший в языке за почти полгода в эмиграции.

— Немного… — нашлась с ответом женщина.

— Габриела Колетти? Мы от вашего мужа…

— Паоло! — глаза женщины вспыхнули огнём надежды, — Что с ним? — уже громче заговорила пленница.

— Тихо! — шикнул на неё казак, и узница испуганно сжалась, — Паоло жив. Мы должны вывезти вас отсюда.

— Вещи…

— Нет времени! Нужно уезжать. Одевайте детей и за мной…

Габриела засуетилась, бросившись к крючкам, вбитым в облупившуюся стену. Она принялась срывать с них детские курточки.

— Скажите им, чтобы не было ни звука… — указал на мальцов Молотов, слегка выглядывая за занавеску и осматривая двор и охранника, что ходил по второму этажу виллы Альберти.

— Orа аndremo con quel signore. Devi stаre zitto. Indipendentemente dа ciò, stаi zitto! Fаi tutto come dice lui![7] — зашептала Габриела детям, одевая девочку. Мальчуган уже самостоятельно облачился в дорожное.

— Мы готовы! — добавила Колетти, и казак молча двинулся к двери, поманив троицу за собою.

Снаружи они столкнулись с Василием, прижавшимся к стене и держащим «Винчестер» на изготовку.

— Надо лезть через стену… — произнёс Молотов, — Я помогу.

С противоположной стороны поместья, из подъездной части двора, раздался громкий лай. Затем ругань мафиози. Из-за угла виллы трусцой выбежал громадный кобель. Он замер на секунду, всматриваясь и принюхиваясь. А затем его словно прорвало. Огромный пёс рванул в сторону «диверсантов».

Похоже, кормёжка на псарне закончилась…

— Марсо! Стой! — послышался окрик хозяина кобеля.

А вслед за вожаком остальные собаки тут же огласили окрестности истошным лаем.

— Чико! — встревожившись, позвал охранник на террасе, — Чико, что там?

Чико ответить не мог никак. Он лежал, залитый кровью под ногами Василия.

— Пробуй ключи! — бросил он связку Молотову.

Казак тут же подскочил к массивной калитке из толстых прутьев. Ключ загремел в замке, удерживающем здоровенную цепь. Дети не выдержали, в страхе прижались к Габриеле и закричали.

— Тревога! — завопил «пичотти» на террасе.

— Стреляй! — скомандовал Степан, стаскивая цепь. Один из ключей связки Чико — подошёл. Похоже, пока что божье провиде́ние на их стороне…

Василий первым выстрелом срубил на бегу несущегося волкодава. Тот пропахал несколько метров по двору и замер. А боец тут же выглянул из-за угла домика и сразил мафиози на втором этаже.

Тот перестал орать и выронил ружьё, перевалившись через перила. Тело убитого охранника бухнулось на землю, подняв лёгкую дымку пыли, словно набитый мешок. Беглецы скользнули за ограду на тропинку.

Поместье загудело. Новые собаки вылетели из-за виллы и понеслись к беглецам. Следом торопились вооружённые люди дона Альберти.

Молотов уже закрывал проход. Калитка грохнула о раму, встав на место. Степан рванул продетый край цепи и провернул ключ. Одна из собак с разбегу в прыжке врезалась грудью в прутья решётки, разбрызгивая слюни из огромной клыкастой пасти.

— Бежим! Скорее! — скомандовал казак, уходя вверх по дорожке в сторону залёгших товарищей.

Василий направил «Винчестер» в сторону мафиози, и, примерившись, дал между прутьями несколько выстрелов. А потом рванул за Молотовым и семьёй Колетти.

Волков, стиснув зубы, смотрел, как выбираются из поместья беглецы в сопровождении казака и его напарника. Во дворе показались люди дона Альберти. С холма, где засели остальные «соколовцы», они были видны как на ладони.

— Огонь! — коротко рубанул шулер.

«Гочкисс» с жадным лязгом заработал по бегущим мафиози, сметая их длинной свинцовой очередью. Послышались истошные крики боли. Дверь на террасу второго этажа распахнулась, и из неё выскочил «пичотти» с винтовкой.

Слева от Волкова раздался оглушительный выстрел. «Пичотти» взмахнул руками и упал на плиты залитой светом фонаря террасы. Звук затвора возвестил о том, что стрелок рядом с шулером готов к новой кровавой жатве.

— Патроны! — прозвучала чёткая команда со стороны пулемётного расчёта.

— Огонь по готовности! — тут же отозвался Илья Митрич, и двое других бойцов начали палить по мафиози, пытающимся найти во дворе какое-то укрытие. Свора собак бесилась у закрытой двери в стене, превратившись в сумасшедший клубок.

Под прикрытием огня своих товарищей расчёт «Гочкисса» уже вставил новую кассету с патронами. Адская машина опять залупила по двору, взрывая землю рядом с укрытиями бандитов и разнося в щепки хлипкие деревянные пристройки, за которыми те пытались спрятаться.

Из темноты вынырнул Молотов и коротко скомандовал:

— Бегом к машинам! Вася, Пётр! Возьмите детей!

Двое рослых стрелков подхватили ревущих мальцов на руки и, тяжело пыхтя, затрусили по дорожке, огибая холм.

— Патроны… — снова хладнокровно произнёс пулемётчик, и его напарник тут же начал заряжать новую кассету.

Люди Альберти палили в белый свет. Они могли целиться только по вспышкам, а сами метались на освещённом пространстве. И по ним снова захлестали короткие очереди из «Гочкисса».

— Отходим! — скомандовал Волков и побежал назад.

Добравшись с напарником, который метко стрелял из винтовки, до большого валуна, шулер остановился и начал стрелять по охранникам виллы. К нему присоединился казак и еще один боец.

Под прикрытием этих выстрелов пулемётная пара снялась с «насиженного» места, и понеслась по тропинке вслед за Василием и Петром. Габриела не отставала от них обоих. Старое платье цеплялось за колючки кустов, но женщина бежала за своими спасителями.

Вскоре весь отряд спустился с холма, пересёк небольшую рощу и полетел через виноградник. На его краю под склоном у реки стояли машины. Человек дона Де Луки, нервно куривший, бросил папиросу и выругался:

— Чёрт возьми! Я уже и не знал — что подумать! Вы там что, воевать со всем кланом Альберти решили?!

Молотов быстро ответил:

— Не время для разговоров, Альдо! Все целы?

Бойцы коротко отчитались, что всё в порядке, и казак скомандовал:

— Пётр, садись за руль. Пулемётный расчёт — вы с Петром. Замыкаете! Остальные по машинам!

Четыре автомобиля рванули по узкой ночной дороге в обход деревушки, где располагалась вилла дона Сабатино. Другой нормальной быстрой дороги до Палермо здесь не было. В первой машине оказались Альдо с Молотовым. Габриелу с детьми усадили во вторую, а за её руль, как лучший водитель «чужаков», прибывших из Нью-Йорка, прыгнул шулер.

«Фиаты» надрывались, выхватывая лучами фар повороты грунтовки. Музыка в поселении около поместья стихла. Перестрелку услышали, и сейчас праздник сменился тревожным ожиданием.

Выскочив на более-менее накатанную дорогу, колонна понеслась быстрее.

— За нами погоня! — крикнул Альдо.

Молотов обернулся. Со стороны деревушки показалось несколько машин. Похоже, «пичотти» дона Альберти разозлились не на шутку. Казак скрипнул зубами и полез в открытое окно, пока впереди был длинный плавный поворот и можно было не бояться попасть по своим.

— Аккуратнее поворачивай!

Альдо понял задумку казака и молча кивнул, напряжённо смотря на дорогу.

В первой машине преследователей мелькнула вспышка. Выстрел ушёл в молоко над головой Молотова. Казак пальнул в ответ из пистолета. Из третьей машины показался один из его бойцов и тоже открыл огонь по преследователям. А те разразились ответной пальбой.

В замыкающем «Фиате» беглецов двое «соколовцев» из пулемётного расчёта завозились на заднем сидении.

— Мужики, надо бы поскорее, — озабоченно произнёс Пётр, поглядывая в зеркало и сжимая руль до белого каления в костяшках пальцев.

— Рули. И не дёргай машину, — коротко усмехнулся пулемётчик.

— Будь спок, — кивнул второй с абсолютно каменным выражением лица.

Как они прошли друзьями войну, так и остались вместе даже в миграции. Обоим повезло вывезти свои семьи.

Заднее окошко «Фиата» открылось, провернувшись на держателях. Ствол «Гочкисса» высунулся в образовавшуюся «амбразуру».

— Давай!

Выстрелы ударили в лобовое стекло авто бандитов, мгновенно изрешетив всех, кто сидел на первых сидениях. Машина преследователей резко повернула вправо, наехала на небольшой валун, и закувыркалась, сминая под своей тяжестью ряды винограда.

Следующая очередь ушла в капот второго экипажа людей Альберти. Тачка вильнула, выходя из-под обстрела, но не отцепилась от «Фиата» беглецов.

— Ах ты! — цыкнул пулемётчик и влепил следующую очередь, расчертив морду машины бандитов от бампера до крыши.

Она тут же ушла в сторону и унеслась в поля. Водитель навеки закрыл глаза, стукнувшись об руль. Ещё одна машина оттормозила на более безопасное расстояние, но не отстала.

— Добавку! — произнёс пулемётчик, скорее для проформы. Ибо напарник уже возился с новой кассетой на тридцать патронов.

Длинная трель окончательно остудила пыл преследователей, и они бросили погоню.

— Отлично, мужики! — просиял Пётр.

— А ты говорил… — коротко обрубил второй номер расчёта.

— Да что я, я ничего…

— Рули… — буркнул немногословный стрелок, любовно обнимая «Гочкисс» и устраиваясь на сидении поудобнее.

В Палермо сразу заезжать не стали. Если дон Альберти позвонит и поднимет там своих людей — будет непросто. А если напряжёт связи в высших кругах, так и вообще пиши пропало. Машины закатили на небольшую ферму на окраине города и припарковались рядом с гаражом. Старый усатый итальянец-фермер закрыл ворота за последним авто и побежал отворять гараж.

Альдо вылез из первого «Фиата» и проговорил:

— Всё, пересаживаемся! Ваши вещи уже в грузовике!

Пока все выбирались на свежий воздух сицилийской ночи, он выгнал во двор крытый грузовик и остановился около ворот.

— Давайте быстрее! Занимайте места согласно купленным билетам! — подгонял всех Волков в своей привычной манере, — Оружие в чемоданы. Пулемёт оставляем здесь.

— Жаль, — удручённо заявил один из стрелков, с сожалением глядя на смертоносную машинку.

«Соколовцы» вместе с Габриелой и детьми устроились под тентом, а фермер закрыл полог грузовика. Он снова распахнул ворота и Альдо остановился перед выездом:

— Машины спрячь в гараж. Завтра отгонишь их обратно.

— Понял! Кланяйтесь от меня дону Де Луке!

— Обязательно. Дон этого не забудет! — заверил старика мафиози и вырулил на дорогу.

Через гуляющий и празднующий наступление весны Палермо проехали без особых проблем. Дети уже не плакали. Они уткнулись в платье матери, и Габриела гладила их по волосам, периодически целуя в макушки.

— Я знала, что Паоло что-нибудь придумает, — шептала она, роняя редкие слёзы.

Волков снял с себя пальто и укрыл плечи женщины. Широкие полы накрыли и детей, прижавшихся к Габриеле.

Грузовик остановился около складов паромной пристани. Альдо коротко с кем-то переговорил и постучал по борту:

— Можно выходить.

Беглецы оказались на мощёной набережной. Неподалёку у пирса возвышалась громада грузового парома. Рядом с Альдо стоял сухощавый человек в очках. Местный чиновник. Он произнёс:

— Мы немного придержали отправку. Торопитесь! Вот письмо для нашего человека в Неаполе. А здесь, — чиновник передал Волкову небольшую записку, — Я указал: как его разыскать. Он поможет вам сесть на первый лайнер до Нью-Йорка.

— Спасибо! — горячо поблагодарил Илья Митрич и пожал руку незнакомца.

— Благодарите дона Де Луку, — спокойно ответил тот.

Забрав из грузовика чемоданы, «соколовцы» быстро взошли на борт. Габриелу с детьми тут же отправили в каюту помощника — молчаливого небритого итальянца. Тот ничего не сказал. Ему заплатили весьма прилично. И он не мог отказать дону…

Волков и Молотов стояли на палубе, всматриваясь в ночь.

— Слушай, Илья Митрич, а заварили мы кашу! Как бы к нам не пожаловали в гости люди дона Альберти… — произнёс казак.

— По-другому бы и не вышло, — спокойно ответил шулер, закуривая, — Тем более, в Нью-Йорке для нас сейчас самая большая угроза — это Джо Массерия. И теперь у Алексея Иваныча будет козырь против него, когда «большие боссы» надумают снова делить власть…

Он прищурил глаза и выпустил струйку дыма. Морской бриз задул в лица напарникам. Оба замолчали, наблюдая, как яркие огни Палермо становятся все дальше и дальше. Паром медленно покачивался на волнах, унося «чужаков» из Сицилии в Неаполь.